Леонид Каганов
Неизвестный
Молодой полицейский пялился в экран так неотрывно, словно там мелькали круги гипновируса. Даже язык высунул, набирая протокол двумя пальцами.
— Гадство же какое! – повторил незнакомец, ерзая на стуле. – Это же вся моя жизнь!
— Принадлежавший планшет? — перебил сержант, — Принадлежавший через «и» или через «е» пишется?
— Что? – очнулся посетитель. – Через «е».
— Вот и я думаю, глаз режет... – озабоченно цыкнул сержант и снова замолотил по клавишам. – Грамотный вы, я смотрю. Может, учились в университете. Такая вам от меня хорошая новость.
— Спасибо, — Незнакомец машинально расчесал пятерней лохматые кудри. — Но почему в прошедшем времени? – Он указал на стол перед собой. – Вот же он, планшет! Или он мне уже не принадлежит?
— Вы же пароль от него не знаете, — напомнил сержант и снова цыкнул зубом.
Он откинулся на стуле, оглядел экран с чувством выполненного долга. Кабинетный принтер засипел и выкатил лист бумаги. Сержант протянул его незнакомцу:
— Читаем внимательно, внизу пишем «с моих слов записано верно, претензий не имею» дата, подпись.
Незнакомец взял лист обеими руками и принялся читать вслух.
— «Я, неустановленное лицо, заявляю...» Неустановленное лицо – как-то непонятно... Лицо-то вы мое уже сфотографировали.
— А как вас еще назвать? – удивился сержант. – Вы ж не знаете, кто вы.
— Тогда лучше просто: неизвестный.
— А если вы известный? Может, вы певец Багир? – усмехнулся сержант.
— А кто это? – Парень оживился и снова расчесал пятерней кудри. — Я похож на певца Багира?
— К счастью для вас, нет.
— Точно?
— Железно. У певца Багира три сиськи.
Посетитель фыркнул и снова уставился в лист: «...заявляю, что сегодня, тринадцатого мая такого-то года в столько там часов, обнаружил себя сидящим в парке на скамье...» На скамейке! – поправил он. — Скамья – это у подсудимых. А у меня скамейка!
Сержант поморщился.
— Вы, если честно, достали. Полпервого ночи. Я с восьми утра на службе, и завтра мне опять с восьми. Я хочу домой попасть. Подпишите, и разойдемся.
— У вас есть дом! – напомнил неизвестный.
Сержант уставился в сторону и беззвучно прошелестел ругательство.
— Слушай, — перешел он на ты. – Ты так говоришь, будто это я твою память украл!
— Нет, ты не украл! Ты просто ничего не делаешь, чтобы ее вернуть!
— А что я должен делать?! – сорвался сержант. – Сплясать? Заявление я принял? Принял! Фото и отпечатки снял? Снял! Запрос на установление личности послал? Послал! Чо я не так сделал-то? – закончил он совсем с детской обидой.
— Ну, вы меня тоже извините, — сказал неизвестный. – Читаю дальше: «...на скамье. При себе имел планшет компьютерной техники, одежду и ключ дверного замка желтого металла. Последнее, что помню — круги гипновируса на экране принадлежавшего мне планшета.» Не последнее, что помню, а первое, что помню! Все, что было до кругов – не помню вообще!
— Все так говорят, — кивнул сержант. – Но у нас такая форма записи. Подписывайте уже!
— «А также незнакомый мне голос внутри головы, который довел до моего сведения, что я стал жертвой информационного гипновируса, шифрующего память, и для разблокировки должен отправить блокчейн в эквиваленте 50,000 руб на анонимный кошелек... аш-два... да... да...» Вот здесь у вас ошибка, четвертая буква с конца! – Мизинец отчеркнул строку. – Здесь «джей» заглавное, а вы «е» написали... Я ж вам три раза повторил!
— Ох, — поморщился сержант, — опять заново печатать...
И он снова уткнулся в экран. Вскоре появился новый лист.
— Вроде все правильно, — согласился неизвестный, прочитав. – Даже скамью на скамейку поправили.
— Любой каприз за ваши деньги, — цыкнул зубом сержант.
— Если б я знал, где мои деньги... – Неизвестный занес ручку и поставил красивый вензель.
— Та-а-ак, — сержант деловито взял лист и принялся разглядывать вензель: Чи-ша... Чи-шиж... Сами-то можете прочесть свою подпись?
Незнакомец с интересом уставился на вензель, затем на свою руку – сложил несколько раз пальцы в кулак и разжал, потом перевел удивленный взгляд на сержанта.
— Это же я написал? – с недоумением спросил он. – Но я не помню своей подписи! Как же я ее поставил?
— Моторная память — она у всех остается, — объяснил сержант. – Вы ж ходите, разговариваете.
— А много с такой же проблемой к вам приходят?
— Много, — цыкнул зубом сержант. – Вы сегодня четвертый.
— Я думал, больше...
— Остальные к нам не ходят — просто платят, и всё.
— А вы какие меры принимаете?
— А что мы можем? Ваша проблема, что вы были одни в парке и без документов. Обычно деньги находят быстро: к потерпевшему сразу подбегают коллеги, домашние, рассказывают ему, как его зовут. На улице если — читают имя в паспорте. Не надо ходить без документов, сколько вас предупреждали...- Сержант побарабанил пальцами по столу. – На сегодня всё. Теперь надо ждать ответа из базы.
— Я жду.
— Идите, гражданин Чиша, вы свободны. И планшет свой не забудьте.
— Куда? – удивился незнакомец. – Мне некуда идти.
Сержант опешил.
— Вы что, здесь, в полиции, собираетесь жить? Идите, не знаю... в зал ожидания на вокзал.
— Я не помню ни одного вокзала. Мне некуда идти! Сделайте что-нибудь!
Разозлившись, сержант схватил незнакомца за плечо и принялся выпихивать из кабинета. Незнакомец упирался изо всех сих и сопел. Но сержант завернул ему руку за спину и распахнул дверь, чтобы вытолкать.
Но за дверью стоял рослый дядька в мокром от дождя камуфляжном плаще.
— Ну?! – зычно и весело спросил он на весь кабинет. Кажется, он был чуть поддавший. – Ты еще здесь? Что за шум? Кого терзаем?
— Да вот, — объяснил сержант, отпуская незнакомца, – еще один, жертва вируса. Документов нет, денег нет, ничего не помнит.
Вошедший шагнул мимо них, скинул плащ и тоже оказался в полицейской форме.
— Что ж вы без документов ходите и всякое говно на экране смотрите? Уже и в новостях предупреждали – если даже случайно запустить, эти круги сразу глаза цепляют, и всё, память стерта, пока не заплатишь!
— А вы куда смотрите?! – возмутился незнакомец. – Вы полиция вообще или кто?
— А что мы можем сделать? – развел руками старший точно так же, как это делал его молодой товарищ.
— Вы можете работать! – возмутился неизвестный. – Я пришел за помощью в единственное место, где должны помочь – в полицию! Ловите преступника! Кошелек этот его анонимный арестуйте, не знаю! Выследите гада, впаяйте ему сто лет тюрьмы!
Полицейские переглянулись.
— Чота требовательный слишком, — заметил младший, — все ему должны. Может ты того? Сам из ментов?
— Вы, гражданин неизвестный, — объяснил старший, — забываете, что кошелек этот — анонимный блокчейн. Хакер может вообще в Нигерии прячется, а кошелек на блокчейне не отследить.
— А что если... – Неизвестному вдруг пришла в голову идея. – Одолжите мне пятьдесят тысяч! Я разблокирую память, попаду домой и все вам верну!
Полицейские переглянулись.
— Ну вы взрослый человек? – укоризненно сказал сержант. — Как вы это представляете? Я вам, неизвестному лицу, отдам свою собственную зарплату? Чтоб вы мои деньги передали преступникам, и они продолжали свой бизнес?
— Выходит так! Вы же ничего другого предложить не можете! Или... не знаю, купите у меня планшет!
Рослый заинтересовался.
— А что за планшет?
Он взял планшет в красном кожаном чехле, осмотрел и попробовал включить.
— Хороший планшет, богатый, — сказал он, взвешивая штуковину в руке. – Но конечно не пятьдесят штук.
— Пароль я не помню, – хмуро сказал незнакомец.
Старший полицейский посмотрел на него с интересом.
— А почему? – заинтересовался он. — Вы гипноролик на этом планшете смотрели?
— Да...
— Значит, он был включен? – старший снова потыкал кнопку на ребре. – Батарея не разряжена, значит, вы его сами и выключили? Зачем?
Вопрос поставил незнакомца в тупик. Он открыл рот и жалобно посмотрел на одного, а затем на другого полицейского.
— Я не знаю. Наверно я испугался очень, когда мне голос сказал, что память стерта! И машинально выключил на рефлексах...
— Странные у вас рефлексы. Может вы машинист поезда? Или токарь на заводе?
— Нетерпеливый он слишком и наглый, — напомнил младший. — Такие в поезде не задерживаются. Может, ты юрист?
— Не помню!
— Ну, значит, мы будем вспоминать за вас. Приходите завтра, — подытожил старший.
— Но куда я пойду?! – снова взмолился парень. – Там же ночь и дождь! А вы мне даже майку порвали!
— Дождь, — согласился старший. – Дождище. Но здесь нельзя ночевать! Так что придется уйти.
— В больницу отправьте!
— Но вы ж не больной. У вас память заблокирована, а это медицина не лечит.
— В службу спасения бездомных! Я не знаю!
Сержант снова цыкнул зубом:
— Ну вот что с таким делать?
— Знаете что? – вдруг предложил незнакомец. – Вы задержите меня до утра в обезьяннике своем хотя бы!
— За что? – хором спросили оба полицейских.
— Да за что угодно! За то, что без документов сидел в парке!
— За это не задерживают.
— А за что задерживают?
Наступила тишина.
— Ну не знаю, — сказал младший. – За оскорбление полицейского и маты.
— Итить твою мать!!! – немедленно начал незнакомец. – Позорные, продажные менты!!! Жестокие, подлые, насквозь коррумпированные твари! Работать не хотят! Ничего не умеют! Преступники безнаказанные по улицам гуляют, а живого человека в одной майке в ночь на улицу под дождь гонят! – Он прокашлялся и спросил деловито: – Так пойдет?
— В принципе пойдет, — кивнул старший. – Давай его оформим пока в обезьянник, пусть поспит человек.
— Спасибо, — сухо сказал незнакомец. – Ну а работать вы со мной будете?
— Ночью фотобаза не работает.
— И это все, что вы можете? Да что ж вы за твари такие ленивые?! – возмутился незнакомец.
— Полегче! – одернул старший.
Дверь кабинета распахнулась, и оба полицейских вытянулись:
— Зла жела тарищ майор! – отбарабанили они хором.
— Вольно, — скрипуче произнес старикан с лицом, изрезанным складками. – Что за шум?
Оба полицейских открыли рот, но незнакомец их опередил:
— Гипновирус! – воскликнул он. – Я был в парке с планшетом, что-то не то нажал, теперь память заблокирована, я не знаю, кто я, и где живу. А эти оба не хотят помочь!
— А как помочь? – удивился майор. – Мой вам совет: заплатите мошенникам и получите свою память обратно. А мы пока будем работать.
— Так вы не работаете!
— А что вы предлагаете?
— Да что угодно! Камеры наблюдения в парке поднимите, откуда я пришел...
Полицейские недоуменно переглянулись.
— А хорошая идея! — согласился майор. – Выкупишь память – приходи к нам работать. Если ты не старший следователь где-то еще. – Он посмотрел на сержантов: — Чо встали? Дуйте к дежурному, оформляйте допуск на снятие с камер. – Он покровительственно похлопал парня по плечу: — Не ссы, скоро домой поедешь...
Как выяснилось, снимать камеры в парке со столбов не требуется: записи всего района уже и так были в компьютерной базе, и теперь сонный дежурный нехотя листал их на своем экране. Незнакомец, майор и оба сержанта смотрели.
— Вон он сидит на скамье... – объявил дежурный. — Сидит, в планшете копается.
— Вот так они эту заразу и запускают! – с горечью сказал майор. – Скачал что-то в сетях или ткнул не на ту ссылку – и готово. Я у внуков и у дочки отобрал планшеты, как эпидемия началась.
— Это нам американцы вирус заслали! – убежденно произнес молодой.
— Не, — покачал головой майор. – Это по всему миру зараза. Недавно брифинг был — у нас одного такого хакера на Урале взяли. У него гараж был – во! – Майор показал руками. – Соседи жаловались, типа кур держит незаконно. Пришли к нему проверить, а у него не куры, а кролики в клетках по всей стене. У каждого кролика на голове электроды, а перед мордой – планшет, и круги показывает.
— Что это значит? – изумился незнакомец.
— Подробностей не знаю, — ответил майор, – такая у них технология: берут всяких кошек, морских свинок, показывают им круги, а электродами ищут в голове резонанс. Короче, новые коды ищут, каких еще антивирусы не знают. Как находят – пишут новое приложение, заводят кошелек и ловят жертв. Потом антивирус появляется, и все по-новой.
— Вот твари! — возмутился незнакомец. — Сколько же ему дали?
— Шесть лет, мошенничество.
— Да я бы расстреливал за такое! – сказал незнакомец с чувством.
— Я бы тоже, — согласился майор. – Но тяжких телесных нет, суммы умеренные – значит, мошенничество.
Дежурный обернулся:
— По камерам обратно до дома выследил! Вот он из дома вышел и в парк пошел. Улица Кошевого, дом 4 корпус 3. Что дальше делать?
Незнакомец мучительно смотрел в экран, пытаясь вспомнить место, но безрезультатно.
— А у вас нет базы жильцов по квартирам? – спросил он.
— Ну это надо искать... – протянул дежурный.
— А что там искать, дом пятиэтажный, квартир в подъезде мало!
Майор крякнул.
— Смышленый парень. Давай, открывай базу регистраций по району... Только ты, парень, отвернись – нет у тебя допуска фотографии жильцов смотреть.
Незнакомец отвернулся и стал разглядывать стенд с образцами заявлений.
— Вот он! – азартно произнес дежурный. – Чижов Игорь Игоревич! Квартира тридцать.
На экране висел разворот паспорта – это была фотография незнакомца.
— Глазам не верю! – обрадовался тот. – Значит, я Игорь Игоревич Чижов, мне двадцать пять! Но теперь-то, по фамилии вы меня можете пробить в остальных базах? Или они, как фотобаза, до утра не работают? Можно пробить, в каком банке у меня счета, кредиты? Кто я по профессии, женат ли? Поймите, у меня же судьба сейчас решается!
Дежурный послушно застучал по клавишам:
— Чижов Игорь Игоревич. Не женат. Образование высшее – ПФИ, не знаю что это.
— Я тоже, — кивнул свежевыясненный Игорь.
— Нигде не работает, – продолжал дежурный. – Квартира в собственности. Счетов в банке нет. Кредитов нет. Мобильной телефонной карты на это имя не зарегистрировано.
Игорь приуныл.
— Вообще счетов нет? – спросил он разочарованно. – Разве так бывает? Или я нищий?
— Планшет хороший, — напомнил старший.
Майор хлопнул в ладоши.
— Ну всё, — сказал он, – хватит тупить. Проблема решена, иди домой, парень, собирай деньги.
— Послушайте! — Игорь требовательно взмахнул рукой. – Вы меня хоть проводите! Я же без памяти в незнакомом районе, под дождем! Вломлюсь в чужую квартиру, ночью... Код подъезда не помню даже! Вы полиция или кто?
Майор поморщился:
— Константинов, Петренко — отвезите его на патрульной...
Ехать оказалось недолго – через два двора, за парк. Код домофона полицейские не знали, но он оказался нацарапан на двери. Квартира номер 30 нашлась на втором этаже. Ключ легко зашел в замочную скважину, но Игорь не спешил его повернуть. Из-под двери пробивалась полоска света и было тихо.
— Ну что застыл-то? – грубо одернул молодой Петренко. – Открывай.
— А вы меня не торопите! — с горечью произнес Игорь. – Вы что, не понимаете, у меня сейчас вся жизнь решается – и какая была, и какая будет! Что я увижу за дверью? Кто я? Нищий студент? Тренер по шахматам? Сын бизнесмена? Может, там девушка моя любимая, а я не знаю, кто она! Я же сейчас как лотерейный билет вытягиваю! Может, если я постою минутку и правильно настроюсь, у меня судьба получше откроется?
— Слышь, настройщик, имей совесть, — пробасил Константинов, оттеснил Игоря плечом, повернул ключ и приоткрыл дверь.
На лице его появилось недоуменное выражение, затем он присвистнул. Молодой Петренко выглянул из-за его спины и присвистнул тоже.
— Дайте уж мне посмотреть! – разъяренно произнес Игорь и протиснулся между ними.
Это была одна большая комната-студия, и здесь царил бардак: по полу валялись одежда, пустые жестянки от пива, коробки от пиццы, зарядки от планшетов. На полу лежал матрац, обтянутый неряшливой простынкой. В углу торчал на гвозде горный велосипед, а рядом урчала и мигала огоньками компьютерная стойка. А в центре комнаты высилась огромная решетчатая конструкция – это были маленькие клетки, в которых сидели хомячки. Пред хомячками стояли планшетики и поилки с едой. Из-под лейкопластыря, аккуратно обмотанного вокруг головы, торчали провода – они собирались в жгуты и уходили в самодельные коробки, обмотанные изолентой...
— Это не то, что вы подумали! – нервно произнес Игорь Игоревич в наступившей тишине. – Я все объясню!
Но энергичный Петренко уже заламывал ему руку за спину, а Константинов судорожно пытался отцепить у себя с пояса наручники, а они зацепились там за что-то и не хотели отцепляться.
— Ребята! — умолял Игорь всю дорогу. – У меня же наверно куча денег на счетах! Мы можем тихо обо всем договориться!
— А голосил-то как... – задумчиво напомнил Константинов. – Продажные менты, коррупция. Стрелять этих хакеров... Раздумал уже хакеров стрелять?
— Ребята, у меня должно быть очень, очень много денег! – хныкал Игорь. – Отдам все!
— А может...? – шепотом произнес Петренко и вопросительно посмотрел на напарника.
— Не может! – сурово отрезал Константинов. – Ничего он не может! И денег у него нет — он пароль к ним никогда не вспомнит. Потому что память ему разблокировать даже за деньги не сможет никто. Нет сейчас в мире человека, который бы вместо него вспомнил, как это сделать.
— Да-а-а, — протянул Петренко. — Теперь понял. Не знаю, как ты на свой вирус глазом упал, но вот ей богу – поделом тебе, тля. Ишь, а весь вечер, сука, учил нас, пинал, как нам работать надо!
— И научил же! — весело заметил Константинов. — Теперь медалька будет, прикинь!
весна 2017, «Грелка»