ЛИРИКА. СТАРЫЕ СТИХИ
(1994-1996)

* * * ЭТО ОСЕНЬ Это надо, а может не надо - я по раннему снегу осенней цикадой считаю свои километры И обрывки пустынного ветра забиваются вглубь в рукава, и листва Превращается в хрупкое сено, и трава преклоняет колено, и на землю летит голова. Это осень, а может не осень - это клены у неба попросят лоханку воды - за труды, Чтобы смыть надоевшие листья и расправить по воздуху кисти. И умыть сквозняками бульвары, леса и сады. Это память, а может не память - это жизнь не успела поранить колючим хвостом, это дом Зацепился карнизом о небо, это ваза и ломтики хлеба. Это тень и сирень и синицы за пыльным окном. Только где-то по-прежнему лето - у нее постоянно билеты в соседний трамвай. Не мечтай, никогда не встречаются рельсы, не столкнутся карета и крейсер. Только Кельвину Цельсий помашет рукой невзначай. Перезвоном шумят телефоны - бьется мир, окруженный неоном, об гулкий простор. В свете гор по бульварам идут электрички, это осень и лишь по привычке, По алее и саду осенней лампадой алеет осенний костер. Это осень. 1996

* * * Я ВСТРЕЧАЮ НЕБО Я опять встречаю небо желтым светом фонаря. Я свидетель перламутровой полоски. Я безмолвный наблюдатель и кивает мне земля, Посылая голоса и отголоски Полосатый майский ветер, уцепившись за карниз, Бьет тихонько по щеке ребром ладони. Ночь лежит на раскладушке, я гляжу с балкона вниз. Я опять встречаю небо на балконе. Миллиард секундных стрелок марширует в тишине, Миллиард секунд трещит под сапогами. Я опять встречаю небо и оно идет ко мне И мурлычет мне и машет облаками. И за ним идет по следу хитрый дядька Желтый День И поет романс бензиновых моторов. И визжит от счастья небо и гоняет лапой тень И кусает тетку Ночь за пыльный ворот. 24' мая 1995

* * * ГОРОДСКАЯ СКАЗКА честно сделанным в китае на толкучке купленным точный взмах и на ресницах тени нервных снов смуглый вечер разрезает день ножом затупленным и разносит запах пиццы съеденных часов из мешка бутылку вынут существа бездомные под сиренью на скамейке вспомнят старину пятачок на глаз накинув видят сны бездонные бросив в ухо три копейки слышат тишину из печи микроволновой выкинув поленья поедая как лекарство старый черствый корм засквозил наружу новый ветер поколения измененное пространство дискотечных форм непонятное не наше не поймет не выручит нет у вечности прощенья к тем кто глух и слеп и божится будто саша пушкина бы выучил выключая с отвращеньем чернокожий рэп гороскоп прижатый к сердцу как залог беспечности освещенные балконы как залог тепла и немеют наши зверства в дальней бесконечности в месяц рыбы в год дракона в тихий век козла 20 мая 1998

* * * ОБЛАКО Пролетало мимо облако над миром, Зацепилось облако ручонкой За едва заметную линию пунктира За электропровод горизонта. Потянуло дымом, щелкнули разряды, Дернулось, качнуло головою. И свернулось время и упало рядом И разлилось кровью дождевою. 9' сентября 1995

* * * АПРЕЛЬ Я стою посредине лужицы Под ногами снежинки ежатся Ветер сдунуть прическу тужится И от этого мысли множатся Не видать отсюда троллейбуса Не видать отсюда автобуса Он к земле колесами лепится По другую сторону глобуса. 6 апреля 1994

* * * УТРО Копошатся на пне муравьи И деревья как будто знаменья. Неподвижны кусты в размышленьи Как проросшие ветви земли. А вокруг тишина огонька И кусочки паленого хлеба Вдалеке просыпается небо И ворочаясь мнет облака. И на угли сгоревшего дня Опускаются ветки другого Чтобы снова и снова и снова Превращаться в ладони огня. 23 декабря 1994

* * * ЭСКАЛАТОР Под подошвами бесится тягучий металл, Металлической лестницы полосатый оскал, И дробясь шоколадкой, отползающей в тень, Чешут спины площадки о железный гребень. Покоряется силе неприступная жесть, Очищая от пыли потускневшую шерсть, И бегут вереницы через пальцы гребня Чтобы вновь появиться и забыть про меня. И топчу я ботинком уползающий день, Но проедет по спинке полуночный гребень, И появится снова этот день без меня Чтобы двигать другого к острым пальцам гребня. апрель 1995

* * * ЛЕС Вжик - по замшевой спине - серым ножиком Подберезовик? Да нет, подосиновик. Эй, исхоженный лес, неухоженный, Помаши мне красным ветром рябиновым. Расскажи, как ты живешь с прошлой осени? Ты не рад мне? - Не хватало тебе еще Чтоб явился я сюда, гость непрошеный И бродил с утра в листве цепенеющей. Так придумано, чтоб резать тропинками По траве, да по земле свежераненной, Ведь нельзя пройти насквозь паутинками Чтоб осталось за спиной все как ранее. Взялся ветер за метлу - видно пол мести, И иголки в воротник - на прощание. Острой ели остроумные колкости, До свидания, мой лес, до свидания. Все, что мимо пронеслось - тень отбросило, Черным пеплом на земле, ржавой кружкою. Разливай по лужам спирт ранней осени И свинячь напропалую свинушками. 12' сентября 1995

ВЕРОНИКЕ
(1996)

* * * ВЕНИК СОНЕТОВ Известно, что в здоровой, вкусной книге Описаны поваренные фрукты: Различные бананы и грейпрфрукты И прочие полезные продукты, Включая даже финики и фиги, Урюк и, соответственно, изюм. О чем я? Да, есть фрукт такой - клубника, А также голубика, земляника, Черника, костяника и брусника, И здесь еще придумать надо рифму, Но что-то не приходит мне на ум. Поговорим о чем-нибудь другом. Вот, например, есть улица Тверская. Она, как пиво, темная такая, Из скучного асфальта мостовая, А рядом с ней стоит обычный дом. Но если встать пока еще темно И всю Тверскую засадить брусникой, Черникой, костяникой, земляникой, А также голубикой и клубникой, Пускай не в рифму - даже облепихой, То ой как удивится Вероника Когда случайно выглянет в окно. Ага! А вот и рифму подобрал! Хватайте все поваренные книги, Вычеркивайте финики и фиги, Вычеркивайте овощи и фрукты, Грейпфрукты и иные сухофрукты - Нет слова, красивее "Вероники" И ничего нет в мире красивей. Слава ей.

* * * МАГДАЛИНА Свернулось небо как картон, Шагает лето по столице. И лишь порою будет сниться Нерезкий, черно-белый сон: Как будто сквозь трамвайный звон Вокруг меня проходят лица Чтоб в кадре взгляда появиться И обступить со всех сторон. Дома шевелятся Москвой, Москва шевелится домами. И штукатурка бьет ногами По барабанам мостовой. И только серый постовой Мигает серыми глазами И будит серыми свистками Слепой полуденный покой. А я куда ни брошу взгляд - Садится солнце, тени длинны - И всюду профиль Магдалины: В изгибах чашек невпопад, В узорах городских оград, В листве, в вершинах крыш старинных, Я здесь! Ты слышишь, Магдалина? И слышат крыши. И молчат. пт 09 августа 1996 04:57

* * * ЭКЗОРСИС Спотыкалось копыто о корни и камни, Пересохшее эхо хрипело в тиши. Серый черт прыгал в лужи, царапался в ставни, Изгоняя богов из чуланов души. А в пластмассовом небе припудрились тучки. Объявили антракт и пошли на поклон. И небесный турист самопишущей ручкой На сигарной коробке писал телефон. Спотыкалось копыто. И коврик из веток Разносил по опушке хрустящий аккорд. И носился кругами по позднему лету Одержимый богами, измученный черт. вт 20 августа 1996 02:34

* * * КОЛОКОЛЬЧИКИ То ли ветер, то ли воздух колокольцами. Распаляется закат микрорайонами. И бетонные коробки гарнизонами Отражают свет бойницами-оконцами. То ли уши зазвенели, то ли волосы, То ли дождь спустился вниз своими струнами. Дотянулся до земли и пишет рунами, Оставляя на стекле тугие полосы. Вот и чудится порой в преддверьи осени Тонкий шелест серебристых колокольчиков, Тонкий дым от сигарет в созвездьях кольчатых, Тонкий лепет под ногами листьев брошенных. 27 августа 1996

* * * КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ВЕРОНИКИ Над Москвою снег, над рекою фонари И кружатся до зари крошки снежные. Город гасит свет, все уснули по домам, Лишь шагает по дворам ветер вежливо. Все покрыто сном, каждый час и каждый миг, Тихо дремлет за окном старый градусник. И вздохнет Москва сквозняками всех дверей, Дернет в жилах батарей водной ленточкой. Стихнут все слова, все умолкнет и замрет И в Москву придет Енот с медной флейточкой. Лапами шурша, он беседует с дверьми Когда ходит неспеша переулками. Он приходит вдруг по туманным облакам И уйдет по сквознякам в даль метельную. Чтобы сделать круг и спуститься вниз опять, Чтобы городу сыграть Колыбельную. Загляни Енот в Вероничкин сонный двор И сыграй волшебных нот тихий перебор. Чтобы в декабре город счастье всем принес И деревья Дед Мороз снегом выбелил. Пусть в ее дворе флейта медная поет. Я для этого, Енот, тебя выдумал. 28' ноября 1996