Леонид Каганов: дневник

Пора переводить дневник на новый движок. А что? Все равно там тоже openid отвалился, а кроме него в новом движке нет никаких существенных недостатков. А, ну еще статистика заметок отвалилась пока, с каких ссылок и поисковиков ходили — так я все равно ею не пользуюсь месяцами. Зато в новом движке куча фич. Вот, например, вставка текста с автоматическим форматированием. Да, еще: если выбрать автоформат строк, то любая строка, начинающаяся с пробела, будет считаться заголовком — то есть выделена жирно по центру. Может, покидать глав из новой книжки в новый блог? Все равно в старом пока места нет до вторника.

Напоминаю: Космос, Россия, 23 век; Роман — юноша, отправившийся спасать похищенную возлюбленную на самодельной шлюпке, Википед — старый электронный мозг, вынутый из старого холодильника и превращенный в бортовой компьютер шлюпки.

* * *

Белые карлики, нейтронные звезды и предел Чандрасекара

Википед ныл. Идея отправиться в супермаркет за продуктами прочно поселилась в его электронной голове. Роман был сперва против, потому что находился в таком взволнованном состоянии, когда о еде и думать противно, но поскольку он не ел уже больше суток, голод давал о себе знать. Поэтому препирался Роман с Википедом уже скорее из чувства противоречия. Надо сказать, что обитаемых планет, где могли быть супермаркеты, все равно поблизости не наблюдалось, поэтому спор их был чисто теоретическим.
— Мы не можем терять ни минуты! — твердил Роман. — Неизвестно, где сейчас Лариса и что с ней. Каждая минута может стоить ее жизни! Мы должны ее искать, не покладая рук!
— Не покладая рук! — фыркал Википед, передразнивая. — Не лги себе! Ты не ведешь никакого поиска, ты просто несешься, куда попало!
— Нет, это не так! Мы летим осматривать сектора космоса, которые перечислены в листочке, что дал нам Губернатор!
— Балда! — возмущался Википкед. — Осматривать он собрался сектора космоса! Это же длиннющие парсеки! Тысячи тысяч тысяч километров космического пространства! Найти там человеческую девушку еще труднее, чем найти иголку в стоге сена в XXIII веке, где нет ни иголок, ни сена!
— Но мне надо! — твердил Роман. — Понимаешь? Надо! Другого выхода нет!
— Но это же абсолютно бессмысленное занятие! — возражал Википед. — Старинная китайская мудрость гласит: трудно искать Черную дыру в черном космосе, особенно если ее там нет!
Роман замолчал.
— Какую дыру? — переспросил он недоуменно. — О чем ты? Что это вообще такое?
— Что?! — всполошился Википед. — Ты даже не знаешь ничего о космических Черных дырах?!
Роман почесал в затылке.
— Ну... Я точно не помню... Мы что-то такое учили... Это какие-то звезды, которые светят черным светом?
— А-а-а!!! — Википед замахал манипуляторами и заорал так, что динамики вывернулись наизнанку. — Тысяча куриных ляжек мне в морозилку! Ты дико необразован! Ты просто ужасно необразован! Какой еще черный свет?! Ты кошмарен! Я просто обязан прочесть тебе небольшую лекцию по космофизике! Тебе вообще очень повезло, что ты летишь с таким начитанным собеседником! Я тебе буду постоянно читать лекции по физике!
— Бывший старый холодильник будет мне читать лекции по физике, — Роман покорно вздохнул. — Дожили. Так мне и надо.
— Глупая и неуместная ирония! — строго одернул его Википед. — По логике вещей холодильники обязаны разбираться в технике и физике куда больше чем та белковая биомасса, что хранится внутри на полках или ходит вокруг на двух ногах!
— Ты мне откровенно хамишь, — констатировал Роман.
— Извини, — смутился Википед. — но ты сам первый начал! Я всего лишь предложил тебе бесплатную лекцию по физике, а ты меня...
— Ладно, ладно, — пробормотал Роман, — давай свою лекцию.
— Итак, слушай внимательно, — оживился Википед и даже нетерпеливо потер манипуляторами перед лобовым стеклом кабины. — Ты же знаешь, что каждое тело имеет массу. И, соответственно, силу притяжения. Вот ты, Роман, весишь всего семьдесят килограммов, и притянуть не можешь толком даже пыль.
Роман тяжело вздохнул — Википед говорил правду.
— А вот если астероид или комета, — продолжал Википед, — у них масса больше, и там уже возможно какое-никакое притяжение...
— А если звезда, то у нее совсем большая масса! — подхватил Роман.
— Не совсем так! — строго поднял за окном палец Википед. — Наоборот! Звезда — она потому и звезда, что ее масса настолько велика и притяжение такое большое, что она сама себя сжимает с дикой силой, и у нее внутри, где самая тяжесть, атомы вещества сдвигаются так близко, что между ними начинаются реакции термоядерного синтеза. Если бы Луна была размером и весом с Солнце, она бы не была Луной! Она начала бы сжиматься внутрь себя, и температура в ее недрах все росла бы и росла, пока там не начались бы термоядерные реакции! Тогда у Луны все внутри начало бы взрываться! И зажглась бы новая звезда!
— Почему же тогда Солнце не взрывается? — возразил Роман.
— Как же не взрывается? — удивился Википед. — Еще как взрывается! Тысячу раз в секунду! У него внутри температура — миллионы градусов, там идет постоянный ядерный взрыв — взрываются ядра водорода, слипаются, образуя гелий. А чем дальше от центра звезды — температура меньше и меньше, и на поверхности Солнца она все-то какие-то жалкие шесть тысяч градусов.
— Всего-то! — передразнил Роман.
— А что? — обиделся Википед. — Это не много — шесть тысяч градусов. Это всего лишь как двадцать раскаленных сковородок, выражаясь кухонным языком! Впрочем, трудно сказать, где у Солнца поверхность, ведь Солнце состоит из раскаленного газа...
— Подожди, — перебил Роман, — но я все-таки не пойму, почему Солнце не разлетается на куски, если оно взрывается?
— Какой ты тупой! — всплеснул манипуляторами Википед. — Клянусь, у меня никогда не было такого тупого содержимого, даже когда я был холодильником и внутри лежало картофельное пюре! Ну сам подумай, как Солнце может взорваться при такой-то массе? Смотри сам: вот в глубине ядра у него взорвалось что-то, полетело вверх, летит такое, летит... а сила притяжения-то действует! Она же у Солнца огромна, хоть Солнце и очень маленькая звездочка. Вот содержимое никуда и не разлетается, все там, в глубине кипит, горит термоядерным синтезом, а снаружи — остывает. Но самое интересное начинается, когда у звезды все внутри прогорает. Тогда у нее есть три пути: стать белым карликом, нейтронной звездой или черной дырой.
— На выбор? — спросил Роман.
— Помолчи! — раздраженно откликнулся Википед. — Помолчи и слушай, что тебе говорят мудрые старые холодильники, прочитавшие множество учебников и специализированных сайтов! Я и так стараюсь излагать материал как можно проще, для тупых! Итак, белый карлик, нейтронная звезда и черная дыра — это то, что уже не светит. Это то, во что превращаются звезды на закате своей карьеры. Ты слышал что-нибудь о пределе Чандрасекара?
Роман помотал головой, и Википед снова горестно вздохнул.
— Чандрасекар был древним индусом, — объяснил он, — родился в 1910 году в Индии и занимался физикой. Однажды, когда он был еще студентом, он сел на пароход и отправился учиться дальше в далекие страны, а пока пароход плыл, ему было нечем заняться, и он чертил в блокноте разные формулы и делал расчеты. Когда через две недели пароход причалил и Чандрасекар прибыл к своим будущим научным руководителям, выяснилось, что молодой индус в пути сделал крайне важное вычисление — рассчитал массу, которую назвали пределом Чандрасекара. Если у гаснущей звезды масса меньше этого предела — она превращается в белого карлика, если масса больше — то в нейтронную звезду. Этот предел — примерно 1.4 массы Солнца.
— Ага, то есть, Солнце когда-нибудь станет белым карликом? — догадался Роман.
— Клянусь лотком для яиц! — подтвердил Википед.
— А в чем разница? — поинтересовался Роман. — Ну, между нейтронной звездой и белым карликом?
— Если вкратце и для тупых, — начал Википед, — то белый карлик — это потухшая звезда, которая состоит из атомов всякой тяжелой ерунды, получившейся при термоядерном синтезе. Но при этом атомы остаются атомами! А вот если масса звезды превышает предел Чандрасекара, то атомы лопаются...
— Как это? — не понял Роман.
— Как бы тебе объяснить-то? — задумался Википед. — Ну вот представь себе мешок с яйцами, — предложил он. — Мешок с обычными куриными яйцами. Представил?
— Ну... представил, — ответил Роман, подумав.
— Они аккуратно сложены в мешке слоями, — продолжал Википед. — Десяток, два десятка, три десятка... Но они остаются яйцами! А мы продолжаем сверху накладывать еще и еще. Представляешь, что будет? И вот в какой-то момент предел Чандрасекара окажется превышен! Хрусть! Яиц в мешке столько, что их масса оказалась критической: под давлением верхних яиц проламываются те, что лежат снизу! И вот в мешке уже не яйца, а то, что из них вытекло! Произошел хруст оболочек, все перемешалось и мешок уменьшился в объеме!
— Не согласен! — возразил Роман. — Это только снизу хруст! Сверху все-таки остался слой вполне целых яиц!
— Именно! — воскликнул Википед. — Именно так и устроена нейтронная звезда! Она очень маленькая — шарик двадцать километров в диаметре. Все-таки когда лопаются атомы, они сжимаются куда сильнее, чем яйца. Представляешь, что такое двадцать километров? Пешком — четыре часа! Если бы конечно можно было сквозь нейтронную звезду пройти пешком. Короче, смехотворные размеры. Для звезды — вообще позор полный. Так вот, почти все эти двадцать километров тянется сплошная жижа из разбитых атомов — вытекших из них нейтронов и прочих частиц. А снаружи все это окружает тонкая корка километра в два. И она состоит, как ты правильно сказал, из неразбитых атомов — никель там всякий и железо.
— Ясно, — кивнул Роман. — Но ты рассказываешь мне про битые яйца, а обещал — про Черную дыру.
— Не торопись, будет тебе и Черная дыра! — откликнулся Википед. — Так вот, с нейтронными звездами мы разобрались, верно? И точно так же, как существует предел Чандрасекара, существует еще один предел — Оппенгеймера-Волкова. Они вычислили, что если масса нейтронной звезды превышает массу Солнца примерно в два с половиной — три раза, то нейтронная звезда схлопывается еще сильнее и получается Черная дыра. Они конечно слегка ошиблись в цифрах, сейчас, в XXIII веке этот предел слегка уточнили, но суть осталась прежней: если в мешок продолжают накладывать яйца, даже когда они превратились в жижу, то это кончится только одним. Догадываешься?
— Нет, — признался Роман.
— А ты подумай головой! — предложил Википед. — Вот ты держишь в руке мешок и накладываешь туда яйца. Кладешь, кладешь, уже нижние сплющились в кашу, а ты все продолжаешь... Что будет?
— Ничего не будет, — буркнул Роман.
— Подумай! — терпеливо вздохнул Википед. — Мешок! Яйца! Много! Миллион! Миллиард! Что будет внизу?
— Да ничего не будет, — откликнулся Роман. — Не влезет столько в мешок.
— А ты все равно пихаешь! Изо всех сил!
— Дно отвалится.
— Вот! — ликующе воскликнул Википед. — Вот! Вот именно! Отвалится дно у мешка!
— Но у звезды нет дна, — возразил Роман. — Звезда — это тебе не мешок.
— Смотря как посмотреть, — возразил Википед. — Что такое мешок? Это такая штука, где сверху кидаешь, и падает вниз на дно. А звезда круглая, откуда не кинь в нее — это всегда будет бросание сверху вниз. Ты попробуй себе представить, что звезда — это такой вывернутый мешок, у которого дно в центральной точке, а вокруг сплошная горловина мешка без стенок — потому что окружает со всех сторон. Ясно? И вот это воображаемое дно, которое глубоко в центре звезды, оно и отваливается, когда превышен предел Оппенгеймера-Волкова.
— Куда отваливается? — не понял Роман.
— А вот, — развел манипуляторами Википед. — Отваливается, и все тут. Это значит, что плотность жижи внутри звезды выросла настолько и сила притяжения стала такой ужасной, что с поверхности такой звезды не может подняться не только частица, но даже луч света — даже ему не хватает сил преодолеть эту запредельную гравитацию. И все лучи, что проходят мимо, тоже сворачивают и падают на звезду. Что бы ты ни делал с такой звездой — кинешь камушком или посветишь фонариком — ничто не вернется обратно, все упадет туда как в колодец без дна. Поэтому такая звезда не только не светит, но и поглощает любой свет. И потому она абсолютно черная. И такую звезду уже глупо считать космическим телом или шаром, сделанным из какого-то вещества — в нее все улетает и ничего не возвращается. Поэтому это не тело, а дырка в пространстве и времени. А дыра — это и есть шарик с отвалившимся дном. Поэтому ее дырой и называют. И все законы физики при приближении к ней перестают работать, как только переходишь Горизонт событий.
— Горизонт событий — это что?
— Это такая воображаемая окружность, внутри которой, собственно, начинается черная дыра. Это край мешка и есть. Если до него не долететь или пролететь рядом, то луч света или тело еще имеют шанс вырваться. Но если завалиться за Горизонт событий — то всё, конец. Ты вывалился из нашего мира и больше не связан с ним никакими событиями: ни крик, ни свет, ни радиоволна — ничто и никогда не вылетит из мешка с Черной дырой на дне.
— Ну и что? — возразил Роман. — Допустим, ты провалился в Черную дыру и выбраться не можешь, но ты же продолжаешь там существовать? Ну... по крайней мере то, что было твоим телом, — аккуратно поправился он.
— Ошибаешься, — возразил Википед. — Слово «продолжаешь» можно произносить только там, где есть время. А время — эта такая вымышленная штука, которой в мире вообще не существует. Время — это отрезки между событиями. Пока происходят события — тикают часы, летит луч света — можно сказать, что время идет. Если события замедляются — как при приближении к скорости света — то замедляется и время. Как только все события прекращаются вовсе — оказывается, что времени не существует и никогда не было.
Роман вздохнул.
— Это очень трудно понять, — признался он.
— Да, — подтвердил Википед. — Мне понадобилось семьдесят два года стояния на кухнях! Семьдесят два года мне понадобилось, чтобы понять, что даже я теорию относительности не понимаю до конца! Но это факт. Времени не существует, это доказал еще Эйнштейн. Время — это стрелки часов. Нет стрелок — нет времени. Глупо думать о том, что было до рождения Вселенной — ничего не было, и времени не было, потому что не было часов. И то же самое в Черной дыре — там уже нет времени, кончилось. Когда ты подлетаешь к горизонту событий, время замедляется, замедляется, и, наконец, останавливается совсем. Понимаешь?
— Нет, — признался Роман. — А что же там в Черной дыре находится?
Википед вздохнул.
— Этого до сих пор никто не знает. Может быть — пустота. Может — бесконечность. Может быть — выход в новую Вселенную. А может — ход в будущее или прошлое. Все то, что невозможно в нашем мире, пока действуют наши законы физики, становится возможным там, где они действовать перестали.
Роман замолчал. Замолчал и Википед. Оба думали о том, что Вселенная устроена бесконечно сложно, а уж там, где она заканчивается и начинается что-то другое — там и вовсе живут чудеса. Их размышления нарушил громкий окрик на космической волне. Это был достаточно мерзкий тоненький голосок, он произнес:
— Приказываю остановиться! Стрелять буду! Противометеоритными ракетами!
Роман встрепенулся и посмотрел на экран заднего вида — их стремительно нагоняла красная спортивная яхта.
— Стрелять буду! — повторил Фарлав. — Буду стрелять.
— Я не чувствую уверенности в его голосе! — доверительно прокомментировал Википед, пытаясь разогнаться. — Это он просто пугает. Статья 234 галактического кодекса запрещает использовать противометеоритное оружие!
Самодельный двигатель шлюпки ревел изо всех сил, но куда ему было тягаться с моторами красной спортивной яхты?
На борту красной яхты ослепительно полыхнуло, и мимо шлюпки пронеслась ракета, почти задев стекло кабины, и взорвалась прямо перед носом. Шлюпку качнуло и бросило в сторону.
— Да он с ума сошел! — крикнул Роман. — Он нас атакует!
Мимо прошла вторая ракета — она обязательно попала бы прямо в кабину, если бы Роман не дернул штурвал влево, а Википед не включил форсаж.
— Википед, выстрели ему в ответ! — закричал Роман.
— Сам выстрели! — обиделся Википед. — У нас нет ракет, забыл что ли?
— Проклятье... — прошипел Роман. — Тогда гони, Википед! Гони!
— А я что делаю по-твоему? — раздраженно откликнулся Википед.
Красная яхта стремительно догоняла. Фарлав сделал еще пару выстрелов, объяснив удивленной Наине, что в игре всегда так принято.
Роман краем глаза заметил, как мимо пронесся какой-то знак из тех, что расставляют на космических трассах дорожные службы. Но что там написано — разглядеть не успел.
Вскоре знак повторился — на этот раз Роман успел его разглядеть: на огромном космическом треугольнике красного цвета было изображено что-то, напоминающее черное солнце с лучами, а ниже виднелась подпись «Осторожно: Черная дыра!»
— Ай! — вскричал Википед, который тоже увидел знак. — Поворачиваем, поворачиваем! Тормози!
Но было поздно.
Фарлав на своей спортивной яхте, конечно, затормозить успел. Он выпустил вдогонку еще пару ракет и, гордый собой, повернул обратно.
Ракеты, к счастью, пронеслись мимо, однако не взорвались, а словно бы исчезли в далекой черноте космоса.
Роман пригляделся: посередине черного-черного космоса, равномерно усыпанного звездами, виднелось небольшое идеально круглое пятно, напрочь лишенное звезд — словно в этом месте наклеили заплатку.
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — закричали Википед и Роман хором.
Чернота приближалась неумолимо. Хотя Википеду удалось развернуть шлюпку носом назад, но здесь уже действовала гравитация Черной дыры — она затягивала внутрь, и не было шанса вырваться.
Чернота надвигалась и надвигалась. Роман из последних сил дергал штурвал, понимая, что уже все бесполезно...
— Это конец! — причитал Википед. — Сейчас, сейчас мы провалимся за Горизонт событий, и это конец! Оттуда никто никогда не возвращался!
— Держись! — хрипел Роман. — Вырвемся! Должны вырваться!
— Двигатель не справляется! — причитал Википед. — Роман! Что ты со мной сделал! Мне так хорошо жилось на твоей кухне! И так глупо погибнуть... В самом расцвете лет! Я тебя ненавижу, Роман!!! Слышишь? Ненавижу!!! Ненавижу!!!
В этот момент мелькнула ослепительная вспышка — это шлюпка провалилась сквозь Горизонт событий: ту самую линию, выше которой свет еще может оторваться, а ниже — нет. А те лучи света, которых угораздило попасть точнехонько в Горизонт событий за все время существования Черной дыры, накапливаются там и продолжают бесконечно двигаться по этому кругу, и приветствуют яркой вспышкой всякого, кто проходит рубеж.

* * *