Леонид Каганов: дневник

Что можно написать о конвенте, который прошел отлично и всем понравился? Да почти что и ничего. Вот если бы на конвенте все было плохо, мероприятия скучные, селили бы в бараках и кормили червивой солониной, а лауреатские награды получили сплошь местные авторы, причем из самых малоизвестных — вот тогда можно было писать долгие и пафосные обзоры.

Здесь же ничего подобного не было. Спора нет, «Звездный мост» на сегодняшний день превратился в самый шикарный фантастический конвент. Благодаря организаторам, спонсорам и совпадающим по времени городским праздникам, «Звездный мост» достиг таких высот, по сравнению с которыми все остальные конвенты (при всей моей любви к ним) напоминают скорее уютные посиделки в загородных пансионатах, какими, обычно, и являются.

Начать надо с города Харькова — отличный, чистый город, заваленный спелыми каштанами, наполненный молодежью: студентами и студентками, причем студентки такие красивые, что трудно ходить по улицам, не вертя головой в разные стороны.

Попав в Харьков на «Звездный мост», ты не можешь отделаться от ощущения, что весь город все эти дни празднует встречу с писателями-фантастами. Конечно, ты понимаешь, что праздничная ярмарка устроена скорее всего по поводу местных выборов. Возможно, еще какая-то часть мероприятий городского праздника устраивалась не организаторами конвента, а мэрией — по своим, так сказать, городским поводам. Этого мы никогда не узнаем, как не узнаем, действительно ли по заказу организаторов могла бы приехать с концертами легендарная группа Space, если бы не помешала политика ярмарки.

Однако, полное впечатление, что весь город чествует именно фантастов. Восхитительный салют, едва ли не лучший, чем тот, что был когда-то в Москве на фестивале салютов, проводится в честь фантастики и открывает его со сцены Сергей Лукьяненко. Зоопарк открыт для фантастов бесплатно, потому что висят транспаранты о конвенте. Праздник воздушных шаров — проводится в честь фантастики, потому что катают на шарах бесплатно всех участников конвента. Торжественные церемонии проходят в таком шикарном зале и с таким театральным шоу, которое просто незабываемо. И даже призы вручают не символические, а такие, что старые дебютанты завидуют нынешним и грызут локти, что сдуру начали публиковаться так рано.

Что касается лауреатов — они практически один-в-один совпали с моим бюллетенем. Так что если, как обычно, найдутся недовольные «несправедливыми результатами» — вы можете смело считать, что это я все подстроил и проплатил. Слышал, что многие остались недовольны качеством гостиничных номеров. Не знаю, я человек простой, к тому же в вечном финансовом кризисе, и это первый конвент, где у меня появилась возможность стать обладателем отдельного номера, а не бегать три дня по этажам, спрашивая, не видел ли кто, блин, моего соседа с ключом. А то, что в номере обшарпанная штукатурка и не было сортира с душем — так кругом полно соседей с душем, к которым я и ходил. В конце концов, какая разница, где спать? Куда важнее — где кушать. А кормили на конвенте прекрасно. Хотя добавку давать иногда отказывались.

Иными словами, конвент удался на все сто и без всяких «но». Огромное спасибо организаторам за этот праздник. Огромное спасибо всем, кто приехал — и с кем мы общались в эти дни, и с кем не успели как следует пообщаться.

Если на конвенте со мной происходили какие-то безобидные идиотские забавности, то я сейчас о них расскажу. Итак, семь конфузов:

1. КОНФУЗ С ДЕНЕЖНЫМ ОБМЕНОМ

Никогда не меняйте деньги с рук в поездах! Мужик-меняла, идущий по вагону, разбудил меня окончанием своего крика: «...гривен за тыщу рублей, это очень хороший курс, в Харькове вам так не поменяют!» Приезжать в чужую страну, не имея возможности даже купить на вокзале жвачку, — ситуация унизительная для гражданина. Поэтому я попытался проснуться и сообразить, надо ли мне поменять немного денег. Насколько курс хорош и как вообще выглядят гривны, я не имел твердого представления, поэтому, хлопая глазами спросонок, нашарил в рюкзаке последние 500 рублей и протянул мужику. Мужик отсчитал мне некоторое количество разноцветных бумажек и быстро ушел. И только потом оказалось, что он дал мне гривен в два раза больше — как если бы я вручил ему тысячу, о которой он просил. Мне было очень стыдно.

2. КОНФУЗ С ТЕЛЕЭКРАНОМ

Зал, где происходили церемонии, был шикарным — потрясающей красоты сцена с занавесом, расшитым сияющими светодиодами, по бокам — два гигантских обзорных экрана. Пока открытие не началось, а все рассаживались, на этих экранах транслировали видеосценки с прошлого Звездного Моста. Все это было с DVD, который в этот раз дарили каждому участнику. Большинство его еще не видело, но мне этот диск подарили Олди еще в феврале, и он вообще стал моим первым DVD-диском, поскольку как раз в то время я обзавелся приводом. Иными словами, все эти сценки, армреслинг Головачева и прочее мне было хорошо знакомо. Теперь я задумчиво глядел на ближайший правый экран, как вдруг там на всю ширину появилась моя морда и рука, задумчиво почесывающая подбородок. Это было удивительно, поскольку на прошлом ЗМ меня не было, и на DVD тоже не было, так кто и где сделал эту запись? Харя тем временем все пялилась на меня с экрана не менее удивленно. Я впал в полную задумчивость и удивленно пошевелил пальцами. Харя сделала что-то похожее. Чтобы окончательно проверить свою догадку, я сложил пальцы в кукиш. И харя показала мне кукиш! После чего исчезла под аплодисменты зала, который, видимо, тоже все это наблюдал. Как я потом догадался, прямо под экраном, куда я смотрел, имелась тайная камера видеонаблюдения, причем, видимо, дистанционно управляемая, и с нее меня поймали.

3. КОНФУЗ С ЧИТАТЕЛЬСКОЙ ВСТРЕЧЕЙ

По прибытии мне вручили два приглашения. Первое — на диспут «Что спасет мир: красота или наука?» Постановка вопроса меня удивила, и я решил обязательно поучаствовать в диспуте с контрвопросом: «Какие девушки лучше — симпатичные или образованные?» Но всё заверте, и про диспут я забыл. Конфуз. Второй квиток гласил, что такого-то дня у меня встреча с читателями. Надо сказать, при всей своей великолепной организации, «Звездный мост» отличается особенностью устраивать встречи писателей с читателями, которые, во-первых, это имя никогда не слышали, во-вторых, вообще отечественную фантастику не читали, в-третьих, даже никуда не могут убежать, потому что дело происходит в больнице, тюрьме или школе. В прошлый раз мне выпала встреча со студентами, которым сурово запретили разбегаться после своих лекций, объявив им, что сейчас по плану «брейн-ринг с КВН-щиками» (так администрация института поняла встречу с писателями), а нам с Бачило и Шмыковым пришлось расхлебывать эту непростую ситуацию (подробнее — в сентябрьском дневнике за позапрошлый год).

Про встречу с читателями мне напоминали неоднократно — администраторы при встрече, девушка из оргкомитета, разбудившая меня поутру, и я понял, что встрече быть. На мои робкие вопросы, что за встреча и что мне предстоит делать, крайне подробно рассказывали, как именно, в какое время и к какому киоску мне надо прибыть, чтобы меня отвезли к студентам.

Я заранее принял меры, чтобы не оказаться один на один со студентами — усталыми и не понимающими, что от них хотят. Мне удалось уговорить Ласа (а заодно, видимо и Влада) пойти со мной. Это решало все проблемы — с такими шоуменами мы бы смогли устроить шоу. К тому же Лас, как коронованный Высший Иной, смог бы наиболее авторитетно ответить на тот единственный вопрос, который по-настоящему волнует умы студентов, хоть немного интересующихся фантастикой: когда выйдет вторая часть «Ночного дозора».

Мы забили стрелку у злополучного киоска, и я отправился в номер поспать хотя бы сорок минут. В номере меня поймала девушка из оргкомитета, чтобы отконвоировать через площадь к киоску и сдать на руки другой девушке, которая отконвоирует меня на встречу. С огромным облегчением я увидел еще издали, что Лас и Влад меня не бросили. Но тут выяснилось, что непонятную встречу с непонятными студентами непонятно отменили по непонятным причинам.

4. КОНФУЗ С ГОЛОСОВАНИЕМ

Блуждая в поисках интересной тусовки, я услышал краем уха обрывок фразы типа «он сейчас в таком-то номере, у них там посиделка». Вообразив толпу интересных людей, обсуждающих судьбы фантастики вместо того, чтобы тупо пить, я пошел туда, а за мной заодно и Березин. В большом номере собралось несколько десятков человек. В руке Глашатая — номинационный список, по порядку обсуждаются все кандидатуры, высказывают мнения все, кто читал, а затем Председатель выносит вердикт — надо нам за это голосовать или не надо. Когда мы робко попробовали возразить по поводу чьей-то персоны, Председатель корректно, но настойчиво объяснил, что здесь закрытое заседание и посторонних просят удалиться... Конфуз, однако.

Когда я, мягко говоря, охуел от этой сцены и при случае за обедом поинтересовался у участников, что это, собственно, значит, — мне объяснили, что:
1) Честным людям необходимо согласованно противодействовать группе Володихина «Бастион», которые, как известно, настолько нечестны, что голосуют согласованно.
2) У нас никто никого силой не заставлял, мы просто советовались между собой, обсуждали и находили общее мнение, а следовать ему никого особо не заставляли и никого, разумеется, не контролировали. (Можно подумать, существуют какие-то высшие силы и методы, кроме тайного сбора на групповую промывку мозгов, которыми можно заставить несколько десятков человек конвента проголосовать одинаково, да еще и проконтролировать это!)

Картина маслом днем позже: про некую книгу на заседании кричали «это не литература!» и постановили за нее не голосовать. Но автор все-таки вышел в лауреаты. После вручения к нему подходит некто и жмет ему руку со словами «поздравляю, отличная книга, мы сразу решили за нее голосовать!» Занавес.

Уважаемые товарищи, чьих имен я никогда не назову, как обещал! А также члены всех остальных согласованных групп, если такие существуют! Мне, как человеку, которому случалось получать премии по итогам общего голосования, хочется думать, что получал я их честно, а не потому, что за меня, сговорившись, проголосовали мои доброжелатели. Слава Кришне, на «Звездном мосту» в принципе нету номинации «рассказы», и мое имя не фигурировало. Но если когда-нибудь на другом конвенте вашей группе доведется увидеть мою фамилию в списке — очень прошу вас за меня не голосовать, потому что мне такие премии не нужны.

Существуют премии по итогам коллегиального решения, когда группа людей (авторитетных) собирается в кружок и решает, кому именно вручить. А существуют премии по итогам народного голосования, когда важна сумма самых разрозненных мнений, а любые советы и сговоры неуместны. Каждая из этих систем по-своему хороша, потому что позволяет выделить авторов либо элитарных и высокохудожественных, либо популярных и востребованных, либо тех, кто умудряется совмещать оба этих качества. Но смешивать их — значить разрушать идею честного голосования. Не надо пугаться голосовать самостоятельно! Голосующий, поверь, ты — такой же, как и все. Нет такого человека, который бы читал все вещи номинационного списка или хотя бы половину из них. И если ты ничего не слышал про автора Петра Петрова и его новую книгу «Меч мечей» — то надо ее пропустить, а не бежать справляться у знатоков, хороша ли она. Не бойся пропустить шедевр — в случае чего, за шедевр проголосуют без тебя. А если бы книга «Меч мечей» Петра Петрова являлась событием года, ты бы о ней давно слышал отовсюду, как, например, всюду обсуждают громкую «Войну за Асгард» малоизвестного доселе Бенедиктова. Читать книги по совету — это правильно, голосовать по совету — неправильно. При голосовании требуется именно частное мнение, не надо голосовать заведомо нечестно — «группой лиц по предварительному сговору» (с)УК или руководствуясь аргументами «да все равно он на конвент не приехал», «отличная книга, но за нее и без меня все проголосуют» или «а вот поставлю назло группе Пупкина».

5. КОНФУЗ С ЧАСТУШКОЙ

Быстро просмотрев за завтраком номинации «эпиграммы», я обнаружил много забавного и смешного. Затем я обнаружил, что эпиграммы напечатаны в две колонки, а забавного и смешного вдвое больше — пришлось переголосовывать. В частности, была обнаружена частушка-переделка Поля:

К нам сегодня приходил
Некро-педо-зоофил,
Неожиданно для нас
Он устроил мастер-класс!

Частушка, бесспорно, замечательная, и сразу стало ясно, что конкурентов у нее нет. Не смотря на то, что это не эпиграмма. Однако, к своему великому удивлению, я обнаружил, что частушка обозначена как «эпиграмма на Леонида Каганова». Я так и не смог понять, каким образом я, мои книги, образ жизни и вполне традиционные сексуальные пристрастия относятся ко всем вышеперечисленным извращениям. Тем более, что даже фантастических мастер-классов я никогда не проводил. Да и к изначальному стишку не имею ни малейшего отношения. Поль этого тоже мне объяснить не смог.

Как и следовало ожидать, частушка стала победителем. С торжественной сцены — через могучие микрофоны, на весь тысячный зал, всем авторам, читателям, спонсорам, всем представителям мэрии, корреспондентам и телеоператорам — громко заявили, что Леонид Каганов — некрофил, педофил и зоофил. А последнюю точку поставил сам Поль: принимая награду, он не нашел ничего лучше, как потупиться с видом скромного летописца-документалиста и брякнуть, что, дескать, роль-то его, автора частушки, более чем скромная, а приз за всё вышеописанное конечно справедливо было бы вручить самому герою частушки — Леониду Каганову...

И я понял, что так в этом зале еще никого не обзывали. И пребывал в этом мнении довольно долго, пока один из организаторов, награждая одного из спонсоров, не заявил иносказательно, что, дескать, хоть тот и далеко не красавец, и не богач, и умом не блещет, но зато — настоящий самец, и за это получает приз. Тут я немного утешился и понял, что не я один жертва пиара.

6. КОНФУЗ С БЕГЕМОТОМ

Гуляя по Зоопарку с сестрой, Ласом, Владом, мы тоже видели много интересных зверей. В частности, остановились у вольера с бегемотами. Пока Лас и Влад фотографировали бегемотов, я внимательно изучал устройство вольера и дислокацию бегемотов. Огорожен вольер был не сеткой, а низенькой оградой из толстых труб с одной стороны, и бассейном с другой. Становилось понятно, что бегемоты перепрыгнуть это не в состоянии. Сами бегемоты лежали хлебальниками к толпе, кидающей им хлеб, а отсюда были видны лишь их задницы. Мне захотелось выяснить, какова на ощупь бегемотья шкура, поэтому я сделал несколько шагов между заграждениями и погладил бегемота. Бегемот начал возмущенно подниматься с земли, и пока он это делал, я уже был снова по ту сторону бортика. Где встретился с ужасно возбужденным и испуганным Владом, который начал кричать, какой это страшный, кровожадный и стремительный зверь, и какой я дурак, что чуть не расстался с жизнью. Подражал он при этом голосом не Дроздову, а скорее солисту «Раммштайн». Я попытался его уверить, что зверь, конечно, не прост, и не так уж неповоротлив, как кажется, но именно в данном случае при данном расположении... Но Влад не слушал. Про бегемота он говорил всю дорогу обратно и даже весь обед, утомив даже Ласа. Влад останавливал каждого проходящего мимо и рассказывал про бегемота. К ужину про бегемота знал весь конвент, история множилась и обрастала подробностями. А на завтраке какие-то девушки меня уже с любопытством спрашивали, правда ли, что я вчера на бале-маскараде будто бы не только сыграл им алкоголика, а засовывал в задницу бегемоту руку по локоть и делал тому массаж простаты. Так что если кому-то потребуется эффективный пиар в сжатые сроки — обращайтесь к Владу Дурницкому.

7. КОНФУЗ С ПЕЙНТБОЛОМ

Излюбленное развлечение конвента «Звездный мост» — пейнтбольный турнир между Научной фантастикой и Фэнтези. Разумеется, идеологической борьбы тут никакой давно нет, поскольку команда фэнтези более малочисленна и записывают игроков куда попало. В этот раз меня убили сразу, и я не успел сделать ни одного выстрела.

Капитан нашей пятерки был рыжебород, по-военному бодр и решителен. Он заявил, что будет героем-смертником и побежит прямо по центру на прорыв, пролетая как орел высоко над укрытиями и поражая противников меткими выстрелами сверху. Мне эта идея показалась не самой правильной, но капитан уверил, что именно так всегда и выигрываются пейнтбольные бои в области фантастики. Мне же он указал одинокую надувную кочку на правом фланге площадки, велев твердо занять этот рубеж и оттуда прикрывать его огнем.

Как только начался бой, я рванулся вперед короткой перебежкой, рухнул на землю и оказался за нужной кочкой. Бдительно выставив ствол, я выглянул из-за кочки, подняв голову — и увидел задницу. Я протер стекло маски, но видение не исчезло — огромная задница в потрепанных штатских джинсах маячила прямо передо мной, причем сантиметрах в десяти от маски. Это был оператор, который, выйдя на площадку и заняв мою кочку, самозабвенно снимал бой и ничего не замечал, в том числе меня.

Я призадумался. Расстреливать противников, прячась за широко расставленными ногами оператора было трусливо и малоэстетично. Выгнать оператора пинками за границу боевой площадки — грубо. Вернуться на исходную позицию — дезертирство. Бежать вперед — безумие, потому что впереди было много метров неприкрытого поля, простреливающегося отовсюду. И я побежал вперед. И тут же получил безболезненное, но обидно-смертельное ранение в левую ногу близ паха. Как настоятельно советовали библейские заповеди, я тут же подставил правую ногу, но больше в меня никто не стрелял. Сделав единственный прощальный выстрел прямо в Солнце (кажется, попал), я покинул игру, не запятнав своих рук чужой кровью.

С тех пор я, как подобает профессиональным военным, очень не люблю полевых операторов и весь их скверный шоу-бизнес.