Леонид Каганов: дневник

Купаемся, загораем. Но климат все-таки не самый для меня приятный. Экваториальный континет конечно смерть, побережье лучше. Но прохладное высокогорье — это конечно получше будет. Сегодня и вообще жарче, чем обычно, полдня проспали под кондиционерами.

К вечеру пошли погулять по городу. Замечено: чем ближе к побережью, тем больше раздолбайства. Если в Кито и Баньосе все чисто, аккуратно и покрашено в разноцветные латиноамериканские цвета, то здесь пройтись по городу — относительно грязно и распиздяйски разрушенно. И все очень озабочены деньгами. Зарисовки:

Шли мы по улице, щелкали хлебальниками и фотоапаратами. Увязались за нами два потрепанных дядьки с гитарами, спросили по-английски, любим ли мы вообще музыку? Ну а если любим, то не дадим ли мы денег двум латинским музыкантам, а то не хватает в Гуакиль вернуться из Манты... Взамен же порывались немедля сыграть нам на гитаре, прямо на ходу. Березин объяснил, что мы не настолько любим музыку, а я добавил, что мы и сами музыканты из Русия Москоу, и сами сыграли бы, была бы, например, ну... флейта, что ли. К моему удивлению, они тут же вытащили блок-флейту. Пришлось сыграть им «Прощание славянки». Музыканты воодушевились, спросили, не хотим ли мы теперь услышать настоящей латинской музыки, и было уж, не дожидаясь ответа, взялись за гитару с лицами, просящими денег, но я решительно заявил, что настоящей латинской музыки мы не хотим, наоборот — ду ю ноу Бени Бенасси? Бац. Рассчет оказался верным: судя по резко скисшим лицам и вялым кивкам, бойкие латинские музыканты прекрасно знали, кто такой Benni Benassi, повторить этот подвиг на своей гитаре не взялись, быстро пожелали нам счастливого пути и ретировались. Слава богу.

Тут внимание наше привлекли громкие крики в матюгальник. Картина маслом: за уличными столиками (типа кафе) сидит пестрая латинская публика самого разного возраста, человек сорок. Перед каждым — небольшая расчерченная на квадратики картонка. Типа «морской бой». Тетка-ведущая из-за импровизированной стойки в свой матюгальник перечисляет на испанском цифры, то делая зловещие паузы, то заливаясь неожиданным смехом. И каждый присутствующий сосредоточенно передвигает по клеткам своей картонки кукурузные зерна — с азартом, достойным участников «Грелки». Видимо, лото на деньги.

Не успели отойти на два шага — нашли деньги. Березин увидел прямо на тротуаре три доллара бумажками. Чудо. Справа толпа лотошников, слева рязвится босоногая латинская детвора, по мостовой иногда проезжают машины. Деньги валяются. Подобрали и пошли дальше. Думали — выйдет толпа амбалов, и скажет, что это они потеряли, причем там лежало три сотни. Шутка. Конечно никто не вышел.

Через два квартала к нам подошли какие-то люди и бойкий дед стал чего-то втирать на испанском. Видимо тоже просил денег. Прежде чем Аленушка успела перевести, что он хочет, я бойко отрапортовал по-русски: «Мы не понимаем этого вашего языка потому что мы из России!» Улыбнулся и козырнул двумя пальцами. Дед удивился, улыбнулся, тоже зачем-то козырнул двумя пальцами и отстал.

© фото: Алена Калистратова
Улочки. Дома. А вот, кстати, идут и те музыканты — после этого снимка они и решили к нам подойти.

© фото: Алена Калистратова
Купил кокос и пью. В который уже раз. Кокос теплый. И, если вдуматься и отбросить фактор экзотики, то приходит понимание: эта мыльная водица ничем не вкуснее грейпфрутового сока или клюквенного морса.

Пляжный конкурс на лучшую танцовщицу. Надо сказать, красивых эквадорок практически нет. Даже на побережье, где к смеси индейской и испанской крови прибавляется негритянская.

Ленушка фотографирует.

Завтра, 26 апреля, мы покидаем райский отель и едем дальше — вдоль по побережью. Точный маршрут пока неясен — не так уж много времени осталось, скоро пора будет возвращаться в сторону Кито, а оттуда 2 мая — в Россию. Как будет интернет — продолжу записи.