Леонид Каганов: дневник

Корабельный журнал

младшего судового блогера Леонида Каганова

14 октября 2013

Прилетел в Мурманск, заселился на атомоход. В пути на автобусе до базы пытался оперативно фоткать из окна новым Никоном, но не преуспел. Пропустил дивный дорожный указатель "<-- Кола» (мы на Кольском полуострове, но Кока-Коле бы понравилось) и совершенно психоделический щит у въезда в Мурманск, где изображены Путин и Медведев и написано «производитель кваса и национальных напитков». Сфоткал только его краешек. Немного пофоткал плакатов и вывесок. Плохо получился магазин с ретро-названием «Березка». Неплохо вышел магазин «Моисей» и постоянно встречался на пути магазин с элементами гей-пропаганды «Улыбка радуги». Заодно сфоткал местный продуктовый с названием «Евророс». По-моему прекрасное название.

Так везут с самолета наш багаж в аэропорту Мурманска.

Магазин Березка — ностальгия по СССР...

Сфоткайте кто-нибудь это чудо в полный рост?

Прекрасное название, я считаю.

Говорят, хороший магазин.

Манная крупа на 40 лет!

Крепко же взорвал мозг рекламщикам сериал "Breakind Bad"!

Если б Бабуш был Дедушем...

15 октября 2013

Снялись с якоря и пошли в море. Но еще много часов тянулось побережье и интернет от МТС. Наконец, к счастью, он исчез. Обещали, что будет сильная качка, и вообще время для похода на Северный полюс неудачное — обычно в это время не ходят. Еще в порту я почитал в интернете, что помогает от качки. Оказалось, от качки помогает абсолютно все. Особенно это любопытно относится к медикаментам — казалось бы, совершенно противоположные и несовместимые группы лекарств считаются помогающими от качки. Буквально все: транквилизаторы, бензодиазепины, антигистамины, стимуляторы, алкоголь. Даже кофе. Будем бороться с качкой.

Составил график работы. По нему получается, что я должен в день писать 7500 знаков (пьеса в стихах) или по 2 сцены. Сегодня уже написать ничего не удалось, но с завтрашнего дня начну. Последними остатками интернета скачал душеспасительную цитату:

Нет, серьезную работу делают не так.
Серьезную работу делают, например, в Мурашах, в доме творчества.
Предварительно надо собраться с духом, полностью отрешиться от всего суетного и прочно отрезать себе все пути к отступлению.
Ты должен твердо знать, что путевка на полный срок оплачена и деньги эти ни под каким видом не будут тебе возвращены.
И никакого вдохновения!
Только ежедневный рабский, механический, до изнеможения труд.
Как машина.
Как лошадь.
Пять страниц до обеда, две страницы перед ужином.
Или четыре страницы до обеда и тогда уже три страницы перед ужином.
Никаких коньяков.
Никакого трепа.
Никаких свиданий.
Никаких заседаний.
Никаких телефонных звонков.
Никаких скандалов и юбилеев.
Семь страниц в день, а после ужина можешь посидеть в бильярдной, вяло переговариваясь со знакомыми и полузнакомыми братьями-литераторами.
И если ты будешь тверд, если ты не будешь, упаси бог, жалеть себя и восклицать: «Имею же я, черт подери, право хоть раз в неделю...», то ты вернешься через двадцать шесть суток домой как удачливый охотник, без рук и без ног от усталости, но веселый и с набитым ягдташем... А ведь я еще даже не придумал, что же у меня будет в моем ягдташе!..
А.,Б.Стругацкие «Хромая судьба»

В Москве, заметим, радиационный фон 0.12-0.18 — раза в два выше, чем на атомном ледоколе.

На корабле есть лифт! Правда, во время хода он работать не будет, только на стоянках.

16 октября 2013

Ночью проснулся от хлюпанья воды в каюте. Оказалось, через створки иллюминаторов, которые я приоткрыл еще в порту, набежала вода и звонко плещется в подоконнике, который сделан в виде желобка. Пришлось ее убирать мочалкой, а иллюминаторы завинчивать. Завинчиваются они руками с трудом, поэтому накануне я разобрал перочинным ножиком специальную скобу, которой можно зачем-то стопорить дверь в приоткрытом состоянии — интересно, зачем? Но если эту железку отвинтить, ею как рычагом можно отвинчивать вентили иллюминатора. Или наоборот завинчивать.

Спалось прекрасно, проспал часов 9. Под утро, похоже, бесы из атомного реактора все-таки проникли в мой мозг, потому что сперва приснился православный сайт, который рассылал вирусы, а затем еще Надежда Толоконникова.

Идем по Баренцеву морю, шторм 5 баллов, выходить на палубы не советуют без разрешения. Шторм не очень-то ощущается здесь — так, покачивает слегка.

Была экскурсия по ледоколу. Здоровенная штука — ледокол! Особенно впечатляют огромные ходовые валы — диаметром почти метр, длиной метров 20, а подшипники охлаждаются специальной очищенной забортной водой. Не удивительно, что их раз в два года следует менять. Реактор тоже прекрасен — вплотную у окошечка реакторного зала фон всего 0.35. А чуть шаг назад и вообще по всему ледоколу 0.07 (в Москве 0.18).

Пытались с Долей сфотографировать полярное сияние. У Доли предсказуемо получилось. У меня нет — размазано. Но сами зеленые пятна видны. Что интересно — глаз их почти не видит, а вот фотоаппарат — очень даже.

Температура — минус 1 градус, но очень холодный ветер. Говорят, завтра будем проходить Землю Франца-Иосифа.

Крышка реактора — через нее он обслуживается в доке.

Радиационный фон у крышки реактора — как в Москве.

Иллюминаторы закручиваются вот такой штукой.

А это чтоб дверь не хлопала.

У атомного ледокола три иконы: Нильс Бор, Михайло Ломоносов и Игорь Курчатов.

Экскурсия по внутренним помещениям.

В цветастой кабинке (оклеена пленкой по случаю олимпийской миссии) сидят дежурные. Кабинка нужна потому что в моторном зале адский шум.

Вентили подвязаны веревочками — чтоб не крутили настройки любопытные японские туристы и прочие экскурсанты типа нас.

Вот он, ходовой вал, охлаждаемый водой.

Попросил разрешения у экскурсовода сфоткать в расфокусе окошко реактора. Вот тут чуть-чуть повышена радиация. Но только у самого окошка. Для сравнения: в самолете на высоте дозиметр показывает до 2.50.

Работа рулевого — смотреть на снежную целину.

Температура — ноль: