Леонид Каганов: дневник

Посмотрел наконец нашумевший фильм «Мастер и Маргарита». Вкратце: очень сильное кино, смотреть обязательно.

Но при этом конечно много имеется, что сказать. Можете на меня обижаться, можете даже обмазаться мазями, прилететь на метле и побить мне окна на седьмом этаже в доме писателей Лаврушинского переулка, но скажу, что увидел.

Во-первых, после просмотра я глубоко изумлен шумихой вокруг этого фильма, травлей и многочисленными обвинениями в «антисоветчине». Вы в своём ли уме, обиженные совки на букву Z? Вы вообще Булгакова-то читали? Это же яростный антисоветчик Булгаков, автор афоризма «я не люблю пролетариат». Автор, учивший на просьбы поддержать всевозможные спецоперации (исключительно ради помощи детям, разумеется), отвечать прямо в глаза: «не хочу». Поэтому обвинять Булгакова в антисоветчине — это как обвинять Элтона Джона в гомосексуализме. А вот фильм, напротив, бережно лишен какой-либо критики системы. Я бы даже сказал, что он максимально просоветский. Это такая сладкая мечта о богатой и процветающей стране, которая всё-таки сумела построить всё то, что хотела. Здесь почти в каждом кадре идёт стройка:

Но это совершенно не булгаковская разруха. «Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы? Если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнётся разруха...» Здесь бьют стекла лишь положительные герои. Во всем остальном стройка — символ обновления и прогресса. Воодушевленный народ здесь добровольно строит новый город, чтобы петь в нем счастливые песни и проводить парады физкультурников. Эти монументальные стройки — мечта любого соцреалиста:

Но и стройка здесь выдержана не в каждом кадре. Время от времени нам показывают и готовый итог этих строек — величественный город сказки, явившийся потомкам с пропагандистских открыток той голодной и страшной эпохи. Несбывшаяся мечта старого совкодрочера по обжигающему как в детстве мороженому, бодрым черно-белым фильмам и молодым девушкам.

Знаете, что за город нам нарисовали авторы фильма под видом Москвы майской? Это фактически Нью-Йорк. Почти Манхэттен тридцатых годов с его стройками и архитектурой, так понравившейся когда-то Сталину, что он приказал костьми лечь, но построить у себя такое же. Сравните:

В этом счастливом городе небоскребов, дирижаблей и воодушевленных физкультурников нет никаких проблем. Авторы кино оставили за кадром разруху в клозетах, нищету и голод, Сталина, НКВД и ГУЛАГ. Здесь нет и намека на реальных писателей, ученых, инженеров того времени, где каждая вторая биография заканчивается «расстрелян в 1937». Здесь, в кино, самая большая беда, которая может случиться с человеком, — всего лишь отмена монументальной пьесы в центральнейшем из столичных театров, хотя гонорар заплатили.

Конечно, имелся в виду намек на судьбу самого Булгакова. Но Булгаков в этом смысле удивительно благополучный и противоречивый персонаж эпохи. Настоящий гений — но при этом антисемит и наркоман. Яростный антисоветчик — но при этом живший без проблем, обласканный властью и получивший шикарную вожделенную квартиру на Садовой, которой так гордился (но при этом писал, что москвичей «квартирный вопрос испортил»). Автор гордого тезиса «Никогда и ничего не просите! В особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!» — и при этом в сложной ситуации, когда в очередной раз отменяли его пьесы, бежал звонить с просьбами на секретный телефон лично товарищу Сталину, и пьесы снова возвращали в репертуар... Понятно, что трагедия отмены спектакля — это намек на нелегкую судьбу Булгакова и его травлю. Но что такое травля писателя Булгакова? И в чем его нелегкая судьба в эпоху арестованного Хармса, Заболоцкого, Леонида Соловьева, Мандельштама, расстрелянного Бабеля, Олейникова, Гумилева? Отмена столичной премьеры, депрессия, психоз, ссоры с руководителями театра и лечение в шикарнейшей люкс-клинике, оборудованной по последнему слову техники, с отдельными палатами, панорамными видами, внимательным персоналом и возможностью продолжать работать над своим романом — вот судьба героя фильма Мастера. Клиника, если кто не в курсе:

Да, сюжет фильма — авторский, он сделан по мотивам книги. И по сути это фанфик. Я не уверен, что фильм будет понятен тому, кто никогда не слышал о книге и не знает наизусть ее сюжета. Фильм крутится вокруг книги и судьбы Булгакова, он путаный и наполнен повторяющимися сущностями. Он как бы обсуждает книгу и вписывает в нее личность самого Булгакова. Булгаков переписывал семь раз свою книгу — тайную, неизданную при жизни. И Мастер в фильме пишет свой роман аж трижды на бис: в виде пьесы, в виде сожженного черновика, и, наконец, в комфортабельном люкс-номере больницы, как окончательный и законченный чистовик судеб. Потому что если герой у Булгакова был подвижник и занимался чистым искусством, то здесь герой, подобно герою фильма «Delirious» 1991, получает мистическую возможность написать свою собственную судьбу. Он пишет — оно сбывается. Но собственная судьба, и даже история великой любви с Маргаритой, и даже божественные сцены с Иешуа и Пилатом не сильно волнуют Мастера. Его волнует месть. Поэтому судьбы современников трансформируются в нечто, придуманное и описанное Мастером, и воплощенное в жизнь мощью Воланда — эдакого всесильного Сталина, безжалостного, всемогущего, но очень благосклонного к любимому автору, в любой непонятной ситуации идущего в театр смотреть пьесу своего любимого Булгакова... И происходит неприятное чудо: великий роман Мастера о любви и Боге, написанный в кровавую эпоху (как это было у Булгакова) превращается в сборник бытовой мести обиженного литератора, который сводит счеты с коллегами-обидчиками. У Булгакова лишь рассерженная ведьма-Маргарита громила на эмоциях окна критика Латунского (Литовского в реальности) на высоких этажах дома в Лаврушинском переулке (в фильме наконец назван столь ненавистный Булгакову и столь родной мне адрес). Злоключения остальных персонажей книги — дело рук фатума и шайки Воланда. В фильме же всё происходящее показано как придуманное Мастером в своем романе и воплотившееся в реальности. Получается, и голову литературному председателю Берлиозу отрезал Мастер, смакуя распитие кровищи из черепа обидчика, и всю дирекцию ненавистного театра извёл Мастер: одного застрелил руками свиты, другого вышвырнул из квартиры. Даже поэта Бездомного лишил разума, обидевшись за его эпиграммы в свой адрес! Всех современников наказал мстительный Мастер при помощи своего пера — шокирующее прочтение Булгакова, который всего лишь точил зуб на своих критиков, а писал-то роман о любви и боге. Всем винтикам машины досталось в фильме от мстительного автора, но — не самой великой машине. Ни слова в фильме о критике страны и самого советского строя, который успешнее всех в мире и занят великими стройками:

Итог удивляет: великая рукопись романа об Иисусе, что писал Мастер, превратилась здесь в сборник планов по сведению кровавых счетов с обидчиками-коллегами, которые реализуются при помощи силы влиятельного дружка-Сатаны... Явно не такого прочтения хотели авторы фильма, но получилось именно это. В итоге перед нами история мести и самоубийства (любовь здесь тоже представлена как самоубийство). А всему остальному попросту не осталось места в фильме. Нет здесь знаменитого булгаковского юмора — фильм убийственно серьёзен, а все комедийные герои свиты Воланда эпизодичны и карикатурны. Почти нет здесь Иисуса — мы лишь увидели, чем начиналась его история до отмены спектакля, но так и не увидели окончания. История Пилата с Иешуа здесь лишь иллюстрация отмененного спектакля на фоне центрального сюжета: мести обиженного гения своим начальникам и современникам. Позже в фильме ещё будут полтора эпизода про Пилата, но и они в основном про месть: какие сволочи первосвященники да как бы скорее зарезать Иуду — все у Пилата виноваты в случившемся, лишь Пилат Д'Артаньян... Москва, конечно, в финале показана столицей зла. Но делает ее злом не строй, не власть, не эпоха, а писательские ссоры.

Финальная сцена сделана строго по роману: Воланд и его свита озирают погружающийся во тьму город с высокой террасы.

Но есть нюанс. В книге эта сцена — самая важная в романе, потому что связывает наконец оба повествования. Именно здесь к Воланду, прокуратору зла на Земле, является посланец Бога и велит спасти Мастера. Чего не сделали когда-то для самого Иешуа в аналогичной сцене в похожем городе под такой же сгущающейся тьмой. В книге Князь Зла вынужден исполнить просьбу Бога, хотя не собирался. В фильме же Сатана, как это принято в наш век, полностью карамелизирован и превращен в главного положительного героя: это добрый и щедрый меценат, который закатывает балы, спектакли и презентации, шутит, хохочет и осыпает окружающих царскими подарками. Бог в фильме не присутствует. Бог здесь — Воланд. А если и был какой-то маленький человечек Иешуа, так его давно казнили злые люди, товарищ Воланд бы конечно такого не допустил...

Но самое большое удивление вызывает самая последняя концовка фильма. После всего пафоса, красоты, прекрасной игры актеров и булгаковской глубины, нам вдруг показывают рекламный анонс современного боевика или сериала в жанре хоррор-мистики под названием «Сергий против нечисти». Кадры криминального сериала про грозу нечисти перемежаются кадрами из просмотренного только что фильма, нарезанными в стилистике «смешные неудачные дубли Джекки Чана». И что это было, и в чем была суть этого сравнения Булгакова с трэш-кинопродукцией про нечисть — совершеннейшая для меня загадка:

Итог: фильм однозначно высочайшего уровня, смотреть его надо, а ругать его не за что. Но фильм неоднозначный, авторский. И местами такое прочтение Булгакова удивляет. Булгаков был, конечно, крайне ранимым автором, но не был мстительным: никого из обидчиков-современников не наказал и не подставил, хотя конечно же мог. Но главное — фильм совершенно не антисоветский. Он советский, ностальгический. Он про великую стройку светлой коммунистической утопии, которую помешали довести до ума лишь происки немецких Воландов да ссоры литераторов того времени.