Леонид Каганов: дневник

* * *

Часы пробили и поэт
Роняет молча пистолет —
Порой все валится из рук
Когда раздастся резкий звук.

* * *

Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря.
И до чего обидна все же
Пассивность нашей молодежи —
Ведь был бы там Жан Клод Ван-Дамм —
Колдун словил бы по мордам!

* * *

Итак, она звалась Татьяна...
А может, например, Диана?
Земфира, Азиза, Кристина?
Эдита, Линда, Алла, Тина?
А может все-таки Алсу?
Да нет, какой-то бред несу...
Да и не все ли нам равно?
Татьяна. Точка. Решено.

* * *

Вот тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных
И неспеша идут на нас
Тикаем! Это же спецназ!

* * *

Мой дядя самых честных правил —
Он был великий эконом.
То есть любил судить о том,
Как государство загнивало,
К чему пришло, и почему
Не нужно золота ему,
А дяде бы не помешало.

* * *

Как рано мог он лицемерить!
Браниться! Никому не верить!
Сурово шевелить бровями!
Прохожих тормозить руками!
И вот, развив черты свои,
Теперь работает в ГАИ.

* * *

И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился!
Убитый зрелищем таким
Я целый год потом лечился

* * *

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
Хоть не планировал подобный оборот.
Но так уж вышло, и теперь покорно
Я алименты шлю четвертый год.

* * *

Сижу за решеткой в темнице сырой.
Напротив меня старшина молодой,
Печально в чернила макая пером,
Строчит протокол обо мне, удалом.

* * *

Паду ли я стрелой пронзенный
Иль мимо пролетит она?
Иль, пропоров пиджак казенный,
Умчится прочь, и лишь чуть-чуть
Заденет спину или грудь?
Иль упаду, но не пронзенный?
А просто так, испив вина?
Тут вариантов очень много...
Чу! Пронесло. Ну слава богу!

* * *

У Лукоморья дуб зеленый,
Водопровод, электроток,
Санузел правда совмещенный,
Но есть беседка и хозблок.
Грибы, купанье и рыбалка,
Прекрасный сад и огород,
Кого волнует — есть русалка
И на цепи ученый кот.
И я недвижимость сию
Обычно на лето сдаю.

* * *

Я помню чудное мгновенье,
И не одно, а целых два —
Как я пошел на день рожденья
И как болела голова.

* * *

В пустыне чахлой и скупой
Посмотришь вдаль потехи ради —
Анчар, как грозный часовой,
Как будто заступил в наряде.
Как будто бы стоять устав,
Как бы о дембеле мечтая,
Как будто он зубрит устав
Как будто вслух его читая...
И ты, утратив речи дар,
Тряхнешь невольно головою...
Глядишь — да это же анчар!
Ну просто дерево такое...

* * *

Пошли однажды я и Петя
Распить портвейн при свете звезд.
Старик Державин нас заметил
И, как обычно, сел на хвост.

* * *

Итак, она звалась Татьяна.
Но, выпив водки два стакана
И наспех прожевав салат,
Она звалась на все подряд.

* * *