Леонид Каганов: дневник

Пожалуй, самое раннее всенародно знаменитое достижение Никиты Михалкова — роль сэра Генри в знаменитом фильме «Собака Баскервилей». Остроумно, энергично, блистательно сыграл Михалков легкомысленного американца, который вернулся на свою страшноватую родину предков и сразу увидел все, что ему не мыслилось в Америке: ворье в гостинице, нескончаемые болота, беглые каторжники, выживший из ума старик-скандалист с подзорной трубой, мрачный слуга и изощренный убийца с прозрачными глазами и банкой светящегося фосфора. Это твоя Англия, сэр. Но сэр Генри — жизнелюб, и пытается смотреть на происходящее внимательными американскими глазами.

Роль удалась Михалкову превосходно не только потому, что он отличный актер, но и просто потому, что в этом весь характер Михалкова. Он — классический иностранец в родной стране. Все, что он делает, он пытается делать так, как если был бы американцем. Все фильмы режиссера Михалкова отмечены этой печатью — это фильмы, снятые американцем для американцев, увлекательное кино про что-то далекое, яркое и диковинное. Как аборигены на Амазонке ловят крокодилов. Или как в России (это такая холодная страна Сибирь, где убили царя и недавно был коммунизм) заседают присяжные. Будто для показа на специальном американском канале «Быт разных континентов».

Это никак не мешает Никите Михалкову быть удивительно талантливым режиссером и несомненным жизнелюбом. Но все его фильмы о России несут на себе эту неизгладимую печать — они сняты любопытным, наивным и сентиментальным американцем. Ошибка думать, будто он снимает так специально, всякий раз надеясь получить американскую премию. Нет, он это делает совершенно искренне — таков стиль мысли и работы. Он показывает то, что будет интересно американцу и расставляет акценты на тех деталях, которые поразят американца. Просто так мыслит он сам.

Так человек, в жизни не ездивший в общественном трамвае, увидевший трамвай впервые в музее или на картинке, будет совершенно искренне поражен теми деталями, на которые обычному пассажиру и в голову не придет обратить внимание — на тесноту сидений, скажем. Просто потому, что это бросается в глаза на картинке и противоречит личным представлениям о комфорте. А про цену билета, хамство, черную кашу в салоне под ногами в межсезонье, вонь бомжа, воровство сумок, варварские интервалы в графике, про людей, которые остались на остановке, потому что не влезли, про немощную бабку с сумкой на колесах, которая три дня готовится к поездке на трамвае, выбирает время и пьет валидол, про мудака, который припарковал джип так, что трамвайная линия стоит пять часов, пока не приедет эвакуатор — про все это наш посетитель музея попросту знать не может. Поэтому искренне будет рассказывать, что трамваи неудобны тесными сидениями.

Для фильма «Двенадцать» Михалков выбрал сюжет, который сегодня может прийти в голову лишь человеку, давно и прочно хранящему мозг в Швейцарском банке. Одно лишь простое изложение сюжета фильма способно отвратить от просмотра любого человека.

Зацените: русский солдат спецназа, воюющего в Чечне, находит в разбомбленном минуту назад подвале маленького испуганного мальчика — чеченского сироту. Он решает стать ему отцом, привозит с собой в Москву и растит долгие годы. Повзрослевший чеченский юноша убивает своего приемного отца и попадает под суд. Казалось бы, дело ясное, и двенадцать присяжных — людей самых разных профессий — должны вынести справедливый приговор кровавому неблагодарному зверенышу. Который, вдобавок, даже практически не говорит по-русски — этот факт неоднократно подчеркивается. (Мне тут могут напомнить, что в заставке фильма мальчик едет на велосипеде по горам один и орет «мамо гавары паруски», но в заставке фильма вообще идет нарезка фантасмагорий и спецэффектов — там и трибуна съезда стоит посреди дикой горы, и на ней Горбачев тоже что-то орет в одиночестве горам.)

Собственно, основная часть фильма за исключением пары кадров разбомбленной Чечни — это заседание присяжных московского суда, которые сидят и обсуждают, пока не примут единогласного решения. По жанру это классическая театральная постановка в духе "12 негритят». Начав обсуждать ясное дело, присяжные строго по очереди один за другим меняют свое мнение, склоняясь к мысли о невиновности чеченского юноши. Приличные дяди-присяжные по очереди рассказывают друг другу разные истории из своей жизни, всякий раз кто-то из них переживает душевный катарсис, плачет, рвет на себе волосы, осознает смысл жизни и, наконец, перебегает из голосующих «да» в голосующие «нет». Окончательная версия присяжных: чеченца подставили злые люди из строительной компании, убив его отца ради жилплощади. А все многочисленные показания свидетелей и соседей, которые слышали крики, видели из дома напротив происходящее в окне и так далее — все это суть злые наговоры и ошибки.

Как люди из строительной компании сумели разработать и спланировать такую тонкую интригу со множеством свидетелей, у каждого из которых, как считают теперь присяжные, были свои психологические мотивы лжесвидетельствовать? Что делал во время убийства парень, сидел и смотрел? Почему не смог даже на пальцах объяснить следствию, что произошло? Об этом зрителю предлагается не задумываться.

Вам захотелось смотреть этот фильм? Нет? Вот и мне не хотелось. А зря. Потому что он снят блестяще, и в этой театральной постановке участвуют воистину великолепные актеры. И посмотреть его имеет смысл — говорю совершенно серьезно, без шуток.

Что касается фильма про убийцу-чеченца... Поверьте, Михалков вовсе не думал снимать фильм о толерантности к кавказцам! Он вообще снимал фильм не о толерантности, не о ксенофобии и не о Кавказе! Ему бы и в голову не пришло снимать такой фильм, потому что Михалков, как любой нормальный образованный человек, лишен примитивной ксенофобии, и вообще не задается подобными проблемами. Как я уже говорил, Михалков не пытается ни получить американских премий, ни выслужиться — он просто так мыслит. Кстати, у него есть в сюжете свой кавказец среди присяжных. В отличие от отвратительного юноши, это интеллигентный и образованный хирург, и вообще крайне интересная и симпатичная личность. Кавказский юноша же, молчащий и туповатый, остается отвратительным до последних кадров. Дело вообще не в кавказце. Просто Михалков со свойственным ему американским простодушием решил снимать детектив в современных реалиях. И для сюжета детектива ему был нужен герой, вызывающий максимум отвращения. Просто чтобы в конце показалась ярче детективная развязка, когда окажется, что убийца не он. А кто у нас самый отвратительный? — простодушно почесал в затылке Михалков и столь же простодушно хлопнул себя по лбу: — Ну конечно! Чеченец какой-нибудь!

Но детективной развязки не получилось. Что касается выводов присяжных — присяжные, увы, ошиблись. Чеченский парень действительно зарезал в ссоре своего приемного отца. И я мог бы это неопровержимо доказать, будь я 13-м присяжным. Но меня там не было, поэтому я объясню вам, и вы со мной будете вынуждены согласиться. Дело в том, что все сомнения в свидетельских показаниях и все логические умопостроения присяжных основывались на том естественном допущении, что этот чеченец — нормальный человек. А нормальный человек в пылу ссоры не может зарезать приемного отца, который его мальчишкой спас из развалин города, привез в Москву и воспитал. Так рассуждают присяжные, и постепенно набирают свои сомнительные аргументы, выставляя их против аргументов следствия. А парень этот — человек ненормальный. Вот именно этот конкретный парень, совершенно безотносительно национальности. Он либо безнадежный псих, которого таким сделала война, либо был имбецилом от рождения. Почему я в этом абсолютно уверен? Потому что этот факт трудно не заметить. Он уже прозвучал даже в моей короткой статье, просто вы не обратили внимания. Судите сами: сирота, прожив лет десять (половину своей жизни!) с приемным русским отцом в престижном (для застройки) районе Москвы, ТАК И НЕ НАУЧИЛСЯ ГОВОРИТЬ ПО-РУССКИ. Он умеет только плясать. Его наверняка ни в московскую школу отец не смог пристроить за эти годы, ни на работу устроить, явно пацан просидел в квартире все это время, точил нож и плясал. А потом повздорил с приемным отцом и зарезал.

Причем, Михалков старательно подчеркивает, что выучить язык для нормального человека — дело житейское. В фильме все герои русские офицеры, которым довелось хоть чуть-чуть послужить в горячей точке (их два, одного играет сам Михалков) волшебным образом говорят с убийцей исключительно по-чеченски, бегло, как на родном языке. Как само собой разумеющееся:

Такие дела. У кого-то появилась после этого фильма симпатия к чеченцам? Если бы кто-нибудь задумал снять про-националистический анти-чеченский фильм, то у него бы не получилось лучше, чем у доброго, искреннего, гуманистически настроенного православного Михалкова, который совсем не это хотел сказать. Но фильм советую посмотреть. Почему? Да потому что прекрасные актеры, и у каждого из них прекрасные скетчи, не относящиеся к сюжету.