Леонид Каганов: дневник

Написалось почему-то сегодня вдруг несколько рецензий — про фильм «Стиляги», «Особо опасен», еще раз про «Обитаемый остров» (был на встрече с продюсером, много неожиданного узнал), а также про «Возвращение мушкетеров» — ужас такой, шо аж прямо на манифест хватило. Буду потихоньку выкладывать в дневник. Или куда получится.

«Стиляги»

Если кратко — абсолютно дивный фильм. Смотреть — обязательно. И пересматривать. Даже удивительно, что в России кто-то умеет снимать такие фильмы и на таком высоком уровне. Причем, я подчеркиваю: это не попытка сделать «как в Голливуде», а это самая настоящая отечественная школа кино, только поднятая на невиданную доселе голливудскую высоту. Фильм отличается свойством вызывать трогательную ностальгию даже у тех, кто никогда не был стилягой.

На фоне таких плюсов, о минусах говорить как-то даже и не хочется. Но наверно надо. Потому что минусы тоже есть, и главный здесь минус — некоторые песни. Не все. Но — некоторые. Потому что фильм-то в общем мюзикл. Если бы авторы ограничились сплошь старыми песнями группы «Браво» (а не парой штук) — это было бы органично, потому что и песни-то блестящие, и вообще вполне в стиле эпохи. Но вместо лишнего «Стильного оранжевого галстука», которого мы так и не услышали, авторам захотелось в фильме про стиляг 50-хх угодить всем, помянуть и «Восьмиклассницу» Цоя, и «Скованные одной цепью» Наутилуса, и вдобавок еще приплести какой-то одноразовый новодел из последних ротаций «Нашего радио», который и воспоминаний-то не заслуживает по окончании ротации, а уж тем более здесь не пришей рукав, поскольку не застал ни эпоху стиляг, ни даже эпоху молодежного протеста конца 80-хх...

Иногда же и песня хорошая, старая, и исполнение великолепное — Гармаш, поющий «Человек и кошка» — а всё вместе не вяжется. Потому что Гармаш играет образ фронтовика-пролетария, уважаемого мужика в коммуналке, чей сын позже спутается со стилягами. Неунывающий Вася Теркин пришел с фронта, послевоенная эйфория, он прошел огонь и воду, ему и жить хорошо и жизнь хороша, и коммуналкой он доволен, и за СССР горд, и Сталин бог, и вот он ходит с баяном по своей родной коммуналке и поет энергичную песню от всей своей широкой митьковской души... Но вот беда — у Чистякова песня эта («шутошная песня», как выражались советские конферансье) повествует если не про страдания торчка, который сидит у окошка и никак не дождется драгдиллера, везущего ему и кошке вожделенный кокаин, то по крайней мере про человека, у которого наступила шиза. Что с персонажем Гармаша удивительно не вяжется.

Но даже это еще — полбеды. Создатели фильма написали и своих песен и заставили актеров их петь. Эти песни отличить просто: их актеры поют вымученно, старательно прыгая голосом по немногочисленным нотам. Хотя, повторю, все это с лихвой закрывает великолепнейший видеоряд и превосходное чувство стиля (визуального). Вот после одного лишь этого ролика мне захотелось посмотреть фильм «Стиляги»:

В этой сценке парень покупает саксофон у спивающегося конченого джазиста, который решил «в нужный момент лучше пойти ко дну», завязал с джазом, махнул на все рукой и теперь продает свой инструмент. Морская тема капитана и шхуны становится понятна, если помнить первоисточник — если кто забыл (на это и была надежда?): песня «Старый корабль» Макаревича 70-хх/80-хх годов. В отсутствие видеоряда обратите внимание, как ту же мелодию можно исполнить с куда большей душой:

Никто не спорит, Макаревич — он и в Африке Макаревич. Непонятен сам принцип: зачем брать в руки ножницы и кроить знаменитые хиты, до уровня которых заведомо не дотягиваешь ни по текстам, ни по исполнению? Но главная беда — это когда авторы фильма не просто пишут свои песни, и не просто на чужую музыку, а пытаются «улучшить» старые хиты. Например — дописать своих куплетов в «Скованные одной цепью». Вот это, друзья, ужас. Бездарные поэтические потуги с примитивной ученической рифмовкой а-ля «показали-указали» — всё это можно было простить, если понимать, что некие набранные по объявлению композиторы и песенники специально сочиняли собственные песни с нуля для фильма как умели. В этом случае — простительно, видали мы и похуже. Но когда это студенческое говнорифмие пускается вперемешку с обрезками божественных строчек уровня Кормильцева... Извините, эти сценки в фильме звучат так, что хочется опустить глаза в пол от стыда за тех, кто мог такое допустить. Это как на музейном подлиннике Сальвадора Дали неумело пририсовать аэрозольным баллончиком Масяню...

Это — что касается музыки. Причем не всей музыки, а некоторых композиций. Во всем остальном же, повторюсь, фильм совершенно сказочный. Это реально хорошая, добрая, стильная сказка. И даже Москва 50-х годов там сделана такой, какой Москва, к сожалению, никогда не была — это как во сне, когда ты видишь знакомые места, но такими волшебными, какими они никогда не были. И что самое главное — фильм добрый. Тодоровскому удалось практически невозможное — рассказать о прессинге тоталитарного государства без чернухи. Без документальных страшилок, ужасов, расстрелов и искалеченных судеб, а легко и с юмором. При этом по сути все нам в фильме понятно с той черной эпохой. Но по ощущениям — это светлый мюзикл о веселых приключениях Иванушки в Злом царстве Кащея.

Как такое удалось сделать? Я думаю, ответ прост: в фильме Тодоровского нет образа врага. Не показано эдакого дона Рэбии, который бы символизировал собой всю тоталитарную мерзость системы. Система — есть, но «здесь нет негодяев в кабинетах из кожи, здесь первые на последних похожи», как говорилось в классических куплетах, вырезанных из песни. Даже комсорг Катя изображена не идейной злодейкой, а девушкой с поломанной судьбой и глубоко личными проблемами. Зло в фильме не показано. И от того он — добрый.

PS: Да, заметим: сценарий фильма писал Юрий Коротков. А это — на минуточку — лучший сценарист страны, его перу принадлежит и "9 рота». Сценарий которой я рекомендую отдельно почитать в сети — он там точно есть. А вот сценарий фильма «Стиляги» — В ритме бугги. Сначала обязательно смотреть фильм, потом обязательно читать сценарий Короткова — это гарантирует полный спектр удовольствий.