Леонид Каганов: дневник

Химики набрали дождь в ведро, выяснив пронзительные вещи: йодистое, значит, серебро там переливается и плещет. Этот дождь пошел в один момент — намочил плакаты, гимнастерки, связки либеральных белых лент и, конечно, синие ведерки. Химики из синего ведра на конфорке выпарили воду, получив медаль из серебра, а в аптечку пару склянок йода. Тут-то понял даже идиот: в небе от Тверской и до Манежной этот дождь не просто так идет, а по просьбе Путина, конечно. Пожелала властная рука, чтоб намокли вышедшие люди: позвала на митинг облака, серебра им выдав, как Иуде.

Облакам зачитан был приказ как перед огнем в армейском тире: «Будем их мочить! Но в этот раз, извините, даже не в сортире. Нужен сильный, настоящий дождь — символ диктатуры и репрессий. Только так мы сможем бросить в дрожь всех адептов творческих профессий. Пусть увидит креативный класс, что отныне будет только хуже! Пусть они попрыгают у нас в белых лентах прямо через лужи! Пусть их с головы до ног зальет, чтобы недовольных усмирило! Получите серебро и йод и благословение Кирилла...»

Облака, суровы как спецназ, подчиняясь лишь деньгам и силе, по команде бросились на нас, сильно обмочив, как их просили. Целый час почти что, боже мой, издевались свысока над нами. И ушли мы с митинга домой в мокрых майках с мокрыми штанами...

Мы, смышленый креативный класс, свято верим, будто ежечасно кто-то замышляет против нас креатив могучий и прекрасный. Там, в Кремле, играют в детектив. Там все время происходит это: бесконечный тайный креатив, мозговые штурмы и сюжеты. Там сидят великие умы и плетут таинственные сети, всячески стараясь, чтобы мы с головой запутались, как дети. Изощренно да исподтишка, будущее зная год за годом, действует умелая рука, думая над каждым новым ходом. Креатив! Ни слова в простоте! Гэндальф! Гарри Поттер! Мастер Йода! (Только прокололись на дожде со следами серебра и йода). Нам же ясно из кино и книг, комиксов и остального чтива: президент не может без интриг, заговоров, тайн и креатива. Несомненно, он обманет нас, обыграет голыми руками...

Все, включая креативный класс, верят в то, к чему привыкли сами.

Дождь с размаху лупит по земле. ГУВД докладывает сводки. Путин в черных трениках в Кремле. Перед ним стоит бутылка водки. Взяв большой подарочный кинжал, чистит ногти хмуро и умело. «Как бы кресло кто-то не отжал — тупо, тихо и по беспределу... Что еще за новая напасть — митинги, хуитинги, плакаты... Это ж ясно, отжимают власть. И небось расписаны откаты. Все небось подкуплены уже. Подогрев идет снаружи, с воли. Вот охрана, что на этаже, — может, с митингующими в доле? Что-то стал я нервным в эти дни... А войдут сейчас, к примеру, трое. Скажут, мол, Володя, извини. И меня по-тихому закроют. Заведут подложные дела, повезут на нары, и не выйдешь... Суко, кто им всем дает бабла? Как узнать, не поднимая кипиш? Чьи там бабки? Чья их там рука раздает на митинге на этом? Как там звали дочку Собчака... вдруг она у них авторитетом? Вдруг Навальный? Или там... Мамут? Девки, что плясали под иконкой? Чую ведь, наедут, отожмут... Да еще отбуцкают под шконкой... Их так называемый протест — кто так финансирует умело? Кто готовит силовой наезд? Где хранят общак под это дело? Вдруг уже сейчас раздастся вой и вбежит ОМОН, закрывшись маской...»

Дождь идет над летнею Москвой. Воздух пахнет серебром и сказкой.