Леонид Каганов: дневник

Оценки и резюме.

Сперва идет оценка ПРОПИСЬЮ. Извините, я в поездке, а Нокия удивительно бездарный аппарат — блокнот с текстом начинает дико тормозить, если в тексте появляется хоть одна цифра :)

Два: Дом молитвы

Мне кажется, проблема текста в том, что здесь нет интересного героя, который вызывал бы сопереживание. Не вызывает интереса этот немой грузчик ИКЕИ и его несчастная баба. А вы его Христом назначили. И зачем-то захотелось вам еще храм взорвать. Зачем? В чьих интересах? Неясно. В общем, чуда не произошло.

семь: Quo nomine

Красивая и умная вещь.

Один: Смерть дракона

Сюжет про дракона — изначально невыигрышный сюжет. Это как натюрморт рисовать — для ученических занятий. Не повезло и с антуражем: дракон несчастен, но противен, рыцарь и принцесса тоже. А зачем противные церковники и горелые книги (почему-то я уверен, противны и они, возьмись их кто-то прочесть) — и вовсе осталось неясным. Наверно, то была мораль. Но какая? Что В убогом мире церковники самые плохие? Короче, вышла «Сказка о несчастных лесных жителях» Высоцкого, только совсем без юмора.

Два: Домашнее задание

Ну, что автору нравится тщательно и со вкусом описывать муки и пытки, это мы поняли. А вот в чем смысл рассказа и какое домашнее задание требовалось сделать герою, наблюдая в лупу эту вереницу казней — осталось неясным.

два: Покой для палача

Еще один любитель смаковать пытки. Но смысл опять остался неясен. Какой-то в рассказе явно планировался рояль в кустах, когда автор под конец отвлекся от смакования боли и зачитал вслух правила игры этих палачей. Но рояль отсырел и прозвучал фальшиво.

Три: Россия

Снова гуманитарная катастрофа: все всех зверски режут, а виноваты, понятное дело, церковники. Не интересно, идеи нет.

Пять: владетель и владыка

Красивое и интересное эпическое полотно. И идея в принципе красивая, хотя что-то мне показалось в ней не дотянуто. История-то про отказ от дара, а окончилось всё рожением внука-красноглазика. Что, видимо, призвано символизировать аццкую Сотону. Это ударная концовка была, да? И читателю предлагается остаться с чем? С ненавистью к младенцу?

Пять: Икона

С большой душой написано, но не очень понятно, о чем. Это как пьяные рыдания: вроде, видишь, что человека прямо переполняют эмоции — горечь, гордость, благодать, ненависть к врагам... Но вот кто здесь враг, за что горечь, откуда благодать — не разобрать бессвязного бормотания. А написано красиво, факт.

Три: Неприкаянные

Мне кажется, недостаток этого рассказа в том, что здесь нет действия. И значит, нет сюжета. Бомжи сидят и разговаривают благородным языком — это забавный штрих, но разве на нем одном можно сделать рассказ?

Четыре: Либерус

Красиво написано, особенно поначалу, пока не начался Юморус. Автор явно отрабатывал темой конкурса классическую такую теорию заговора с моралью для хомячков (обоих), но это его дело. Гораздо печальнее, что осталось неясным, о какой системе речь, как она работает и какие обновления в ней покупают. Настолько, что я поначалу думал, что шахтеры окажутся роботами. В общем, вся метафора рассказа оказалась подвешенной в воздухе — то есть, надуманная.

Пять: Не люди

Идея добрая, но слишком просто оформлена. К тому же, автор ничего не рассказал о тех мирах. Вдруг там и впрямь не люди? Всеж-таки первыми начали :)

Десять: Опускаясь к истокам

Блестящая работа. Очень смешное сатирическое полотно. Местами смеялся в голос. В мемориз :) Думаю, у текста большая судьба за пределами конкурса. Быть может, пророческая.

Четыре: Олав Педерсен

Интересно написано, но интрига не убедила. Почему церковники жгут свиней? Нет, я понимаю почему они это делают в «Отклонении от нормы» Уиндема, но здесь-то почему? Как Педерсен (предлагается посмеяться над фамилией?) выхлопотал бумагу о мясных фруктах? И главное — вы так говорите о мясных фруктах, будто в этом что-то плохое. В общем, много вопросов остается по сюжету, да и мораль совсем неясна.

Два: Аутодафест

Неудачная бродилка-стрелялка. Охота на человека — тема в фантастике очень исхоженная, здесь ожидаешь новизны хоть в деталях, а ее нет. Но главное — автор явно попытался нарисовать мораль, но ему это до смешного не удалось. По-моему там они нашли друг друга: буквально всем в этом рассказе нравится просто убивать. И населению, и герою. Так честно и заявляют об этом без стеснений — и вслух и на деле. Как-то даже стыдно за библиотеку стало — ни за что сгорела. Кстати, а что за Книга такая сверхважная была, на которую так много намекали? С этим рассказом, да?

Десять: Враг человеческий

Изумительная противоположность «Дому молитвы». Там автор буквально из сил выбивался, кричал, какой у него Христос по миру ходит, а Христа-то не вышло. А здесь без единого нерукотворного чуда и без какой-либо дидактичности — и каков Христос! Умная, талантливая вещь. Отдельное спасибо за изумительные детали и фишечки мира (устройства, технологии, явления). Я уж не знаю, какие из них чисто авторское творчество, а какие все-таки позаимствованы из общего направления киберпанка, но картина очень яркая и самобытная.

Общее впечатление

слабых текстов нет (видимо, отсеяли), есть пара шедевров, есть просто работы в классических жанрах (фэнтези, например), вроде все как обычно. Но есть любопытнейшие нюансы.

Первое, что бросается в глаза — на удивление зашкаливает смакование боли и пыток. Но это не боевой фикшен и приключения тела, это именно смакование казней: в каждом втором рассказе кого-то именно что пытают в пыточных креслах, сажают на кол или сжигают живьем. «Зла немеряно», как сказал бы Михаил Круг. Прикиньте: в четырех текстах из пятнадцати героев сожгли живьем! И это не считая несчастных погорельцев в скафандрах, которых, хоть и не смаковали, зато мельком сообщили статистику «тысячи каждый год». Все это смакование боли и пыток идет на фоне полной безыдейности — авторам явно нечего сказать и (что любопытно) они растеряны и нравственно дезориентированы: зачастую не в состоянии даже четко обозначить врага или причину происходящего.

Другая любопытная деталь: необычно частая эксплуатация образа сжигаемой книги. Прикиньте, на пятнадцать рассказов книги сжигали, если не ошибаюсь, минимум дважды (людей, напомню, четырежды), и как минимум, в трех рассказах уничтожалось такое заведение как Публичная Библиотека.

Если считать, что авторами всегда движет подсознательное, то Фрейд бы непременно сказал, что писатели остро переживают смерть литературы как жанра. Разрушились библиотеки, сгорели книги, и все это болью и пытками отдается в измученных авторских душах — при полном непонимании причин происходящего. Авторы, смиритесь, сдохла ваша профессия, не надо так убиваться :)

Leonid kaganov http://lleo.aha.ru

from Nokia E90