Леонид Каганов: дневник

Как скоро явление получает сколько-нибудь выдающееся значение, органы прессы тотчас же заявляют об этом. Внимание публики побуждает прессу внимательнее рассматривать явление. И органы прессы, конкурируя между собой, отвечают требованиям публики.

Поразительным примером такого взаимодействия было недавно охватившее весь мир возбуждение делом Дрейфуса. Явилось подозрение, что какой-то капитан французского штаба виновен в измене. Потому ли, что капитан был еврей, или по особенным внутренним несогласиям партий во французском обществе, событию этому, подобные которым не интересны не только миру, но даже французским военным, был придан выдающийся интерес. Органы прессы стали разбирать событие, публика стала еще больше интересоваться, пресса отвечала требованиям публики, и снежный ком стал расти, расти и вырос на наших глазах такой, что не было семьи, где бы не спорили об l’affaire.

Так что карикатура Карандаша, изображавшая сперва мирную семью, решившую не говорить больше о Дрейфусе, и потом эту же семью в виде озлобленных фурий, дерущихся между собою, совершенно верно изображала отношение почти всего читающего мира к вопросу о Дрейфусе.

Люди чуждой национальности, ни с какой стороны не могущие интересоваться вопросом, изменил ли французский офицер, или не изменил, люди, ничего не могущие знать о ходе дела, все разделились за и против Дрейфуса, говорили и спорили про Дрейфуса, одни уверенно утверждая, другие уверенно отрицая его виновность.

И только после нескольких лет люди стали опоминаться от внушения и понимать, что они никак не могли знать, виновен или невиновен, и что у каждого есть тысячи дел, гораздо более близких и интересных, чем дело Дрейфуса.

Лев Николаевич Толстой, 1904