Леонид Каганов: дневник

История о том, как человек научился записывать голос человека, настолько увлекательна, что я провел много времени, чтобы ее изучить, и сегодня начну этот рассказ. Советую читать эти статьи именно на моем сайте — нас ждет много интересных картинок и старинных звукозаписей.

Часть 1. Фоноавтограф

Днем рождения звукозаписи, я полагаю, следует считать 25 марта 1857 года — ведь именно в этот день во Франции изобретатель Леон Скотт получил патент на изобретение под названием фоноавтограф. Интересно, что его устройство уже умело записать звук, а вот воспроизвести его обратно — нет, не могло. Результат записи был чисто декоративный: в такт звуковым колебаниям аппарат царапал иглой кривульки на стеклянном цилиндре, предварительно запачканном дымом от масляной лампы. Прибор в буквальном смысле делал звуковой автограф — превращал живой голос в узоры по грязи. Расшифровать обратно эти рисунки никто не мог. Но сам факт, что звук теперь можно как-то изобразить, сильно впечатлял и дам, и инженеров. На цилиндр стали накладывать бумагу, чтобы сохранять кривульки на память. И несколько таких бумаг уцелело.

Самая старая из них, датированная 1860 годом, была найдена в парижском архиве спустя почти полторы сотни лет — в 2008 году! В эпоху развитой компьютерной техники уже не представляло особых трудностей оживить запись (привет сторонникам крионики) — перевести рисунок обратно в звук. Что и было сделано. И торжественно объявлено, что у нас отныне есть самая старая в мире запись человеческого голоса — неизвестная науке певица исполняет французскую народную песню «Au Clair de la Lune». Берегите уши — качество самой первой в мире диктофонной записи, сами понимаете, адово:

Правда, спустя год, исследователи доказали, что при реставрации вышла ошибка (и снова привет сторонникам крионики) — была неправильно угадана скорость. А соответственно — голос и пол. Так что песню поет не певица, а сам мосье Эдуар Леон Скотт де Мартенвиль, просто очень медленно — видимо, его завораживали кривульки с особенно широкими разборчивыми петлями. Но слушать истинный вариант реконструкции желающих уже не нашлось, потому что в нем, честно говоря, вообще ни хрена не разобрать, кроме шума:

Поэтому когда речь заходит о самой первой в истории человечества записи голоса, все предпочитают включать «певицу».

Часть 2. Палеофон

Фоноавтограф, при всей своей бессмысленности для современников, был революционным изобретением — ведь именно его конструкция легла затем в основу и палеофона, и фонографа. Везде тот же рупор с мембраной и игла, вычерчивающая кривульки. Изобретателем воспроизводящего устройства был Шарль Кро. Он вообще был фантастически талантлив — поэт, писатель, шансонье, стэндапер (как выражались в ту эпоху — модный чтец монологов) и неисправимый гуляка. Что не мешало ему заниматься наукой параллельно со всем этим. В 14 лет он окончил университет. В 25 — демонстрировал на Всемирной парижской выставке 1867 автоматический телеграф, а также подал заявку на патент «Устройство для записи и воспроизведения в цвете форм и движений». В 27 лет опубликовал труды «Общее решение проблем цветной фотографии» и «Обзор возможных связей с планетами» (!). В 30 лет увлекся исследованием слуха и опубликовал работу «Принципы механизма мозга». А в 35 прислал в Академию наук конструкцию аппарата для записи и воспроизведения речи, который поэтично назвал палеофон — «голос прошлого». Это было 30 апреля 1877 года.

Устройство палеофона Шарля Кро было очень высокотехнологичным и включало его познания в области и фотографии, и звука. Игла чертила кривульки по саже на вращающемся стеклянном диске, а затем дорожки оптически переносились на светочувствительную хромовую пластинку, и уже другая игла по ней воспроизводила звук.

Чтобы построить работающий образец нужно было немного денег. Шарль Кро горел желанием построить аппарат и просил Академию выделить средства. Чиновники академии положили на просьбу болт. За полгода они даже не удосужились вскрыть конверт с заявкой. Шарлю Кро оставалось лишь обсуждать свою идею в инженерных кругах. Печальным результатом его идей стала лишь заметка Виктора Менье в декабрьском журнале «Рапель» под названием «Господин Шарль Кро загнал звук в бутылку». К концу года с патентом разобрались, признали любопытным, но денег все равно не дали.

А тем временем в октябре того же года Томас Эдисон подал заявку на патент фонографа. Узнав об этом, Кро пришел в ярость, поругался с Академией, а вскоре совсем забросил науку и умер в депрессии. Однако наука его не забыла. Мы на время простимся с Кро, чтобы вспомнить о нем через главу, а пока поговорим об Эдисоне.

Часть 2. Фонограф

Мы не можем утверждать, что Эдисон знал о палеофоне Шарля Кро и спер его идею. Но не можем и отрицать. Удивительно, что разные источники называют разные даты. В целом картина, которую можно составить, выглядит так:

18 апреля — Шарль Кро пишет статью «Процесс записи и воспроизведения явлений, воспринимаемых слухом»
30 апреля — Шарль Кро подает заявку на патент, но ее никто не прочитает.
12 августа — Эдисон (по его словам) показывает свой вариант фонографа.
21 ноября — Эдисон (по другой версии) показывает фонограф.
4 декабря — именно в этот день Эдисон (согласно записям его ассистента Чарльза Бэчелора) начал конструировать фонограф и закончил через два дня.
11 декабря — в журнале «Rappel» выходит статья «Господин Шарль Кро загнал звук в бутылку»
22 декабря — в журнале «Scientific American» выходит статья «Мистер Томас Эдисон недавно пришел в наш офис и продемонстрировал фонограф»
24 декабря — Эдисон подает заявку на патент.
19 февраля 1878 — Эдисону выдан патент.

Впрочем, учитывая простоту конструкции, я думаю, что что Эдисон вполне мог изобрести аппарат сам без подсказок. Сам он рассказывал об этом так: работал над телефонным аппаратом, пел над мембраной, к которой была припаяна иголка, иголка уколола палец и... «Я задумался: если бы удалось записать эти колебания иглы, а потом снова провести иглой по такой записи — отчего бы пластинке не заговорить? Вот и вся история: не уколи я палец — не изобрел бы фонографа!» Игла в его устройстве сперва царапала фольгу, которой обернут валик, а затем, наоборот, шла по царапинам, колебля мембрану:

Хоть качество записи первых образцов было хреновей некуда, это стало настоящей бомбой. Первое работающее устройство, способное воспроизвести записанный голос!

Люди отказывались верить, что голос можно записать и воспроизвести. 11 марта 1878 года фонограф Эдисона демонстрировали в Париже. Когда из коробки фонографа раздался голос, один профессор-филолог вскочил и принялся душить ассистента с криком: «Негодяй! Плут! Вы думаете, мы позволим чревовещателю надувать нас?! Разве возможно допустить, что презренный металл в состоянии воспроизвести благородный голос человека!»

Ну а Википедия пишет, что когда фонограф впервые публично демонстрировался в России, хозяин аппарата был и вовсе привлечён к суду и приговорён к трём месяцам тюрьмы и большому денежному штрафу за «мошенничество»...

Самая старая из сохранившихся записей фонографа была сделана Эдисоном в 1878 году:

Затем почти на десять лет Эдисон отвлекся — работал над лампой накаливания. А потом вспомнил про свой фонограф и усовершенствовал по идее Чарльза Тейнтера: оловянная фольга была заменена на воск. Качество сильно повысилось, а воск вдобавок можно было выравнивать и «перезаписывать». Теперь изобретение было готово к серийному выпуску. Самая ранняя из сохранившихся записей голоса самого Эдисона сделана в октябре 1888 года уже по новой технологии. Зацените, насколько улучшилось качество:

Стоило устройство 150$ — очень дорого по тем временам. Но игрушка стала популярной в США, Европе и России — например, Миклухо-Маклай записывал речь папуасов на фонографе Российского географического общества.

В Россию первый серийно выпускающийся фонограф привез пионер отечественной звукозаписи Юлий Блок в 1890 году. Сохранилась самая первая запись, сделанная у него дома. Запись прекрасна тем, что идеально похожа на любую другую домашнюю запись на дружеских посиделках, где внезапно включили микрофон и теперь не знают, что с ним делать. Все такие записи одинаковы, за исключением, разве что, совершенно звездного состава участников: тут присутствующие просят композитора Антона Рубинштейна сыграть, но он отказывается, и тогда с аппаратом начинают баловаться остальные тоже вроде бы взрослые люди: солистка Большого театра Елизавета Лавровская, директор Московской консерватории Василий Сафонов, а также сам Петр Ильич Чайковский:

В 1895 году в доме Юлия Блока была сделана и первая запись Льва Толстого: писатель начитал притчу «Кающийся грешник».

А скоро и Лев Толстой стал обладателем собственного домашнего фонографа. Впервые в истории (и к счастью, не в последний раз) изобретатель лично подарил диктофон писателю! Томас Эдисон отправил Льву Толстому личный фонограф с письмом следующего содержания: «Милостивый государь! Смею ли я просить вас дать один или два сеанса для фонографа на французском или английском языке, лучше всего на обоих. Желательно, чтобы вы прочли краткое обращение к народам всего мира, в котором была бы высказана какая-нибудь идея, двигающая человечество вперед в моральном и социальном отношении…»

Толстой с удовольствием выполнил просьбу Эдисона — вот только есть ли эти записи? Толстой вовсю использовал прибор: записывал письма, статьи, небольшие наставления. Часть записей до нас дошла, в частности, так потомки узнали, что писатель называл себя «Лёв». Вот, например, некоторые записи 1908 года.

Лев Толстой — Наставления сельским детям:

Лев Толстой — «Сила детства»:

Лев Толстой — Письмо своячнице. Надо сказать, что свояченица — это Татьяна Кузьминская, сестра Софьи Андреевны. Считается, что она была прототипом Наташи Ростовой), звуковое письмо Толстой надиктовал ей 24 марта 1908. «Извини, что письмо короткое. Я говорю в фонограф, я устал, много работал и не совсем здоров»:

Вообще в мире записей фонографа сохранилось довольно много, в сети есть американский архив записей с восковых цилиндров: http://cylinders.library.ucsb.edu Множество разных записей, в том числе русских — например, так звучала знаменитая «Камаринская»:

В общем, Эдисон подарил всему миру первый настоящий инструмент записи голоса. Но прошло совсем немного времени, и эпоха восковых роликов была забыта, уступив дорогу более совершенной технологии: грамзаписи.

Часть 3. Граммофон и патефон

Грамзапись конечно же превосходила запись на восковой ролик по всем параметрам. Честно говоря, цивилизация вполне могла бы и вовсе обойтись без эпохи восковых роликов — если бы сразу приняли идею Шарля Кро. Ведь именно он предлагал серийное производство твердых копий в то время, как восковой ролик делал запись в единственном экземпляре.

Идеи Шарля Кро в 1887 году развил и реализовал Эмиль Берлинер. Парень был талантлив, трудился поначалу разнорабочим, а все свободное время просиживал в библиотеках, изучая научно-техническую литературу. Там он и наткнулся и на публикации Шарля Кро. С процарапанных линий на саже стеклянного диска фотохимическим способом получилось отпечатать цинковый диск с теми же дорожками, и игла, пущенная по нему, запела самым лучшим образом.

26 сентября 1887 года Берлинер запатентовал устройство, назвав его граммофоном, и занялся усовершенствованиями. Цинковый диск заменился эбонитовым, фотопечать — травлением, но революция уже произошла, дальше были мелочи. Граммофоны начали стремительно завоевывать мир. Самые роскошные граммофоны изготавливали из красного дерева с инкрустацией, а рупоры делали из чистого серебра. В России их стоимость доходила до тысячи рублей. Вслед за Америкой их производство было налажено и в Европе — там стали производить уже патефоны.

Разница между граммофоном и патефоном — в габаритах. Конструкторы убрали громоздкий рупор, спрятав резонатор внутрь корпуса, и минимизировали конструкцию, превратив его в миниатюрный чемоданчик. Такое устройство стали называть патефоном — производила его в основном знаменитая кинофирма братьев Пате. Конструкторы продолжали изощряться, предлагая патефоны на все случаи жизни: для салонов, для пикников, для морских путешествий, для многолюдных балов. Были даже крошечные проигрывающие аппараты, которые умещались в кармане.

Строго говоря, сегодня мы ведем речь о диктофонах, а прибор Берлинера диктофоном не назовешь: для записи и воспроизведения нужны два разных прибора, между которыми находится сложный производственный процесс. Зато с одной записи можно было нашлепать кучу экземпляров. И оказалось, что человечество больше хочет слушать, чем записывать. Круче всех поднялась невиданная доселе отрасль — появились многочисленные фирмы звукозаписи. В начале XX века в мире ежегодно выпускалось 3000 наименований грампластинок! Общим тираж был свыше 4 млн, и цифры из года в год росли по экспоненте. В России популярнее всего сперва была классика, а не попса — диски Карузо, Шаляпина, Собинова. За одну запись Федор Шаляпин получал 10 тысяч рублей. Дико популярная в народных кругах попсовая Анастасия Вяльцева («ярая жрица пошлости», как писали о ней газеты) почти не котировалась в солидном граммофонном мире.

Граммофонные записи голосов того времени (я думаю, что они граммофонные, а не с восковых роликов) позволяют нам сегодня услышать не только голос Ленина, но и знаменитых классиков литературы.

Сергей Есенин — «Исповедь хулигана»:

Сергей Есенин — «Разбуди меня рано»:

Владимир Маяковский — «А вы могли бы?»:

Владимир Маяковский — «Послушайте»:

Часть 4. Карманные диктофоны и Штирлиц

Развитие звукозаписи, появление электрических патефонов, огромная эра катушечных магнитофонов, затем кассетных — всё это огромные интересные темы, но мы их пропустим самым варварским образом, потому что речь о диктофонах. Большинство граждан Советского Союза (как и я в детстве) впервые увидели карманный диктофон в кино. В 1973 году вышел знаменитый телесериал «Семнадцать мгновений весны» о русском разведчике Штирлице в высших эшелонах власти фашистского Берлина эпохи конца войны. Сериал стал дико популярен и крутили его по ТВ несколько раз в год. Именно там мы впервые увидели чудо враждебной техники — миниатюрный карманный диктофон, который Штирлицу вручает его начальник, шеф гестапо Мюллер, с заданием записать провокационный разговор с Борманом для внутренних интриг за спиной Гитлера. Штирлиц, конечно, задание выполняет. Но так, чтобы толку Мюллеру не было никакого — диктофон записывает лишь начало секретного разговора, а дальше кончилась пленка. «Я же не мог сказать: извините, партайгеноссе, я перемотаю пленку?» — объясняет Мюллеру Штирлиц. И ведь не подкопаешься!

Диктофон в руках Штирлица завораживал. Он был действительно карманный, имел две катушки, прекрасно писал любые голоса и воспроизводил их на всю комнату. А особо зоркие зрители различали на корпусе фашистскую надпись «Siemens», исполняясь даже некоторой симпатией к немецкой электронике...

На самом деле, конечно, в Гестапо не могло быть таких диктофонов. И ни у кого не могло быть в те годы. Штирлиц держит в руках советский транзисторный диктофон «Электрон-52Д» — его выпуск был налажен в 1968 на Полтавском электромеханическом заводе, где скопировали японский диктофон фирмы «Tinico», выпускавшийся в начале 1960-х:

Видеообзор обоих диктофонов, кому интересно, здесь: здесь Характеристики у них достаточно скромные: кассеты хватало всего на 8—10 минут — партайгеноссе Мартин Борман мог бы спеть всего пару песен. Габариты — 165x70x50 мм, масса 0,5 кг. Время работы от комплекта батарей — около 6 часов. Внутри же у диктофонов было вот такое:

Так что же могло быть у Штирлица и крупнейших спецслужб мира в 1945? Да фактически ничего такого портативного. Ведь транзисторы еще не были изобретены, а на радиолампах ничего карманного не соорудить. Официальная презентация самого первого устройства на транзисторах (радиоприемник) состоялась лишь 30 июня 1948 в Нью-Йорке.

Википедия о Штирлице говорит так: «Малогабаритные магнитофоны в середине 1940-х годов действительно существовали, но работали они преимущественно с магнитной проволокой, а не с лентой, и размерами были несколько больше «Электрона». Примером может служить немецкий «Minifon»[6][7]...»

Не верьте. Википедия и ее источники врут. И не дают исправить. Нет, у Штирлица не могло быть немецкого диктофона «Minifon». Спору нет, «Minifon» был шикарной профессиональной техникой для журналистов и шпионов того времени, но это уже не 1945 год, а другая эпоха. И другая история.

Статья и так вышла невозможно большой, поэтому мы прервемся до завтра. Завтра, во второй части, мы продолжим — поговорим о «Минифоне» и других диктофонах спецслужб прошлого века вплоть до самых миниатюрных разработок нашего века — цифрового диктофона EDIC-mini Weeny A113:

Который на 40% меньше своей же предыдущей модели, которая была внесена в книгу Гиннесса.

Продолжение: см. Вторую часть