Леонид Каганов: дневник

Все знают, что песню «Ваши пальцы пахнут ладаном» Александр Вертинский написал на смерть своей любимой актрисы Веры Холодной. На самом деле история песни куда более сложна — как и история их романа. Собственно, великого романа великого барда и знаменитой киноактрисы не было. Вот у Высоцкого и Марины Влади был. А у Вертинского и Веры Холодной нет. Вертинский, конечно, очень любил Веру, она его тоже высоко уважала, они много общались и даже танцевали танго, но у Веры Холодной был любимый муж, две дочери и любимая работа, поэтому в этой жизни до плотской любви у них не дошло. Тем не менее, оба фактически сделали друг друга: начинающий актер и молодой солдат санитарного поезда, влюбленный в жену юриста Веру, начал писать и исполнять песни — почти все они были посвящены ей: и «Маленький креольчик» и «Лиловый негр» и остальные. Благодаря Вере Холодной и песням, написанным для нее, Вертинский стал знаменитым. В свою очередь, именно он в 1914 году уговорил бывшую танцовщицу и фанатку театра Веру попробовать свои силы в кинематографе, и сам же отвез ее на кинопробы. Первая ее роль в фильме «Анна Каренина» была эпизодической, но её заметили. Так из домохозяйки родилась великая актриса немого кино, которая за несколько лет стала всенародно любимой и снялась в десятках кинолент, создавая на экране образ по-настоящему красивой и чувственной женщины. Умерла Вера Холодная в 25 лет, внезапно, от коронавируса, ходившего в те годы под именем «грипп испанка»: заболела, слегла и уже через восемь дней, вечером 16 февраля 1919 года скончалась. Вертинский получил об этом телеграмму и тут-то наконец ощутил трагедию, которую он всю жизнь перед этим изображал своим гримом и песнями. Он вынул из пачки своих песен рукопись «Ваши пальцы пахнут ладаном» и написал посмертное посвящение: «Королеве экрана — Вере Холодной».

Но интересно, что сама песня уже существовала не первый год. Известно, что в 1916 году она была опубликована в сборнике «Печальные песенки А. Вертинского» (издательство «Прогрессивные новости» Андржеевского) и в сборнике «Популярные песенки А. Вертинского» (издательство «Детлаф и Ко.»). В сети можно найти эту обложку с датой 1911, но это чушь: дата здесь, вероятно, относится к самому издательству. В те годы вообще небрежно относились к датировкам, а в 1911, до Первой Мировой, у Вертинского, конечно, не было всех этих песен, он только в Москву перебрался из Киева в 1913.

Так что с 1911 годом перебор, но в любом случае по всем свидетельствам и архивам песня была написана и издана за три года до смерти Веры. Сам Вертинский рассказывал в воспоминаниях так: «Я многие свои новые песни посвящал ей. Как-то, помню, я принес ей показать свою последнюю вещь, называлась она — «Ваши пальцы пахнут ладаном». Я уже отдавал ее издателю в печать и, как всегда, посвятил Холодной. Когда я прочел ей текст песни, она замахала на меня руками: «Что вы сделали! Не надо! Не надо! Не хочу! Чтобы я лежала в гробу! Ни за что! — Она странно разволновалась: — Это смерть! Снимите сейчас же посвящение!» Помню, я немножко даже обиделся. Вещь была довольно удачная, на мой взгляд (что и выяснилось впоследствии), и меня удивило ее предубеждение и оскорбило до какой-то степени. Я снял посвящение».

Вы представляете себе эту сцену? Лично я ее представляю довольно живо. Примерно так:

1916, Москва, вечер, Кузнецкий мост.

Александр Вертинский с листом бумаги и букетом звонит в маленкай китайскай колокольчик входной двери.

Открывает муж:

— Вера! — кричит он, полуобернувшись. — Александр к тебе, опять...

Выходит Вера. На ней скромный домашний макияж и уютная шляпка для семейных вечеров.

Александр Вертинский вручает ей букет белых лилий:

— Верочка, вы будете смеяться, но я посвятил вам еще одну песню! Она гораздо лучше прежних! Вот послушайте... — Он становится на одно колено, картинно достает листок и читает: — Ваши пальцы! Посвящается королеве экрана Вере Холодной!

— Ах, Сашенька, я вся в нетерпении услышать! Это будет снова обо мне песенка, да?

— Исключительно о вас, Верочка, моя любов! — уверяет Вертинский.

— Может, хоть в гостиную пройдете? — хмуро вздыхает муж.

— Ах, конечно, к роялю! — Вера нежно берет Вертинского под локоть, помогает встать и увлекает из прихожей в гостиную.

В гостиной тот привычно садится, открывает крышку и ставит перед собой листок.

— Еще не полностью текст выучил... — извиняющимся тоном объясняет он и начинает играть.

В вечереющей комнате звучат нежные вкрадчивые аккорды. Прямо за дверью в коридоре столпились и шепчутся кухарка, прачка, истопник и нянька, обнимающая маленьких дочек — они подглядывают в щелочку, но стараются не помешать чуду. Все во внимании. Знаменитый голос начинает:

Ваши пальцы пахнут ладаном, А в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, Никого теперь не жаль.

— Сашенька, Сашенька! — взволнованно перебивает Вера. — Что вы такое несете?! Не хочу я такой песни! Чтобы я лежала в гробу?! Ни за что!

— Верочка, какой гроб, какая смерть?! — удивляется Вертинский. — Это просто красивая песенка про вас! Я продолжу с вашего позволения?

— Извольте... — растерянно говорит Вера и умолкает, вновь приготовившись слушать.

И когда Весенней Вестницей Вы пойдете в дальний край, Сам Господь по белой лестнице Поведет Вас в светлый рай.

— Сашенька! — снова вскакивает Вера. — Не надо! Не надо мне такой песни! Это же про смерть!

— Ах, Верочка, душа моя! — расстраивается Александр Вертинский, убирая пальцы с клавиш и трагически хватаясь за голову. — Ну как вы можете, не разобравшись, делать такие жестокия упреки? Какая лож! Обидная лож! Вы же опять не дослушали! Моя песенка вовсе не про смерть, она про любов! Про мою великую и безответную любов к вам! Извините, Владимир Григорьевич. Я продолжу... — И он снова поворачивается к роялю:

Тихо шепчет дьякон седенький, За поклоном бьет поклон И метет бородкой реденькой Вековую пыль с икон.

Вера Холодная тихо плачет, трогая руками лицо. Кухарка приоткрывает дверь ровно настолько, чтобы просунуть стакан воды. Муж Владимир кладет жене руки на плечи и нервно гладит, пытаясь утешить.

— Александр, — решительно говорит он, — не лучше ли вам уйти?

— Дайте мне всего минуточку! — мучительно восклицает Вертинский и поднимает костлявый аристократический палец. — Один лишь последний куплет! Он всё объяснит! Вы наконец поймете, о чем я!

Ваши пальцы пахнут ладаном, А в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, Никого теперь не жаль.

Вера Холодная тихо рыдает. Муж неловко трет рукавом френча свой нос. Аккорды затихают.

— Это всё? — спрашивает муж.

— Да! — сияет Вертинский и встает из-за рояля. — Не правда ли, чудно?

— Ах, Александр, что вы сделали! — Вера горестно заламывает руки.

— Я немножко даже обиделся, — сухо говорит Вертинский. — Меня удивляет ваше предубеждение и оскорбляет до какой-то степени.

— Уходите и листок свой порвите!

— Какие огорчительныя суеверия... — бормочет Вертинский, бережно складывая листок и пряча в карман. — Песенка-то уже в печать отдана!

— Берите извозчика, катитесь в типографию и падайте в ноги наборщику чтоб убрал посвящение! — сурово произносит Владимир Холодный.

Вертинский еще хочет что-то сказать, как-то объясниться, попробовать убедить, но чувствует — не поймут. Он горестно машет рукой и уныло бредет в прихожую надевать калоши.

Закрыв за ним дверь, Владимир Холодный поворачивается к жене в немой сцене. Та закатывает глаза и театрально поднимает руки вверх. Кухарка, прачка, истопник и нянька спохватываются и разбегаются по комнатам.

Вдруг дверь снова приоткрывается и просовывается голова Александра Вертинского:

— Вещь довольно удачная, на мой взгляд! — произносит голова с обидой. — Эту песенку впоследствии ждут долгия годы известности! Помяните мое слово!

Дверь закрывается. Вера Холодная театрально падает на персидский ковер прихожей.

А то меня любимые женщины спрашивают, почему я им никогда стихи не посвящаю.