Леонид Каганов: дневник

Сам жанр «фильм-катастрофа» — самый центральный, самый ядреный и родной жанр кинематографа. Похрустеть попкорном, попереживать, поплакать над погибшими и порадоваться за выживших — что еще надо самому обычному, рядовому посетителю кинотеатра? Детектив можно снять за три рубля в кабинете следователя, сериал про врача — в палате, фильм ужаса — в подвале, комедию — в вокзальном туалете. И все это крутить по телеку перед растекшимся по дивану зрителем. Но фильм-катастрофа требует огромных денег, которых ТВ не может себе позволить ради часа эфира: тонущий «Титаник», горящий небоскреб, извергающийся вулкан, замерзающая или расколовшаяся на куски планета — здесь бессильна актерская игра и система Станиславского, здесь нужны бабки. Даже историческую драму снять дешевле: позвал триста человек в массовку, нарядил в римские кокошники, раздал клюшки, обернутые фольгой, — штурмуй Карфаген! Иными словами, в вечной борьбе за зрителя фильм-катастрофа является одним из главных орудий кино против ТВ. По крайней мере, именно так (исторический факт) решили на своей закрытой сходке голливудские продюсеры в середине 60-хх годов, когда остро встал вопрос: выживет Голливуд или ТВ его убьет. Решили: снимать такое, что ТВ предложить не способно — фильмы-катастрофы. И это действительно работало долгое время, пока не появилась компьютерная графика (ее ТВ в своих многочасовых жвачках точно позволить не может), и Голливуд снова воспрял.

Фильм "2012" — прекрасен. Не в том смысле, что это лучший фильм человечества — боже упаси. Но он вызывает восхищение, как вызывает его попугай какаду — экое пестрое чудо создала природа! Ведь "2012" — это чистейшее зеркало всех штампов, представлений и комплексов человечества (точнее, американцев)! Совершенно не важно, смотрели вы этот фильм или нет, вполне достаточно глянуть трехминутный трейлер. Краткий сюжет: ядро Земли разогрелось, континенты поломались, и все человечество погибло в распахнувшихся вулканах и накативших волнах цунами. Кроме космического корабля-ковчега, в который набились все олигархи и доблестный дядя, спасающий свою семью. Проблема понятна, берем попкорн, начинаем жевать.

Но прежде отметим еще одну вещь: любой голливудский проект с такого масштаба баблом не может зависеть от прихоти сценариста (доведенный до отчаяния творческим бессилием, сигаретами и бессонницей, он может начать ныть в сценарии о своих ничтожных проблемках) или левой ноги режиссера (изолированный от реальности в своей фестивально-кокаиновой тусовке, он может уже не понимать, чего ждет от фильма простой зритель). Ведь фильм-катастрофа, как мы уже говорили, это самый классический из всех развлекательных жанров, его задача — охватить максимальную аудиторию, он должен быть всем мил и всем понятен. Здесь не место неожиданным экспериментам и сложным умопостроениям — пусть этим занимается фестивальное кино и психологическая драма. Здесь же — все должно быть максимально упрощено, доступно и объяснено на пальцах. Над фильмом такого масштаба конечно работают маркетологи и многочисленные фокус-группы из простого люда, на которых обкатывают как сюжетные повороты, так и отдельные сцены, с вопросом, нравится ли, понятно ли все, и каковы пожелания. В "2012" работа фокус-групп особенно заметна, у нас есть все основания считать, что перед нами на экране выжимка общественного умонастроения, результат многочисленных соцопросов. Рассмотрим подробнее.

1. Притча на знакомом языке.

Фильм такого рода — всегда притча, она рассказывается в доступных для обывателя понятиях. Как изобразить катастрофу, чтобы домохозяйка поняла? Нарисуй треснувший глобус — зритель не всплакнет, потому что миллиарды погибших не наглядны. Нужна конкретика — простая, понятная, в знакомых бытовых терминах. Все страхи должны быть близки зрителю. Поэтому в основу "2012" положен самый страшный из бытовых сюжетов горожанина. Какой? Правильно, страх опоздания и проблем с транспортом. Собственно, фильм и начинается с того, что главный герой просыпается и понимает: опаздываю! Еще не началось никакой катастрофы, не побежали по планете трещины, и опаздывает он всего лишь на прогулку с детьми, но уже опаздывает, и лицо у него такое же проблемное, каким будет до конца фильма. Весь фильм он со своей семьей будет бежать на уходящий транспорт. Весь фильм — вереница из пяти пересадок, где всякий раз задержка, паника и в последний миг — везение. Герой будет объезжать пробки, пробиваться через таможенные терминалы, метаться по аэропортам среди отмененных вылетов, запрыгивать в убегающие двери удаляющихся фюзеляжей, упрашивать вахтовых дежурных пустить.. Земной шар трескается, материки рушатся, но герой занимается делом, знакомым любому зрителю: опаздывает на рейсы и торопится на пересадки.

Надо ли говорить, что в понятных терминах описываются и прочие явления? Катастрофа наступила потому, что нейтрино разогрели ядро Земли как гамбургер в микроволновке. Космический корабль не может тронуться с места, пока пассажиры дверцей неплотно хлопнули — датчик двери блокирует двигатель ковчега. Вдумайтесь и поплачьте!

2. Сценарий.

Сегодня типичная аудитория кино — это люди до 35 лет, у которых семья и дети. Рассказывать им сказку про парня, спасающего девчонку, с которой познакомился минуту назад — как-то уже пошловато. Не 1914 год на дворе, чтобы решать столь подростковые половые проблемы, как знакомство с прикольной девчонкой и развитие отношений до первого секса на фоне катастрофы. Нет. Зритель — человек зрелый, поэтому сценарий катастрофы затачивается под пресловутые «семейные ценности»: воссоединение распавшихся семей, реанимация отношений с женой, поиск родных детей, установление потерянного родительского контакта с подростками, а также — достижение взаимопонимания со стариками-отцами. Вот то, что интересно нынешнему зрителю, то, чем кормят нас фильмы-катастрофы: «Война миров», «Послезавтра», «2012».

Отличительной особенностью сценария «2012» является лишь тот факт, что из сценариста поперло графоманское бессознательное. Почему мир не видел произведений о булочнике, который испек чудо-булку и стал знаменитым? Потому что книги пишут не булочники. Зато в мире миллионы однообразных произведений, ноющих о проблемах непризнанных писателей, которых наконец-то мир признал — это классика мировой графомании, потому что именно этими мыслями занят мозг любого графомана, пока он наколачивает текст на своей пишмашинке. Ему кажется, что он родил уникальный сюжет, а на самом деле — написал очередную автобиографию. Когда хорошо понимаешь этот механизм, становится очень смешно от того, что герой «2012» в этот раз не крановщик, не десантник, не физик, а нищий писака-неудачник, от которого жена ушла, и вообще приходится подрабатывать водилой. Зато (вот оно — поперло вдохновение и включилась фантазия!) его бездарную книжку, изданную тиражом 140 (сто сорок) экземпляров, читали аж в администрации президента! И если начнет рушиться мир, то именно он, неудавшийся графоман, окажется красавчиком. Первым делом у него появится крутейшая тачка (это важно в США, вот и «Аватар» о том же повествует). Затем бывший неудачник спасет себя, жену, детей и всех вокруг: то мужеством, то силой, то смекалкой, то дельным советом пилоту каждого из перекладных самолетов.

Среди авторов сценария, это неизбежно, несколько фамилий. И понятно, что умелые маркетологи остудили разыгравшуюся графоманскую фантазию и внесли в сюжет свои коррективы. Но остатки безнадежной мечты, рожденной за клавишами в сигаретном дыму и кофейном бреду брошенным женой непризнанным гением, мы в фильме наблюдаем в полный рост. И даже месть разлучнику, к которому сбежала жена, прописана отчетливо: автор не пожалел красок, описывая никчемность и бездарность того парня (в отличие от себя, красавчика), он таскал беднягу через все пересадки сюжета и убил лишь в конце самым варварским образом — в шестернях могучего механизма. А таким методом в кино, как мы помним, принято убивать лишь терминаторов, ученых-маньяков и главарей наркомафии в кровавых финальных поединках. То есть, сценарист явно мстил какому-то реальному лицу, то-то тому икалось при просмотре.

Единственное сожаление: наш великий Брюс Уиллис, для которого явно писалась роль, нынче стар и некрасив для таких подвигов, поэтому пришлось взять модного французика с грустными глазами спаниеля-метросексуала. Но это уже мелочи.

3. Поцеловать всех.

Отличительная маркетинговая черта этого фильма — попытка отдельно поцеловать в мировом прокате попу каждого зрителя, в зависимости от цвета ее кожи. Проще говоря, стремясь сделать фильм родным для зрителей мира, авторы дошли до абсурда и напихали в ленту сувениров — эпизоды на национальных языках: итальянском, французском, китайском, русском, индийском. Идея конечно провальная, потому что зрители смотрят кино в дубляже, и не заметят, что для них там был подарок — несколько особо простых и дебильных фраз, сказанных на родном диалекте. «Сынок! Мы всегда побеждаем! Мы никогда не сдаемся!» — кричит русский своему сыну-боксеру. Особенно умилительно выглядит эпизод китайцев: китайская деревенская мама собирается отрубить петуху голову топором на пне, а прибежавший сын втолковывает ей про грядущую катастрофу, мол, надо сматываться. Втолковывает долго, эмоционально, уже даже петух все понял и принялся вставлять свои реплики в диалог, а китайская мать все тупит. Сцена, не требующая перевода. Плакал.

4. Как американцы видят мир.

Но самое смешное — это удивительно актуальный срез мнений. Он проявляется в героях, их характерах и судьбах. Подытожим вкратце, какое представление у американцев о нациях, сложившееся за последние годы:

— Американцы. Находчивые, сильные, смелые, самоотверженные, благородные. Особенно президент США, старый седой негр. Есть, конечно, отдельные эгоисты, но даже в них легко разбудить совесть, если выступить с пламенной речью или наглядной презентацией.

— Русские. Богатые олигархи с бандитским прошлым, обычно боксеры из Мурманска. Они хамы, эгоистичны, безбожно сорят за границей деньгами. При этом патриоты и преисполнены гордости за свою Россию. У них прекрасное чутье и стальная деловая хватка. Проблемы свои русские привыкли решать силовыми методами, хотя без надобности не обидят, и дружить с ними иногда полезно. Их жирные детки, отправленные учиться за рубеж, вызывают отвращение своей вопиющей развязностью, наглостью и самомнением. Но русские любят своих детей, и если что — готовы благородно пожертвовать жизнью, спасая их.

— Китайцы. Дисциплинированы, все сделают умело и в срок. Если, конечно, американцы дадут им свои бесценные чертежи и указания. Китайцы при этом хитры и живучи — каждый наемный рабочий в борту космического корабля сделает для себя лючок, в него при опасности пролезет и спасется. Китайские святые буддисты благородны и спокойны. Китайские петухи... впрочем, о них мы уже говорили.

— Индусы. Талантливы, умны, красивы, благородны. Живут в скотских условиях — это потому, что их все обманывают: их плодами пользуются, а в ответ ничего не дают. Индусам нет места на ковчеге спасения и в мире будущего — за индусскими гениальными учеными и их красивыми женами, которые первые в мире обнаружили активность земного ядра без приборов голыми руками, так не прилетели, хотя обещали. Однако, индусы настолько полезны, что даже смерть индуса приносит пользу: предсмертный звонок дает богатую информацию, помогающую уточнить курс спасения ковчега.

— Итальянцы, французы и прочая евросоюзная шелупонь — респект вам, конечно, и уважуха, но не до вас, извините. Так, пара фраз на родных языках.

— Арабы. Арабов лучше не трогать! Слезы умиления катятся по лицам зрителей, когда становится понятно, что авторы фильма засс... испугаются показать, как трескается в Мекке черный камень Каабы! Можно показать все, можно сломать все храмы и соборы планеты и с чувством пустить трещину по мозаике храма Петра... Но трогать арабов? Себе дороже. Они ж долбанутые, поймают режиссера в коридоре и зарежут бейсбольной битой. Поэтому арабов в фильме не поцеловали.

— Негры и африканцы. О, это просто гимн политкорректности! Понятно, что африканская аудитория выросла, стала выбираться из нищеты и уже составляет небольшой процент посетителей кинотеатров и тоже несут в кассу свой небольшой черный доллар. Но охота ли им смотреть на белых? Поэтому специально для них создатели запустили в сюжет линию дублирующих героев — маленькую, но свою. Черная дочка президента и черный молодой ученый получили маленькую судьбу, маленькую любовную линию и трогательно делают вид, что тоже бегают и делят проблемы главных героев. Прямо детский стульчик за большим семейным столом.

Поцеловали авторы и еще одну маленькую, но уже заметную целевую аудиторию — блогеров. Вообще тема блогеров неожиданно поднялась и окрепла: не вести блог уже неприлично — что школьнице, что президенту. Даже в фильме «Аватар» герой ведет блог. Есть блогер и в фильме "2012", но поскольку фильм-катастрофа рассчитан на самую средненькую аудиторию, блогер соответствует их представлениям. Он конечно имеет блог в интернете (и даже демонстрирует его), но в первую очередь он, как принято в США, радиоблогер — ведь там с 40-хх годов нормально, когда любое маргинальное ЧМО купило рацию и ведет себе передачу для окрестных ранчо. Примерно таков и наш блогер — блог у него уже в интернете, а сам — еще с допотопной рацией. Американцы видят блогеров так:

— От них ничего не скроешь — обо всем узнают раньше всех.

— Они все долбанутые и очень громко кричат.

— Но никакой реальной пользы от их криков никогда никому нет.

Смешно и верно, правда?

Осталось рассказать последнее — как работает фокус-группа в фильме. Вот ты смотришь эпизод, где должен погибнуть президент США. Он отказался улететь в космос, произнес пафосную речь по телеку, вышел на улицу к простым американцам — погладил ребенка, помог сесть старушке, сейчас все умрут. Но понятно, что президент США не может погибнуть от обломка доски — убить его должно лишь нечто, равное по величию. Ты это понимаешь, и глядишь на экран, предвкушая. А там — почернело небо, затряслась земля и вот оно: от стеллы Джоржа Вашингтона откололась верхушка и летит вниз убивать президента. И тут ты думаешь: что-то маловата верхушка, всего тонн сто, не могли чего повеличественнее найти? И сцена тут же исчезает, не завершившись! Почему? Да потому что то же самое сказали на фокус-группе, когда эпизод уже был отрендерен в компьютерной графике. Не выкидывать же его из фильма? Лишь через несколько сцен авторы возвращаются к судьбе негра-президента: выбравшись из-под известки стеллы (что ему этот мелкий камушек?) он смотрит в небо: а там во все небо опускается на город гигантская волна цунами, неся перевернутый военный линкор — вот оно, то величественное, что убьет президента и будет одобрено фокус-группами!

Опять же, космос. Зритель удивится, когда под шумок тихо выяснится, что корабли-ковчеги (почему-то их три, хотя два явно лишние в сюжете) никуда не собирались взлетать, как велит логика и обещания с самого начала фильма. Это морские корабли — поплавают и причалят. Абсурд конечно, потому что стартовали они из центра материка в районе Тибета, и никто не мог знать, будет там море или разверзнется Земля и все провалится в кипящую магму и закидается сверху горами — поплавай там. Я так понимаю, показали фокус-группе готовые к старту корабли, а те, читавшие больше Библию, чем фантастику, пожали плечами: да и так хорошо, зачем космос-то? На космос у нынешнего обывателя надежд мало. И космические ковчеги стали к концу фильма как-то незаметно водоплавающими, рожденными ползать.

И конечно прекрасен последний аккорд, когда катастрофа закончена, и ковчег готов причалить, чтобы начать новую жизнь на очищенной Земле. По всем приборам на всех мониторах мы видим отрисованные кадры, как из воды поднимается Африка. А актеры в это время говорят: "Африка и не была затоплена, там никто не пострадал!" Понимаете? Фокус-группа пожалела африканцев и потребовала изменить финал! Показания дисплеев перерисовывать не стали, но текст переозвучили. С другой стороны, я думаю, это спасло героев фильма. Ведь на ковчеге собрались сплошь главы стран и олигархи, уплатившие по миллиарду евро за билет. Они в жизни не держали в руке ничего, тяжелее рюмки и банковского чека, они привыкли ворочать миллиардами, скупать активы и ковать фючерсы. А сейчас до конца жизни им предстоит с утра до ночи строить бараки из соломы, выпускать жирафиков из трюма и раскладывать навоз по полям. Олигархам и главам кабинетов! Спаслись, называется, заплатили миллиард! Но, спасибо фокус-группе, уцелел целый континент с неграми! Снова можно пить шампанское и подписывать фючерсы!