Леонид Каганов: дневник

Вернулся из Еревана, там прекрасно, расскажу позже. А пока вот две последние фотки. Дело в том, что при вылете из Еревана в «дюти-фри» зачем-то продавался автоматический муляж камеры слежения за смешные деньги (на рубли что-то около 300). Камера работает от двух пальчиковых батареек — в смысле, реагирует на что-то (я пока не понял, на что), и если поблизости есть жизнь, то с жужжанием вертится на ножке из стороны в сторону и моргает красным диодиком. Оптики у нее, понятное дело, нет, потому что муляж. Но выглядит очень смешно. Непонятно, зачем ее предлагают купить пассажиру перед посадкой в самолет. Я ее купил без всякой задней мысли:

Но после этого оказалось, что места нашей дружной компашке выдали на последнем ряду у туалета. Вариантов не оставалось. Всё было предопределено не нами. А кто бы на моем месте поступил иначе? Зайдя в туалет, я проинсталлировал устройство в щели салфетницы прямо у зеркала над рукомойником. Камера жужжала, мигала огоньком и вертелась, с любопытством оглядывая неширокое помещение и его единственного посетителя:

Результаты эксперимента удивили даже меня. Пассажиры (и особенно пассажирки) выходили из сортира притихшие, подавленные и с очень своеобразными лицами. На лицах было особое выражение, к которому более всего подходит слово ответственность. Или, если угодно, мировая скорбь и важность момента. Будто их только что заставили произнести речь Левитана перед народами Советского союза о нападении немецко-фашистских захватчиков, или проводили кастинг на главную роль в фильме «Король говорит». Все выходили молча и серьезно, а вернувшись на свое место, начинали возмущенным шепотом рассказывать соседям о беспределе авиаперевозчика. Возмущенно, но шепотом. Потому что так надо.

Люди же понимают: раз стоит в сортире камера — значит, не просто так, а для дела. Никто ведь уже не удивляется, когда в аэропорту заставляют снимать тапочки и ремень, и бегать в полиэтиленовых носках, поддерживая спадающие трусы. Это же нормально уже, верно? Или вот, скажем, при вылете из Еревана дважды у нас снимали отпечатки пальцев — один раз на паспортном контроле, другой раз — при входе в самолет. Тоже никто не удивлялся. Ну и кто станет после этого удивляться камере слежения в сортире? Раз установлена, значит, надо. Наверно, чтоб не курили. Или во избежание нарушений.

Люди шли разные: взрослые, дети, молодежь, бизнес-женщины, девушки, хорошо одетые седые благородные старики, напоминавшие знаменитых армянских дирижеров... Только на втором десятке посетителей нашелся один парень, который набрался духу и спросил у стюардов, с какой все-таки целью в сральнике воздушного судна ведется видеонаблюдение? Сделал он это, как мне показалось, тоже не совсем по своей инициативе, а просто тележка с кормом, загородив проход, крепко блокировала вышедшего парня в тупике, где сортир и чулан стюардов, и здесь у него появилась минутка, чтобы перекинуться парой слов с работником борта. Стюард удивился, нырнул в сортирную кабинку изучать вопрос и вскоре появился оттуда, держа в руке девайс.

Пришло мне время объясниться: я вынул из рук обалдевшего стюарда девайс, объяснил, что камера не настоящая, девайс спрятал и пообещал шутку на этом закончить. Шутку-то мы закончили, а вот изумление осталось: похоже, современный аэропорт может творить с нынешним пассажиром вообще все, что угодно, хоть резинку с трусов снимать, хоть камеру в сортир ставить, и пассажир будет послушен и воспримет это как должное. Сказали — значит, надо.