Леонид Каганов: дневник

В прошлый раз я рассказывал о хранилище коньяков в именных бочках. И жаловался, что часть фоток аварийно стерлась с мобильника, и некоторые восстановить не удалось. Я еще раз просканировал флешку и нашел несколько утерянных файлов, но в малом разрешении — видно, сохранились стертые превьюшки, с них и начнем:

Бочка Путиной, жены Его Превосходительства Путина.

Господин Борис Николаевич ее уже не выпьет. А ведь был ценитель.

Вот она — бочка Дмитрия Медведева. Каракули "СпАсИбО" — его рукой.

Бочка Рыжкова.

Красиво, но непонятно. Каких-то эльфов бочка, наверно.

А это я изучаю красоты в местах склада, куда не водят посетителей.

Ну а сегодня у нас будет день встречи с легендами. Сегодня я расскажу четыре истории, которые чем-то связаны с Ереванским коньячным заводом. Если в них встретятся маленькие неточности, это не важно, главное — чтобы легенда была красивой.

Легенда первая — про пиар и подставных студентов Шустова

Коньяк появился во французской провинции Cognac и всегда считался напитком французским. Но в 1887 году купец Таирян в Ереване в старой Эриваньской крепости на горе построил завод и стал делать коньяк по французской технологии — так появился первый коньячный завод в Армении. Пример оказался заразительным, и вскоре по всей стране стали появляться коньячные заводы, превратив Армению в страну древних коньячных традиций. И вот в 1899 довольно прибыльный завод купил русский бизнесмен Николай Шустов. Тут-то начались настоящие чудеса.

Шустов был коммерсантом экстравагантным и с выдумкой. Первый раз он удивил Россию, когда начал производить свою «Шустовскую водку» и быстро раскрутил бренд до всеобщей известности. Поступал он так: нанимал студентов, те заходили в кабак и требовали стопку водки. Когда водку приносили, студенты нюхали ее, пробовали и с возмущением заявляли, что это не «Шустовская», а какое-то пойло. И требовали немедленно принести настоящей «Шустовской». В кабаке про такую, понятное дело, никогда не слышали.

Тогда студенты устраивали скандал и дебош, который обычно заканчивался вызовом полицейского пристава. Шустов потом тихо выкупал студентов из полицейского околотка, а вот в душе трактирщика оставалась неизгладимая память о том, как звереют люди в отсутствие своей любимой «Шустовской». После такого случая трактирщик на всякий случай закупал «Шустовскую» и убеждался, что она и впрямь очень и очень недурна.

Так вот, теперь Николай Шустов купил армянский завод и взялся за дело. Навел порядок в цехах, родного брата Василия отправил учиться коньячному делу во Францию, а сам занялся пиаром. Схема была та же, только требовали «Шустовский коньяк» уже не студенты в кабаках, а солидно одетые господа в ресторанах — с тем же, впрочем, эффектом.

Легенда вторая — о том, как обмануть жюри и завоевать Париж

Через год гениальный пиарщик Шустов провернул неслыханное дело — каким-то образом, видимо, через подставных французов, умудрился привезти свой коньяк на знаменитую парижскую выставку 1900 года. В то время Париж гремел мировыми выставками. Например, десятью годами ранее там прошла мировая выставка в честь столетнего юбилея французской революции, для чего и построили Эйфелеву башню — как временное выставочное сооружение. Ну а в 1900 в Париже проходила огромнейшая выставка по случаю наступления круглой цифры - XX века.

В общем, на этот праздник жизни Шустов отправил свой коньяк. Произошло чудо: шустовский коньяк так понравился французским экспертам, что именно он и получил гран-при. Ну а потом тайна конечно раскрылась. Оказалось, что коньяк не из Франции, и был скандал. Парижское общество очень нервно относится к таким вопросам, считая, что настоящий коньяк умеют делать лишь французы, причем сугубо из провинции Cognac — даже во Франции не любой производитель имеет право написать это слово на бутылке. И уж конечно гран-при в Париже на великой выставке Второго тысячелетия нельзя отдать какому-то иностранному бренди. Короче, адский скандал. Но французы решили этот парадокс оригинальным способом: они подарили Шустову эксклюзивное право называть свою продукцию словом «Cognac», и тем дело замяли. Такой чести не удостаивался ни один производитель мира! С тех пор Шустов стал выпускать настоящий коньяк.

Увы, со временем это право было как-то утеряно — по крайней мере сегодня по международным соглашениям ЕКЗ, как и все, имеет право писать слово «Коньяк» только кириллицей, а в английской версии этикетки это все равно называется «Armenian brandy».

Легенда третья — николаевский лимончик

Третьей пиар-победой Шустова, также вошедшей в историю, стало снабжение коньяком царского дома Романовых. Проблема была в том, что Николай II коньяки терпеть не мог. Не то, чтоб он считал коньяк вредным для России напитком — нет, просто вкус не нравился. Вопрос вкуса, ничего не поделать. Но Шустов был крупнейшим российским промышленником, и понимал, что рекламировать свой продукт без одобрения царского дома ему все сложнее и сложнее. А император Николай II тоже был не прочь поддержать Шустова — как-никак крупнейший отечественный производитель, да еще с такими успехами. Нужна была официальная презентация, на которой Шустов преподнесет императору свой коньяк, а Николай II отведает и не поморщится. И поэтому Николай II придумал остроумный выход: на официальную церемонию приказал подать ломтик лимона, которым и закусил. Выпить коньяк и не поморщиться император по-прежнему не мог, но зато теперь все видели, что морщится он — от лимона. Присутствующие решили, что закусывать коньяк лимоном — это какой-то особо благородный императорский обычай. С тех пор традиция и прижилась.

Легенда последняя — история Ахтамар

Один из продуктов завода — коньяк «Ахтамар» — назван в честь острова Ахтамар, находящегося на традиционном армянском озере Ван (временно захвачено Турцией до ближайшей ядерной войны).

Название острова поясняет милейшая армянская легенда. Была у царя Арташеза красавица дочь по имени Тамар. Была она так красива, и так много богатых женихов к ней сватались, что ревнивый армянский папа поселил ее в ожидании замужества в фамильном замке на острове посреди огромного озера в окружении одних служанок. И сильно ошибся. Потому что Тамар Арташезовна довольно быстро влюбилась в красивого и смелого, но бедного парня, который жил на далеком берегу озера.

Каждую ночь, когда наступала темнота и служанки укладывались спать, прекрасная Тамар Арташезовна одевалась со вкусом, выходила на бережок и раскладывала костерок из можжевеловых веточек. На этот импровизированный маяк молодой смелый рыбак плыл к ней с берега в кромешной темноте много километров брассом. Влюбленные проводили страстную ночь, а перед рассветом он уплывал обратно, и к утру достигал родного берега.

Эта ежедневная феерия продолжалась долго, но в один прекрасный день служанки обнаружили девушку и ее сигнальный костерок, и заподозрили неладное. Отчаянно сопротивляющуюся Тамар Арташезовну силой уволокли в здание, а огонек затоптали к ее ужасу.

Молодой человек в кромешной тьме посреди гигантского озера вдруг лишился навигации. Он очень расстроился, конечно же сбился с курса и в итоге утонул. Тут наступает ключевой момент легенды, удивительно хорошо переводящийся на все языки мира, включая русский. Легенда говорит, что волны, небо и ветер услышали последние слова тонущего человека, полные вселенской скорби и изрядной укоризны: «Ах, Тамар, Тамар...»

Долгая театральная пауза. Вот с этих самых пор остров и называется Ахтамар, и коньяк назван в его честь.

Домашнее задание: сочинить легенду для чая «Ахмад».