Леонид Каганов: дневник

Лесной пожар — страшная штука. Даже если ты находишься не в горящем лесу, а просто едешь мимо по глухой шоссейке от городка Иванков Киевской области в сторону Белоруссии.

Ну, надо сказать, что фотоаппарат Никон немного преувеличивает — у него очень чувствительная матрица к инфракрасному спектру. Если включить вспышку, то конечно зрелище скромнее:

Но все равно мы понимаем, что за деревьями в темноте разлито пламя, которое аппарат просто видит в ИК-спектре:

Что должен делать честный гражданин, если он встречает лесной пожар, вдобавок в непосредственной близости от Чернобыльской Зоны? Сообщить куда следует. Но вот тут начинаются проблемы. Мы выросли в СССР, где существовала очень четкая и правильная пожарная пропаганда, которая с детства вдалбливала плакатами, картинками, школьными уроками, стишками: «При пожаре звони 01!», «Пожарная служба — 01!», «Пусть помнит каждый гражданин, пожарный номер ноль один!». И всё это — лет пятьдесят, как минимум. Чтобы в экстренной ситуации гражданин не забыл, не растерялся, не потратил драгоценные минуты на вспоминание номера.

Затем пришли мобильные номера и принесли свой стандарт: 112. Почему именно 112? Да хрен знает, но лишь этот номер считался «аварийным» и разрешался во всех мобильниках конца 90-х для звонка даже с заблокированной симкартой или вообще без нее. Служба 112 работала в России, а набор привычной комбинации 01 — нет. Что мешало его сохранить и перенаправить — загадка.

При этом параллельно по телеящику шел иностранный сериал «Служба спасения 911», что уже совсем взрывало мозг гражданам, потому что 911 не набиралось ни с мобильника, ни с городского телефона. А изобилие трехзначных номеров с чередующимися единицами — сложная тема для запоминания, когда пользоваться номером предполагается раз в жизни в стрессовой ситуации.

Потом мобильники научились набирать и 911 тоже. И про 112 как-то начали снова забывать. Все это происходило на протяжении лет пяти, что по сравнению с 50 годами агрессивной рекламы номера 01 — вообще ничто. Кто пытался звонить по номерам 911 или 112 — те бывали удивлены. Я один раз звонил году в 2008. Вы не поверите, там мне ответил не дежурный, а автоответчик и начал мне что-то неторопливо втирать. Что он говорил, я уже сейчас не помню — то ли «все операторы заняты, пожалуйста оставайтесь на линии», то ли «переведите телефон в тоновый режим и нажмите 1 чтобы прослушать инструкции», то ли еще какую-то пургу. Пришлось повесить трубку, повезло, что повод был пустяковый.

В общем, мы принялись набирать 112 и 911, чтобы сообщить о пожаре в лесу. И что вы думаете? Они оба ХРОНИЧЕСКИ ЗАНЯТЫ. Не переадресованы. Не снабжены автоответчиком «номер не работает, используйте другой», а просто заняты. Сиди и звони без конца, думая, что операторам не до тебя! Это, напоминаю, Украина, и мне очень хотелось бы верить, что у мобильных операторов в России обстоит дело иначе, но совершенно не хочется попасть в ситуацию, когда это надо будет проверить.

Кончилось тем, что мы стали звонить украинским знакомым и дозвонились Косте. Который объяснил, что по Украине действует другой номер. Не 01, не 112, не 911, а 101. И вот по номеру 101 мы уже дозвонились и подали сигнал о пожаре по всем правилам. А потом доехали до блокпоста Чернобыльской Зоны, еще там доложили.

Волею судеб наутро нам довелось вернуться на место пожара. Потому что мы пробили колеса на ямке в темноте, причем сразу оба. Я потом выложил Abbey Road, чтоб обозначить яму, она сразу за поворотом, а до поворота дорога обманчиво ровная:

Пробили мы два колеса и остались посреди леса (хорошо, что не горящего), на пустой дороге, ночью, с субботы на воскресенье, абсолютно без мобильной связи в этом месте, и с заканчивающимся дизельным топливом. Я испробовал ракетницу: две красные ракеты — сигнал бедствия — не виден никому, кроме терпящих бедствие. Олька осталась в машине, а нам с Юрой пришлось отправиться по безлюдной дороге в сторону заставы. Потом нас подвез случившийся дальнобой. А на заставе нам помог добрый украинский полицейский Славик, служащий обычно не на этом КПП, а на КПП «Дитятки». Это был молодой военный той благородной касты, которую встречаешь (по крайней мере у нас) уже не часто: очень спокойный, очень отзывчивый, доброжелательный и толковый: сам студент юрфака-заочник. Факультет «правознавства» или что-то типа того: Слава говорил на чистом суржике, и если быстро, то с непривычки отдельные слова мне были непонятны. Надеюсь, наш москальский говор ему был понятен. Сперва он предложил подъехать и примерить запаску от своей личной машины: примерили, она не подошла. Тогда мы остались в лесу ночевать (по счастью в багажнике была палатка), а он продолжил нести службу на КПП. А утром, по окончании дежурства, свозил нас с колесами в Иванков, где волшебный умелец местного автосервиса ловко и удивительно недорого переобул диски, казавшиеся безнадежными. Спасибо тебе огромное, Слава, никогда тебя не забудем!

Короче, судьбе было угодно, чтобы мы наутро проехали мы мимо того пожара еще дважды. И убедились, что за ночь лес потушили:

Больше ничего не пылало, так, дымилось слегка:

Но вопрос конечно остается: я понимаю, когда какая-нибудь 20-летняя дурочка меняет каждые полгода симкарту «потому что тут стало дешевле», «потому что это была симка от старой работы», «потому что бывший задолбал звонить» и так далее. Но я совершенно не понимаю, что заставляет операторов на территории ex-USSR (подозреваю, что и на остальном глобусе не лучше) постоянно менять аварийную диспетчерскую с 01 на 112, со 112 на 911, с 911 на 101 и так далее. При этом не отрабатывая переадресацию. Вас и ваших предков по полвека заставляли зубрить «пожарный номер 01» чтобы вы, поколение менеджерских инициатив, начали каждые полгода соревноваться в изобретении собственных арабских цифр? У вас там ребрендинг что ли для сгорающих граждан всякий раз с нуля придумывается? Свежая коллекция сезона выставляется от лучших дизайнеров-нумерологов? У вас как с головой вообще, пожарные и аварийщики? Каска приросла?