Леонид Каганов: дневник

Всё интересней наблюдать над историей тайны возникновения коронавируса. Наша постинформационная цивилизация — это большой блокчейн, где невозможно подчистить один блок, не оставив следов во всех остальных, и со временем они проявляются. Любопытно, что проявляются новые версии и факты, однако ни у сторонников «природной» теории вируса, ни у сторонников «лабораторной» по-прежнему нет никаких доказательств. Спецслужбы разных стран и президенты позволяют себе намеки, но и только. Либо доказательств нет, либо принято решение, что для сохранения мировой экономики их пока не нужно вынимать.

Какие мы факты знаем точно?

1. Сегодня не существует способа по коду вируса доказать его «природное» происхождение. Равно как нельзя доказать «лабораторное», если, конечно, в коде не были сознательно сделаны метки именно на этот случай. Ученые уже 20 лет занимаются сборкой самых разных вирусов, и собрать любой вирус по коду вполне удавалось еще в 2003. А собирать код бесшовно, не оставляя следов вставки, стало возможным с 2002. Сам вирус SARS-CoV-2, например, швейцарские ученые собрали по кусочкам в своей лаборатории 21 февраля 2020, а испанцы в 2006 собрали SARS. Не спрашивайте, зачем они это делали в разгар эпидемий (например, чтобы добавить в код метки, которые упростят дальнейшие лабораторные эксперименты), но сборка Covid-19 заняла у швейцарцев всего неделю. Иными словами, задача собрать любой вирус без следов лабораторной сборки — она решается легко, и уже не первое десятилетие. Поэтому если в очередном ток-шоу выступает какой-то «ученый» и клянется, что изучил код и доказал, что вирус «точно природный», — то он точно лжец и шарлатан, поскольку доказать такое сегодня уже невозможно. Неудивительно, что все эти «эксперты», приглашенные сплясать цыганочку в эфире, никогда не приводят доказательств и кодов, а лишь клянутся мамой и требуют верить на слово авторитету.

2. До сих пор вирус SARS-CoV-2 или его прямой звериный аналог нигде в природе так и не обнаружен. Не известно ни одно животное, болеющее этим вирусом — ни на рынках, ни в лесах, ни в пещерах, ни в Китае, ни в Малайзии. Возможно, Covid вообще не заразен даже для летучих мышей — кто проверял? Известны лишь пара случаев заражения домашний собак, но от человека. Нынешний вирус — это 96% коронавируса китайской летучей мыши RaTG13, только в шиповидном белке место связывания с рецептором заменено на вариант от вируса малазийского панголина, и плюс врезан участок из 4 аминокислот «фуриновый сайт», который расширяет диапазон заражения. Нигде в живой природе вирус такой конструкции не обнаружен.

3. Версия о том, что источником заражения стал уханьский рынок морепродуктов, потерпела поражение по всем фронтам. Во-первых, стало известно, что там никогда не продавались ни летучие мыши (живущие за 1000 км от Уханя), ни, тем более, панголины далекой Малайзии (5000 км). Во-вторых, анализ мутаций вируса показал, что штамм, гулявший среди заразившихся на рынке, более поздний, чем штамм, обнаруженный у некоторых других больных. У вирусов РНК код хрупкий, он по чуть-чуть мутирует ежечасно, а понять, какая версия кода более поздняя, наука вполне в состоянии.

4. Китайское правительство принимало и принимает меры по борьбе с распространением информации — это и репрессии против врачей и журналистов, когда многие активные информаторы внезапно замолчали, а также цензура в китайских сетях.

5. В Уханьском институте вирусологии много лет велись эксперименты не только по изучению, но и по созданию новых коронавирусов, опасных для человека (ссылки на научные статьи столь многочисленны и общедоступны, что вряд ли их стоит приводить). И именно для этого лаборатория добилась BSL-4 — код высшего класса для работы с инфекциями, представляющими высшую опасность именно для человека. Вот она какая, за колючей проволочкой:

На этом заканчивается всё то, что мы можем считать фактами. И начинается область слухов, непроверенных сведений или недостаточно проверенных. Но эта область не менее любопытна.

Слухи в хронологической последовательности

а) 6 октября 2019. У нас мало информации из Уханя, где карантин, цензура, и у жителей нет возможности свободно писать в мировые соцсети и давать интервью иностранным журналистам. Однако есть косвенные инструменты получения довольно неожиданной информации. Например, есть мобильные приложения, работающие с навигацией, которые дают за рубежом пусть даже анонимную, но статистику о передвижениях человеческих масс. По таким данным следует, что с 6 по 11 октября все дороги вокруг лаборатории Уханя были перекрыты, никто по ним не двигался, такое впечатление, что работа Уханьского института вирусологии в эти дни была блокирована, причина — неизвестна.

Однако, тут надо отметить, что никаких прямых ссылок на это исследование найти на удалось, никаких иных подтверждений тоже. Да и сама версия, будто в Уханьской лаборатории было ЧП, не вписывается в последующую картину событий, которая скорее показывает, что для лаборатории эпидемия стала такой же неожиданностью, как для всех.

б) 30 декабря 2019, утро. С начала декабря в Ухани стали появляться больные, их пока немного — всего 27 простуд с пневмонией на 12-миллионный город. Но к 30 декабря в Ухань был спешно вызван главный эксперт, находившийся в тот месяц в Шанхае, — та самая госпожа Ши Чжэньли, которая прославилась в этой лаборатории экспериментами по сборке опасных для человека коронавирусов из неопасных. Неслась она в Ухань спешным ночным экспрессом, по ее же словам, чтобы проверить, не является ли новая инфекция утечкой из ее лаборатории. То есть, она сама и была первым человеком, который это предположил. Впоследствии она заявила, что «всё проверила и жизнью клянется», что лаборатория ни при чем. Тем не менее, именно она в тот день 30 декабря поставила диагноз крайне опасной для людей эпидемии.

в) 30 декабря 2019, вечер. Несмотря на то, что по ее словам лаборатория к пандемии никакого отношения не имеет, вечером того же 30 декабря произошла массивная лихорадочная зачистка в информационных базах лаборатории. Нельзя сказать, что из доступа исчезло что-то, свидетельствовавшее о былых экспериментах с Covid, — ничего такого в открытом доступе прежде не содержалось. Но зачем-то были зачищены все места, где упоминались эксперименты с дикими животными (заменены на «лабораторных») и зачем-то поправлена куча других терминов и ключевых слов. А что происходило во внутренних базах лаборатории, не открытых для доступа, мы никогда не узнаем.

г) 31 декабря 2019, раннее утро — только после зачистки данных, случившейся накануне вечером, китайское правительство из Пекина наконец делает официальное заявление всему миру о новой опасной эпидемии на основе всего 27 заболевших.

д) Январь 2020. Эпидемия идет в полный рост, китайские власти трубят панику и формируют официальную версию: инфекция возникла на старом рынке морепродуктов «от контакта с дикими животными». Насколько подобная информация воспринимается без критики, говорит хотя бы тот факт, что до последнего времени в России гуляли методички Минздрава (!!!), призывающие «воздержаться от контакта с животными» дабы не заболеть коронавирусом, словно это чудо может произойти на бис второй раз под Тулой при встрече с кабаном или дворняжкой... Но вернемся к истории. Город Ухань закрывают на карантин. Весь ли? Сразу ли? У нас мало способов это узнать, не имея френдов в Ухани и не зная китайского. Однако, есть и.о. директора Института Дальнего Востока РАН профессор Алексей Маслов, который авторитетно заявляет, что первым был закрыт не район уханьского рынка, а район, где находится лаборатория института вирусологии, словно знали, что блокировать. Это утверждение мне казалось не очень понятным до тех пор, пока я не взглянул на карту:

Рыбный рынок и лаборатория — это абсолютно разные районы города Уханя, они разделены знаменитой рекой Янцзы. Нетрудно догадаться, что работники лаборатории в массе своей стараются снимать квартиры по эту сторону, а завсегдатаи рыбного рынка в массе своей живут и питаются рядом с рынком, а не бегают за реку за селедкой 14 километров в один конец. Поэтому если профессор Маслов прав, если самая высокая смертность от коронавируса в Ухане наблюдалась именно в госпитале рядом с лабораторией, и если на карантин был в первые дни закрыт вовсе не район рынка, а район лаборатории или госпиталя... то это о многом говорит. Хотя заметим, что Маслов говорил это в интервью кому-то из медийных упырей типа Соловьева или Киселева, которым эта информация явно нравилась. Но с другой стороны — профессор не Киселев, а ученый с именем в научном мире, ему-то какой смысл откровенно врать и так подставляться? Вдобавок, его слова пока никто и не опроверг. Но и других подтверждений пока я не находил.

д) Февраль 2020. Китай, разумеется, не раскрывал данные первых 27 больных. Это в Лондоне или в России журналисты бегали за первыми больными и делали с ними интервью, но Китай никакой связи с больными и выздоровевшими не позволял и лишь гонял тех, кто пытался это сделать. На фоне этого в китайских сетях, а затем по всему миру принялись ходить слухи, будто нулевым пациентом стала техническая сотрудница Уханьской лаборатории Хуан Янлин. Когда иностранные журналисты обратились к руководству лаборатории за комментариями, руководство реагировало странно:

— Первым же делом руководство заявило, что это ложь и никакой сотрудницы Хуан Янлин в лаборатории никогда не было.

— Затем руководство признало, что сотрудница Хуан Янлин была (еще бы не признать, когда у нее даже свой раздел на сайте лаборатории). Но при этом было заявлено, что она давно здесь не работает, ушла в другие лаборатории много лет назад. Руководство даже выпустило специальный манифест, в котором уверяло, что Хуан Янлин ныне жива и здорова, коронавируса у нее точно нет (ее проверяли?) и грозило преследовать по закону каждого, кто смеет возражать:

— Одновременно с этим с сайта лаборатории волшебным образом пропала фотография Хуан Янлин, а ссылка на ее портфолио стала вести в никуда. Признаться, прямой ссылки на этот раздел я все-таки пока найти не смог, хотя и не очень упорно искал, так что это перепост чужого скриншота:

— Ну и конечно никто больше не видел самой Хуан Янлин. Потому что печатать на весь мир официальные манифесты о том, что Хуан Янлин жива и ничем не болела, — это лаборатория может. А дать журналистам пару минут поговорить через WeChat с живой Хуан Янлин и окончательно развеять сомнения — это мы почему-то не можем никак.

Ходят еще немало и других слухов, например слух, пущенный якобы сотрудником лаборатории (он потом сказал, что это был не он), будто заражение произошло от работников лаборатории, которые были «забрызганы кровью и мочой летучей мыши» (они ее в блендер что ли засовывали?). Но этот слух выглядит сомнительным, хотя бы потому, что никто не видел летучую мышь, больную Covid-19 (см. п.2). А если бы такая мышь обнаружилась, это было бы даже очень на руку лаборатории, потому что хотя бы показало, что вирус был природным, а не собранным здесь.

Итого

Мы продолжаем наблюдения за информационным полем и, хочется верить, скоро получим новые интересные факты. Нет, я вовсе не утверждаю, что вирус был собран искусственно в лаборатории Уханя, — у меня нет тому доказательств. Но это и не важно, потому что проблема оказалась гораздо серьезней. В ходе изучения вопроса мы все немножко стали вирусологами, научились работать с данными, читать научные статьи, подучили историю, узнали, как выглядит код вируса, заглянули в окошки разных лабораторий и пришли к гораздо более шокирующим выводам:

1) Этот вирус мог быть легко собран в любой из лабораторий мира. Потому что именно над сборкой таких же опасных для человека коронавирусов работали многие лаборатории и успешно отчитывались об успехах.

2) Собрать искусственно с нуля именно этот вирус занимает у грамотной лаборатории 1 неделю. А как уверяют знакомые отечественные генетики, комплект подержанного оборудования для подобных экспериментов в своем гараже можно собрать по интернету на Авито от 500$.

3) Человечество оказалось не готово к пандемиям. Даже у самых развитых стран нет медицинских ресурсов, чтобы выдержать шквал больных. И нет экономических механизмов, чтобы выдержать коллапс многомесячного карантина. У правительств нет механизмов принятия решений — ни одна страна не смогла в первые же дни полностью блокировать границы, чтобы избежать пандемии на своей территории. У населения нет гигиенических навыков и понимания смысла карантина. В нашем быту нет систем взаимодействия на карантине, нет таких механизмов дезинфекции, защиты врачей и доставки продуктов пенсионерам, которые бы полностью гарантировали отсутствие заражения. Наши дома, одежда, привычки, наш транспорт имеют такие особенности, такие системы вентиляции и схемы работы, которые абсолютно не рассчитаны на пандемию. При том, что коронавирус еще не такой летучий, как краснуха, и не такой стойкий, как многие другие инфекции.

4) Мы не можем быть уверены, что наш иммунитет окажет сопротивление любой инфекции в будущем и даст хотя бы тот процент смертей (3%-16%), что у коронавируса. У эболы летальность до 90%, у SARS 30%. Есть ВИЧ, который блокирует иммунитет и становится неизлечим. Есть бешенство, которое дает 100% летальность и вообще лютый пиздец. Есть механизмы изменчивости гриппа, которые не позволяют выработать иммунитет надолго. И со всем этим экспериментируют уже многие годы разные лаборатории, пытаясь сочетать, комбинировать, брать самые удачные куски кода от одного вируса и прививать другому... Тот же фуриновый сайт в коде, что позволил Covid-19 резко повысить заразность и задевать даже нервные клетки, Пекинская лаборатория прежде оттестировала создавая коронавирус птиц. Лучшие умы работают второе десятилетие над отладкой самых опасных для человека форм вирусного кода. Утверждается, что это делается ради науки (на самом деле ради любопытства), но никакой пользы в лечении эти эксперименты, как видим, не дали. Вообще почитайте, кто не читал, обзор Дейгина, там все ссылки на научные статьи разных лет, все вирусные коды, просто оцените, какого масштаба работа над вирусами ведется во всем мире и какими успехами в деле создания смертоносных форм уже удалось громко похвастаться в научном мире.

5) Потенциал инфекций чудовищен. На земле не существует оружия (включая атомные бомбардировки), которое способно дать столько же миллионов человеческих жертв, сколько неделя работы лаборатории.

6) Станислав Лем говорил, что главной опасностью 21 века станет информационный терроризм. А я считаю, что главной опасностью станет биотерроризм. Да, у вирусов нет военного потенциала — вирус одинаково опасен и для врагов, и для своих, и для маршала, и для президента. Но у вируса огромный потенциал для террористических организаций. А ежегодно дешевеющие технологии скоро сделают вирус доступным и одинокому маньяку. Если раньше научившийся стрелять псих покупал винтовку, шел на улицу и убивал 20 человек, то недалек тот день, когда поучившийся псих сможет раздобыть синтезатор и убить 200 тысяч. А если станет возможным создать вирус выборочного действия — против белых, черных, рыжих, никогда не пивших кока-колу или против конкретного президента Бурбурстана, чей образец слюны на стаканчике удалось выкрасть на саммите? Человечество может вступить в эру геноцид-пандемий. А если технология позволит предлагать одновременно в течение месяца и вирус и готовую к нему вакцину? Тут терроризм уступит место криминальному бизнесу. Мы же помним, как шла предсказанная Лемом эра информационного терроризма?

— Сперва появился червь Морриса и дал старт новому явлению — эпидемия созданных человеком компьютерных вирусов. Первый эксперимент был — просто заразить как можно больше машин вокруг, ура, получилось!

— Затем над вирусами кинулись работать все, у кого было желание, навык и доступ к технике, — и студенты, и энтузиасты, и дети. Писали и хвастались друг перед другом, кто сделает вирус опаснее и неуловимее. Коммерческой цели у вирусов ещё не было: заразить как можно больше, продержаться как можно дольше, нанести наибольший урон — чисто вопрос хвастовства и имиджа. Мы находимся здесь.

— Наконец появился коммерческий интерес: написание вирусов стало бизнесом. Заразить вирусом и потребовать выкуп, угрожая убить данные. Заразить вирусом, чтобы создать уязвимость и использовать ее потом в своих целях. И наконец — заразить вирусом кого попало, чтобы добраться до избранной цели (иранская ядерная программа) и поразить именно ее.

Что нам дает право предположить, что создание человеческих вирусов пойдет в будущем по другому пути? А вы спорите, природный вирус был в Ухани или искусственный... Да какая к хуям собачьим разница? Переживем мы этот червь Морриса, пусть не все, пусть не за один-два-три года, но переживем. А вот дальше что мы будем делать? Выпустим закон, что стены гаражей должны быть стеклянными? Будем расстреливать школьников, набравших в поисковике «пробирки агар-агар купить дешево»? Какие уроки вынесет человечество из нынешней эпидемии, и вынесет ли?