Леонид Каганов: дневник

Рассыпался в роликовом кроссовке подшипник. Стал я изучать, где можно такой купить. Оказалось, все непросто: их немыслимое множество моделей и типоразмеров — скорость, диаметр, ширина колеса: три, четыре, четыре с половиной... Что означают эти номера? Запутался окончательно, поехал в магазин (за компанию — Саша Логинов). Там подобрали нужный, не сразу, но нашли. Едем в метро обратно, и я, ощупывая упаковку с вожделенными колесиками, размышляю о том, как же непонятен он — нынешний мир типоразмеров, номеров, версий, марок и моделей. Ведь если задуматься, современный человек разучился оперировать сущностями, взамен он называет как имя марку или номер партии. «Скажите, в моей 6500 есть 802.11?» Даже если мы понимаем, о чем речь, эти цифры уже давно не имеют числового смысла и напрочь оторваны от измерительного ряда. Если станет известно, что, скажем, в 6501 точно есть 802.12, это абсолютно ничего нам не скажет про 6500 и 802.11. Они не связаны в реальности, в них нет логики. Если троллейбус 241 идет до 3-го кольца, это не значит, что он проходит первые два, и даже не значит, что существуют троллейбусы с номером 240 и 242. Цифры отныне не связаны с числовыми измерениями.

На этом ход моей мысли обрывается, потому что по вагону идет пожилая женщина с книгой, к каждому подходит и что-то втолковывает — продает. Подходит к нам, показывает книгу — мемуары какого-то архиепископа: "Эта книга святая, она всё вам расскажет о жизни на земле!" Ну, я задираю фуфайку и достаю из широких штанин (за ремнем удобно книги носить) книжку Кирилла Еськова "Занимательная палеонтология". Вам, говорю, в свою очередь тоже хотелось бы порекомендовать хорошую книжку о жизни на земле. Старушка смотрит на Еськова с недоверием: "А это о каком же измерении книга?" "Не поверите, — говорю, — о нашем с вами, земном." И слышу в ответ: "Молодой человек, земное измерение и космос — это измерение всего лишь 3. А Бог — это измерение 4-4.5" "Как-как, простите?!" — изумляюсь я. "Четыре — четыре с половиной", — повторяет старушка, глядя на нас ясными белыми очами. "Чем измеряли-то?" — теряюсь я окончательно. "А святостью, святостью..." — отвечает старушка.