Леонид Каганов: дневник

 Понравился бы вам иной вариант нашей истории, в котором у нас не было бы праздника Победы, потому что не случилось самой войны?

Да, это было бы очень хорошо, в этом случае можно обойтись без Победы.

Нет, нашу Победу не отдадим никому!

 

Всего голосов: 2628  

По традиции, в День Победы 9 мая я публикую какие-то литературные произведения (1, 2). Сегодня мы тоже вспомним пару произведений о войне. Но сперва я хотел бы напомнить, что в основе любой войны лежит ненависть и пропаганда ненависти. Это всегда двигатель войны. Если говорить о Второй Мировой, то речь в первую очередь, конечно, о захватчиках — немцах. Что заставило миллионы самых обычных граждан — не садистов в общей массе, не идиотов — взять в руки оружие и пойти с маршем убивать людей в сопредельных государствах? Как и какими средствами в очень короткий срок была вбита им в голову идея о необходимости кровавой бойни? Как эта идея сразу затмила в головах всю их богатую немецкую культуру, привычки и воспитание? Как и почему эти миллионы поверили, что кровавая захватническая война совершенно необходима для процветания их родной Германии? Кто так ловко убедил их, что это надо? Кто научил их на эти несколько лет люто ненавидеть русских, британцев, американцев, и оправдывать самые свои мерзкие и кровавые злодеяния высокими нравственными идеалами? Это вопросы риторические, но произнесение конкретных имен не сделает понятнее механизмы мировой трагедии. Ведь после войны все оставшиеся в живых немецкие солдаты вернулись к своим семьям и тут же принялись восстанавливать разруху, снова продвигать вперед науку, медицину и культуру, строить BMW, «Мерседесы» и «Фольксвагены», и им до сих пор стыдно за тот ад, в котором они участвовали. А ведь это были те же самые люди, та же самая нация.

Сегодня в интернете копится слишком много ненависти — к самым разным людям, противникам и оппонентам. Звучат даже призывы к войне и уничтожению. Разумеется, к войне маленькой и победоносной, ради самых чистых и высших идеалов. Многие день за днем — в постах, чатах, спорах, дискуссиях — до хрипоты занимаются идеологической накачкой, обличением, сбором фактов, натравливанием одних групп людей на других. Кристаллизацией образа врага и сплочением единомышленников для борьбы с ним.

Поэтому сегодня я бы хотел вместе с вами еще раз перечитать несколько прекрасных текстов о войне, написанных нашими современниками — о грязи войны, о ее жестокости и бессмысленности.

(c) 1996, Сергей Лукьяненко (dr_piliulkin)

ЗА ЛЕСОМ, ГДЕ ПОДЛЫЙ ВРАГ...

Огнемет рявкнул и выплюнул капсулу. Проводив взглядом уходящий за лес дымный след, Стрелок подхватил оружие и отбежал в сторону. Он знал, что подлый враг не заставит себя долго ждать. И точно. На то место, где он только что стоял, с визгом плюхнулась огненная струя. Ответный удар, как всегда, был нанесен из такого же оружия и очень точно. Беги Стрелок чуть помедленнее, он бы уже корчился в агонии, пытаясь стряхнуть с себя зажигательную смесь. Как это позавчера было с Артистом... Стрелок поспешил отогнать страшные воспоминания. Он уже добежал до передней траншеи. Полковник одобрительно взглянул на него:

— Молодец, Стрелок. Хорошо ты им вдарил! Подлый враг будет побежден! До вечера Стрелок нанес еще два удара. И еще дважды подлый враг лупил по тому месту, где он только что стоял. Вечером Полковник приказал начать общий обстрел. Стрелок считал эту затею глупой, но возражать не решился, отложил любимый огнемет и стал настраивать излучатель.

Лес стонал. Потоки огня пронизывали его насквозь. Удар — и тут же ответный. Поджаренные и парализованные птицы стаями валились на обожженную землю. Лазерные лучи, как шпаги, скрещивались над лесом.

Через полчаса бой прекратился. Все собрались у штабного блиндажа. Потерь не было, только Сержанта легко ранили лазерным лучом в плечо. Однако он держался крепко, даже не выпустил из рук свой неизменный импульсный бластер. И тут они увидели человека. Тот медленно вышел из леса, неся на руках что-то или кого-то.

— Подлый враг, — прошептал Полковник, расстегивая кобуру.

— Может, перебежчик? — спросил Капрал, уже держа незнакомца в прицеле парализатора.

— Не похож он на врага. Такой же, как и мы,- убежденно сказал Стрелок и внезапно подумал: а на кого он похож, подлый враг? Почему-то раньше никогда он не думал об этом.

Незнакомец медленно спустился в траншею, словно не замечая нацеленных на него стволов. Осторожно положил свою ношу: это был светловолосый мальчик лет тринадцати. Спросил:

— Среди вас есть врач? Я не знаю, чем его зацепило.

Доктор отложил автомат и внимательно осмотрел мальчишку. Улыбнулся и сказал:

— Ничего страшного. Парализующий луч. Часа через два придет в себя.

— Подлый враг! — выругался Полковник, глядя на неподвижное тело мальчика. Стрелок вдруг вспомнил, что у Полковника в Городе осталась жена и четверо детей.

— Враг тут ни при чем, — сказал мужчина.- Его задело с вашей стороны.

Все разом взглянули на Капрала. Тот растерянно вертел в руках конус парализатора.

— Ничего. Все же обошлось.- Незнакомец обвел всех спокойными глазами.- Меня зовут Странник. Я пришел издалека и, если вы не возражаете, завтра уйду.

— Это ваш сын? — спросил Доктор.

Странник кивнул:

— Да.

Было уже утро, но никто еще не спал. Вначале слушали истории Странника. А затем пели. Потрепанную гитару брал в руки то один, то другой. Наконец Певец срывающимся от волнения голосом запел любимую песню:

Спите спокойно, любимые,

Где-то у дальней реки...

И все подхватили:

Черным ветром гонимые,

Насмерть стоят полки.

Странник внимательно слушал. Ему, похоже, тоже понравилось. Потом встал:

— Спасибо за все. Нам пора идти. Собирайся, Тим.

С ними попрощались за руки, а потом смотрели, как они уходят вдаль, по направлению к Городу, подступы к которому вот уже многие годы прикрывал отряд.

Стрелок вдруг вскочил и побежал за Странником. Догнал и быстро спросил:

— Вы пришли из-за леса? Скажите, а каков он, подлый враг? Я здесь уже три года, но они ни разу не показались в открытую, трусы!

Странник молчал и смотрел на него. Зато мальчишка сказал:

— Там река.

— Знаем! Ну, а враги, где они находятся?- спросил Стрелок.

Мальчик смотрел на него, и во взгляде было чтото непонятное.

— Там старые склады, вдоль всего берега. И они накрыты защитным полем. Я кинул в один склад камешком, его отбросило обратно, прямо мне в руку...