Леонид Каганов: дневник

Каждый год 9 мая я стараюсь публиковать какие-то интересные песни или стихи о войне. Сегодня речь пойдет про фундаментальную детскую поэму Сергея Михалкова «Быль о войне», которую мне пришлось буквально собирать по кускам и архивам, потому что ее полного текста в интернете нет, и даже окончательный послевоенный вариант сегодня можно найти лишь с огромными сокращениями. Именно так я и познакомился с этой поэмой — в раннем детстве, когда в школьном учебнике из поэмы была лишь пара куплетов, которые я процитировал дома маме и получил нагоняй и разъяснения, что о великой победе в таком легкомысленном тоне говорить нельзя... Но сперва надо рассказать предысторию.

Когда я был маленьким, настоящих праздников в году было четыре.

Настоящих — это таких, к которым полагалось готовиться заранее, маршировать на школьных линейках, рисовать карандашами картинки и стенгазеты и заучивать стихи. Это: праздник Победы, праздник Народа, праздник Памяти, ну и Новый год. Последний считался больше семейным праздником и праздновали его, мягко говоря, не две недели как сейчас.

Самый главный праздник был праздник Победы. Он символизировал победу Добра над Злом. Славную победу нашей страны над самым проклятым и могущественным врагом человечества. Враг этот не исчез полностью, поэтому борьба с ним продолжается. Победу эту мы были готовы повторить столько раз, сколько потребуется. «Можем повторить» — это об этом. Очень важно было занять правильную позицию и доказать товарищам, что ты не за врага, а на стороне добра. Каждый пытался это доказать, поклясться в верности идеалам. Враг, которого победил наш героический народ, был гораздо злее и сильнее Гитлера, потому что Гитлер был лишь его частным случаем. Праздник Победы считался самым главным в стране. Его назвали Красный День Календаря и праздновали 7 ноября в честь Великой Октябрьской Революции (почему Октябрь праздновали в ноябре — не спрашивайте). Врагом был, разумеется, капитализм. Который веками убивал и грабил людей. Войной была Революция, которая разбила и изгнала войска капитализма, и тогда наступила свобода. Но капитализм продолжал вить интриги вокруг наших границ, пытаясь задушить нашу свободу. Но мы продолжаем с ним бороться и добиваемся успехов — вот с нами уже страна ГДР, стонавшая прежде под игом капиталиста Гитлера. А также Чехия, Венгрия, Польша, Болгария, Югославия, Румыния — вот наши победы. В честь этой победы по всем городам шли радостные шествия нарядных людей с цветами, транспарантами и воздушными шариками. Праздник Победы в классовой борьбе, праздник Революции был самый главный торжественный праздник в СССР. Именно в этот день на Красной площади регулярно проводился парад военной техники и грохотали танки. Наоборот, 9 мая парада не было, лишь иногда, по особо круглым годовщинам. Сегодня 7 ноября даже не выходной день.

Вторым по значимости был праздник народа и весны. Это был праздник единства и братства, когда было очень важно показать, что мы вместе. Праздник назывался «День международной солидарности трудящихся», отмечался 1 мая и шел с хэштэгом «Мир.Труд.Май.» В этот день всем бюджетникам тоже раздавались транспаранты, огромные поролоновые цветы на длинных палках и воздушные шарики, наполненные гелием, которые в другое время достать было невозможно. Колонны радостных людей с транспарантами и шариками назывались Первомайской демонстрацией. Они шли по главным улицам города, и это было счастье. Мои родители работали в инженерном институте, который, увы, не отправлял свою колонну на Красную площадь в отличие от многих заводов и предприятий. Поэтому поролоновые цветы и воздушные шарики мне не полагались. Их приходилось выпрашивать у тех, кто заканчивал шествие и им это было уже не нужно. Поролоновых цветов на раскрашенных палках к концу дня валялось много у помоек, когда они превращались в ненужный реквизит, который не полагалось сдавать в профком. Сейчас так нередко лежат у мусорных ящиков на палках портреты «дедов». Выпрошенный шарик целых три дня радовал дома ребенка, потому что поднимал к потолку пластиковых солдатиков.

Наконец, третий праздник был днём Грозной Памяти. Вот он и праздновался 9 мая — примерно через неделю после Первомая. Это был самый невеселый праздник. В этот день звучали только грустные песни — о том, как со слезами на глазах живут за себя и за того парня, который вчера не вернулся из боя, где ждёт огонь смертельный, и превратился в белых журавлей, но это помнит мир спасённый, мир вечный, мир живой... Да, это был очень невесёлый праздник, но зато иногда можно было по телевизору посмотреть какую-то движуху марширующих военных колонн.

Четвертым главным праздником, разумеется, был Новый год — там полагалось ждать Деда Мороза с конфетами, но это было другое.

Если ребенок путал праздники, начинал прыгать и смеяться 9 мая, ему делали замечание.

И вот однажды к 9 мая наш школьный учебник цитировал кучу разных стишков, и среди них был один совсем маленький. Я его выучил и дома прочел маме, как запомнилось в классе:

Мама пришла в негодование. Она объяснила, что о войне так легкомысленно говорить нельзя, что это никакой не салют радости, а тяжёлая страница истории и горы погибших солдат, которых мы в этот день поминаем. Я устыдился, хотя не очень понимал, почему тогда в учебнике был этот стишок.

Лишь спустя много лет я узнал, что эти два четверостишия школьный учебник грубо выдернул из огромной поэмы Сергея Михалкова «Быль для детей», начатой им во время Войны и законченной только в 1953. Михалков, как и Твардовский, сочинял в годы войны стихотворные листки, необходимые для поддержания духа бойцов и партизан. «Мне никогда не забыть морозной ночи на полевом аэродроме, когда я с непередаваемым волнением провожал на боевое задание летчиков Северо-западного фронта. На борт самолетов погружали пачки листовок… Это были мои стихотворные послания к нашим партизанам», — вспоминал Михалков. Так появлялись части — первая «быль» называлась «Про войну». Вторая — «Про нашу силу». Третья писалась частями в 1944 в предвкушении скорой победы, и всё вместе было издано отдельной книгой «Быль для детей» — подписано Детгизом в печать в октябре 1944. Затем уже после войны Михалков немного сократил прежний текст и дописал финал.

Надо сказать, что Сергей Михалков — автор советского гимна и стихов про Дядю Степу — был вне всяких сомнений мастер великого таланта. Его поэтическим стилем был тот чистый, звонкий и прямой стих, который далек от символизма и чувственных зарисовок. Так пишут для детей, но так пишут и о войне — так писал Твардовский своего Тёркина, так писал и Сергей Михалков.

Другим качеством, которым мастерски владел Сергей Михалков, была точность идеологического акцента. Он никогда не шел на поводу у рифмы, муза не уносила его мысль в сторону. Что бы он ни писал — гимн или детский стишок — он всегда знал, что именно надо сообщить читателю, в каком объеме, в какой последовательности, что следует даже повторить, в какой пропорции разделить внимание между более важными и менее существенными истинами. И только имея четкий план, он садился подбирать звонкие рифмы. Очень, кстати важное качество для профессионала высшего уровня мастерства. Поэтому конечно же Сергей Михалков не мог написать, как немцев быстренько побили за неправильное название хлеба и побежали плясать и смотреть салют. Это был непрофессионализм школьного учебника брежневской эпохи, составители которого понадергали строчек из стихов разных авторов, забивая параграф про 9 мая. Поэма же Сергея Михалкова — это выполненное с идеальным мастерством и тщательностью историческое полотно, которое в детском стишке рассказывает не только весь ход войны, но и умудряется сказать слова благодарности всем-всем-всем, кто приближал победу — от ткачей тыла и нефтяников Кавказа до союзников и героев антигитлеровского сопротивления.

Поэма менялась с годами косметически. Глаголы, повествовавшие о скорой победе, переделывались из будущего времени в прошлое. Политкорректно сглаживались оскорбительные слова, которые на эмоциях войны адресовались немцам, хотя следовало их адресовать нацистам. Подчищалась поэма идеологически — после развенчания культа личности в докладе Хрущева из переизданий исчезли не только упоминания Сталина (без которых поэма о войне была невозможна), но на всякий случай и Сталинград. А к началу Холодной войны из поэмы исчезли куплеты о дружбе русских солдат с бойцами Британии, Сан-Франциско и упоминание про «Три народа-исполина», которые «Дело правое творя, доберутся до Берлина через горы и долины, через реки и моря». Понемногу сокращались и слова о многонациональном составе армии СССР, она становилась больше русской.

Интересно, что эта тенденция вовсю продолжается в современной России. Сегодня некоторые школьники и вовсе уверены, что заодно СССР победил Британию и США. Подавляющее же большинство считает, что Гитлера победил СССР и только он один. Так сегодня считает даже моя мама, ежедневно смотрящая телевизор — та самая любимая мама, которая мне в детстве объясняла правильные вещи о войне. Но когда я на днях заикнулся о том что Британия чествует не только погибших во Второй мировой, но и в Первой, причем, Первой даже больше... то услышал, что Вторую мировую выиграл Советский Союз, а Британия тут почти ни при чем.

Параллельно с базовой исторической неграмотностью, культивированной телевизором, с нежеланием заглянуть даже в Википедию, в обществе происходит раскол, когда одна половина народа-победителя начинает чествовать День Победы в экстазе, напоминающем религиозный, а вторая половина — ненавидеть и писать оскорбления в адрес праздника. Полагаю, увидев, как ведут себя далекие потомки победителей, павшие герои войны пришли бы в шок, а Гитлер, наоборот, был бы счастлив.

Основная же проблема нынешнего праздника в том, что его ОБЪЕДИНИЛИ, упразднив все остальные. В день грустных песен и скорби 9 мая добавили грозный парад от 7 ноября, навалили первомайское счастье весны, народных гулянок, шашлыков и воздушных шариков. Сюда же добавили идеологию Октября со сказкой о капиталистах, которые нас и поныне окружают, с требованием от каждого принести клятву делу Ленина дедов, чтобы понять, нет ли в наших рядах врагов, кулаков и недобитых меньшевиков, и шествия с транспарантами и портретами, среди которых все чаще вместо фронтовиков фигурируют лица былых и нынешних вождей... Чем меньше остается ветеранов и тех, кто пережил ужасы войны, тем стремительней горький день памяти 9 мая будет превращаться в веселый праздник воздушных шариков, гром танков и поиск врагов. И я очень боюсь, что когда-нибудь наши потомки окончательно забудут, что такое 9 мая и объединят его с последним, четвертым праздником. И тогда к нашим внукам будет на дом являться Дед Побед в красной шинели и дарить конфету за рассказанный с табуретки стишок о том, как русские победили американца Билла Гитлера в Брестской крепости, отметив славным Брестским парадом Победы...

Чтобы этого не случилось, давайте больше читать и слушать о войне из уст тех, кто ее пережил или не пережил. Поэма Сергея Михалкова написана для детей — солнечным звонким языком. В ней нет ужасов и почти нет грусти, но она прекрасна тем, что рассказывает, как видели войну ее современники в те далекие годы, когда 9 мая не был выходным днем, георгиевских ленточек никто не носил и не цеплял на автомобили, а нынешний флаг России считался символом армии предателей власовцев. В этой поэме о войне всё: тяготы, труд, героизм, надежда, а главное — это полностью забытое сегодня ощущение общего дела и чисто международного братства, когда победа ощущается как общая.

Давайте прочтем еще раз самый, как мне кажется, полный текст этой прекрасной поэмы, собранной из разных источников с моими комментариями в ссылках (навести мышкой или кликнуть):

Источники:

книга Сергей Михалков «Быль для детей» октябрь 1044 Mihalkov_Sergei_Byl_dlya_detei.pdf

Газета «Правда» 18 сентября 1944 PRAVDA_1944_225.pdf

Журнал «Костер» 5-6 1944 koster_5-6_1944.pdf

Журнал «Пионер» август-сентябрь 1944 pioner_8-9_1944.pdf

Прожектор 10 1944 projector_10_1944.pdf

С Днем Победы!