Леонид Каганов: дневник

Ну вы наверно слышали, что Роскомнадзор ведет решительную битву с агентами «информационного противостояния» и «распространением недостоверных сведений об операции», отключает в стране все неугодные СМИ и радиостанции, грозится отключить Википедию и соцсети. Поэтому мы не будем публиковать ни слова о спецоперации, а просто в который раз внимательно почитаем совершенно не относящиеся к делу отрывки из советской фантастической книжки «Обитаемый остров», написанной некими братьями более 50 лет назад, в 1969 году.

Внешнее положение страны продолжало оставаться крайне напряженным. К северу от нее располагались два больших государства — Хонти и Пандея — бывшие не то провинции, не то колонии. Но было известно, что обе страны питают самые агрессивные намерения, непрерывно засылают диверсантов и шпионов, организуют инциденты на границах и готовят войну. Цель этой войны была Гаю неясна, да он никогда и не задавался таким вопросом. На севере были враги, и этого ему было вполне достаточно.

Максим слушал жадно, как страшную, невозможную сказку, тем более страшную и невозможную, что все это было на самом деле, что многое и многое из этого продолжало быть, а самое страшное и самое невозможное из этого могло повториться в любую минуту.

— Господин Панди, — сказал он. — А хонтийцы — они все выродки, вы не слыхали?

Панди глубоко задумался.

— Как тебе... понимаешь... — произнес, наконец, он. — Главное, что ты должен знать, — это что хонтийцы есть злейшие внешние враги нашего государства. До войны они нам подчинялись, а теперь злобно мстят... А выродки — внутренние враги. Вот и все. Понял?

* * *

Гай раскрыл учебник наугад, нашел в конце главы контрольные вопросы и спросил: «В чем заключается нравственное благородство экспансии нашего государства на север?» Мак ответил своими словами, но очень близко к тексту, и добавил, что на его взгляд нравственное благородство здесь ни при чем, все дело, как он понимает, в агрессивности режимов Хонти и Пандеи, и вообще это место учебника находится в противоречии с основным тезисом первой главы о суверенности каждого народа, достигшего представлений о государственности.

* * *

— Вчера я видел новый танк, — сказал Тесть. — «Вампир». Идеальная герметика. Термический барьер до тысячи градусов...

— А когда на конвейер? — спросил Шурин.

— Уже, — сказал Свекор. — Десять машин в сутки.

— Как был ты полковником, — сварливо сказал ему Деверь, — так и остался. Все бы тебе в танки играть... А я говорю: кто Хонти тронет, тот и проиграл.

— Смотря как трогать, — негромко сказал Свекор. — Если деликатно, небольшими силами, да не увязать — тронул и отскочил, как только они там перестанут ссориться... и при этом успеть раньше пандейцев...

— В конце концов что нам нужно? — сказал Тесть. — Либо объединенные хонтийцы, без этой своей гражданской каши, либо наши хонтийцы, либо мертвые хонтийцы... В любом случае без вторжения не обойтись. Договоримся о вторжении, а прочее — уже детали... На каждый вариант уже готов свой план.

— Просто тебя соблазняет дешевизна решения, я тебя понимаю, только северную проблему малыми средствами не решить. Там ни путчами, ни переворотами не обойдешься. Деверь, который был до тебя, разъединил Хонти, а теперь нам приходится опять объединять... Путчи — путчами, а этак можно и до революции доиграться. У них ведь не так, как у нас.

— Прости, Папа, — горячо сказал Умник. — Но сейчас, по-моему, очень выгодный момент для вторжения: перевооружение армии заканчивается...

— Да, — сказал Папа. — воевать хотите — что же, можно и повоевать, хотя... На сколько нас хватит, Странник?

— Дней на десять, — сказал Странник.

— Ну, что же, дней пять-шесть можно повоевать...

— План глубокого вторжения, — сказал Тесть, — предусматривает разгром Хонти в течение восьми суток.

— Хороший план, — сказал Папа одобрительно. — Ладно, так и решим... Помнится, были у меня в Хонтийском генерал-губернаторстве какие-то рудники... медные... Как они там сейчас, интересно?.. Да, Умник! А ведь наверное надо будет организовать общественное мнение. Ты уже наверное что-нибудь придумал. Покушение какое-нибудь? Или нападение на башни? Иди-ка ты прямо сейчас и подготовь мне к ночи материалы, а мы здесь обсудим сроки...

* * *

Максим провел ладонью по лицу.

— Видишь ли, Гай, дружище, — сказал он. — Началась война. То ли мы напали на хонтийцев, то ли они на нас... Одним словом, война...

Гай с ужасом смотрел на него. Война... ядерная... теперь других не бывает... Рада... Господи, да зачем это все? Опять все сначала, опять голод, горе, беженцы...

* * *

Зеф включил приемник и принялся ловить все станции подряд. Сразу выяснились любопытные вещи.

Во-первых, оказалось, что война еще не началась и что радиостанция «Голос Отцов» врет самым безудержным образом. Хонтийская Патриотическая Лига в ужасе орала на весь мир о том, что эти бандиты, эти узурпаторы, эти так называемые Неизвестные Отцы сосредотачивают свои бронированные орды на границах многострадальной Хонти. В свою очередь Хонтийская Уния Справедливости костила Хонтийских Патриотов, этих платных агентов Неизвестных Отцов, последними словами и обстоятельно рассказывала, как кто-то превосходящими силами вытеснил чьи-то истощенные предшествующими боями подразделения через границу и не дает им возможности вернуться обратно, каковое обстоятельство и послужило предлогом к варварскому вторжению, которого следует ожидать с минуты на минуту. И Лига, и Уния при этом почти в одинаковых выражениях считали своим долгом предупредить наглого агрессора, что ответный удар будет сокрушительным и туманно намекали на какие-то атомные ловушки.

Пандейское радио обрисовывало ситуацию в очень спокойных тонах и без всякого стеснения объявляло, что Пандею устроит любое развитие этого конфликта.

Частные радиостанции Хонти и Пандеи развлекали слушателей веселой музыкой и скабрезными викторинами.

— Опять мы к войне не готовы, массаракш, — заметил Зеф, выключая приемник.

С ним не согласились. По мнению большинства сила перла громадная, и хонтийцам теперь придет конец. Уголовники считали, что главное — перейти границу, а там каждый человек будет сам себе хозяин и каждый захваченный город будут отдавать на три дня.

Зеф был голоден и зол, он наладился было поспать, но Максим ему не дал. До сих пор непонятно, зачем эта война, кому она понадобилась, и пусть Зеф будет любезен, поделится своими соображениями. Зеф, однако, не собирался быть любезным и не скрывал этого. Но в конце концов разговорился и изложил свои представления о причинах войны.

Прежде всего — экономика. Данные об экономическом положении Страны Отцов хранятся в строжайшем секрете, но каждому ясно, что положение это — дерьмовое, массаракш-и-массаракш, а когда экономика в дерьмовом состоянии, лучше всего затеять войну, чтобы сразу всем заткнуть глотки. Вепрь, зубы съевший в вопросе влияния экономики на политику, предсказывал эту войну еще пять лет назад. Башни, знаете ли, башнями, а нищета нищетой. Внушать голодному человеку, что он сыт, долго нельзя, не выдерживает психика, а править сумасшедшим народом — удовольствие маленькое, особенно если учесть, что умалишенные излучению не поддаются... Другая возможная причина — идеологическая. Государственная идеология в Стране Отцов построена на идее угрозы извне. Сначала это было просто вранье, придуманное для того, чтобы дисциплинировать послевоенную вольницу, потом те, кто придумал это вранье, ушли со сцены, а наследники их верят и искренне считают, что Хонти точит зубы на наши богатства. А если учесть, что Хонти — бывшая провинция старой империи, провозгласившая независимость в тяжелые времена, то ко всему добавляются еще и колониалистские идеи: вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав...

Ладно, сказал Максим. Ну а как тебе представляется ход войны, если она все-таки начнется?

Оказалось, что за время короткой передышки между концом мировой и началом гражданской войны хонтийцы успели отгородиться от своего бывшего сюзерена мощной линией минно-атомных полей. Кроме того, у хонтийцев несомненно была атомная артиллерия, и у ихних политиканов хватило ума все эти богатства в гражданской войне не использовать, а приберечь для нас. Так что картина вторжения мыслится примерно следующим образом. На острие Стального Плацдарма выстроят три или четыре штрафных танковых бригады, подопрут их с тылу армейской корпусней, а за армейцами пустят заградотряды гвардейцев на тяжелых танках, оборудованных излучателями. Наши доблестные войска глубоко проникнут на территорию противника и начнется самое интересное, чего мы, к сожалению, уже не увидим. Наш славный бронированный поток потеряет компактность и станет расползаться по стране, неумолимо уходя из зоны действия излучателей. Я так и вижу, как эти кретины выбираются из танков, ложатся на землю и просят их пристрелить. И добрые хонтийцы, не говоря уже о хонтийских солдатах, озверевшие от всего этого безобразия, им, конечно, не откажут...

* * *

Курьер из Военного департамента принес последнюю фронтовую сводку. Фронт развалился. Кто-то надоумил хонтийцев обратить внимание на заградотряды, и вчера ночью они расстреляли и уничтожили атомными снарядами до девяноста пяти процентов танков-излучателей. О судьбе прорвавшейся армии сведений больше не поступало... Это был конец.

Это был конец войне.

Это был конец генералу Шекагу.

* * *

Он включил радио. Сквозь бодрый марш нарочито хриплый диктор кричал:

— ...еще и еще раз продемонстрирована перед всем миром бесконечная мудрость Неизвестных отцов — теперь это военная мудрость! Будто вновь ожил стратегический гений Габеллу и Железного Воителя! Будто вновь поднялись славные тени наших воинственных непобедимых предков и рванулись в бой во главе наших танковых колонн! Хонтийские провокаторы и разжигатели конфликтов потерпели такое поражение, что никогда уже отныне не осмелятся сунуть нос через свои границы, никогда более не позарятся на нашу священную землю! Многотысячные армады бомбовозов, ракет, управляемых снарядов бросили хонтийские горе-вояки на наши города, но нет, не зря мы терпели лишения, отдавали последние гроши на укрепление обороны! «Наша система ПБЗ не имеет равных в мире», — заявил всего лишь полгода назад фельдмаршал в отставке, кавалер двух Золотых Знамен Иза Петроцу. Ни одна бомба, ни одна ракета, ни один снаряд не упали на священную землю Страны Отцов! — пишет в сегодняшнем номере...

Максим выключил радио. Да, война, кажется кончилась. Впрочем, кто знает, что они еще там готовят...

* * *

(c) А.,Б. Стругацкие «Обитаемый остров», 1969

Я удивлен, что Роскомнадзор до сих пор не запретил эту книжку. Ведь эти цитаты — лишь самое безобидное из всего, что в ней содержится.