Леонид Каганов: дневник

История Орленка, которой я начал интересоваться 2 года назад (см. ПЕРВУЮ ЧАСТЬ СТАТЬИ), продолжается. Я уже давно и вполне искренне представляюсь «журналистом, который пишет об истории этой песни», и это правда.

Для тех, кто не читал статью, краткое содержание:

Мы с детства знали, что Орленок — это юный герой, символ пионерии, его именем называли всё: горы, велосипеды, радиоприемники, пионерлагеря, поезда и самолеты. Впервые побывав в лагере «Орленок» на встречах с читателями, я к стыду своему вдруг понял, что напрочь забыл подробности легенды об Орленке. Вернувшись домой, попытался выяснить, кем был этот герой, как его звали, из какого он произведения, и, главное, в чем состоял его подвиг. Но мне это не удалось! Это было поразительно: мы все знали про погибшего мальчика Орленка, про его трубу (или барабан?) и его незабываемый подвиг, но ни я, ни мои сверстники, ни даже старшее поколение — никто не мог вспомнить никаких подробностей о самом знаменитом из всех пионерских героев! Я принялся ворошить кучи литературы в поисках ответа, и постепенно опускался шаг за шагом вглубь времен: мультик «Орленок» 1968 года, послевоенный фильм «Орленок» 1957 о подвиге Марата Казея и Вали Котика, и наконец, сама песня «Орленок» 1937 года — музыка Виктор Белый, слова Яков Шведов. Со временем текст слегка менялся и появлялись новые куплеты.

	«Орленок» исполняет Владимир Политковский, ф-но С. Стучевский (предположительно 1937)
	«Орленок» исполняет П.Киричек (предположительно после ВОВ)
	«Орленок» исполняет Валентина Левко (предположительно после 1960)

Вариант 1937 года в уцелевшей фонограмме Политковского отличался от того задорного пионерского варианта, что мы привыкли слышать в исполнении Валентины Левко: в нем нет куплетов о том, как «меня называли Орленком в отряде», и вообще становится ясно, что герой перед расстрелом разговаривает действительно с птицей, прося ее взлететь и принести матери печальную весть.

Как вспоминала в своей статье Юлия Гончарова, внучка поэта Якова Шведова (мы с ней потом много переписывались), Шведов рассказывал, что образ Орленка в песне был навеян стихотворением Пушкина «Узник», поскольку в спектакле «Хлопчик», для которого режиссер попросил написать один куплет песни, персонаж-мальчишка, сочинивший эту песню, томился в тюрьме перед расстрелом. Упоминалось вскользь, что куплет этот Шведов потом переписал, и так родилась песня, которую мы знаем.

В попытках выяснить, кем был герой спектакля, для которого Шведов написал знаменитую песню, я наткнулся на удивительный факт: пьеса «Хлопчик» изначально называлась «Зямка Копач» (так и звали главного героя), и написана была еврейским драматургом М.Даниэлем (Марк Наумович Меерович) на языке идиш. На идиш она поначалу и шла в еврейских местечковых театрах в Харькове, Днепропетровске, Кишиневе, Биробиджане и других городах. Рассудив, что при переводе популярной пьесы в нее редко вставляют незапланированные песни, я сделал смелое предположение, что Яков Шведов, учитывая странные оговорки про переписанный куплет, писал его изначально на языке идиш. На что Юлия Гончарова горячо возразила, что ее дед (кстати, автор «Смуглянки» и других знаменитых песен) вовсе не был евреем, и никакого идиша знать не мог.

Я успокоился тем, что хотя бы выяснил, откуда взялась труба и барабан: это пришло из совсем другого мифа про юного барабанщика (так Михаил Светлов перевел немецкую революционную песню «Der Kleine Trompeter» 1925 года, которую W.Wallroth сочинил в память о маленьком трубаче Фрице Вайнеке, застреленном полицаем. Весь сонм советских песен о героях-барабанщиках и трубачах идет именно от нее. А мультик «Орленок» 1968 года просто соединил обе песенные легенды, после чего слово «Орленок» стало прочно ассоциироваться с 10-летним ребенком в буденовке и с трубой.

	W.Wallroth «Der Kleine Trompeter»
	М.Светлов «Юный барабанщик»

История получила неожиданное продолжение после того, как статья была напечатана в журнале «Идея Икс». Мне позвонила Бронислава Федоровна Ядревская — человек редкой души, знаменитая бессменная руководительница библиотеки пионерлагеря «Орленок», которая работает там всю историю лагеря — мы с ней познакомились во время поездки. Ее сын прочел статью и пересказал ей, а она, в свою очередь поделилась со мной такой информацией: в книге мемуаров Юрия Хазанова «Лубянка 23» есть такой абзац:

«А самую большую известность из его [Даниэля] произведений получила (не удивляйтесь) песня «Орленок», оригинальный текст которой написан Марком Даниэлем на языке идиш для какой-то из своих пьес. Русский текст был сделан Яковом Шведовым, музыку этой, ставшей весьма популярной, песни написал композитор В.Белый. [Даниэль] в числе авторов никогда не упоминался...»

И я принялся искать дальше. Стало понятно, что следует оторваться от удобного интернет-кресла и искать где-то в реальности, как это делали все нормальные люди до эры интернета. Интернет, впрочем, помог: в букинистическом онлайн-магазине я без особенных трудов смог разыскать самую настоящую первую книжку с текстом пьесы: «М.Н.Даниэль «Зямка Копач» авторизованный перевод с еврейского Б.Х.Черняка 1937» (сдано в производство 19 декабря 1936, то есть вообще в год написания пьесы на идиш).

Книжка с пьесой М.Даниэля

За какие-то символические для масштабов расследования 1300 руб эта прекрасная настоящая живая книжка из старинного пожелтевшего картона сейчас лежит передо мной! Крутая вещь, оказывается, современные букинистические онлайн-магазины с доставкой! Итак, в пьесе есть песни — сразу несколько, они увязаны в сюжете, их поют разные герои. И главная песня — конечно «Орленок». Но ее текст совсем не похож на то, что мы знали прежде:

Орленок, орленок — могучая птица, Лети ты в далекий мой край, Там мама-старушка по сыну томится, Родимой привет передай! Орленок, орленок — могучая птица, К востоку стреми свой полет, Взлети над Москвою, над красной столицей, Где Ленин любимый живет! Орленок, орленок, ему расскажи ты Про наших врагов, про тюрьму; Скажи, что в плену мы, но мы не разбиты И нас не сломить никому.

В финале пьесы текст повторяется, но второй куплет другой — он звучит менее складно:

Орленок, орленок, на родине дальней Наш Ленин любимый живет, К нему ты лети и ему расскажи ты, Что смело глядим мы вперед.

Имя Якова Шведова нигде в выходных данных не фигурирует. Есть основания полагать, что он к первому тексту действительно непричастен. В этом месте я бы хотел сделать паузу, чтобы заявить категорически: вот только не надо этих гнилых разговоров, будто кто-то что-то у кого-то украл! Это вообще не тема нашей истории. Мы не знаем, как обстояли дела, и даже не можем дать 100% гарантий, что Шведов никак не помогал Даниэлю и Черняку переводить песни для первого издания пьесы — всякое могло быть, он ведь был дружен с композитором Виктором Белым, а уж музыка не менялась точно. В любом случае текст Шведова другой, и никто не вправе заявлять, что автором известной нам песни «Орленок» он не является, а что-то там присвоил. И хоть не очень ясно, зачем понадобилось переписывать песню, но мы должны отметить, что текст Шведова, хоть по смыслу такой же, но куда более поэтичен и куда менее прямолинеен, чем авторский вариант. Как бы то ни было, нам по-прежнему интересно совсем другое — происхождение образа Орленка.

Сюжет «Зямка Копач»

Эта забавная сегодня страничка хорошо иллюстрирует дух пьесы: добрый детский мир времен гражданской войны 1918 года, лишенный ее ужасов, — такой встречается в рассказах Гайдара. Эксплуататоры злы и трусливы, красноармейцы суровы и справедливы, дети готовы на подвиги, и все знают, что наши победят и всё кончится хорошо — рабочее дело (вдумайтесь в этот термин) восторжествует.

Действие происходит во время гражданской войны в маленьком городке рядом с Молодечно (Минская область), где живут евреи, русские и поляки. Детям здесь лет 15, они подмастерья сапожника, сбежавшие в Красную армию. Зямка Копач — смелый и неунывающий, Лейбка — нытик и трусишка (к финалу он победит в себе это). Когда город занимает Белая армия, Зямка вместе с другими красноармейцами попадает в тюрьму. Однако расстреливать их никто не собирается: беда грозит лишь их командиру Андрею Кудрявцеву, которого держат отдельно в камере смертников и готовятся расстрелять. Именно за него, любимого командира, переживает верный Зямка Копач, сочиняя в камере свою песню. И «мама-старушка» в песне — это не мать мальчика, которого расстреливают, как мы привыкли думать. Это старушка Марианна, мать командира Кудрявцева, она тоже фигурирует в пьесе. Сам же Зямка Копач — круглый сирота, родителей у него нет. Итак, никакая опасность Зямке не угрожает, но он желает спасти командира, узнав, что того расстреляют на рассвете в лесу. Зямка получает у него адреса подпольщиков, притворяется больным, морочит голову жандармам и в итоге удачно сбегает из тюрьмы. На воле он с помощью суровых революционных рабочих передает информацию подпольщикам, и командира удается освободить. Заодно поднимаются рабочие сапожной мастерской, где рос Зямка — сапожники под руководством старого Самуила Айбиндера, который проходил всю жизнь босым, делая сапоги для эксплуататора, проклинают злого хозяина Бенця и его жену Сору, и передают все сделанные сапоги Красной армии, которая вот-вот отберет у белополяков город. Таков был подвиг Зямки Копача.

Финал пьесы слегка настораживает: после освобождения командира Зямка собирается отправиться в Москву к Ленину, чтобы рассказать о своей тяжелой судьбе: как его, сироту, всю жизнь морил голодом и бил хозяин сапожной мастерской эксплуататор Бенця. Но командир Кудрявцев просит его повременить, велит назначить мальчишку знаменосцем, а «песню, составленную Зямой Копачем в тюрьме, считать боевой песней полка». Звучит его предложение так: «Путь на Москву, правда, тяжеловат, но если тебе так захотелось... Только вот, что сегодня наш полк выступает в бой, и мне бы очень хотелось вместе с тобой войти в город. Ты так впереди, со знаменем, а я позади тебя... Может, отложишь поездку?» И пьеса заканчивается словами командира: «Товарищи, мы отправляемся в бой за отнятый у нас город! Знаменосец, в первый вагон! Вперед! Зямка, давай свою песню!» А он, значит, позади, ага...

Этот финал многое объясняет в привычном нам трагическом понимании образа Орленка: даже самый неискушенный юный зритель, не догадывающийся, какую шикарную мишень в бою за город представляет идущий впереди знаменосец, все равно сердцем чует, что по всем драматургическим понятиям в Москву к Ленину Зямке уже никогда не поехать...

Как бы то ни было, я снова обращаю внимание на центральный факт: Зямку Копача никто Орленком не называл. И песня обращается именно к птице. Именно птице даются два чисто почтовых поручения — слетать к маме командира, попавшего в беду, и слетать к Ленину в Москву. Птицу никто с человеком не сравнивает, а все ассоциации «на помощь спешат комсомольцы-орлята» стали возможны только после появления поэтического варианта Шведова.

Возможно этот вывод прозвучит неожиданно, но если вдуматься, Орленок в представлении героев пьесы — это не мальчик и даже не птица, а — некая технология. Механизм свободы и справедливости, неподвластный вражеским проискам и застенкам. Проще говоря, аналог современного интернета. Именно такова сегодня последняя надежда всех угнетенных, обиженных и политически репрессированных — что их история на оптоволоконных крыльях взлетит высоко до самых спутников, и оттуда громко крикнет о свершившейся несправедливости и маме, и товарищам, и какому-нибудь современному ленину. Кто знает, если бы эта пьеса писалась сегодня, как бы звучала песня? «Блогпостинг, блогпостинг, мой верный товарищ...»

Портрет Зямки

Осталось сказать пару слов о том, как выглядел Зямка Копач. По традиции детского театра играли подростка, конечно, женщины. Так изобразил художник актрису Тульскую, игравшую Зямку в Московском государственном детском театре:

Справа — другой шарж того же художника из тех же архивов: указана пьеса «Юлис» того же М.Даниэля, кстати, более известная. Но написано тоже «Янкель Копач». Пьесу я не видел, поэтому либо Янкель-Зямка Копач был любимым персонажем Даниэля, либо в подписи ошибка, и это тоже вариант Орленка. А вот фотография Сиди Таль — одной из тех актрис, кто играл в свое время Зямку Копача в Кишиневе (видимо, в более юном возрасте):

Грустная ирония судьбы

Помимо песни про Орленка, в пьесе Даниэля еще несколько песен, в том числе — песня старого сапожника Самуила. В ней он сетует на то, что всю жизнь от зари и до зари работает (на хозяина), а когда приходит домой, то его сын уже спит — зачем нужна такая жизнь, если даже родного сына ты никогда не можешь увидеть? Чувствуется, Даниэль детей любил. Советскую власть, Ленина, труд и детей. На момент окончания пьесы его собственному сыну Юлию было 11 лет. И наверно, как каждый отец, Даниэль мечтал, чтобы его сын тоже, как этот Орленок, вырос настоящим героем, и когда-нибудь стал известен даже больше своего отца драматурга. Так и стало.

Сын вырос и ушел на войну — храбро воевал и был неоднократно ранен. Вернулся с войны и стал писателем. Но если его отец жил в радужных иллюзиях относительно власти рабочих и крестьян, у Юлия Даниэля таких иллюзий уже не было. В СССР его не печатали — не подходил по формату. И с 1958 он и Синявский публиковали свои произведения за рубежом. Там вышла и повесть-антиутопия Даниэля «Говорит Москва» о том, как Президиум Верховного Совета ввел в СССР официальный День открытых убийств, и как трудящиеся массы единодушно одобрили этот подаренный праздник.

«Процесс Синявского-Даниэля» 1965 получился очень громкий. Гораздо громче, чем хотелось бы властям. Этот процесс сегодня по праву считается одним из центральных камней всего диссидентского движения в СССР. Кончалась Хрущевская оттепель, государство активно завинчивало гайки, и спрятать за решетку двух писателей за сомнительные повести, напечатанные в стане врага, было естественным делом. Но орленок общественного резонанса взлетел над континентами, и дело обсуждалось очень громко и внутри страны и по всему миру. Имена Даниэля и Синявского были на слуху у всех в те годы. Сегодня очень неприятно наткнуться в Википедии на список членов СП, писателей и поэтов, которые голосовали за тюрьму — ведь многих из них мы так любили с детства. И приятно видеть имена тех, кто требовал свободы Синявскому и Даниэлю — их гораздо больше. В итоге Даниэль получил 5 лет лагерей, Синявский — 7 лет. «Орленок, орленок, ему расскажи ты про наших врагов, про тюрьму; скажи, что в плену мы, но мы не разбиты и нас не сломить никому...»

Действующие лица и исполнители

Марк Наумович Даниэль (Меерович), драматург, родился 4 января 1900, умер 25 ноября 1940 года. Самая известная пьеса «Юлиус» 1930 («Четыре дня» 1932).
Яков Захарович Шведов, поэт, родился 22 октября 1905 года в деревне Пенья Корчевского уезда (Конаковский район), умер в 1985. Автор многих песен, таких как «Смуглянка». Наиболее известная — «Орленок» на музыку В.Белого.
Виктор Аркадьевич (Аронович) Белый, композитор, родился 14 января 1904 года в Бердичеве. Был профессором Московской консерватории, главным редактором журнала «Музыкальная жизнь». Умер в 1983 году. Самая известная песня — «Орленок» на стихи Я.Шведова.
Юлий Даниэль (псевд. Николай Аржак), поэт, прозаик, переводчик, диссидент, родился в 1925 в семье М.Даниэля. Самая известная повесть-антиутопия «Говорит Москва», самое известное событие — «процесс Синявского-Даниэля». Умер в 1988, посмертно реабилитирован.

Но это еще не конец

Чтобы окончательно понять истоки образа Орленка, нужно увидеть текст песни на идиш. Был слух, что он есть, но, к сожалению, не знаю, где и как его разыскать в наше время. Ну не в библиотеку же Синагоги звонить? И что сказать? Не слышали ли вы песенки на мотив «Орленка», только что-нибудь вроде «Adlerchen, Adlerchen»? Звонил, кстати, — никакого толку. Поэтому если у вас есть какая-то информация или знакомые, которые занимаются, скажем, историей еврейских театров Европы или историей песен на идиш (идиш — не иврит!), спросите у них, может, они что-нибудь подскажут? Заранее благодарен.

Спасибо всем, кто участвовал в поиске информации. Найден текст на идише, оцифрован русский текст пьесы, третью часть исследования читаем здесь.