Леонид Каганов: дневник

Позеленел до корней, покрываясь пупырышками, весь интернет, запестрев новостями чудовищными. Мол, огурцами, в далекой Испании выросшими, травят людей, не умеющих правильно овощи мыть. Немцы в салаты, подсолнечным маслом приправленные, клали себе огурцы, как обычно, не вымытыми. Вот и сидят на горшках, безнадежно отравленные. И восклицают с тоскою: «зачем же едим это мы?»

Злые, коварные, подлые, эпидемические — овощи, что из навоза испанского выдернуты. На кожуре происходят процессы хронические. Немец, голубчик, да хоть бы об фартук их вытер бы ты! Думал, стерильно? И кушать любое говнище готов? А огурец, атакует бациллами-гадинами! Наш-то уже беспокоиться начал, Онищенко-то! Выступил в прессе с проклятьями, чуть ли не матерными. Вышел, тряхнул стариной, да и выступил с лекциями. Продемонстрировал людям харизму с амбициями. Мы, — говорит, — с современными типа инфекциями будем бороться своими родными традициями! Нами, — сказал он, — опасность измерена, высчитана. Меры, — сказал он, — мы примем обычные, выгодные. Чтобы испанцы не вздумали выслать говнища-то нам, мы запретим огурцы — что родные, что импортные.

Засуетились российские органы бдительные. Вышли искать огурцы в терминалы таможенные. А огурцы-то и раньше весьма подозрительные были для нас, и казались слегка неположенными. Выйдет декрет, навсегда огородникам руки сковав. Хламом забьется парник — сорняковым и вересковым. Нет в огурце ничего настоящего, путинского! Нет в огурце ни крупицы родного, медведевского!

В нем лишь опасность коварная, эпидемическая. Что ему надо в России? Работает он на кого? Да и задумка какая-то в нем исламическая: выгнутый как полумесяц, и цвета зелененького. Вечно зеленые овощи, будто не вызревшие. С формой не самой пристойной, заносчиво вытянутой. Ими так любят закусывать граждане выпившие. Будут они из корзин потребительских выкинуты! Изгнаны будут, как бесы поганые вениками. Вот огурцам пострадать за отечество выпало-то! Прокляты властью, Онищенко, даже священниками, будут движением «НАШИ» безжалостно выполоты.

Всеволод Чаплин, лицо, РПЦ представляющее, выдай нам речь, по страницам журналов кочующую — грех огурца для духовности изобличающую, свойства развратные остро и гневно бичующую. Лоб от священного гнева покроется трещинами, вскроется замысел дьявола, выплывет ужас вины! Как огурец издевался над нашими женщинами! Как растлевал мужиков, недостаточно мужественных!

Кинемся в бой с огурцом, как под знаменем Ленина мы! Хрен нам один — корчевать огурец или папоротник! Ты запрети нам, Онищенко, бочки с солениями, да парники на делянках колхозных и загородных! Вон из России, зеленые черти пупырчатые! Новый запрет однозначно встречаем овациями! Денег побольше накопим от нефтедобычи, да и — в мир овощей со своими войдем инновациями! Полки забьем в магазинах заморскими финиками! Рейды начнем проводить в огородах карательные! Стих мой кустится зелеными строчками длинненькими с четверосложною рифмой длиннее, чем дактильная. Стих мой клеймит огурцы и кидается тортиками. Музы парят, продолжая размахивать крылышками. Бейся, Россия, сражайся с зелеными чертиками! Бей и гони их, проклятых, покрытых пупырышками!