В рамках древней Российской Империи
существует такой маячок:
здесь сосед постучит к тебе в двери, и...
И подарит большой кабачок!

Расцветают под пальмой магнолии,
а под ними сидит либерал.
Ну а Путин — а Путин в Монголии.
Он поехал туда. Не зассал.

Он — не эти, что ссут из Армении
хоть на сутки вернуться в Ростов.
Он поехал туда, тем не менее.
Он к аресту морально готов.

Окружают монгольские стражники,
им для этого ордер был дан.
Да, поехать в Монголию страшненько,
хорошо, что с собой чемодан.

И лицо озаряется доблестью.
И становится белым пальто.
Бог с ней, с занятой Курскою областью,
я в Монголию еду зато!

Сегодня с новостями глухо, что почитать возьмешь в клозет? Вот найден мертвым кит-белуха с большой татуировкой Z. Гуляют волны, ветер свищет, купаются пятнадцать баб. А он снимал чужое днище и фотки отсылал в Генштаб. С ним было вражеским эскадрам уже не спрятаться в кусты. Он был довольно ценным кадром. И патриот, не то, что ты. Но смерть специалистов — норма. Однажды кит без волокит был послан в штурм во время шторма — как рядовой обычный кит. Приказ начальства вышел резок. И вот за Родину свою на штурм бетонных волнорезов кит брошен был. И пал в бою. Шторм откатился, стало тихо, но не слыхать в родной стране, как где-то плачет мать-китиха на инфразвуковой волне. Москва жиреет. В барах — смузи. Поют Киркоров и Шаман. А в дальнем море тело грузят на траурный катамаран. Глядеть противно в эти лица, что хлеб свой мирный тянут в рот. Мобилизации боится простой зажравшийся народ! Позор, кто любит баб да блюда, да жизнь гражданскую свою! Такие ни за что не будут кровь проливать в чужом краю — за нашу цель, за наше знамя, за будущие берега. Чтоб враг того не сделал с нами, что мы готовим для врага. За то, чтоб слушались советов. За деда, духа и отца. За эту. Как её. Ну, эту. Которой нету ни конца, ни планов, ни задач, ни сроков, ни целей, ни конкретных дат. Где враг сражается жестоко, и гибнет наш простой солдат — не за медаль, не за награды, не за рубли, не за авто... А только против гей-парадов. Вот, кстати, вспомнил, вот за что. Блажен, кто молодые годы стране пожертвовать готов, чтоб наши девственные воды спасти от голубых китов. И чтоб земля норвежских фьордов вернулась к нам в российский Крым. Кит мало жил, но умер гордо. И мы теперь гордимся им.

PS: А вот и версия Чмырновича подоспела: https://t.me/myxi_i_kotleti/295

UPD: 13.11.2024 А вот интересный финал расследования истории этого кита: оказывается, его звали Андрюха, он не был шпионом, а просто сбежал с российской тренировочной базы китов. Приплыл в Норвегию и стал там учиться жить самостоятельно. А погиб случайно, подавившись палкой.
https://www.bbc.com/russian/articles/c0lp99x45ggo

Углеродный след, углеродный след,
давай-ка сделай попроще еблет,
ненавидим тебя, злобную вражину,
засунь свою нефть обратно в скважину,
верни метан коровкам в жопы,
почисть океан от Штатов до Европы
от радона, гандона да пластикового
пакетика,
пусть срёт одна лишь зелёная энергетика!

Он говорит: прощёное воскресенье.
Говорит: такое бывает, там случай ясен.
У меня самого печальное настроение.
Мне предлагали обмен, и я был согласен.

Прощёное воскресенье, так и прощать же надо.
Ну сколько уж можно дуться, ну в самом деле?
Хотели б убить — давно бы убили ядом.
А раз не убили, выходит, и не хотели.

Он говорит: воскресенье оно прощёное.
Таких, чтоб нельзя простить, грехов не бывает.
У вас, говорит, представление упрощённое.
В других-то странах тоже людей убивают.

Я, может, и сам мечтал, чтоб он был на воле.
Хотите верьте, хотите нет, а я не убийца.
Ну что на меня так смотрите, вру я что ли?
И знаете что, и хватит уже мне сниться.

Теперь далеко отсюда пустая стоит могила. Мы ждали, что будет чудо, а это оно и было. Оно говорило с нами, бесплатно дарило веру поступками и словами, иронией и примером. Для нас исполнялась снова библейская злая драма, когда исцеляют словом и гонят барыг из храма, где нравятся миллионам, идут по статьям предвзятым, сдаются Синедриону, чтоб в пятницу быть распятым — за то, что не терпят фальши, за то, что горят за дело. И кто удивлён, что дальше исчезло земное тело? А дух оживёт в экранах и встанет живой иконкой, и будут дрожать тираны под толстой бетонной шконкой, а дух растворится в слове, в краю бесконечной дури, в стране палачей и крови, в культуре убийц и тюрем, где оттепель сходит в осень, где шутки звучат всё реже, где правду не произносят, а тоже зачем-то режут, где бес марширует голым и трудно его не видеть, где учат дворы и школы заткнуться и ненавидеть, где люди, простые люди, запутавшись в быте склочном, не знают, что дальше будет, и верят каналам сточным. А те, кто увидел чудо, закрыли на кухнях двери, втыкают иголки вуду, читают псалмы и верят, что камень в груди убийцы, трусливой холодной твари, однажды закончит биться и миру покой подарит, и в небо сорвутся тромбы багровых кремлёвских башен и сразу затихнут бомбы на землях соседских пашен, потом отгремят балеты, потом побегут сучата, и воздух запахнет летом, и можно уйти из чата. И словно тепло и воду, антенну и газ со светом, к нам в дом подведут свободу, раз ты говорил об этом... Но время придёт, рассудит, сорвёт с палачей одежды, и сделают это люди, которым ты дал надежду.

Ответь нам что ли, Чандраян,
из вечной лунной тьмы.
Неужто как козе баян
мы все тебе нужны?

Зазнался что ли, сука блять,
без строгой-то руки,
чтоб трубку столько дней не брать
и сбрасывать звонки?

Ты был как все, и вот те на —
удрал и был таков.
Уют небось, и тишина,
ни войн, ни мудаков?

Сбежал как крыса с корабля,
забыть друзей спеша.
Ты пожалеешь скоро бля,
гнилая ты душа!

Ведь там никто тебе не рад
и жизнь совсем не рай.
Ещё попросишься назад,
на Землю, в отчий край.

Пойдешь, рыдая, в интернет:
простите, я говно...
А хуй тебе: Земли-то нет,
сгорела вся давно.

Как-то раз зайчатки
скушали клетчатки.
А за ними козы
выпили лактозы.
А потом гиена
скушала глютена.
И случилась вдруг у них несовместимость!
И случилась прямо непереносимость!
Неприятие себя! Аутоагрессия!
И тревожный эпизод! И депрессия!
И бегут к Айболиту гурьбой!
А он раз им, короче, такой: банки, горчишники, касторку, димедрол, рыбий жир, прогревать уши синей лампой, дышать кипятком над картошкой, раскалённые куриные яйца на нос, вьетнамская мазь Звездочка, горчицу в носки, железный шприц в жопу, перцовый пластырь на горло, а сам берёт скальпель — и давай гланды вырезать без наркоза! Я вам вылечу, зверятам, депрессию!

Детство древнее, словно палеолит.
Ты проснулся — и ничего не болит.
Не болит нога. Не болит душа.
Не болит совсем никогда ни шиша.
Голова ясна, но пока пуста.
А кругом лишь дачи и красота.
От безделья солнце ползет в зенит.
Тарахтит кузнечик. Комар звенит.
И живая мама. И скрип дверей.
И так хочется вырасти поскорей.

Длинный стол и долгий стул,
мрачно люстра светит
человек сидит сутул
в личном туалете,

за стекляшкой фальш-окна
фото сада с вишней
и такая тишина,
что порою слышно,

как сквозь толщу и гранит
на алтайском луге
тихо яйцами звенит
кто-то из обслуги.

В храм зашёл, купил в ларьке свечу
и успешно помолился богу!
Так в военкомате я хочу
тоже накупить добра в дорогу.

Чтоб мобилизованный солдат
мог себе купить ботинки, ложку,
и рожок патронов, и снаряд,
и жгутов резиновых немножко,

тяпку для копания траншей,
сухпаек, холодные обеды,
и тампон, и жидкость против вшей,
и презервативы для победы.

Деньги есть — купи бронежилет
и ночной прицел для автомата.
Ну а если денег вовсе нет —
взял кредит в ларьке военкомата.

Наш военный опыт — лет с пяти,
мы в боях сломали три планшета.
Ни одну игру нельзя пройти,
не купив меча и амулета.

Так позвольте ж нам купить с собой
нужный стафф в ларьке военкомата.
Нам же как-никак на смертный бой.
Как-никак воюем с целым НАТО.

Это же какой доход в бюджет!
Да и нам, солдатам, польза тоже!
Но ларьков на сборных пунктах нет.
Тормозит Госдума и Пригожин.

«Что же вы Антихристу поверили? —
нас стыдил Архангел на Суде. —
Почему число и символ зверя вы
радостно повесили везде?

Вы же понимали, что вам хочется
только крови, боли и огня.
Разве не совпали все пророчества
апокалиптического дня?

Вы же были центром мироздания.
Заповеди — вам давали их.
Что ж вы провалили испытание —
самое простое из простых?

Променяли жизнь свою на оргию,
потеряли всё в один момент...»
Ангел несомненно передергивал.
Рассуждал как вражеский агент.

И следя за этой речью ловкою,
каждый думал про себя в душе:
ёбнуть бы тебя боеголовкою,
жаль, мы их потратили уже.

В полях перед рассветом мокро.
Над вереницей спящих сёл
по небесам летит томограф
и туалет для сельских школ.

А вслед за ним с ревущим звуком
взлетают десять раз подряд
бюджет на космос и науку,
надбавки пенсий и зарплат.

В огне проносятся над лесом
и сносят школу, дом и ТЭЦ.
В национальных интересах.
Настолько важных, шо пипец.

Когда придет огонь и мрак
в час ядерной войны,
когда сгорит и подлый враг,
и наш народ страны,

когда моря засыплет ил,
а материк зола,
взлетит большой командный ИЛ,
расправив два крыла.

В него был вложен миллиард,
глядите на итог:
в нем есть джакузи и бильярд,
часовня и каток.

Испанский мрамор, тайский шелк,
Нерукотворный Спас,
военный штаб, охранный полк
и топлива запас.

В нем есть элитная еда,
татами и танцпол.
И красных кнопок два ряда,
вмонтированных в пол.

И он один за всю страну
в последний лютый час
готов переживать войну,
в отличие от нас.

Взлетит он вверх живей, чем был,
а больше — никого.
И не найдется в мире сил
остановить его!

Сгорит Нью-Йорк, а вместе с ним —
Воронеж и Тамбов.
Лишь самолёт неуязвим
меж ядерных грибов.

Он всем преподнесет урок,
планету в бой ведя.
Жаль, на параде он не смог
взлететь из-за дождя.

Если вдруг в календаре не перепутано,
то сегодня день рождения у Путина.
Даже если не сегодня день рождения,
все равно его поздравим, тем не менее.

У соседа дяди Коли
появилась мания —
он отождествляет роли
нашу и Германии:
букву Z на майку вышил,
ждёт захвата Киева...
Тут закон, я слышал, вышел,
привлеките вы ево.

Начертим на броне немецких литер.
Заявим лозунг: Русская Весна.
Наш главный именуется Нацлидер.
Наш враг — недонарод и нестрана.
Наш нацпроект — стрелять врагов как в тире,
веди, Нацлидер, нацию на бой.
А то ведь развелось нацистов в мире,
а не нацисты — только мы с тобой.

Гитлер скушал цианид
в дебрях кабинета.
Но никто и не винит
Гитлера за это.
Понимаем всю как есть
правильность задачи:
Цианид мог первым съесть
Гитлера иначе!

В общей рамке вдоль стены
фотки и картинки.
Папка мне привез с войны
детские ботинки.
Мамке он с войны привез
новые сережки —
там следы чужих волос,
грязные немножко.
А ещё велосипед
папкин мне отдали —
у него ноги-то нет,
нечем жать педали.
Я хочу в военкомат —
воевать как папка.
Пусть дадут мне автомат,
сапоги и шапку.
Разных стран в Европе всей
завоюю много.
Папке привезу трофей —
новенькую ногу.

Мы много всяких бед переносили,
а эту новость вынесем едва:
Испанский стыд уходит из России.
Об этом заявил его глава.
И черт бы с ним! — бушуют в интернетах
буквально все коллеги и друзья.
Но своего стыда в России нету —
ни кадров, ни цепочек, ни сырья.

Военные сводки читает без страха
любой сетевой идиот.
А русский корабль всё нахуй и нахуй
всё глубже и глубже идёт.

От будничных дел и весёлого шума
в советские злые года.
В пробитое днище железного трюма
ползёт ледяная вода.

Задраены шлюзы и люки в Европу.
Мы были на том рубеже,
где можно поехать в пизду или в жопу,
но выбрали нахуй уже.

В закрытой системе по общим законам
всю массу хранит вещество.
Кто хвастал победой над черным драконом,
тот сам превратился в него.

Нас поздно учить, мы не станем добрее,
причина в коварном враге.
Мы вовсе не свастику носим на рее —
цветочек из буковок Г.

Под плоской землею стоит черепаха
и там на краю впереди
матросы в бинокль заметили нахуй —
иди же, корабль, иди.

Иди сквозь тайфун, ураган и цунами,
иди, не сдавайся волнам.
А что твои трюмы наполнены нами —
так стало быть, нахуй и нам.

Оденемся в лапти, напялим папаху,
стараясь себя обмануть,
что это для всех направление нахуй,
для нас же — особенный путь.

История плетет кругами нить,
но многим было непонятно ранее:
вот этот лозунг «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ» —
да как же повторить-то без Германии?
Сегодня ясно людям всей Земли,
кого мы повторили как могли.

Нашел «оскорбляцкие куплеты», которых почему-то в дневнике не было. Положу здесь.

Врач заявил, что от вакцины помер.
Механик объяснил, что в ней магнит.
Айтишник — что блютуз увидит номер.
Электрик — что разрядами фонит.
Сказала медсестра, что в иглах бесы.
Сказал биолог, что умрет народ.
А физик — что в вакцине нету веса.
А химик — что в составе теплород.
А я, простой фантаст, молчу в углу,
борюсь с порывом дать им по еблу.

Ума, труда и силы не жалея,
вперёд толкая нашу медицину,
скрестили в институте Гамалея
крапиву и ковидную вакцину.

Теперь минимизированы риски,
и каждый, хоть в России, хоть в Европе,
получит шанс привить упрямых близких,
поймав и отхлестав пучком по жопе.

Отговорила роща золотая
сначала от вакцины из Китая,
потом от непроверенной российской,
потом от всех других вакцин по списку,
велела ждать и не спешить с прививкой,
прислала мне статью учёных с гифкой...
и вот теперь мои святые мощи
питают силой корни этой рощи.

Жил да был учёный Эрвин,
у него был кот.
Этот кот был важный термин
в множестве работ.

Кот был в ящик заточенный,
ящик заперт был.
И убил кота учёный.
Или не убил.

Жил казак, а с ним собака.
И была у ней
родословная однако
голубых кровей.

За породу ей давали
выставки собак
планки, ордена, медали
и почетный знак.

А когда их больше стало,
чем у казака,
от обиды он кинжалом
ей проткнул бока.

И медали перевесил
он на свой пиджак.
И теперь румян и весел
ходит в нем казак.

Нам поставил тут задачку
главный инженер:
завести себе собачку
в фирме, например.

И жила собачка с нами
в офисе, в углу,
страшно топая ногами,
стоя на полу.

Что могло бы, кроме пляса,
с ней произойти?
Но собачка съела мясо —
весь отдел айти:

Сэма, Патрика и Билли,
Джессику и Пэм...
Мы собачку бы убили,
но не знаем, чем.

Мы ее закрыли просто
в нашем гараже.
Фирма-то — Динамикс Бостон,
поняли уже?

У раввина Бен Ицхака,
строгого во всём,
много лет жила собака —
сторожила дом.

В ночь субботы, ближе к часу,
пакостный зверёк
потихоньку скушал мясо,
что раввин берёг.

У раввина тоже нервы:
плача и крича,
он бы пса убил наверно
тут же сгоряча...

Но нельзя: идёт суббота,
а ведь как-никак
это всё-таки работа,
убивать собак.

Жил монах во храме Будды,
звали Су Кин Нос.
У него невесть откуда
был любимый пёс.

Как-то на столе в горшочке,
пёс сумел найти
аппетитные кусочки
мяса на кости.

И вернувшись с медитаций,
наш монах был зол:
Где мой ужин? Чем питаться?
Опустевший стол.

Съел негодник даже кости!
Это полный шок!
Пса монах убил от злости.
Порубил в горшок.

И опомнившись, от горя
плакал три часа.
И себе домой он вскоре
взял другого пса.

Сказка учит быть добрее
и любить собак.
Но у нас пока в Корее
каждый день вот так.

На дальний Эйр, который Опен,
приехал молодой солдат.
И там был музыкой заёбан
часов одиннадцать подряд.

Под утро обхамив диджея
и всех присутствующих, он
вернулся в армию скорее,
где тишина, режим и сон.

Мы с наркоманами не пляшем
под барабаны Сатаны.
А носим крест под камуфляжем
и чтим традиции страны.

И пусть Госдеп нам корчит рожи
и строит козни на пути,
есть что-то в нашей молодежи,
чего в ненашей не найти!

Откуда этот запах гари,
ты тоже чуешь, мать твою?
Дает супруга принца Гарри
серьезной прессе интервью.

Как бриллианты давят шею.
Как сложен этикет дворца.
Как все глядят, общаясь с нею,
не на лицо — на цвет лица.

А мы смотрели и смотрели
на это дело всем селом.
И семечки у нас сгорели,
пока мы щелкали еблом.

Нарисуй мне, дизайнер, Кунсткамеру,
Третьяковку, Версаль, Эрмитаж.
Позолотой по белому мрамору
начерти дорогой камуфляж.

Подключи своё чувство прекрасного,
всё, что нужно, — бери, не жалей.
Сделай псарню из дерева красного.
Сделай в спальне хвосты соболей.

Леопардовой шторою плотною
занавесь в ней четыре окна.
Пулемёты сложи в пулемётную.
В орденарий повесь ордена.

В переходе из церкви в столовую
перед лифтом на главном пути
прикрепи мне орла двухголового.
Или нет, даже лучше пяти.

Пол в гостиной отделай иконами.
Оборудуй ковром потолок.
Что-то с рамами сделай оконными,
чтобы все они шли на Восток,

чтобы солнце вставало над пашнею
и садилось под вечер туда.
И построй скотобойню домашнюю.
Только с музыкой. С классикой, да.

Снизу выкопай бомбоубежище,
чтобы стены там были сыры.
Не на случай войны, просто где ж ещё
мне хранить дорогие сыры.

Из пластин черепашьего панциря
сделай снизу и до потолка
интерьер гауптвахты и карцера.
Для кого — не придумал пока.

На катке сделай прорубь купальную.
Закажи мне медведей, цыган.
Накупи мне роялей в рояльную
и в органнице сделай орган.

Пусть гостям в этом доме запомнятся
не рога и не чучела сов —
а большая такая часовница
со шкафами наручных часов.

А на самом верху прикажу ещё
сделать комнатку Судного Дня —
чтоб Господь вездесущий (бомжующий)
поселился навек у меня.

Я стульев в кухню натаскал

и стало не пролезть.

Закрыл поверхности зеркал

фольгою всей, что есть.

Из полок книжных стеллажей

и ножек от стола

наделал танковых ежей

для каждого угла.

Закрасил окна в черный цвет

в два слоя через край.

С корнями вырвал интернет.

Разбил модем вайфай.

Чтоб сделать дверь еще прочней

комод из спальни взял.

И пододвинул прямо к ней.

И скотчем привязал.

Вдобавок натаскал в комод

строительную смесь.

Теперь Навальный не пройдёт.

По крайней мере, весь.

Не знаю, как там заграница,
но в нашей средней полосе
те, у кого IQ сто тридцать,
вакцину получили все.

Когда привит из них был каждый,
то на свободные места
решили брать российских граждан
с IQ немного выше ста.

Когда ж вакцины стало много,
то пригласили всех прийти
от минимального порога —
вплоть от шестидисьти пяти.

А мы — от сорока и выше —
альтернативный средний класс —
всё чаще про вакцину слышим,
но чувствуем, что не для нас.

Пусть говорят нам что угодно,
да только, что ни говори,
уж лучше заболеть природно,
чем бегать с химией внутри.

Мы лучше сделаем от гриппа,
от бешенства и столбняка:
там всё изучено, и чипа
по крайней мере нет пока.

Да и ковида тоже нету,
он выдумка и шпионаж, —
нам рассказали по секрету
врачи с IQ таким, как наш.

Поэтому — колитесь сами.
Мы подождем ещё пока.
Уж лучше помолиться в храме
и есть побольше чеснока.

Мы не дебилы, верить в сказки.
И нам не впарить барахло.
А также мы не носим маски.
Но это — Путину назло.

Как у здания Минобороны
мы нашли в переулке пустом
тело юного сизого дрона
с переломанным левым винтом.

Мы домой его взяли. И грея
парой стареньких штопаных польт,
заряжали его батареи
от источника правильных вольт.

Бинтовали пропеллеры скотчем,
наносили цианакрилат
и желали ему, между прочим,
чтобы стал он как прежде крылат.

И однажды в канун Первомая,
увидав незакрытый балкон,
вдруг взлетел он, сквозняк подымая,
и из комнаты вырвался он.

И отправился птицей пернатой,
разрешений у нас не спрося,
в даль враждебную — к ястребам НАТО,
флешку с кадрами съёмок неся.

Оказалось, под милым забралом
жил враждебный России мотор.
Ну а хули, что взять с либерала?
Хорошо ещё денег не спёр.

Личный бренд Василия —
домашнее насилие.
Тренер личностного роста
показал, как это просто.
Терапевт на тренинге
дал ружьё и треники.
Коуч в роликах Ютуба
научил ругаться грубо.
А недельный камп в Твери —
громким хлопаньям двери.
Режиссер всего за час
наработал рык и бас.
Друг за небольшую плату
научил приемам мата.
Стал Василий, наконец,
ощущаться как самец.
И теперь его хотя бы
не за деньги любят бабы.

Наступила осень в городе опять.
Скоро минус восемь, но пока плюс пять.
Что нас ждет с тобою? И каков прогноз?
Ветерок завоет. Налетит мороз.
Заморозит хаты, реки и поля.
Пенсии. Зарплаты. Но не курс рубля.
Будет только жопа и вагон говна.
Заперта Европа. Денег ни хрена.
Стоимость бензина выше облаков.
Летняя резина зимних мудаков.
Образа, иконы, суета и боль.
Новые законы. Интернет-контроль.
А затем извечный будет Новый год.
Не для всех, конечно. Тех, кто доживет.
Будут песни звонко и застольный шум.
Но по удаленке — через Скайп и Зум.
Дед Морозы в масках. Бесконтактный друг.
Тимати и Басков. Холодец и лук.
И опять до боли — труд, метро и грязь.
А потом уволят, с кризисом борясь.
Да и я, похоже, автор этих строк,
позитива тоже вам не приберег.
Сам-то в шоколаде, без проблем как раз.
Лишь искусства ради стих пишу для вас.
У меня-то лето, позитив и смех.
Но писать поэту нужно как для всех.
Я хоть свой, ребята. Я вам друг почти.
Не солдаты НАТО, господи прости.

Было б нам, врачам, не лень —
ты бы сдох бы в первый день.
От медбрата с медсестрой
ты бы сдох бы на второй.
В процедурном кабинете
ты бы точно сдох на третий.
Наш хирург такой упертый,
с ним ты сдох бы на четвертый.
От бинтов с российской ватой
ты бы точно сдох на пятый.
Но с шестого по седьмой
смог бы подлечиться:
мы уходим все домой,
нету нас в больнице.

Мы вакцину Гамалея
самым первым делом
испытали в мавзолее
над лежащим телом.
Тело сразу захотело
гнать буржуев и царей.
И пришлось нам это тело
Новичком облить скорей.

Тридцать восемь добровольцев приняли вакцину.
Вакцина приняла не всех, а ровно половину.
Девятнадцать добровольцев начали чесаться.
Но семеро счесались в ноль, и стало их двенадцать.
С этими двенадцатью никто не знал, что делать.
Им сделали второй укол, и их осталось девять.
Девять добровольцев ночь провели в сортире.
Пять не успели добежать, и стало их четыре.
Четыре добровольца, поросших чешуею,
так напугали местный ЧОП, что их осталось двое.
Пару добровольцев дополнил Путин дочью.
Их вместе снова стало три, но два скончались ночью.
Дочь без чешуи пока, здоровая, живая,
а, впрочем, на худой конец в запасе есть вторая.
Никто не подхватил ковид под действием вакцины.
Так выпьем яду за успех российской медицины!

Сегодня на Эхе Москвы в 23:05 почитаю в эфире по Зуму всякие стишки и карантинки. Нателла, дорогая, клянусь, весь мат удалю! И слово срака тоже подумаю, чем заменить, хотя нет. Увидимся в эфире!

Расцветал физалис.
Полыхал Фейсбук.
В лужах домогались
жабы до гадюк.

На окошке кактус
прямо до мышей
домогался как-то,
и поди отшей.

Домогалась тёлка
стаи злых волков.
Домогалась ёлка
пьяных грибников.

С громким криком «опа!»,
всякий раз дрожа,
домогалась жопа
шила и ежа.

Домогались грабли
до моей ноги.
Судьи! Мусора, бля!
Боже, помоги!

Мне уже тоже надоели, их больше двухсот накопилось: http://lleo.me/dnevnik/karantinki Последнее время они просто копились в блокноте, а публиковать было лень. Нашел блокнот, вот прямо кучкой вывалю, пусть лежат:

Остальное тут: http://lleo.me/dnevnik/karantinki

Ну и еще четверостиший накопилось в блокноте зачем-то, тоже вывалю оптом:

Россия сложила в багаж:
томограф на русский вольтаж,
двенадцать машин неотложки,
щиты, балалайки, матрёшки,
термометры из Коммунарки,
три тысячи масок для сварки,
кадилы, бахилы, клеёнку,
боярышник, пластырь, зелёнку,
ведро многоразовых шприцев,
«ШБ мнк» на таблицах,
сто фильтров для противогаза,
наборы булавок от сглаза,
сто тестов на две тест-полоски,
иконку Матроны Московской,
имбирь, этанол, метанол,
чеснок, мумиё, арбидол
и счёт с НДС и откатом
за помощь болеющим Штатам.

Если собеседник спросит снова:
«Кто, если не Путин, кто тогда?»
Строго отвечайте: «Терешкова.
Умница. Красавица. Звезда.
Первая из женщин на орбите.
Ей ещё не так уж много лет...»
И за собеседником следите,
как его меняется еблет.

С учётом важности текущего момента —
коронавируса, кризиса и прочих бед —
я самоизолируюсь на посту президента
ещё на десять-пятнадцать лет.

А затем приравняем, тут уж поверьте,
к авторским правам президентство мое:
пусть оно длится до самой смерти
и семьдесят лет после нее.

Народ не против, согласна Госдума,
и с неба смотрят в мой кабинет
Бог и ангелы в штатских костюмах,
делая вид, будто их там нет.

Ничто, признаться, так не бесит
Ростов, Калугу и Тюмень,
как этот ваш английский брексит
да Твиттер Трампа каждый день.

Ещё, понятно, бесит Киев.
Зеленский бесит — но слегка.
К нему эмоции такие —
увядшие, без огонька.

А вот мигранты бесят очень —
от них в Европе нет житья.
Европе так и надо, впрочем.
Но как-то жаль ее, друзья.

И дико бесит Тунберг Грета —
ее ужасный детский бред.
Короче, если бы не это,
в Калуге бы не знали бед.

Товарищ, что ж тебе неймётся?
Оставь нытьё! Цени момент,
как сладко нам сейчас живётся
в эпоху довоенных лет.

Мы вспомним всё на поле боя
в окопах ядерной зимы:
как были молоды с тобою,
и как наивны были мы.

Как мы страдали поминутно
от не пойми каких забот.
Как нам казался очень трудным
две тысячи двадцатый год.

Мы будем вспоминать со смехом
про мотивацию и стресс,
про тренинг «как достичь успеха»
и о проблеме сбросить вес.

Как беззаботны, словно дети,
в тот милый бесконечный век
мы жаловались в интернете,
на незачисленный кэшбэк.

Как слали фоточки, летая
на отдых в теплые края.
Как шли посылки из Китая,
с которым были мы друзья.

Как ели сыр, курили вайпы,
как ссорились, где строить храм.
меняли Вайберы и Скайпы
на Тиндер или Телеграм,

Вода из пластиковой тары —
примета эры золотой...
И Путин был совсем не старый
и весь лучился добротой.

Устала Тверь, устал Ростов,
сюжет уныл, в бюджете дырка...
Но Куклачев сменил котов
и продолжал гастроли цирка.

Три волхва собирали дары.
Полкило осетровой икры.
Пять бутылок «Ситро». Мармеладки.
И для будущей школы тетрадки.
Три чернильницы, перьев десяток.
Пару детских боксерских перчаток.
И борзого щенка. Канарейку.
И транзистор на трех батарейках.
И трофейный фонарь, и халвы
положили в подарок волхвы.

И отправились с этим туда,
где на небе всходила звезда
над парадной одной в Ленинграде...
Но у дома сидели в засаде
сорок штатских, пятнадцать военных,
пять фургонов больших, здоровенных
с неожиданной надписью «Хлеб».
И Шарапов. И друг его Глеб.
И прицелом поблескивал с крыши
юный гений Калашников Миша.

И случайный прохожий сказал:
тут теперь перекрыли квартал.
Тут закрыт и проезд и проход.
Тут же Путин родится вот-вот.

А волхвы улыбались в ответ:
мы несем ему велосипед,
диафильмы, проектор, коньки,
рукавички, рейтузы, носки,
шарфик, валенки, шапку, дубленку,
и трофейную камеру с пленкой,
и для бабочек пару сачков,
и коллекцию редких значков,
апельсинов заморских здоровых,
книжку детских стихов Михалкова,
и копилку, и ножик, и марки...
мы пять лет собирали подарки!

Но прохожий ответил волхву:
будешь спорить — башку оторву.
Я сказал же: валите отсюда,
повторять по два раза не буду.
И добавил, взглянув на часы:
всё что надо подарят, не ссы.
Малыша поздравлять будут скоро
три одетых волхвами майора.

Святой Иберий был простым на вид,
но чист душою в малом и великом.
За что и был мучительно убит.
И в тот же день к святым причислен ликам.

Не стали хоронить нетленный прах,
а левое плечо послали в Пизу.
В собор под Кёльном — пальцы на руках.
В Марсель — всё то, что от бедра и книзу.

Хребет — в соборе Дрездена лежит,
а печень и лопатка — в храме Гдыни.
А череп увезли на остров Крит,
хотя неясно, там ли он поныне.

Хранятся сердце, почки и глаза
в мужском монастыре под Таганрогом.
И лишь предстательная железа
в конце концов предстала перед Богом.

Я, Санта, вел себя весь год
как второгодник и урод.
Не брал учебник в руки.
Вовсю грубил учителям —
тем, что меня и тут и там
учили жить в Фейсбуке.

Не слушал маму и отца,
ругался матом без конца,
качал кино бесплатно,
я в церкви не был в том году,
ел неполезную еду,
ну и бухал, понятно.

Когда с работой был аврал,
ленился и начальству врал
Я ездил без билета,
Я ночью под окном шумел,
под юбки девочкам смотрел,
и если б только это.

Я год... Я сорок восемь лет,
случалось, шел на красный свет.
И проезжал на красный.
И превышал ручную кладь.
Да что перечислять, ну блять,
я вел себя ужасно.

Я знаю, что на Новый год
мне Санта мусор принесет —
не как послушным людям.
Но я повесил свой носок
на фазу в силовой щиток.
Все без подарков будем.

В пекарнях выпекалась сдоба,
в полях овёс пошел расти,
а два каких-то долбоеба
ругали Путина в сети.

Неблагодарные вы твари!
Да если б Путин был плохой,
в стране бы не было пекарен,
овес не цвел бы под сохой,

не продавалось даже мыло,
в руинах были города,
и все лежали бы в могилах
как в девяностые года.

И Гитлер, вдруг пришедший к власти
как главный либерал и гей,
страну бы продал на запчасти,
сперва очистив от людей.

И вас давно отряды СОБР
везли в лесную полосу.
Так радуйтесь, что Путин добр
и поручил расти овсу.

Покрылись льдом дорожки в парке,
узоры снега на окне,
и три волхва несут подарки —
не мне.

Поясните мне момент очень странный:
почему я не агент иностранный?
Мне случалось получать и валюту!
Я хочу агентом стать! Это круто!

Мне же вроде как-то раз присылали
двадцать баксов за рассказ на Пайпале!
Да ещё за недовес изоленты
возвращал Алиэкспресс сорок центов!

Да недавно за стишок эмигранты
передали портвешок из Атланты!
Как мне статус получить по закону?
По какому позвонить телефону?

Я бы ставил на Фейсбук этот статус.
Где на сайте Госуслуг сделать запись?
Как открыть на физлице иногента?
Как оформить в МФЦ документы?

Я бы справок вам принес выше крыши.
Если нужен вдруг донос — мать напишет!
Как же делают себе статус этот?
Но притихло ФСБ. Нет ответа.

Кролик был вежливый, только замученный бытом.
Он через дверь Винни-Пуху сказал: «Не пизди там!
Хули припёрся, уёбывай, блять, алкоголик!»
Но в остальном-то он был очень вежливый кролик.

Подаёт природа знак
в качестве укора:
птицы бьются об ветряк,
черви гибнут в норах.
С криком «что за скукота?»
выбросились два кита.
Листья тополя, кружась,
падают руками в грязь.
От большого ледника,
словно белый сахар,
откололись два куска
и уплыли нахер.
Прилетают пчелы в улей
перепачканные все.
Не ебёт косуль косулю
из-за шума от шоссе.
Экологии каюк,
что оставим детям?
Вот о чем теперь в Фейсбук
будет попиздеть им?

Однажды в полночь на перроне
буддист ждал поезда в углу.
Как вдруг — хлопок одной ладони
он ощущает по еблу!

Хлопок ладони — не беда, но...
подобьем чистого листа
теперь заместо чемодана
у ног сгустилась пустота.

Дай бог освоить нам однажды
такой хлопок одной рукой.
Ведь дзен случиться может с каждым,
поскольку дзен у нас — такой.

PS: Напоминаю, что завтра, 2 октября, в Москве, в Сахаровском центре пройдет вечер «Свободный стих. Поэты – арестантам 212», где мы будем читать стихи в поддержку политзаключенных и устроим аукцион книг, вырученные средства с которого пойдут в помощь тем, кто сидит по нелепым политическим обвинениям. Начало в 19:00, вход свободный. Участники: Орлуша, Бахыт Кенжеев, Игорь Иртеньев, Леонид Каганов, Андрей Родионов, Всеволод Емелин, Герман Лукомников, Евгений Лесин, Дмитрий Данилов, Яна Иртеньева.

Один мужик в Пятёрочке у касс
икнул, и вдруг прищурив левый глаз,
сказал, в кармане мелочью играя,
что Путин слабовольный пидарас,
просрал Олимпиаду, слил Донбасс,
и об него все ноги вытирают.

Сказал, что Путин баба и ссыкло.
Давно бы Меркель дал ногой в табло
и Трампа ручкой швабры трахнул в жопу.
Но Путин лох, терпила из терпил.
А был бы Сталин, так и поступил.
И нас бы уважала вся Европа.

И вот тогда бы расцвела страна!
И не было бы этого говна!
И все бы знали, если что — ударим!
Аляска, Киев — наши. Скажешь, нет?
А хочешь, сотня ядерных ракет
сейчас взлетит как Алексей Гагарин?

И перед всеми в очереди встав,
чуть не задев плечом посудный шкаф,
пробил бутылку водки, банку хрена,
и на кассиршу строго наорав,
вдруг незаметно положил в рукав
Киндерсюрприз с картинкой Спайдермена.

И тут же рядом с кассой закурил.
А на ступеньках кулаком грозил
кому-то в небе, и кричал о силе.
Потом ушел, покачиваясь, вдаль.
И мой воображаемый рояль
сыграл на этих кадрах гимн России.

А я стоял с пакетиком приправ
и крафтовой бутылкой лимонада.
И понимал, что в чем-то он неправ.
Что в нем противоречий дикий сплав.
Что у него довольно склочный нрав.
Но целостен. И патриот что надо.

Заявлены в бюджеты
космические траты:
Рогозин замышляет
полеты на Луну.
А то ведь, кто их знает,
а вдруг солдаты НАТО
там выполнят посадку,
и даже не одну.

Заложены в банкеты
солидные откаты,
певцы и акробаты
споют про наш успех!
Мы на Луну — слетаем!
Как вариант — стартуем!
Как вариант — повоем!
Зато уж громче всех!

На фоне тлена, зла и срани,
разрухи, пыли и херни
похорошел Сергей Собянин.
Кто не заметил — сам взгляни.

Реально чудо! Он ли это?
Красивый, будто надувной,
глядит из каждого портрета,
из каждой строчки новостной.

Вот раньше, помню, утром ранним
покинешь теплую кровать —
вокруг такой Сергей Собянин,
что прямо хочется блевать.

Какой-то мутный, серый, хмурый,
зажатый, словно неживой,
с не очень искренним прищуром,
и нимба нет над головой.

А нынче-то другое дело!
Румянец, стразы, шелк и мех!
Да как улыбка потеплела!
Как стал глядеть на нас на всех!

Ну как Москвою не гордиться?
Как не сказать спасибо ей?
Ведь столько сделала столица,
чтоб обустроен был Сергей!

Наткнулся на статью о космическом карандаше и вспомнил, что у меня где-то был стишок. Написан 22.04.2018, но почему-то не опубликован. Ловите:

Давно, в шестидесятых дело было. Агентство НАСА тратит миллион, чтоб сделать специальные чернила и герметично запихнуть в баллон. Вот пара новых принципов открыта и прототипов сделано штук пять — чтоб космонавты на своих орбитах сумели в невесомости писать. Бюджет потрачен, опустела касса — какие ж дураки за рубежом! А наши космонавты ржут над НАСА и пишут в бортжурнал карандашом! Сто новых тем у НАСА на летучках. Начало девяностых на дворе. Космическая гелевая ручка ушла к американской детворе. Уже никто не помнит в школьных классах о том бюджете, мощном и большом. А наши космонавты ржут над НАСА и пишут до сих пор карандашом. Китайцы, все полезное хватая, скопировали принцип как могли. Вот гелевые ручки из Китая заполнили прилавки всей Земли. Летит вперед космическая трасса, и этот космос, как и прежде, наш. А наши космонавты ржут над НАСА. Но кончился советский карандаш. Всего лишь щепка и кусок графита! Но где их взять сегодня штуки три? Заводы карандашные закрыты. Их больше нет ни в Туле, ни в Твери. Станки сданы в металлолом. И даже — сданы цеха под канцелярский склад. Карандашей советских нет в продаже. Китай нам присылает ручки, гад. Но так сильна у космонавтов вера, они в иллюминатор смотрят вниз: вдруг где-то там обломок «Пионера»? «Конструктор», «Светокопия», «Эскиз»? Два генерала в праздничных лампасах вбегают в двери, на доклад спеша: «У нас готово всё, чтоб ржать над НАСА! Нам не хватает лишь карандаша!» Роскосмос, годовой бюджет листая, вдруг выделяет миллион рублей, чтоб карандаш хороший из Китая купить для космонавтов поскорей. Бюджет в рублях, но, скажем так, не бедный — сходи, купи карандашей набор... Но деньги испаряются бесследно. Уходят субподрядчики в офшор. Ответственный в бегах — лежит на пляже. Бухгалтерше впаяли восемь лет. Комиссия по карандашной краже заходит в опустевший кабинет... Вскрывает сейф болгаркою красиво, но денег нет. Заброшенный пейзаж: бутыль от виски, два презерватива, коробка скреп и старый карандаш... Погрызенный, из тех еще запасов — отправьте в космос срочным багажом! Пусть снова космонавты ржут над НАСА и пишут в бортжурнал карандашом! Пусть пишут так: «Пиндосы! Прочь эскадры от наших стратосфер и наших вод! Мы вам карандашом проткнем скафандры и выпустим из люков кислород! Мы помним наши славные победы тридцатых и сороковых годов, когда уничтожали наши деды одним карандашом других дедов! У нас карандаши остры как вилы! Мы создадим секретный карандаш! Признайте наконец, что вы дебилы. И не летайте в космос. Космос наш». 22 апреля 2018

Я сам отец, а по работе —
я врач и кандидат наук.
Но что с утра меня заботит?
О чем я думаю, Фейсбук?

Пора вводить налог на воздух!
Вопрос назрел уже давно.
То, чем мы дышим, это просто
уже не воздух, а говно.

Зато с налогом станет проще
повысить качество услуг:
на эти деньги будут рощи
муниципальные вокруг.

И станет воздух частным лицам
доступнее, чем был всегда.
И в результате удлинится
здоровье, пенис и года.

Была испорчена природа
при Ельцине, как всё у нас.
И вот нехватка кислорода
аукается нам сейчас.

Потом воняли либералы.
Потом украл Навальный лес.
А вся страна ещё дышала.
В итоге воздух и исчез.

Где взять его на всю планету?
Эксперты прямо пишут в блог,
что выхода другого нету:
страдать или вводить налог.

Как правильно отметил Путин
на главном форуме в стране,
вопрос с налогом очень труден,
но он к Госдуме, не ко мне.

Экономическая база
традиционная у нас —
доходы от продажи газа,
но воздух это тоже газ.

И как ученый врач, и просто
отец детей (причем, пяти),
я вижу, что налог на воздух
мне нужен, как ты ни крути.

Такой налог давно в Европе
(хотя Европа нам не друг).
Там носят счётчики на жопе
и платят штраф за каждый пук.

И также аккуратно надо
при написании статей
упомянуть о кознях НАТО
и осудить Терезу Мэй,

закончить тем, что без налога
не будет воздух чист и свеж,
а будет бесконтрольно много
его утечки за рубеж,

оплата как всегда наличка,
поправки я внесу сама...
Ой, извините, методичка
опять полезла из письма.

А моя-то, а моя-то! —
говорил Олег Петру. —
У нее в шкафу белья-то —
тащит как хомяк в нору!

И с такой же дурой Веркой
раз в неделю всякий раз
ездят просто на примерку
в новый тряпочный магаз.

Что у баб за дурь такая?
Кофты, сумки, туфли, лак —
если денег не хватает,
ходят мерять просто так!

Что за радость на фигуры
мерять разное тряпье?
Ну реально бабы дуры!
Ну тупые ж, ё-моё!

В магазин как на работу:
Мне к лицу... мне не к лицу...
Ща, момент, — ответил Петр,
обернулся к продавцу: —

Покажите перфоратор —
тот, с коронкой под бетон.
Три и восемь киловатта,
говорите, долбит он?

Глянь, Олег, моща какая!
Сколько стоит? Не-не-не!
Я пока не покупаю.
И сверлить не надо мне.

Просто смотрим вместе с другом,
просто так зашли сюда.
И вон тот с алмазным кругом
покажите нам, да-да.

Романтика живёт в любом поэте.
Её и не пропьешь, и не продашь.
И даже в привокзальном туалете
он видит мир достойнее, чем наш.

Он сразу видит сказочную фею —
принцессу эльфов из глубин веков.
И крылья, шелестящие за нею.
И платьице из тоненьких шелков.

Раз в год, когда в садах пошла черешня
и папоротник думает цвести,
она летит с нектаром. И конечно
когда-нибудь сбивается с пути.

Танцует фавн. Сатир бренчит на лире.
Сияет полуночная луна.
В раскрытое окно в мужском сортире
влетает не подумавши она.

И здесь, из озорства, в начале лета,
уставши без любви в своем лесу,
над писcуаром пишет надпись эту.
Вот эту вот: «бесплатно отсосу».

С другом я повздорил
как-то раз по пьяни:
нам сказали «Лорел» —
он услышал «Янни»...

Ну ему сначала
я ответил: «Миша!
Там не так звучало!
Ты не то услышал!»

Только вместо «Миша»
он услышал: «пидор».
И «гандон» услышал.
И «козел». И «гнида».

И сказал такое,
и такую фразу,
что пришлось рукою
бить его по глазу.

Мне за это Миша
в ухо двинул вскоре.
И теперь я слышу
«Янни» вместо «Лорел».

Озаряя ярким светом,
как писал один поэт,
в небеса летит ракета,
чтоб раздать нам интернет.

Илон Маск решил по праву
инвестировать бабла,
чтобы всюду на халяву
сеть бесплатная была!

На любой лесной полянке!
В глубине любых болот!
И в подвалы на Лубянке
тоже луч его добьет!

Сеть бесплатного вайфая —
анонимна, словно TOR!
То-то, пердаком пылая,
побежит Роскомнадзор!

То-то сочинят законы
о преступности его!
То-то полетят погоны
в забайкальских ПВО!

То-то наш проект заглушки
в Сколково получит грант!
То-то дедовские пушки
вверх нацелит наш гарант!

То-то патриархи в рясах
станут с болью на лице
хаять связь от пидарасов
на молебнах РПЦ!

Хоть его и не просили,
Илон Маск вложил бабло —
всё для хипстеров России!
Для властей её назло!

А ещё бесплатно с неба
в предрассветные часы
будет падать ломтик хлеба
и кружочек колбасы.

Нашел на Бинонике неопубликованный стишок полугодовой давности. Думаю, надо просто оставить его уже здесь и забыть ;)

Баллада о незадачливом фантасте

В каморке невзрачной и тесной на разные шутки горазд жил узкому кругу известный обычный писатель-фантаст. В свои умудрённые лета романы писал как умел. И как ни двусмысленно это, он грамоту даже имел. А прямо под грамотой ниже стоял прислоненный к двери клинок из обточенной лыжи от клуба фантастов Твери. И юный фанат из Тагила вел сайт его: что-то-там-ру. Короче, у парня все было в обойме коллег по перу. И даже которые в танке, считали, что он не дурак. И звали на шумные пьянки с программой блэкджеков и драк. И вот, утомлен камасутрой с одной из писательских муз, наш парень однажды наутро попал в неприятный конфуз. Возможно, дрожащие руки? А может, стечение звезд? Но лайкнул он где-то в Фейбуке фашиста Навального пост... И всё бы прошло без скандала. Но вскоре с пометкою «жжот» пошел по серьёзным журналам запощенный кем-то скриншот. Масштабом случившейся драмы шокирован творческий цех. Наивный, он спрашивал прямо знакомых писателей всех: «Ребята, обиделись, что ли? Поссорит ли нас ерунда?» И люто, и бешено троллил коллег, отвечающих «да» Посыпались сплетни, интриги. Редел собеседников круг. И стали все прошлые книги нерукопожатными вдруг. И даже не то, чтобы стали — а были и раньше говно. И люди, что их издавали, покрыты позором давно. А главный подвыпивший в баре вердикт сформулировал так: «Как жаль, что талантливый парень такой оказался мудак и дружит с врагами народа, и, собственно, вот почему я даже бы руку не подал всем тем, кто бы подал ему!» Теперь он в пожизненном бане. А также без всякой вины его отлучили от бани на Съезде фантастов страны. Сидит он в расстроенных чувствах, лишившись коллег и друзей. Вдали от большого искусства — вдали от фантастики всей. И в тесной каморке под крышей, чтоб с имиджа счистить дерьмо, он книгу «Путь Путина» пишет — без всяких заказов Эксмо. 16 мая 2017

Нефть упала — рубль упал.
Нефть взлетела — рубль упал.
Не зависит рубль от нефти,
Путин всех переиграл!

Вспоминают бабы громко
домогательства на съемках
Глядя на хэштег #metoo
беспокоюсь за Митту

Старый Доктор Айболит
он под следствием сидит.
Неужели в самом деле
спал с лягушками в постели
сорок восемь лет назад?
Вот же сволочь, вот же гад!
Вспомни, самка носорога,
вдруг тебя он тоже трогал?
Вспомни, самка крокодила,
на массаж к нему ходила?
Вспомни, мартовская кошка,
флиртовала с ним немножко?
Приходи теперь судиться
и кобыла, и волчица,
и гиена, и свинья,
и очковая змея,
и ехидна, и овца —
засудите подлеца!

Озаботимся вопросом
в нашем ясельном саду:
кто же станет Дед Морозом
в наступающем году?
Кто придет нарядный, яркий?
Кто подарит всем подарки?
Кто нам елочку зажжет?
Можно выбрать в этот год.
Из предложенного списка
есть Барашек, Ослик, Киска,
Шапокляк и Водяной.
И конечно наш родной,
всем с рождения знакомый,
самый добрый, самый скромный,
лучше всех других на свете
наш любимый Дед Мороз!
Выбирайте сами, дети,
если поняли вопрос.

Без меня тут были просто слезы, беспредел, разруха, мрак и тлен. Но пора ответить на угрозы и поднять Чертаново с колен. Хорошо мы жили при Союзе, но... — окружает нас сегодня враг. Справа — Бирюлево, сверху — Зюзино, а на запад в лес через овраг — только корпус Психоинтерната (главный наш оплот и верный друг) защищает нас от блока НАТО и коварных ясеневских слуг.

Ясенево — недоразумение. Это наши древние края. Там живет чертановцев не менее, чем по нашу сторону ручья. Мы согласны уважать границы, что провел когда-то карандаш. Но вот этот лес, который Битца — пусть уже по праву будет наш. Журналисты распускают враки, будто бы последних пару лет в Битцевском лесу живут маньяки. Это ложь, маньяков наших нет. Если там из наших бродит кто-то — он определенно не маньяк, потому что снят давно с учета и прохожих душит просто так.

А иные видят много странного в том, что каждый божий день в году мы гордимся в Северном Чертаново нашим славным флотом на пруду. Наши лодки — из железа гнутого. Наш катамаран — быстрей других. Пусть дрожат Царицыно и Бутово — ничего подобного у них!

Хоть коварный враг, как помним все мы, нынче обступает нас кругом, но сильней в Чертаново проблемы с нашим подлым внутренним врагом. Нас почти что четверть миллиона, но пора устроить лагеря: каждый пятый — пятая колонна. Враг района, проще говоря. Ходит, шутит, воротит хлебало и на всё бросает желчный взгляд — все его в Чертаново достало, даже я, Каганов, депутат! Здания облезлы, в лужах мокро, Парк Победы — скучное говно... Ходит отдыхать в Центральный округ. Ездит на работу в Строгино. Хочется таких косить картечью, хоть я не сторонник крайних мер. И катись в свое Замоскворечье! И вали от нас в Болотный сквер!

Нам придется отвечать на вызовы. Мы ответим адекватно всем. Въезд в район придется сделать визовый. Выезд — запретить уже совсем.

Будет трудно. Будет изоляция. Будет неприязнь со всех сторон. Но в итоге выживем как нация и заставим уважать район.

Постепенно каждый дом и улица разовьется прямо до небес. Выведем чертановскую курицу. Выстроим чертановскую ГЭС. Говорят, у нас наука вымерла? А в лицее в нынешнем году мне макет чертановского спиннера показал учитель по труду!

Всех обгонит наш район Чертаново! Впереди великие дела! В общем, голосуйте за Каганова в сентябре десятого числа.

14.08.2017

Весь мир — театр. Люди в нем — актеры.
И лишь меня пустили билетёры
в пустой партер на лучшие места.
И я кричу актерам: хуета!
Тупая неумелая халтура!
И ты — мудак! И ты — тупая дура!
Репризы ваши — полное говно!
Да самое хуевое кино
поинтересней вашей сраной пьесы!
И у меня ни капли интереса
не возникает к вашей беготне!
Что за хуйню показывают мне?
Вы все наверно сговорились, суки,
чтоб я с попкорном умирал со скуки!
Вы видите меня? Я главный зритель!
Так развлеките, епта! Поразите!
Придумайте какой-нибудь сюрприз!
Пусть ебнется на вас прожектор вниз!
Пусть сиськи мне покажут эти бабы!
Ружьё на стенке выстрелит хотя бы
и пусть убьет кого-нибудь в пизду!
А то дождетесь: встану и уйду!
И разорится, черт его возьми,
театр-мир с актерами-людьми!
Но вдруг раздался голос с потолка:
«Опять в мой зал пустили мудака?»
И затряслись и задрожали стены:
«Ты где, блять, сел? А ну пиздуй на сцену!»

Гроза онлайн: https://www.lightningmaps.org/#y=55.4112;x=37.1455

Владимир Путин поручил разработать текст торжественной присяги-клятвы для иностранных граждан при получении российского гражданства: http://www.rbc.ru/society/06/06/2017/5936998b9a7947288017e72[...] С удовольствием выполняю поручение В.В.Путина:

Батюшки при помощи ОМОНа
обыскали православный храм
и нашли большого покемона
между стекол двух оконных рам.

Вот же мерзость, господи помилуй! —
с чувством произнес майор в плаще, —
Виден только, блять, через мобилу.
Без мобилы — нихуя ваще!

Ни бинокль, ни фонарь, ни лампа
не дает увидеть эту блядь.
Прямо взять бы йобанного Трампа
да боеголовкой уебать!

«Надо йобнуть! Принесите веник!» —
свистнул автоматчик у дверей.
«В храме не свистят — не будет денег, —
строго буркнул протоиерей, —

Лучше принести сюда кадило
и сходить за лестницей на двор...»
«Слышал? Чо стоишь? Бегом, мудило!» —
перевел омоновцу майор.

Грохотали сапоги по доскам,
оставляя пятна на полу.
Дюжина свечей китайским воском
ярко мироточила в углу.

Глянула с икон Мария Дева,
грянул дождь, расплылся GPS,
покемона повело налево
вниз до алтаря, и там исчез.

«Блять, уходит! Упустили гада!» —
проорал наводчик через зал
и в экран казенного Айпада
чем-то вроде пальца указал.

Пономарь воскликнул: «Ну, видали?»
И майор ответил, харкнув в пол:
«Вот опять нам хуй, а не медали!
Ладно, всем до завтра, я пошел...»

Может, постных щей для вашей роты —
а потом по-новой поищи?
Но майор сказал: ебал я в рот их.
В смысле, роту, а не ваши щи.

И добавил на прощанье хмуро:
Мы же, как и вы, на службе, блять.
Наши храмы с как ее, культурой,
не позволим, сука, оскорблять.

2

Дорогие —инвесторыконгрессменыспонсоры программпредставители СМИлюбители фантастикиучащиеся школ! Мы рады сообщить, что —сегодняна прошлой неделев последнее десятилетиемы долго боялись обнародовать, нонастал тот день, когда случилось судьбоносное открытие: на расстоянии —40 световых лет400 световых лет1 миллиона световых леткилометра от нашего офиса при помощи —телескопа Хаббллаборатории НАСАученых всего мира были обнаружены —обломки метеоритакарликовые планетырадиосигналы со следами —паров водыкристаллов льдагазообразного метана, что позволяет предполагать —их внеземное происхождениеих искусственное происхождениеусловия для зарождения жизниволю Творцанеобходимость дальнейших исследований. Спасибо, что —следите за новостями наукиинтересуетесь исследованиямине задаете неудобных вопросов! Ваша НАСА.

Не пей, Медведев, кофе натощак.
Американо вместе с НАТО ща к...
...как ебанет из опустевшей чашки!
Захочется подписывать бумажки
и предлагать законы неустанно.
Американо — будет руссиано.
По-венски кофе — по-наро-фомински.
А по-турецки — стало быть, по-крымски.
А кофе Айриш — будет кофе Псков.
И как тут верно подсказал Песков,
мы вместо турки кофе будем, кстати,
варить традиционно на лопате.
Поскольку турки не друзья пока.
И кстати, что касается песка, —
Россия черноземами богата,
поэтому на нем варить и надо,
и я бы только так его варил.
Песок, арабы — это про ИГИЛ.
Арабика у нас, как сорт зерна,
чеченикой конечно стать должна.
Мы чувствуем присутствие врагов
под видом слов, приставок и слогов.
Калифорнийский ролл — ты будь Тверской.
Голландский сыр — понятно, Костромской.
Торт Киевский — естественно, Луганский.
Брюссельская капуста — будь рязанской.
И надо отказаться от шпината —
в нем чудятся на слух шпионы НАТО.
Наш долг — от зла Россию уберечь.
Агенты НАТО вкрались в нашу речь
и строят базы в корне наших слов.
Пожалуй, я закон издать готов
о том, что обойдемся без юнНАТОв,
без комбиНАТОв, без чемпиоНАТОв,
иллюмиНАТОров и зНАТОков.
Очистим нашу речь от чуждых слов
и переименуем мы, конешно,
всех ебоНАТОв — в ебоСНГшных,
а также примем много всяких мер.
Не для того ли я у вас премьер,
и получаю штатную зарплату?
Ох, штатную... Небось от слова Штаты!
Везде! Какое слово ни возьмешь!
Проходит час. В руках стихает дрожь.
Усталость заплывает в кабинет.
Ни искры, ни задора больше нет.
На стенке мироточится икона.
Потух Айпад с проектами закона.
Пустая чашка — кофе в ней испит.
Премьер иссяк. Премьер устал и спит.
Как будто надавили на рычаг.
Не пей, Медведев, кофе НАТОщак.

Вызывая злобу,
сильно оскорбил
гомофобо-фоба —
гомофобо-фил.

Косный, твердолобый,
повторял слова:
мол, у гомофобов
тоже есть права.

Будем, мол, терпимей,
это не порок.
Может, их такими
тоже создал бог.

Не любить кого-то —
никакой не грех.
Скажем, идиотов
я люблю не всех.

Главное, мол, чтобы,
сидя по домам,
эти гомофобы
не мешали нам.

Лишь бы без парадов
и не напоказ.
Нам и знать не надо,
кто не любит нас.

Подчеркну особо:
средь моих коллег
есть и гомофобов
пара человек.

Вежливы, опрятны,
не дерзят в лицо.
Будем толерантны
к ним в конце концов!

Мозг у них заело —
это их беда.
Нам какое дело?
Ну ведь правда, да?

Но назвал дебилом
и ударил в лоб
гомофобо-фила
гомофобо-фоб.

Позитива просите
в нынешнем году?
Марсоход Курьёсити
вдруг нашел пизду!

Ехал по песчаникам
марсианских плит,
электронным чайником
фотал скучный вид,

вдруг прошла по местности
словно борозда.
Чуть добавил резкости:
батюшки, пизда!

Как из камня высекли
эту красоту?
Целых восемь пикселей
в глубь да высоту!

Гинеколог хмурится,
чешет в бороде.
Болтовня на улицах —
только о пизде.

Вот необъяснимое
сходство без прикрас!
Что лежишь, родимая?
Ждешь, должно быть, нас?

Может, ты — послание
инопланетян?
Может — назидание?
Может — божий план?

Может, ты антенною
служишь сотни лет?
Но молчит Вселенная.
И разгадки нет.

_}_}

Ценитель стиля и науки,
и щедрый как миссионер,
я всем подряд даю в Фейсбуке
уроки правильных манер.

Найду бывало чью-то строчку
и вразумляю дурака,
что там не надо ставить точку,
согласно нормам языка.

Пишу девчонке с юзерпиком,
косящей под Мерлин Монро,
что выглядит на фотке дико,
и родинки носить — старо.

По ленте пробежав немножко,
иду на форум новостей,
где обсуждается бомбежка
и спорят, кто виновен в ней.

Лишь я на спутниковой фотке
нашел заброшенный окоп,
а в нем — бутылку русской водки.
О чем и заявляю в лоб.

И убеждаю друга даже,
что он кретин и дуралей,
а доллары опять в продаже
по шесть с копейками рублей.

И только сделав два скриншота,
без точки после цифры шесть,
я чувствую, что у кого-то
другая правда в мире есть.

Что отправная точка в споре
лежала в плоскости стекла,
где у меня на мониторе
сегодня муха насрала.

Знайте, что хуйло не я, а Барак Обама. Мне уже полония не хватает прямо. В виде ультиматума мы изменим тон: поднакопим атома, йобнем Вашингтон. Мы страна великая, так что не тупи. Искандер хихикает посреди степи. В каждом поле залежи ядерных ракет. Предки воевали же, ну а мы-то нет. Нам же тоже хочется штурмовать Рейхстаг. Посмотреть, как корчится побежденный враг. Посверкать погонами на краю земли. Вывезти вагонами Теслы да Гугли. Предводитель партии, в тишине Кремля начерчу на карте я минные поля. Изнуренный голодом, третью ночь без сна, в камуфляже с золотом встану у окна. Образ Богородицы, трубка и табак. Циркулем обводятся стрелочки атак. Падают на лысину отблески огня. И Генералиссимус все зовут меня. Самолеты, лязгая, рвутся в вышину. Заберу Аляску я да Берлин верну. Погляжу на ужасы праведным лицом. Укрепляйся мужество сталью и свинцом. Пленный враг расколется, выйдя на допрос. Плачет, богу молится, не жалея слез. Белая смородина, черная беда. Побеждай же, Родина, в битве как всегда. В нашем сердце свеж еще Сталинградский фронт. Мы в бомбоубежищах делаем ремонт. Хорошо воюем мы, знаем слово месть. Мы непредсказуемы, даже справка есть. Не ручаюсь, братцы, я за свою страну... Отзовите санкции! Умоляю! Ну?!

Антон Борисыч Сирию бомбил. На собственной странице интернета. Он делал вид, что цель его — ИГИЛ, да только кто ж теперь проверит это? Ржавел без дела с брежневских времен запас необезвреженного мата. И все семнадцать лет мечтал Антон использовать в бою его когда-то. Слова летели, издавая вой. Разрывы грохотали в интернете. Горели города и гумконвой. И гибли старики. И гибли дети. Он заигрался. Во вранье погряз. Боялся тени. Но томила жажда обрушить свой огонь железных фраз на головы простых сирийских граждан. Он всех переиграл и всех отверг. Он делал это с тайной целью: чтобы... американский блогер Цукерберг признал его влиятельной особой. Он слишком долго пробыл мелюзгой. Его пинали в подворотнях с детства. Он чувствовал, что снова стал изгой, но исчерпал все способы и средства. Он понимал: ему немало лет. Желтеет кожа перед встречей с Богом. Его давно не любит интернет, лишь варварски накручен счетчик блога. Мелеет касса. Близится зима. Ушла монетизация с рекламой. Не позовут в приличные дома. Не действует уже рассылка спама. Вот-вот свои читатели в бетон зальют по наущению Европы. А Цукербергу пофиг, кто Антон. Таких антонов у него до жопы. Там у него и Абдулла, и Ким — все лютые, косматые, босые. Антон Борисыч Носик? Фиг бы с ним. Топ-блогер из какой-то там России. Которому плевать на все права, на все международные границы, и чьи вооруженные слова бомбят в далекой Сирии больницы. Ты лжешь своим подписчикам в сети. Воруешь лайки для друзей из лички. Тебе давно пора было уйти, ты в интернет вцепился по привычке. Ты всех, кто не привык лизать зады, давно забанил на своих страницах. А все твои взаимные френды — бессовестные воры и тупицы. Твой каждый пост — все время шаг назад. Твои хэштеги всем засрали Твитер. Твоя френдлента — настоящий ад: неудержимый сумасшедший принтер. История не терпит суеты, но ценит красоту и постоянство. Ты не стратег, не полководец ты. Ты ЧМО из постсоветского пространства. Такой же, как и пять твоих коллег, ведущих блог для своего сегмента. Которым горсть проплаченных калек изображает шквал аплодисментов. Но знай, Антон Борисыч, будет суд. Он будет справедлив в своем финале. Там в красной папке дело принесут и огласят, чтоб правду все узнали. Где это состоится и когда, народ оповестят во всех газетах. Привык, что в интернете нет суда? Но есть законы выше интернета. И ты, который Сирию бомбил, увидишь, что с тобою дальше будет: свидетелями встанут из могил твоим постом униженные люди. Суд Пресненский вручит тебе кайло. И штраф с тюремным сроком на два года. И в школах назовут тебя Хуйло, и Долбоеб, и враг всего народа.

Хватит грызни и плаксивых статей!
Готовь топоры и вилы!
Заметный процент современных детей —
будущие педофилы!

Ишь как обманчиво личиком мил
смотрит на нас из пеленок
старый развратный седой педофил —
будущий бывший ребенок!

Сегодня он в мячик играет, блять,
источник визгливых звуков,
а лет через двадцать пойдет растлевать
внучек наших и внуков!

Или бежит по двору без причин
маленькой попой вращая —
взрослых военных семейных мужчин
видом своим развращая!

Смотрится с фоток — на, мол, возьми!
Ну не зараза, не вирус ли?
Товарищи! Все на борьбу с детьми!
Давите, пока не выросли!

Больше законов! Судов! Статей!
Выгнать с нашей земли их!
Дай нам, Господь, победить детей —
источник педофилии!

Хватит уже европейских путей —
это пути в могилу!
Как только в России не станет детей —
закончатся и педофилы!

Некому прятаться в черном плаще
возле забора школы,
если не будет детей вообще —
ни одетых, ни голых!

Нет наркоманов без наркоты!
Нет педофилов без детства!
Дети как маки — вроде цветы,
а в сущности зло! Пиздец вам!

Мизулина пороки осудила.
Но собственный компьютер осмотрев,
нашла на диске файлы PDF
и догадалась: это педофилы.
C Навальным всё понятно: PDF.
И Кудрин PDF. И Герман Греф —
лежали в папке D:\Прослушка\Люди\
Но как не впасть в неудержимый гнев,
увидев файл Шувалов PDF,
а рядом PDF Владимир Путин?!
Да быть не может! Путин PDF?!
Да это полный бред! Да это блеф!
Удар серпом по скрепам и культуре!
Ну, пусть Песков — поверила б ему...
Пусть даже детский, как его, обму...
обмуд... омбуд... короче, киндерфюрер.
Да пусть хоть даже Патриарх Кирилл!
Но Путин деток сроду не любил.
Он и людей-то в общем-то не очень.
Он занят, у него полно забот,
а пару раз поцеловал в живот —
так целился в висок, но был неточен.
Мизулина встает из-за стола.
И чувствует: сгустились силы Зла.
Под глобусом стучит Обама в днище.
Заходят рептилоиды в зенит.
И гипножаба явственно фонит.
И хакеры расправили усищи
и смотрят из-под плинтуса вперед
на интерьер цыганских позолот
да вверх на купола рублевской дачи.
Мизулина тверда. Берет топор
и бьет с размаху прямо в монитор.
И топором же крестится. И плачет.

Наша Таня громко плачет:
«Эрдоган не сволочь, значит?
Для чего же я на даче
вместо Турции гнила?
Без турецких помидоров,
без турецкого фарфора,
да ещё пальто и шторы
на помойку отнесла!
Для чего в сетях как дура
с ноября ругаю турок
и пишу им «ты придурок»
ежедневно в Скайпе я?
Если нынче с четверга нам
говорят по всем экранам,
будто Путин с Эрдоганом
снова лучшие друзья?!»
Тише, Танечка, не плачь,
скоро будет новый срач.

для beseder.ru

для beseder.ru

по мотивам: http://ru.krymr.mobi/a/27754135.html
для: beseder.ru

Срочная новость к сегодняшней дате!
Все журналисты с утра на ногах!
Алой кровью по белой вате
выплыла правда о наших врагах!

Алексею Навальному по кличке Фридом
пишет Браудер с ником Крестный Отец:
я деньги по прозвищу баксы выдам
на развал страны по кличке Пиздец!

Измени Конституцию по кличке Насрали!
Разгони Госдуму по прозвищу Зло!
И последним аккордом, в самом финале,
прогони кого-нибудь с кличкой Хуйло!

Операция «Дрожь» по кличке «Высер»
под ником «Хуйня» с псевдонимом «Месть»!
Ты получишь медаль за эту миссию —
от ЦРУ по кличке МИ-шесть!

И дурак Навальный по кличке Фридом,
пребывая в блаженстве по прозвищу кайф,
не подумал, что Скайп по кличке Выдам,
всё отправит в Ньюс, который Лайф.

Так в ладонь журналистов по кличке лапка,
по команде «фас», означавшей «дуркуй»,
попал эпик фэйл («эпохальная папка»),
высосанная из пальца по имени хуй.

Не комары, не мухи, не качели
производили этот чистый звук:
играл маэстро на виолончели —
заслуженный худрук и просто друг.

И в этих звуках будто бы над нами
летали, беззаботны и легки,
в далекой и загадочной Панаме
непуганных бакланов косяки.

А он играл — такой родной и близкий,
что смять хотелось все купюры в ком
и выдать безвозмездно, без расписки
ему на этот бизнес со смычком.

Такой талант дается лишь от бога.
И для такой божественной игры
два миллиарда в сущности не много —
в рублях примерно тыщи полторы

от каждого в стране буквально с носа.
Билет в партер дороже в пару раз.
И кто ещё ворует, под вопросом:
скорей, мы у него, чем он — у нас.

Beseder http://beseder.ru/right-news/entryid/819

В Международный День Говна
всё было как всегда.
Всё так же где-то шла война
без цели и стыда.

Всё то же самое плела
сегодня пресса мне.
Всё та же музыка плыла
по радиоволне.

Друзья несли всё тот же бред,
враги — всю ту же хрень.
И был таким же интернет,
как в каждый прочий день.

И если бы не мой смартфон
с напоминалкой в нём,
то я бы и не знал, что он
был необычным днём.

© Хультура http://lleo.hultura.ru/2016/03/31_1.html

Я написал такую байку!
На целых полтора листа!
И что?!! Всего четыре лайка?!
Ни одного перепоста?!!

И я говна такого ради
сидел, не покладая рук?
Да вы мне не друзья, а бляди!
Да нахуй этот ваш Фейсбук!

У вас же ни стыда, ни такта,
вы лайкаете всё подряд!
А что в моем посте не так-то?
Попрятались! Не говорят!

Да если б знать такое дело,
да я б с утра до темноты
свою работу лучше делал!
А не писал бы вам посты!

Меня б хвалили на работе!
И были б деньги у меня!
А не говно, что вы мне шлете —
четыре лайка за три дня!

Мы уже наклеили обои
и почти доделали паркет.
А потом у нас возникли сбои.
А сейчас прораб ушла в декрет.

Есть каркас, он требует доделки.
В частности у нас еще пока
даже нет на потолке побелки,
потому что нету потолка.

Стены есть, и их не надо трогать —
там обои аж от Фаберже.
Мы на них потратили так много,
что проект убыточный уже.

Но без потолка обои мокнут,
и паркет, лежащий на траве.
Кстати, в стенах продолбите окна.
Ну и дверь. А лучше даже две.

Двери можно сделать из фанеры.
Окна есть — из Вены едут аж.
Вы пока долбите, а размеры
уточним, когда придет багаж.

Только стены нужно перед этим
над землею приподнять сперва —
тот этаж, что есть, пусть будет третьим,
а под ним достройте снизу два.

А над ним еще должно быть восемь.
Но сейчас, в оставшиеся дни,
строить их, конечно, мы не просим —
лишь раскрасить, словно есть они.

Главное, чтоб дом стоял годами.
Но пока он держится с трудом.
Вероятно, должен быть фундамент —
выкопайте как-нибудь потом.

Крыша есть. Но на другой постройке.
Как ее приделать — мыслей нет.
Нас ужасно поджимают сроки
и почти что вычерпан бюджет!

Деньги будут точно. Но не сразу.
Ведь клиенты дом сперва хотят.
Дальше будут новые заказы —
вот они-то вас озолотят.

Так что интересная задача,
хоть на вид не выглядит простой:
это ж не сарай, не дом, не дача,
а высотка в центре на Тверской!

Здесь работать нужно очень быстро,
без истерик, через не могу.
В общем — срочно ищем программиста1,
чтобы всё закончил к четвергу.

_}

За окошком цвели акации,
осы ползали по стеклу.
Я во внутренней эмиграции
на работе сидел в углу.

Всех коллег из офиса нашего
я уже попросил с утра
ни о чем у меня не спрашивать.
Я уехал. И вам пора.

Базы данных, проекты, акции —
я не здесь, хоть пили ножом.
Я во внутренней эмиграции.
Я за внутренним рубежом.

Я не здесь на летучке утренней.
Я не с вами в столовой ем.
Я в Париже. В Париже внутреннем.
Нет меня. Просто нет. Совсем.

Пусть завскладом трещит по рации.
Пусть начальник искал меня.
Я во внутренней эмиграции
до конца рабочего дня.

И когда это время пройдено,
лишь тогда начинает звать
ностальгия: Домой! На Родину!
К телевизору! На кровать!

© Хультура http://lleo.hultura.ru/2016/03/31_2.html

Задача наша в принципе легка:
нам следует Россию сделать раем.
Но только мы включили дурака,
а как он отключается, не знаем.

© Хультура http://lleo.hultura.ru/2016/03/31.html

Америке уже недолго, —
мне объяснил шофер такси, —
у них такие цифры долга,
что хоть квартиру выноси.

Они всю жизнь берут кредиты
чтоб накупить себе хуйни,
а завтра к ним придут бандиты
и скажут: заебал, верни!

И наступает крах системы
и поучительный урок.
Кого ебут твои проблемы?
Верни нам деньги, пидорок!

А возвращать, понятно, нечем,
поскольку брали дохуя.
И получай ботинком в печень,
как получал в Ростове я.

Сейчас их пизданет неслабо!
Привыкли деньги занимать!
Россия тоже так могла бы,
но мы же честные, ебать...

© Хультура http://lleo.hultura.ru/2016/03/29.html

Должен ли Барак Обама
просто так уйти с поста?
Ты не слишком-то упряма,
обезьяна без хвоста.

Ты прижми сильнее прессу,
если не совсем дурак,
да задай вопрос Конгрессу:
кто же, если не Барак?

С кем вы стали жить стабильней?
С кем смотрели «Брекинг Бед»?
Куплен ваш Айфон-мобильный
при Обаме или нет?

Вам не нравятся зарплаты?
Хочется в российский плен?
В чей период ваши Штаты
принялись вставать с колен?

Равных нет ему по силе!
С ним сегодня весь народ!
Он спасает от России,
что захватит вас вот-вот!

Нужно не сходить с дистанций!
Направление беречь!
А придут республиканцы —
будут резать вас и жечь!

Уж кому-кому, но им-то —
лишь бы развязать войну!
Мало вам когда-то Клинтон
поразваливал страну?

Все пойдут стрелять друг друга!
Без Обамы вам беда!
Битва Севера и Юга
будет вечно и всегда!

Кто не с ним — враги и банды,
плесень, мелюзга и срам!
Кто такие эти Сандерс,
Хиллари и Дональд Трамп?

Кто у вас гарант свободы,
если только не Барак?
Нет, еще четыре года
без Обамы вам никак.

© Хультура http://lleo.hultura.ru/2016/02/13.html

В одном подвале старом,
где тьма бомжей живет,
малютки-медовары
варили вкусный мед.
Из тазика метлою
намазывался он
красивым темным слоем
на нарезной батон.
Мёд пачкал рот и руки
и капал на пальто.
И шли такие глюки,
каких не ждал никто.
Пришел король шотландский —
под юбкой два чулка.
Посыпались пингвины
из люков с потолка.
Единорог с подковой,
Маршак, читавший стих,
и даже участковый
и пара понятых.
Поймал бомжа за руку,
и на ухо орет —
раскалывайся, сцуко,
как варишь этот мед!
А тот кивнул для вида
и, сдерживая смех,
сказал — рецепт я выдам,
но только не при всех.
Я выдать всё согласен
коварному врагу!
Но не могу при Васе.
Без Васи я смогу.
Разденьте Васю голым,
свяжите скотчем рот,
и йобните тяжелым,
и Вася пусть умрет.
Затем возьмите Колю,
а лучше Игорька,
и пизданите что ли
их током из щитка.
Потом хватайте Мишу
(хоть Миша ни при чем)
и замуруйте в нишу
раствором с кирпичом.
Сожгите нахуй Валю,
воткните нож в Петра..
И так бомжей в подвале
кромсали до утра.
А утром спозаранку
герой ответил: Бля!
Берешь сгущенки банку
за двадцать три рубля.
Кладешь ее в кастрюлю
и варишь на огне.
Вся тайна меда, хуле!
Нашли, блять, тайну мне...

Сейчас будет мораль.

Из вереска напиток
забыт давным давно —
источник гепатита,
отрава и говно.
А мы как прежде, снова,
по десять раз на дню
всех уебать готовы
за мелкую хуйню.

© Хультура http://hultura.ru/2016/02/10.html

Смотрело безучастно небо
на снос торгового ларька —
рассадник обуви и хлеба,
мобильников и молока.

Здесь обдирали нас до нитки
торговцы, нэпманы, жульё.
А будет новенькая плитка,
затем элитное жильё.

Дрожи, Обама! Нас не тронешь!
Всех победит народ-герой!
Ну всё, пора бомбить Воронеж.
Воронеж, сука, самострой.

© Хультура http://hultura.ru/2016/02/04_1.html

За дальними кавказскими горами
один правитель кучей резких слов
изобразил в рабочем Инстаграме
призыв к уничтожению козлов.

Сказал, что не поймет и не приемлет
бездействия правительства страны,
когда козлы в России топчут землю,
хотя давно уж в ней лежать должны.

Сказал, пора спустить с подонков шкуру.
Ну сколько можно ждать в конце концов?
И если тигр не съест козла Тимура,
придется мне послать своих бойцов.

© Хультура http://hultura.ru/2016/02/04.html

Что бы там ни говорили
губы пресс-секретаря,
всё написано на рыле,
откровенно говоря.

Совокупность интонаций
с грубой мимикой ебла
позволяет догадаться,
как сейчас идут дела.

Он-то думает, что хитрый,
тёмный, вязкий как мазут.
Только факты как субтитры
по ебальнику ползут.

Планы, тайны, цифры, мысли,
безысходность и тоска —
на ебальнике повисли
как бегущая строка.

Господи, спасибо, боже,
за субтитры на табло!
Ты им дал такие рожи
и понятное ебло!

Сидел с мобилкой как-то днем
и кратко отвечал письмом
дирекции одной конторы.
Идеи ваши — блин, повторы.
Заказы ваши — трэш, говно.
И так не делают давно.
И как обычно выйдет срам.
из той херни, которой нам,
фрилансерам на удаленке,
выносят мозг и селезёнки,
чтоб всё прислали к четвергу.

Ты сам летишь нырять в снегу
На отдых в сраном Куршевеле.
И снова будешь три недели
молчать и не давать ответ!
А тут сидишь — и денег нет,
и нервы кончились, и силы!
А эта тварь и не открыла
последний драфт, что сделан был!
Сам торопил, а хер забил!

Проект вам нужен только чтобы
Лизнуть начальственные жопы
Задумками для мудаков!
И если б не вагон долгов,
не дети, блять, не алименты,
то я бы вас послал моментом
безоговорочно в пизду!
Мне из-за вас гореть в аду
и портить карму сука бля?
Но нет же денег ни рубля!

У вас, скотов, что ни полгода —
все время новая работа!
А должность-то одна у вас:
«я эффективный пидарас»
на первой строчке в резюме!
Еще недавно, по зиме,
ты был начальник пресс-отдела
и нахуй послан был за дело!
Потом ты выпускал журнал.
Потом ты делал сериал
Потом редактором колонки,
потом пиар бензоколонки...
Да вам же похуй блин в пизду —
продать что песню, что руду!
Вы в штате! Деньги платят вам!
А мне отныне этот срам
хранить в портфолио своём?
И не отмашешься хуём,
когда однажды спросят дети:
не ты ли ебаные эти
сюжеты сочинял, отец?
Да, дети! Йобаный пиздец!
Они же вносят правки, блять!
А мне молиться и рыдать,
чтоб чудо ебаное это
закрылось, не увидев света...
Ебать вас, пидарасов грешных!

Ну, как вы поняли, конечно,
покуда я в своем уме,
всё это было не в письме.
А так, негромко мысли вслух.

В письме, напротив, строчках в двух
я был корректен, мил и кроток:
«Вы правы. Да. Кипит работа.
Всё силы брошены на вас.
Вот реквизиты, жду аванс.
Олег Иваныч! Маша! Настя!
Работать с вами просто счастье!
Тружусь все дни напропалую!
Всех обнимаю! Всех целую!»

Но Гугль — сука и урод —
голосовой дебильный ввод
включил зачем-то в телефоне.
И всё, что бормоталось в фоне,
в конец письма подставил сам.
И всё ушло по адресам —
до невозможности подробно.
И вышло как-то неудобно.
И даже, я б сказал, неловко.
А мне про автоподстановку
и про словарь автозамен
боюсь, уже поверят хрен.

по опросам респондентов
в самых разных городах
в среднем где-то 7%
лгут в анкетах от стыда
8 — лгут, поскольку надо
10 — просто мудаки
остальное сам Левада заполняет от руки

Давно пора набить ебало экологам, певцам говна — за сказки, будто нефти мало, и что кончается она! Достали йобаные крики: нам катастрофа, нам пизда! Ой, нефть кончается! Ой, никель! Ой, сука, пресная вода! Ах, нефть! Ты, сука, символ денег, ты двигатель труда и бирж... А посмотреть на новый ценник небось уже реально ссышь? Эколог, заверни ебало! В аду с прогнозами гори! Да этой нефти больше стало с начала века раза в три! Пока плакаты на хуях ты — таскал в свой ебаный Гринпис, по всей земле сверлили шахты, и нефти стало заебись! Покуда страны-голодранцы сосали нефть из черных ям, американцы рвали сланцы и обвалили всё к хуям! И столько насосали газа в запас до нынешнего дня, что можно хоть четыре раза взорвать планету в ебеня! Куда ты нефть засунешь эту? В какой ебучий лимузин? Уже таких поездок нету, чтоб сжечь накопленный бензин! Пока в Газпроме аналитик мечтал про Северный поток, плескался в батареях литий, и Тесла получала ток. Весь Штокман, Арктика и шельфы, весь сраный газоконденсат — теперь нужны как триппер эльфам! Как Сирии — Башар Асад! Ебена мать, да выйди в Гуголь! Сейчас другие времена! Уже сто лет не нужен уголь — лежи в земле, кусок говна! И с нефтью, сраной черной жижей, грядет такая же хуйня. Какой мудак сказал бесстыжий, что вечно всем нужна она? Какой там гей на пидарасе решил, что ей замены нет? А в Осло на кишечном газе автобус ходит десять лет! Какая нефть? Пиздец, ребята, вы правда ебанулись все! Ты зарядил аккумулятор — и дуй в Нью-Йорк из Сан-Хосе! Вы с этой нефтью охренели! У европейских мужиков — вся крыша в солнечных панелях, и в поле пара ветряков! Латинос, блять, тупая раса — а засадили все поля, и ездят на спирту из рапса, и чуть не из пейота, бля! Француз расщепит грамм урана — хуяк, в розетке гигаватт! А вы про санкции Ирана? Иран вам, сука, виноват? Сауды, ебаные дети? Обама рушит Кострому? Да просто нахуй этой нефти не нужно больше никому! Вот немцы по последним данным хуячат в плазме термояд. А вы тут, блять, с мазутом сраным! У вас на нефть хуи стоят! Вы всё пиздите, что кому-то в ближайший век, а может два, никак не выжить без мазута, чтоб жечь в моторах как дрова? Эколог! Посмотри на цену! На марку Брент! На курс рубля! Пойди убей себя об стену, ебучий футуролог, бля! Зачем скакать, раскрыв хлебало: ах, сука, нефть упала вниз! А что, совсем не предвещало? А что, реально был сюрприз? Про нефть, про газ, про сланцы вроде — писали все, и даже я... Мозгов не дохуя в природе. А нефти, сука, дохуя!

Русофобы пишут в блоги, поднимают лютый вой —
лишь бы отменить итоги нашей Третьей Мировой!
Для того ли наши деды не вернулись с той войны,
чтобы отрицать Победу в светлом будущем страны?

Для того ли мудрый Сталин шел по вражеской земле,
чтобы нас сегодня стали обвинять во лжи и зле?
Чтобы, память предавая, русофоб писал сейчас,
будто Третья Мировая — что-то стыдное для нас?

Чтоб историки-евреи взгляд навязывали свой —
мол, забудьте поскорее вы о Третьей мировой?
Мол, насиловали женщин, даром гробили парней...
Мол, неплохо бы поменьше рассуждать теперь о ней?

Не писать ни слова в прессе? Не снимать о ней кино?
Ишь, как сильно это бесит русофобское говно!
Я отвечу этим людям, предающим без стыда:
Третья Мировая будет, будет наша навсегда!

В бюстгальтере, в радужных шортах,
с табличой «глядите, я гей!»
Я вышел из зоны комфорта
и сразу поймал пиздюлей.

В итоге — побитая морда,
лангетка вдоль правой руки...
Ебать вашу зону комфорта!
Психологи, вы мудаки!

Спи, малыш, уже темно,
папа спит и мама.
Видишь, cмотрит к нам в окно
черная обама.

Ходит, рыщет по дворам,
раскатала губы.
Слышишь: бряк, тарам-парам —
уронила рубль.

Повисела на столбе,
перегрызла провод.
Чуешь, насрала в избе,
ладно, что ж такого.

Спи, мой милый, в поздний час
пусть зверюга воет.
Путин есть зато у нас:
защитит, укроет.

У него пятьсот ракет
вдоль по трассе БАМа.
Шмяк на кнопку — и привет,
получай, обама.

Он прогонит всех обам,
чтоб не лезли больше.
И Господь подарит нам
Латвию и Польшу.

С божьей помощью, пройдя через горнило чиновничьего беспредела и дизайнерского предела, официально с сегодняшнего дня приоткрыл личико http://hultura.ru

Авторы (отличается цвет метки у поста): Шестаков, Бочаров, Шаров, Исаков, Света, я, и надеемся еще Янг все-таки присоединится.

Прошу любить и жаловаться!

Фабрики гудят, цветут сады,
мы шагаем в будущее прямо!
И в России только две беды:
Украина и Барак Обама.

Молитва о мире во всем мире
Божественная литургия в Безвинно-Посадском Храме Гнева Господнего на Крови

Стенограмма-перевод со староцерковного, адаптированная для публикации в федеральных СМИ

О, международная террористическая организация, запрещенная на территории Российской Федерации!

Хор: Федерации Российской слава!

Да убей же себя скорее всеми способами, описание которых на территории Российской Федерации запрещено!

Хор: Федерации Российской слава!

Да свершат наши защитники с каждым из твоих воинов то мужское естество, пропаганда которого в Российской Федерации запрещена!

Хор: Федерации Российской слава!

Да покроет разлагающиеся тела твоих приспешников микрофлора, что покрывает элитные сорта продуктов, запрещенных ко ввозу в Российскую Федерацию из стран санкционного списка!

Хор: Федерации Российской слава!

Да свершится сие во имя Отца и Сына и Святаго духа и иных субъектов традиционных конфессий, включенных в список конфессий, разрешенных на территории Российской Федерации!

Хор: Федерации Российской слава! Слава! Вечная слава!

Аминь!

Одна хроническая дура
все дни автобусного тура
рассказывала про кота.
Кругом пылала красота:
цвели барханы, зрели пашни.
Cтаринные дворцы и башни
средневековых городов
встречали сыростью ходов,
показывали древний быт.
Про то, как герцог был убит,
картавил нам экскурсовод.
Моря сияли гладью вод.
Белели горы. Дни летели.
Встречали звездами отели.
Верблюды преклоняли ноги.
И попрошайки у дороги
пытались впарить сувенир.
Другой тревожный пассажир
мечтал купить себе магниты.
Он все кричал: «Останови ты!
Э, командир, ты чо, оглох?»
А третий был конкретный лох,
всё приставал к экскурсоводу:
«А можно пить морскую воду?
А почему? Она ж вода.
А в армии мы пили, да!»
Ещё была старуха с дочкой;
астматик с отказавшей почкой;
веган, мешавший людям жрать;
алкаш, что пил с утра опять
и целый день блевал, рыдая;
мудак, просивший баб «ну дай, а?»
(старуху с дочкой в том числе).
Лишь я как принц сидел в седле
автобусного злого кресла.
И прямо как Никола Тесла,
мотая провода на руки,
высовывал антенки в люки,
автобус превращал в трамвай,
пытаясь уловить вайфай.

Покуда Ной чертил на карте трассу
и перед стартом делал саундчек,
песец полярный к другу-пидарасу
непрошеным пробрался на Ковчег.

И оба показали каждой твари
во время океанского пути,
что можно жить и в однополой паре,
и даже лет наверное с пяти.

Вот так и расселились голубые
до ужаса полярные песцы
по всей Европе. А у нас в России,
напротив, все конкретно молодцы!

Пришел менять на кухне кран сантехник наш таджик.
Он был лицом как Джеки Чан — породистый мужик.
Работал, не жалея сил. Почти настала ночь.
И я на цыпочках ходил, не зная, чем помочь.
А он не ел моей еды — колбас, ветчин и сал.
Он только пил глоток воды, да свой лаваш кусал.
И лишь с вечерней темнотой сказал, размазав пот,
что кран какой-то непростой, и он с утра придет.
И вновь пахал с восьми утра — спокоен, чист, не пьян.
Не то, что наши мастера из москвичей-славян!
Не матерился никогда, смотрелся веселей.
И взял за восемь дней труда всего пятьсот рублей.
Он даже мусор, пыль и мел подмел на кухне мне!
Но кран поставил как умел — прибил гвоздем к стене.

Владимир Путин двигал штангу,
накачивал в спортзале пресс,
как вдруг — ему явился Ангел,
посланник Господа с Небес.

И подобравшись ближе к телу,
спросил у президента он:
А мож...
А можно с Вами селфи сделать?
И робко вынул «Йотафон».

В среду на заседании общественной палаты заместитель президента по вопросам интернета Дмитрий Мариничев сказал, что сегодня в области технологий лидируют США и догнать их нереально, поэтому единственный путь России — проводить военный захват окружающих стран, находящихся под влиянием США, чтобы заставить их покупать российские технологии, лишив альтернативы. Также он отметил, что самый большой вред для России — это готовить собственных специалистов IT, поскольку они смогут затем уехать работать на Запад. С этим мнением согласился директор центра стратегических инноваций «Ростелекома» Борис Глазков, добавив, что готовить программистов незачем, поскольку компьютер скоро сам будет писать код.

В поддержку этих инноваций редакция hultura.ru отмечает, что раньше авторам приходилось самим сочинять смешные новости, а теперь достаточно процитировать Интерфакс

Проявляя ум и дальновидность,
не желая слушать вечный ной,
сбросил Капитана Очевидность
прямо в море прародитель Ной.

На Ковчеге жить с тобою трудно,
капитаном должен быть один.
Видишь берег тихий и безлюдный?
Вот и поплыви туда, кретин!

Но вздымая руки в страшном горе,
опускаясь медленно ко дну,
тот кричал: «Здесь мокро! Это море!
Я тут, соответственно, тону!»

В редакцию hultura.ru из источников, близких к Кремлю, поступила информация: Дмитрий Медведев, переодевшись в женское платье, пытается скрыться в Колумбии.

Над пустым пространством зала
суд решенье объявляет.
Иск текстильщицы из Пскова
в адрес текста «Буревестник»,
взятого на сайте школы,
пензенским судом рассмотрен,
проведен анализ текста.

В этом тексте — дух фашизма,
план теракта, панк-молебен,
подрывание устоев,
одиночные пикеты,
признаки сепаратизма
и призыв к сверженью власти
видят судьи в этом тексте.

В этом тексте — план Госдепа,
тень Обамы, деньги Псаки,
отрицание Победы,
оскорбленье ветеранов,
пропаганда наркоманов,
описанье суицида,
и рекламу гей-сообществ
видят судьи в этом тексте.

То раскачиванье лодки,
то намек на нашу Церковь,
то призыв на новый митинг
видят судьи в этом тексте.
Там какой, простите, бурей, россиян пугает автор?
Там к какому экстремизму много раз звучат призывы?

Следствие установило:
автор текста некто Пешков
в соцсетях под ником Горький,
злостный умысел имея,
в одиночку либо группой
в файле «Горький_Буревестник»
нарушал закон России,
разместил на многих сайтах,
в хрестоматиях и базах.

Принимая во вниманье
перечисленное выше
суд решил, и судьи просят:
уничтожить файлы с текстом,
объявить Максима в розыск,
запретить в России Гуголь,
ограничить доступ к школам.
Нам подобного не надо.
Больше ада!

Всю ночь мне снился странный сон.
Как будто принят был закон
о том, что россиянам впредь
запрещено хранить, иметь,
употреблять и славить в прессе:
хлопушки, кофе во френч-прессе,
велосипеды, книги, кошек,
зеленый мозговой горошек,
гантели, вафли, свечки, спички,
колбасный сыр, и сыр-косичку,
фломастеры, открытки с Сантой,
цветные серьги или банты,
и кеды гражданам страны
к ношению запрещены.

И вот я просыпаюсь утром,
а все кричат: «Как мудро, мудро!
Ну наконец-то! Ну, ура!
И поделом! Давно пора!
Все верно! Не желаем мы —
проращивать ростки хурмы!
Владеть биноклем! Спать вне дома!
Мы не должны иметь знакомых
с гражданством государств шенгена!
А заодно лучи рентгена
должны быть нам запрещены
по поликлиникам страны!
И йод! И мазь от геморроя!
И в плавках больше чем по трое
не собираться на пляжу!»

Тут я проснулся. И лежу
в тоске, в поту, и с дрожью в теле.
Пи...ец мне! У меня гантели!
И кажется, фломастер есть...
...Часы показывали шесть.
Тихонько за окном светало.
И тут я понял запоздало,
что это сон, всего лишь сон!
А если был такой закон,
то не прошел. Какое счастье!
Так выпьем же за мудрость власти!

Что вам Лондон? Хрен бы с ним!
Беженцы, бегите в Крым!
Он же лучший в мире и
лучше вашей Сирии!
Что вас ждет в Германии,
кроме наркомании?
Что вас ждет во Франции?
Вырожденье нации.
Кто вас ждет в Италии?
Геи, и так далее.
А у нас духовность, слава,
супермощная держава!
Мы, понятно, вам откажем,
но обидно, братцы:
что ж вы не пытались даже
к нам в страну пробраться?

Если б я был квадрикоптер
из говна и олова,
я б летал над вами, йопте
срал бы вам на головы!

Но поскольку я двуногий,
без мотора даже,
анонимно в ваши блоги
я в каментах гажу!

Я в девяностых фотку сделал:
еще не толстый, черно-белый,
за праздничным столом в пальто.
Передо мной — еды корыто.
За мной — стена ковром прикрыта.
Вокруг меня — не помню кто.

Вот фаршированные перцы.
Вот блик от фотовспышки в дверце
на лакированном шкафу.
Вот чье-то смазанное тело,
И я — не толстый, черно-белый —
как будто говорю вам — фу!

Я говорю вам: фу, потомки!
Из фотки с пожелтевшей кромкой,
из девяностых, от стола.
Себя возьмите, гады, в руки!
Ну сколько можно срать в Фейсбуке,
забросив все свои дела?!

Три мудреца в одном тазу
сношали дохлую козу!
А если б в море таз утоп —
с таким постом не выйти в топ.

Гуглите слово «гуглиздец» —
найдете только эту шутку!
Я креативщик! Я творец!
И щедро проплатил раскрутку!

Тигры, амфоры и стерхи,
несмотря на стыд и шок,
стиснув зубы, молча стерпят.
Потерпи и ты, дружок!

Около метро по серой ветке две старушки с ясной головой продавать повадились с газетки дачный урожай нехитрый свой: кабачки, чеснок, и хрена корень, тыква, и варенье, и цветы. Шли продажи медленно, а вскоре — их пинками выгнали менты. Спрятались старушки за помойкой и нашли обоссанный планшет. Начали осваивать. И бойко — вышли в настоящий интернет. Подсказала им смекалка, ум ли, — способ подготовиться к зиме. Через месяц сделали на Джумле первую страничку с резюме. CSS собрали как сумели, стырили иконок пару штук, и на чистом на HTML-е стали делать сайты для подруг. Разобрались, как работать с базой, как наладить платежи онлайн... Тут пошли и первые заказы: сделать сайт компании Билайн. Их труды нам всем теперь знакомы, этот почерк видим мы везде: от Сбербанка до Ростелекома, сайты Госуслуг и РЖД... А затем ребрендинг, и по кругу — полностью дизайн, структура, код... (кто хоть раз бывал на Госуслугах, тот меня конечно же поймет). Срок — сегодня. Стоимость — копейки, бабки слепят сайт за сто рублей. Это ж вам не поливать из лейки кабачки, чеснок и лук порей! Менеджер, контракты пряча в папке, так и говорит себе под нос: «Нам всего дороже наши бабки!» И сдает проект на аутсорс. Вы в конце привыкли ждать морали? Главная мораль — любовь к труду! (Кстати, сайт, что вы сейчас читали, тоже сделан ими в том году.) Главная мораль — гордись эпохой, нашей несдающейся страной! Кто сказал, что жить в России плохо? Главное работай, а не ной!

Постановил Гаагский суд,
что Путин в самом деле крут.
Что он неглуп, трудолюбив,
во всём находит позитив,
на провокации не падок,
стремится соблюдать порядок,
и в плотном графике за сутки
нет-нет, да выкроит минутки
молитвам, письмам и дзюдо.
Есть шанс, что выйдет по УДО.

Дорогие сотрудники предприятия!
Я задерживаю выплаты по зарплате
не для того, чтобы портить вам нервы!
Просто я вложил их в евро,
в доллары и йены!
Это выгодно охуенно!
Клянусь вам своей честью:
как только доллар станет двести,
я куплю Елисейские поля,
а вам верну до последнего рубля
все, что должен с самого мая!
Ваш директор. Люблю. Обнимаю.

Мы умнее всех, нас боится мир,
но сейчас не об этом речь.
Я прошу проверить Луну на сыр:
если импортный — снять и сжечь!

Мне кажется порою, что утята,
сожженные таможенным постом,
служили много лет в разведке НАТО
и были русофобами притом!

по материалам новостей

Сидишь ли у экрана, давишь пульт,
а новости — ну просто обоссаться!
Сегодня внес украинский Минкульт
Боярского в свой черный список санкций!

Там Лепс ещё, Газманов вместе с ним
и прочие персоны караоке.
Небось чего-то ляпнули про Крым,
угроза безопасности, я фшоке.

Ну, мы в России — ладно. Нам пизда.
У нас говно идёт сплошной лавиной.
Но вы-то, блять, позорники, куда?
Министры, блять, культуры Украины!

Культура! Черный список! В нем — певцы!
И с этим вас возьмут в состав Европы?
Да вы ж с Россией, сцуко, близнецы —
две половинки от советской жопы!

С Боярским, кстати, есть один изъян —
вы сами же себя подвергли порке.
Все ж помнят, что Боярский — Дартаньян?
А вы теперь — как в старой поговорке!

Однажды яблоко Ньютону
упало сверху на башку.
И он открыл закон, который
велит все яблоки сжигать.
Сжигать назло стране России,
её боярам и царю.
И помнит Англия Ньютона
за мудрость и патриотизм!

сожгли актера Камбербэтча
в московском аэропорту
таможенник не разобрался
решил что это тоже сыр

Проснулся рано в полшестого
с набором непонятных чувств.
И вижу: нет Гребенщикова
у нас в истории искусств!

Глазам не верю, что ж такое?
Гляжу на вереницы звезд,
но между Гоголем и Цоем
пустует место в полный рост!

Да был ли он? Я помню плохо.
Пытаюсь вспомнить, что есть сил:
Гребукин? Горбунков? Горохов?
Вот видите, уже забыл!

Сайт hultura.ru ведет странное существование: он закрыт от посторонних глаз, но там под замками вовсю бурлит. Адски жжет Шестаков. Отжигает Бочарик и постит переводы. Жгут синим и черным огнем Исаков и Шаров. И так каждый день. Но пока это все закрыто. И пока вот в таком дизайне, как вы сейчас видите. Иногда что-то свое даже хочется вынести, чтоб кто-то увидал, кроме Бочарика, Шара, Юры и Шеста. Я уже пару стишков оттуда цитировал в дневнике, вот сегодняшнее:

Искать не надо сгоряча причины пиздеца. Возьмите старого хрыча — желательно певца. А также подойдет актер, сглупивший в интервью. И знаменитость с этих пор вращайте на хую. Скажите всем, что это враг, закройте вход и въезд. Народ конечно не дурак, но прожует и съест. И будет в спальне рвать портрет, и биться пяткой в грудь, что песни-фильмы прошлых лет не нравились ничуть. Ответь, известное лицо подмостков, сцен и трупп, за все людское говнецо, за каждый свежий труп! Всем похуй, кто творит дела и кто реально враг, пока актерского ебла желает наш кулак, пока я искренне хочу метнуть говном в еблет — актеру, старому хрычу, кумиру школьных лет.

Слишком много звезд эстрады
оказалось вдруг с гнильцой.
Хорошо, что наши взгляды
разделяет Виктор Цой!

Я сегодня взял у Цоя
комментарий про Донбасс:
посмотрел в его лицо я,
да и понял: Цой за нас!

Наш ответ либеральной истерике — Поэтический жанр «лицемерики»! Мы хвалить будем вcласть Нашу мудрую власть И Европе назло, и Америке!

На «Хультуре» придумали (Юра Исаков) новый поэтический жанр — лицемерики. В традиционном для этого жанра стихотворном размере следует восхвалять представителей власти и иное вышестоящее начальство. Никакого недовольства! Никакой критики, чернухи, намеков и оскорблений! Только искренний восторг и похвала, не знающая границ! Например:

Петербуржец Виталий Милонов – Автор многих полезных законов. Чтобы их соблюдать – Надо ангелом стать, Как им стал петербуржец Милонов. ©Юрий Исаков

Как с приходом Сергея Собянина Сотня разных проблем устаканена! И вода горячей В санузлах москвичей От Бескудникова и до Аннино!

Наш министр обороны Шойгу Очень страшен любому врагу И под Курской дугой Бил бы немцев ногой Если б прибыл на эту дугу!

Ау, поэты! Продолжайте в комментах на hultura.ru по ссылке: http://hultura.ru/2015/07/25_3.html

Зубная фея в беседе с корреспондентом
всё отрицала: мол я не я.
Но всё равно была признана агентом
иностранного влияния.
А деятельность названа экстремистской.
В квартирах друзей и близких
прошел обыск.
Опечатали офис. Составили опись:
платье, туфельки, мультик с Ютуба,
и многочисленные молочные зубы —
предположительно российских детей.
Зубы тянули на много статей
и были оформлены как кости,
свидетельствующие о Холокосте.
Позже следственные органы
их переквалифицировали в органы
для вывоза и трансплантации.
Что нарушало законы Российской Федерации
чуть менее, чем полностью.
Главнокомандующий чеченской областью
сказал, что Зубная фея — его личный враг.
Депутаты Лев, Страшила и Железняк
приняли закон о защите зубов сирот.
Патриарх Кирилл, ссылаясь на Синод,
ввел понятие «детские мощи» в УК.
Телекомпания ВГТРК
подготовила фильм «Анатомия зуба».
Миллион лайков Ютуба
накрутили ольгинские боты.
Страна отложила свои заботы
и занялась проблемой всерьез.
Остро встал вопрос
о попытке мщения.
Или, как теперь говорят, — импортозамещения.

Объявили тендер: ищется персонаж,
который будет полностью наш,
ну как бы русская Зубная фея.
Хоттабыч? Похож на старого еврея.
Баба Яга — тоже.
Кот Ученый — неблагонадежен:
к нему прикреплен уполномоченный Дуб.
Заяц Степашка — милашка, но туп.
Хрюша — свинья. Филя — лопух.
Золотой Гребешок — извиняюсь, петух.
Волк из «Ну погоди» — хам.
Электроник — теплый ламповый хлам.
Незнайка — некомпетентен.
Голубого щенка — не пустишь к детям.
Как это, к детям — Голубой Щенок?!
Кощей Бессмертный? Нежелательный намек.
Кот Леопольд — либерал.
Реально всех уже задрал:
«ребята, давайте жить дружно» —
разве это сегодня нужно?
Лошарик — лох и нытик.
Колобок — поравалитик:
ушел от всех, живет в Иерусалиме,
непатриотично отзывался о Крыме.

Иван Дурак — уехал за реку Смородину:
пошел в ополченцы, воюет за Родину,
бьет врага в хвост и в гриву.
Пишет матери: «Вышли гривен!
Дойду, — говорит, — мать, до самого Киева!
Я слыхал, захватили дураки его!
Теперь пора захватить и нам!
Шли денег, мам...»

Но вообще, говоря откровенно,
по части зубов с гигиеной
был у нас свой персонаж — Мойдодыр.
Но оказался тревожный пассажир,
ни в какие феи, увы, не годится.
Ему намекали: пора бы сплотиться
вокруг национального лидера.
Мойдодыр, ты же сам из Питера.
Не надо общаться с Самоваром и Чайником!
Не надо представляться Командиром и Начальником —
начальник у нас один.
Не понял гражданин.
Ходил на митинги, делился мнением,
занимался очернением,
подбивал посуду валить за бугор,
пел «Лет май пипл гоу!»,
призывал к очищению души и тела...
Короче, сидит за дело.

Есть Чебурашка — родной, милый, наш.
Но тут подозрение на шпионаж:
приехал из Африки в ящике, где фрукты!
Ну и чей после этого друг ты?
Чьи выполняешь программы?
Байдена? Или еще Обамы?
Шпионские уши Соединенных Штатов!

Короче, не густо нашлось кандидатов,
Зубную Фею не сменишь так сразу.

Вот россияне диаспор Кавказа
устроили танцы, шашлык, стрельбу,
и предлагают родного Али-Бабу —
ему эту должность занять очень хочется.
Но мы ж понимаем, чем это закончится —
с ним приедут разбойники в количестве сорока.
А мы не настолько толерантны пока.

Регионы предлагали Конька-Горбунка.
Тут чуть не дошло до драки:
понаехали конные казаки
с криком «Долой коня-инвалида!
Он всему казачеству обида,
оскорбляет чувства всех верующих в коней!»
И где искать зубных фей?

Все остальные-то — сплошь иностранцы!
Красная шапочка? Педовка из Франции.
Винни-Пух — британец.
Крошка Енот — американец.
Лев Бонифаций — чех!
И так про всех!
Уж не говорю про Спанч-Боба, Свинку Пеппу и Скубиду —
пятая колонна в первом ряду!
А наших, навскидку-то, больше и нет!
Щелкунчик — немец. Карлсон — швед.
Капитошка — вообще из Киева родом,
сука, бандеровец, враг народа!
Мумми-тролли — финны.
Всякие там Чипполино, Буратино —
граждане Италии.
И так далее!

Ладно. Объявили голосование в интернете.
Но там какие-то гадские дети
повесили кандидатом Поросенка Петра.
К утру проголосовало миллиона полтора.
У администрации челюсти выпали.
Поросенка Петра конечно же выпилили.
Шутник получил условно два года.
Хватит спрашивать мнение у народа!

Где искать фею? Тут вдруг —
самовыдвинулся байкер Хирург —
из мотоклуба «Вежливые лоси».
Говорит: «Если очень попросят —
я буду ваша зубная фея!
Понятия знаю. Косметичку имею.
Хожу в костюме БДСМ.
Но сам натурал — от слова совсем.
Мои байкеры — феи вместе со мной.
Я хирург в том числе и зубной.
Как председатель байк-клуба,
сорок лет выношу людям зубы,
последние годы — еще и мозг.
Прошу немного: поселок Форос,
Ласточкино гнездо и Ай-Петри!»
Ну, все догадались, что дедушка спетрил,
и как-то вежливо обещали подумать.

Тут наконец проснулась Госдума.
И с предложением выступил сразу
глава Комитета Федеральных Сказок
при Президенте Российской Федерации.
Сказал: мы готовы за это взяться!
Мы тут посовещались немножко —
феей станет Избушка на курьих ножках.
Юридически нам это проще:
она физлицо — и одновременно жилплощадь.
Пусть по законам Российской Федерации
сама на себя оформит приватизацию,
переводится из жилого фонда в нежилой,
решат пожарные проблемы с золой
у себя там в печной трубе,
и сдаёт как офис себя — себе.
Будем хранить там молочные зубы, как склад.
Я оформлю государственный лицензиат
с регистрацией на Виргинский офшор.
Мой сын подпишет договор.
Жена выступит учредителем.
И сообщим всем детям и родителям,
что Зубная фея у нас — изба.

Журналисты в шоке: что за стыдоба!
У нее же куриные ноги!
А чиновник: это путь многих!
Журналисты: она же всех тупее!
Какая из нее Зубная фея?
Кому она такая нужна?
Тупая как тридцать два бревна!
Она же только говорит «Ко-ко-ко»,
раскачивается как маятник Фуко
и, следуя градусу нашей широты,
разворачивается при наступлении темноты
к Востоку передом, к Западу задом!

А чиновник: а так и надо!
К Западу задом — это норма:
наша повестка, наша платформа
наша святая борьба!
Враг окружает. Спасает Изба
на куриных ногах — что может быть проще?
Символ России, духовности и мощи!
Ответ Западу и Штатам!
С кем положено поделюсь откатом
через Биткоины и Пайпал...

О... Тут проснулись даже те, кто спал.
Комитет по Зубным Делам Молодежи
срочно решил поучаствовать тоже.
И задизайнил персонажа: «Зубрёнка».
Объяснили достаточно тонко:
сокращенно «ЗУБР» — Зубы России.
Логотип тоже вышел красивый,
но разразился скандал:
оказалось, дизайнер зубра слизал
с фотки американского бизона...

Ну тут уж вмешалось Минобороны,
сказало, что это всё — стыдоба,
и феей, конечно, должна быть изба —
русская избушка на курьих ножках.
Конечно, модернизированная немножко:
между ног подвесим ракету.
И президент подписал всё это.

Ну, мало кто знает, что было потом.
Ей наверх поставили купол с крестом
и подломились куриные ноги.
Их укрепляли в итоге —
святой водой, святым цементом,
бинтовали георгиевской лентой,
но конструкция больше не держит веса.
Но об этом уже не писала пресса —
прошла волна интереса.

Сейчас россиян волнует другое:
обнаружены геи на картинах Гойи!
Жители Таллина —
не хотят памятник Сталина!
Губка Боб —
похоже, что русофоб!
Транссексуал —
на Евровидении сплясал!
Протестующие в Сенегале —
родного вождя сожрали!
С говном, чесноком, виноградом,
и намеком, что так нам и надо!
А наши-то депутаты —
сидят без визы в Штаты!
Сидят, плачут —
хотят ехать на дачу:
красить забор, грядки полоть —
пустите на месяц хоть!

В общем, масса у России проблем.
Как отомстить всем?
Как запретить гей-парад в Венеции?
Как исправить в Женевской конвенции
некоторые слова,
где конвенция не права?
Как заставить Америку считаться с нами?
А вы тут с молочными зубами...

Родители! Донесите до ваших детей:
трудное время сейчас, не до фей.
Кладите зубы на полку.
Мы потом отвезем их в Сколково,
склеим из них ракету
и полетим на другую планету.
И пусть все нам завидуют дико!
И станет Россия такой великой,
какой всегда и была!
Честь нам и хвала!
_}

_}

Плутон выходит на работу, садится в свой последний ряд.
А все его коллеги что-то... сегодня странно прячут взгляд.
Плутон читает блог, смеется, качает фильмы и хардкор,
как вдруг Плутона просит Солнце зайти к нему на разговор.

И в светлом зале кабинета выдавливает пару фраз:
Плутон, ты больше не планета. По крайней мере, не у нас.
Мы дружный коллектив, мы вместе — летим к успеху сквозь года.
Но что-то на рабочем месте тебя не видно никогда.

Мне это говорить непросто. Плутон, мой друг, я сам не рад!
Но наша фирма в плане роста переживает острый спад.
Стоят продажи, тают гранты, клиенты день за днем бегут.
Короче, все свои таланты используй где-нибудь не тут.

Плутон стоит, разбитый громом. Но как? Но почему меня?
Что буду делать, сидя дома, отныне с завтрашнего дня?
Где получать теперь зарплату? Выплачивать кредиты чем?
Я в суд подам на вас, ребята! Я вам еще устрою всем!

Вы создали себе проблему! Я покажу вам высший класс!
Я сделаю свою систему! Побольше Солнечной в сто раз!
Я базу ваших документов в налоговый контроль солью!
Я выманю у вас клиентов! Я всех партнеров отобью!

Я раздеру вас в пух и перья! Вгоню в долги на сотни штук!
Плутон уходит, хлопнув дверью. А Солнце достает мундштук
и выпустив протуберанец, и нервно дергая щекой,
вдруг говорит: каков засранец! а был ведь тихонький такой...

Пока улаживал дела, мотался по земле, большая трещина пошла на лобовом стекле. Я вижу как она растет из правого угла: то влево сцука повернет, то к дворникам пошла. То солнце на дворе, то тень, то снег, а то вода. Растет по миллиметру в день — и хуй пойми куда. Какой-то камень стукнул, бля, вибрация рессор. Но каждый день из-за руля все хуже мне обзор. Ей сцуке хватит пары лет чтоб все стекло пройти и мне осыпаться в еблет на скорости в пути. Пацан из нашего двора сказал: пиздец стекло. Сказал, что взять давно пора алмазное сверло и засверлить в стекле дыру прицельно на пути. Она хуяк туда к утру — и прекратит расти. И пацана послушал я. Взял дрель и взял сверло. Не выйдет, думал, нихуя. Но нет же, помогло! Реально села как на мель и дальше не пошла! Аккумуляторная дрель! Алмазных три сверла! Я их ношу как талисман. Я мысленно сверлю — валютный график разных стран в сравнении к рублю. И график нефти марки «Брент»! Роскосмос и Донбасс! И курс, которым президент ведет страну и нас! Наш имидж среди прочих стран, пикирующий вниз. И наш родной телеэкран — хуйня, остановись! Реально денег нет у нас, бежать менять стекло. Нам сцуко главное сейчас — чтоб дальше не ползло! А там привыкнем день за днем — пройдет ажиотаж, хуйня замажется говном и впишется в пейзаж. Дыра! Да здравствует дыра — важнейший новый шаг! И стих остановить пора: др-р-р... хуяк!

Вы, смотрю, уже забыли
как мы при Союзе жили.
Были чистыми леса.
Без нитратов — колбаса.
Хорошо учили школы,
и без всякой кокаколы
были люди здоровей.
Никаких очередей
и бесплатные больницы.
В лучших уголках столицы
раздавал квартиры фонд.
Был бесплатный телефон.
И вахтер на этаже.
Вы не помните уже?
Пробок — не было совсем!
Улицы — доступны всем!
Едешь на своей машине
по Москве как по пустыне!
Полистайте интернет —
есть же фотки этих лет.
Да могло ли быть иначе?
Людям выдавали дачи —
от работы, просто так!
Черная икра, коньяк —
были очень хороши,
да и стоили гроши!
Плюс бесплатные путевки.
И бесплатные парковки.
И охрана. И водитель.
Спецпаек. Распределитель.
Ни в одной другой стране
не жилось так сладко мне!

А какие были люди?!
Нет, таких уже не будет...
Дядя — ветеран ЧК!
Папа — секретарь ЦК!
Мама — депутат на съезде!
Так и жили — дружно, вместе!
Дед — герой заградотряда.
Бабушка — начальник склада,
все достанет, не вопрос:
хоть сервиз, хоть пылесос,
хоть пиджак из соцстраны!
Просто так! За полцены!
Дед — парторг агентства ТАСС.
А сейчас? Вот что сейчас?

Горсть нахлебников, уродов
у рабочего народа
все добро взяла себе!
Даже к нефтяной трубе
присосались бизнесмены.
Сами назначают цены!
Кучка сытых наглых рож!
Кто такие? Хрен поймешь!
Не работают, не пашут,
всю страну забрали нашу,
объедают весь народ!
Раньше-то наоборот!
Раньше при Советской власти
было равенство и счастье.
Власть народа! Власть труда!
Вы уже забыли, да?

Владимир Владимирович, докладывает Генштаб.
Наш враг — коварен. Союзник — слаб.
Мы в плотном кольце неприятельских стай:
сверху — Финляндия. Снизу — Китай.
Пентагон, как обычно, немыслимо подл.
Мы в окружении мафий и кодл.
Мы утратили мировое влияние.
От нас все держатся на расстоянии
и скоро будут мочить в сортире.
Мы не командуем повстанцами в Сирии!
Нас больше не слушают негры Сомали!
Мы просрали все, что только могли!
Наша экономика в глубокой жопе,
над нами смеются клошары в Европе
и мало денег платят за газ.
Но слава богу, есть вы у нас!

Спасет новый комплекс решительных мер!
Только вы! Не депутат, не премьер!
Разработан новый магический ритуал.
Наше духовенство ходило в астрал
и получило все маршрутные карты.
Вам необходимо сесть в нарты —
так требуют звезды и гороскоп.
И отправиться на Камчатку смотреть в телескоп.
Затем в Туле поставить капкан на лису.
Полетать в кабине бомбардировщика СУ.
Прокатиться в запломбированном товарном вагоне.
Поиграться с танком на челябинском полигоне
и выстрелить из зенитки в зенит.
Не давать пояснений! Лавров объяснит!

А у вас хватает своих забот.
Надувную княжну — выбросить за борт.
Поучаствовать в китобойном деле.
Сделать носорогу татуировку на теле.
Погладить кота на официальной встрече.
Показать коням голые плечи
и сплясать кадриль с труппой балета.
Выстрелить из спортивного арбалета
и поразить стрелою макет бобра.
Все это срочно! Буквально вчера!

Главное соблюдать последовательность шагов!
Ворваться на биржу в разгар торгов
с обычной проверкой боеготовности.
Вместе с учеными Амурской области
покататься на слониках в Приамурье.
Изобразить витязя в тигровой шкуре
и сфоткаться в поле с колосьями хлеба.
На воздушном шаре подняться в небо
и переплыть Урал с забинтованной рукою.
Вместо Урала можно другое:
покататься на одноименном грузовике,
затем просто искупаться в реке.
Политтехнологи из дружественной Анголы
настаивают, чтобы вы были в перьях и голый.
Но есть мнение, что это перебор.
Достаточно в ластах перепрыгнуть забор,
как бы случайно направляясь к заливу.
В зоопарке льву расчесать гриву.
В штанах альпиниста спуститься в провал.
Подержать в руке карданный вал
и выловить стокилограммового сома.
Европа почувствует, что сходит с ума.
Обама сядет на антидепрессанты.

А мы — в Оренбург, лепить манты!
Оттуда сразу на мотоциклах в Воронеж!
Пусть НАТО видит: если нас тронешь —
эффект непредсказуем и резок!
Затем — в Кижи на реставрацию фресок.
Затем — прыгать в Чечне с парашютом.
Затем — в лес, с юннатами, ранним утром —
выяснить пути миграции ежа.
В костюме пожарного, с десятого этажа,
спуститься по веревке и вломиться в окошко.
Подковать блоху, лучше мандавошку.
Поносить кенгуренка в набедренной сумке.
Cделать тигрице прививку от чумки.
Сфоткаться с бензопилой у ствола.
Кастрировать степного сизого орла
и указать саранче дорогу на юг.
Пусть видят все вокруг
как вы молоды и полны интереса.
Взлетит рубль, отвлечется пресса,
сарказмом и гордостью наполнится интернет.
Наш враг, чувствуя, что разгадки нет,
согласится на все наши условия.

А мы разожжем костры в Подмосковье —
в форме пентакля, чтоб видел Гугль.
Поставим в верхний воображаемый угол
вашу статую при помощи крана.
Под ней зарежем черного барана
и зажжем звезды всех башен Кремля!
Замироточит Сталин на купюрах рубля
и стабильность покатится в гору.
Прочтем молитву, причастимся кагором,
над сакральной Корсунью прокричат журавли —
и сама собой вылезет из-под земли
Мать Сыра Сакральная Скрепа.
И накроет все планы Госдепа
межконтинентальной боеголовкой.
Вот такая многоходовка
планируется в финале.
Мы уже их почти переиграли,
и теперь переиграем опять.
Но тут важно не переиграть!
А у нас другого выхода нет.
Владимир Владимирович, подпишите бюджет.
Здесь — поставьте число с подписью.
Здесь — где галочка — сумму прописью
и в скобках — «любые исправления в силе».
Большое спасибо. Слава России!

Волшебным образом договорились, что я буду колумнистом радио «Серебряный дождь» — раз в 2 недели с 9:00 до 10:00 приходить читать стихи в утренней программе Тани Лазаревой и Миши Шаца. Что может быть лучше? Но чтобы не ходить с одними старыми стихами, надо бы каждый раз сочинять перед эфиром и что-то новое. Вот сегодня сочинил про зайчат. Не пугайтесь — в утреннем эфире прозвучала, разумеется, другая версия — цензурированная.

Но в интернет-то можно и нормальных зайчат выложить, верно?

Политики! Дельцы Гудзона
на сто двадцатом этаже!
Да отъебитесь от Кобзона!
Вы ебанулись там уже!

Нашли, блять, демона и вора,
уничтожителя Земли!
Еще б Валуева-боксера
вы в список ёбаный внесли!

Запрет на въезд в другие страны?
Кобзону? Деду в парике?
А остальной чиновник сраный —
пусть ездит с паспортом в руке?

У нас придурков миллионы!
У нас на мудаке мудак!
Вот — свежий розовый Милонов!
Вот — шизофреник Железняк!

Мизулина и Яровая,
И отравитель Луговой!
Бери любого, я не знаю!
Реально подойдет любой!

Вот Дугин — демон зла и кала!
Вот Соловьев — свистун войны!
Вам мудаков в России мало?
У нас их, сука, полстраны!

У нас тут сахарная вата
лежит и видит в сладких снах,
как тычет дулом автомата
в Европу или в Штаты нах!

Все бредят буферною зоной,
победой в Третьей мировой...
А вы пошли травить Кобзона!
У вас нормально с головой?

В Европе кто-то вылить хочет
на Путина холодный душ?
Ну вышли всех евонных дочек!
Обратно! К нам! В Россию! В глушь!

Пусть это подло и не тонко,
но раз вам похую престиж —
берешь Кабаеву с ребенком
и запрещаешь въезд в Париж!

А хочется лишить ирисок
чиновника и мудака?
Берешь Госдуму — полный список!
И всех сотрудников СК!

Роскомнадзор с Наркоконтролем!
Налоговую! Суд! ГАИ!
Там все бюджетники и тролли!
Тупые пёзды и хуи!

Там всяк рукою моет руку,
и лижет жопу за бабло!
Там адекватных граждан, сука,
найти реально тяжело!

Хватай не званием постарше —
как грязь греби лопатой их:
от сторожа до секретарши,
от рядовых до поварих!

А также их друзей и близких!
На каждом часть своей вины!
Но только знай, что будет в списке
всё население страны.

Поскольку нет у нас народа,
чтоб был не в деле нихуя:
хоть жук с Уральского завода,
хоть музыкант, хоть лично я.

А если так, то нет резона
в тот список человек на сто
добавить старика Кобзона.
Кто вам его добавил? Кто?

Кто консультант у вас отныне,
знаток России и персон?
Какой-нибудь поляк из Гдыни
засел в комиссии ООН?

Кто этот сраный правдоборец?
Гоните пидора взашей!
Он перейдет на Юнну Мориц
и доебётся до мышей!

Я вошел в аптеку, сказал спокойный:
будьте добры, покажите мне вату?
Толстый аптекарь сразу стал хвойный,
охранник выскочил с автоматом,
«Либераст! Креакл! Ишь, блять, какой!» —
ругань металась от крика до мата,
и старушка лупила меня клюкой,
и стало понятно: вот она, вата.

Его прозвали Доктор Ватсон
за ватнический взгляд на мир.
Его поселок не был зассан
и не напоминал сортир.

В его саду гудели пчелы.
Он хлебушком кормил синиц.
Здесь были неплохие школы
и пара неплохих больниц.

Он убеждал друзей, что счастье
доступно каждому вполне.
Что не чиновники у власти
определяют жизнь в стране.

Что Путин всех других мудрее.
В России свой особый путь.
Что либералов и евреев
придется как-нибудь заткнуть.

Что нужно просто жить, работать,
не отрицать своей вины
и не винить во всем кого-то
в правительстве родной страны.

Он мог часами ей гордиться.
Он даже ездил по утрам
за всю Россию помолиться
в ближайший православный храм.

В Фейсбуке, даже в Инстаграмме
он спорщиком известным был.
Он видел дьявола в Обаме
и Украину не любил.

Он был примерным патриотом.
Он радовался всякий раз,
узнав, что добровольцем кто-то
поехал защищать Донбасс.

Он раздавал друзьям и близким
пучки георгиевских лент...
Но жил в предместьях Сан-Франциско
последние семнадцать лет.

Весь мир, уставший от проблем,
стоял к плечу плечом
и договаривался с тем,
который ни при чем.

О том, чтоб не везли ракет,
которых не везли.
О том, чтоб те, которых нет,
домой к себе ушли.

О том, чтоб прекратилось то,
что так мешало всем —
всё то, что никогда, никто
не делал тут совсем.

Отрепетировали тон
с психологом-врачом —
чтоб наконец их понял он,
который ни при чем.

Тактично ставили на стол
букеты свежих роз —
чтоб не замкнулся, не ушел
в делирий и психоз.

И тот, который ни при чем,
сидел в углу всю ночь.
И делал морду кирпичом.
И был готов помочь.

И ставил подпись на листе.
И твердо обещал,
что это прочитают те,
которых знать не знал.

И только в аэропорту
до вылета за час
он тихо папку вынул ту
и бросил в унитаз

скрепленный твердым сургучом
готовый протокол.
Поскольку вовсе ни при чем,
а просто мимо шёл.

Встретились два лучших друга.
Кричат друг на друга.
Ты теперь ватник, гад!
А ты либераст, зараза!
Мы воюем по разные стороны баррикад!
Мы срём по разные стороны унитаза!

Взлетает доллар. Дорожает евро.
Опять враги Россию поприжали.
И всё скупают граждане на нервах,
пока товары не подорожали.

В «М-видео», в «Ашане» и в «ИКЕЕ»,
в больших торговых центрах, в мелких лавках —
скупают гречку, мебель, батареи,
и всюду дефицит, и всюду давка.

А мне наличных денег не хватает
разжиться в магазинах чем-то ценным,
и я хожу кататься на трамвае —
пока ещё проезд по старым ценам.

По общественным опросам девяносто пять процентов
доверяют президенту, что Россия ни при чем.
Но при этом среди них же девяносто пять процентов
доверяют президенту, что не бросит просто так:
что давно уже как надо всё что надо там где надо,
но об этом знать не надо тем, кто делает опрос.

По общественным опросам всех российских респондентов
девяносто пять процентов сильно ненавидят пять.
Запретить бы пять процентов в соцсетях и во френдлентах,
и наступит жизнь в России стопроцентно хороша!

Девяносто пять процентов населения России
затрудняются с ответом и не поняли вопрос.
Девяносто пять процентов среди них без документов
и желания вернуться в свой родной Таджикистан.

Девяносто пять процентов всех российских президентов
собираются в отставку где-то в девяносто пять.
Девяносто пять процентов среди них уходят раньше
после долгой и тяжелой продолжительной любви.

Девяносто пять процентов зарубежных русофобов
так бы прямо и хотели на Россию наплевать.
Девяносто пять процентов так плевать на нас хотели,
что не слышали ни разу про Россию ничего.

Девяносто пять процентов государств на всей планете —
ненавистники России и заклятые враги.
Девяносто пять процентов среди них в состав России
либо входят, либо были, либо вскорости войдут.

Девяносто пять процентов всех российских соцопросов
к публикации готовы без поправок в тот же день.
Пять процентов соцопросов всё же требуют поправок,
потому что без поправок будут на руку врагам.

Девяносто пять процентов доверяют соцопросам,
государству и спецслужбам, полицейским и судам.
Но при этом не желают сообщать свой пол и возраст,
потому что неизвестно, чем впоследствии грозит.

Давайте радоваться все
с улыбкой на лице!
Христос воскрес! Во всей красе —
в одежде и венце!
Воскресли все его места,
и что всего важней —
воскресла пазуха Христа,
а я живу за ней!

Шесть-семь лет назад, а точнее — в октябре 2007 года, когда Владимир Владимирович Путин завершил два срока правления, а править страной больше двух раз в те далекие годы ещё не позволяла Конституция и совесть, в прессе появилось обращение от имени всех деятелей культуры и творческих профессий за подписью Михалкова и Церетели, в котором они (от имени всех) слёзно просили Путина остаться на посту главы государства и в третий раз. В тот далекий день 2007 года я опубликовал в своем тогдашнем ЖЖ (но наверно не в дневнике) стишок, который сейчас я нахожу где угодно, но только почему-то не среди заметок моего дневника. Мне кажется, надо исправить это досадное упущение, я просто оставлю это здесь чисто для коллекции:

отсюда: http://chmyrnovich.livejournal.com/375519.html?view=2673119#t2673119

Сюжетные приемы старины
скучны и непонятны нам по духу.
Раскольников зарыл топор войны
и варит мет с процентщицей-старухой.

Старуха просит утопить Му-Му —
служебную собаку Ревизора:
она вот-вот укажет след ему,
и вместе с ней он их поймает скоро.

Раскольников Му-Му топить готов —
уже ей повязал на шею пояс.
Но это видит Анна из кустов.
Приходится толкнуть ее под поезд.

А поезд вез две тонны мертвых душ,
оставшихся от упражнений в тире.
Их провезти пытался аннин муж —
старик Каренин, босс по кличке Мцыри.

Он понимает, что теперь ему
не скрыться от закона и расплаты:
уже идет вдоль насыпи Му-Му
и нюхает вагон-рефрижератор.

И всем понятно, что теперь добром
уже навряд-ли кончится все это.
Но всех спасет старуха с топором,
с косой, клюкой и чемоданом мета.

Разрублен аннин труп. Рассыпан мет —
вокруг всего вагона пылью мелкой.
Нанюхавшись, Му-Му теряет след,
и Мцыри соглашается на сделку.

Теперь у Мцыри есть прямой резон
не убивать их, а оставить в доле...
Примерно так кончается сезон
той классики, что мы учили в школе.

для Васи Обломова

WiFi в исполнении Васи Обломова

UPD: Шедевр от Васи Обломова (а еще есть его ролик на Ютубе:

ПОРА ВАЛИТЬ в исполнении Васи Обломова

PS: Только что включил послушать, а на фоне проигрыша кукушечка сказала: «Природа не терпит неточностей и не прощает ошибок. Ральф Эмерсен».

Массированно о педофилах заговорила пресса полтора года назад - летом 2011. Вот честно - не помню, что там за инфоповод был, то ли у педагога пионерлагеря "Артек" нашли фотоальбом с купающимися в море детьми, то ли у кого-то бизнес отжимала супруга, обвиняя в педофилии, то ли и впрямь поймали настоящего маньяка. Маньяков-то всегда хватало, эка невидаль. На то мы кормим милицию и суд, чтобы сажали грязных мерзавцев в тюрьму, если окажутся виновны, и защищали честных граждан, если факты оказались клеветой. Но почему-то маньяки стали вдруг очень нужны не следователям, а общественному мнению. И все хором стали рассуждать о педофилах - в основном каких-то загадочных, никаким судом пока не осужденных. Народная ненависть поднялась до небес, и впервые зазвучало в СМИ "химическая кастрация". Тогда Дима Быков пророчески заметил: «Весьма вероятно, что вся истерика вокруг педофилов нужна сегодня только для утверждения этого опасного инструмента в общественном мнении: чуть завелся неугодный, политически опасный, попросту слишком храбрый конкурент – мы ему живо шьем 134-ю; и пока еще разберутся – если разберутся вообще!» Даже удивительно, что самого Диму, как члена «Координационного совета оппозиции», с тех пор не обвинили в педофилии или хотя бы в краже школьного мела при чтении лекций. Но я думаю, довольно скоро мы увидим компромат и о Диме, и о Тане Лазаревой с Мишей Шацем, и о всех прочих по списку. Да и про меня (если я не прекращу болтать о чем не надо на своем сайтике) вы тоже когда-нибудь прочтете в блоге политраша, фрицморгена и криспотупчик свежие неопровержимые доказательства, как я совращал пятнадцатилетних девочек и мальчиков, торговал наркотиками, взламывал ЖЖ Медведева, взрывал бомбу в метро, а также украл весь Чертановский лес, чтобы напечатать свои никчемные книжки. Но речь не о том. Любопытно, что тем же летом 2011 на тему педофилии попросили написать статью и меня. Нет, к сожалению, не для газеты F5. Для совсем другого издания, возглавляемого известным запутинским деятелем Габреляновым. У нас с тем изданием намечалось сотрудничество по ведению авторской колонки. Но я этих подробностей не знал, поэтому бойко написал о педофилах всё, что думал, и получилась сказочка про колобка, которая до нынешнего дня лежала в закрытой подзамочной заметке от 2011/07/31. Текст показали Габрелянову, но это явно было не то, чего он ожидал увидеть на тему педофилов от нового колумниста. Материал в печать не пошел, сказали: не формат, и идея авторской колонки была закрыта. Да может и впрямь был не формат, может, не в педофилах дело - всяко бывает. Но материал вышел на мой взгляд удачным, а открывать его в интернете как-то не было повода, и поэтому я полтора года с успехом исполнял его на своих концертах, всякий раз мысленно благодаря издание, послужившее причиной рождения этого текста. Но мне кажется, текстик пора опубликовать. Почитаем? ;)

РУССКАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА О КОЛОБКЕ И ПЕДОФИЛАХ

В тридевятом царстве, в полицейском государстве жили были старик со старушкой — у самого телеэкрана в избушке. Попросил бабу дед — испеки мне колобка на обед. Посмотрела бабка рецепт в интернете, принялась искать муку в буфете; обыскала балкон, обыскала туалет, пробовала одолжить у соседей — получила хамство в ответ.

Надела бабка валенки, вышла на трассу — дошла до города, отстояла очередь в сберкассу. Сняла со сберкнижки последние пятаки — купила в палатке пачку муки. Вернулась домой, порылась на антресолях — нашла пачку дрожжей и щепотку соли. Сходила в церковь, отошла в конец зала — отскребла с подсвечника свечного сала. Вернулась усталая, съела валидол из аптечки, полежала, оклемалась — и к печке. Слепила колобок, обжарила немножко — да положила остудить на окошко.

Остыл Колобок, пришло время обеда — а он как заорет на бабку и на деда: «Руки прочь от меня, будет хуже!» Да как заголосит в окошко наружу: «Я маленький, я кругленький, на блюдечке катался — меня бабушка домогалась, меня дедушка домогался! Гражданское общество, хватайте вилы — бейте их, бейте, они педофилы!» Набежали полицейские, не стали разбираться — да и подвергли стариков химической кастрации. А Колобку осталась неплохая квартира — с комнатой, кухней, балконом и сортиром.

Катится Колобок по району — мимо лавочек, окрашенных, зеленых. Справа заборы, слева гаражи — горит помойка, бродят бомжи. Начались высотки, кончились сараи — вдруг выходит навстречу Заяц. На носу очки, во рту сигарка, в лапах двухтомник «Классификация Ламарка». Устал бедняга, идет с работы — весь день принимал у студентов зачеты. Увидел Колобка — застыл прочно. Надо же, какое странное беспозвоночное! Схватил Колобка, да говорит ему: «Колобок, Колобок, я тебя в музей возьму!» Колобок в ответ: «Пожалуйста, ты в своем праве — только дай мобильник, sms-ку отправить?» Схватил мобильник, залогинился в интернете — и давай орать в социальные сети: «Я маленький, я кругленький, я на блюдечке катался — меня бабушка домогалась, меня дедушка домогался. Так домогались, что полдвора видело! А теперь Заяц домогается — выкладываю видео! Гражданское общество, хватайте вилы — бейте Зайца, бейте педофила!» Набежали полицейские, не стали разбираться — да подвергли Зайца химической кастрации. А Колобку достался мобильник, золотые очки и вставная челюсть — пустячок, да прелесть.

Покатился дальше Колобок — а посредине дороги стоит Волк. Выставил что-то типа штатива — измеряет, как дорога проложена криво. Так положено ему по работе — смотрит в окуляр, помечает в блокноте. Вдруг видит в окуляре — глобус Луны! Чуть не наложил в штаны! Протер окуляр, сменил глаз: ну точно, глобус Луны, как раз! Стал даже ближе, видны кратеры! Помотал головой, выругался по-матери. А глобус ближе и ближе, у самых ног. Волк оторвался от окуляра, видит: Колобок! Вот же неровность рельефа, вот так диво! А Колобок — прыг на верхушку штатива, скорчил жалостливую рожу, да как заорет, привлекая прохожих: «Я маленький, я кругленький, я на блюдечке катался — меня бабушка домогалась, меня дедушка домогался! Меня Заяц домогался, это снято на видео! Меня вообще много народу обидело! На меня все нападают скопом! А Волк пялился на мои интимные места телескопом!!! Гражданское общество, хватайте вилы — бейте Волка, бейте педофила!» Набежали полицейские, не стали разбираться — да подвергли Волка химической кастрации. Достался Колобку штатив с аппаратом, да бумажник Волка, где лежала зарплата.

Катится Колобок еще полчаса. Вдруг навстречу выходит Лиса. На лапе у Лисы татуировка «л-и-с-а», а в лапе травматический пистолет «Оса». Колобок и Лисы не испугался, да как начал: «Меня дедушка домогался... Меня бабушка домогалась, меня Заяц...» — А Лиса в ответ: «Я глухая! Иди поближе — к самому уху...» Хвать Колобка — и прижала к своему брюху! Заткнула Колобку рот — упала на спину, да как заорет! «О, боже, что делается, о, небо!!! Меня насилует батон хлеба!!! В центре города, посредь бела дня — батон хлеба насилует меня!!! О, горе мне, о, позор мне — насилует меня в извращенной форме!!! Граждане, что же это творится? Где гражданское общество, где блогеры, где полиция?» Прибежали полицейские, не стали разбираться — и подвергли Колобка химической кастрации. Лопнул Колобок, рассыпался по дорожке — прилетели голуби, доклевали крошки... и тоже химически кастрировались все. А имущество Колобка досталось Лисе! Каждому педофилу придет свое время! Мораль сказки: так будет со всеми!

Господи, господи! Господи, господи! Ясно, чего ты нас не любишь, господи! Мы же все - твои дети божии. Мы же все - на детей похожие. Если б ты, господи, нас любил... про тебя сказали бы, что педофил!

Леонид Каганов, 31.07.2011, Москва, Чертаново

PS: Слышал о себе в сети дивный отзыв: Каганов часто отключает у себя в дневнике комментарии, потому что ЛЮБИТ НАСРАТЬ И УБЕЖАТЬ. Поскольку мне меньше всего хочется заполучить в MySQL собственного сайта 100500 комментов на тему педофилов и педофилии, я заранее благодарю вас за то, что и сегодня вы позволите мне в своем уютном дневничке в очередной раз вам насрать (чуть ли не анонимно) и проворно убежать с обидной безнаказанностью ;)

PPS: Да, пользуясь случаем, сообщаю: 20 января в 18:00 в клубе "Завтра" у меня будет последний в Москве концертик - официальная презентация книжки этих самых стихов, которая вышла в издательстве ОГИ (клуб относится к издательству, ее там можно будет заодно и купить). Конечно же "Колобка" мы там тоже почитаем, хотя его в книжке "F5" по понятным причинам нет. А последний концерт в Москве - просто потому, что моя нынешняя работа не связана с еженедельным сочинением стихов, и если я раз в несколько месяцев не могу своим слушателям презентовать совершенно новый репертуар, то какой им смысл ходить слушать одно и то же? Но зато теперь можно устроить разъезды по другим городам - ведь я теперь могу приехать не просто, а как опытный гастролер с пачкой книжек, и почитать вам стихи (Минск, Екатеринбург - я всё помню!), если есть идеи по организации в вашем городе - пишите.

Виктор обмазал говном часы.
Александр выебал кошку.
Петр Семенович снял трусы
и выставил жопу в окошко.
Олег сделал штопором дырку в губе.
Вадим наглотался шурупов.
Максим на экране Айфона себе
ключом нацарапал «залупа».
Иван обоссал трамвай на ходу.
Евгений не мылся неделю.
Борис кричал «конгрессменов в пизду»
и начал курить в постели.
Дмитрий чесал отверткой яйцо
и расцарапал до крови.
Павел засунул в духовку лицо
и сжег ресницы и брови.
Руслан выбил палкой четыре окна.
Алексей разломал калитку.
Виктор по-новой набрал говна
и в прихожей слепил пирамидку.
Михаил органично блевал в кусты.
Иннокентий устроил истерику.
А ты? Чем за «список Магнитского» ты
наказал адекватно Америку?

Великий гений Хокинг Стивен, всей астрофизики король, невероятно позитивен и тонкий остроумный тролль. Его пример другим наука — при помощи простого стука, мизинцем дергая рычаг, он разговаривает в голос. Не беден и совсем не холост. Имеет этот весельчак немало книжек и статей, двух жен, от них троих детей, порой снимается в кино, в «Теории большого взрыва», и выглядит вполне счастливым, хоть вроде было суждено всю жизнь с таким параличом общаться разве что с врачом. Но он, не поднимая чресла из механического кресла, всю жизнь работает как вол — с концепциями струн и волн, и формулами черных дыр. И этим удивляет мир.

Недавно пошутил над всеми: мол, путешествовать сквозь время вперед-назад нельзя совсем. И чтоб понятней было всем, провел эксперимент в квартире: купил еды, купил бухла и ждал весь вечер у стола, сказав, что первым в этом мире устроил вечеринку он для лиц из будущих времен. Он всех позвал на этот ужин примерно года через три. Чтоб современники-хмыри — отсеялись. Поскольку нужен лишь гость из будущих времен: чтоб прочитал в газетах он об этой старой вечеринке, надел приличные ботинки, и на машине через годы приехал кушать бутерброды с тем самым знаменитым Стивом — умнейшим в мире мужиком — с которым только по архивам заочно с детства был знаком. В итоге опыт провалился — не получилось ни хера. Никто на ужин не явился, и бедный Хокинг до утра сидел один как идиот, одевшись празднично, красиво. Заветривался бутерброд. В бутылках выдыхалось пиво. Глазами по столу скользя, под утро Хокинг сделал вывод: что сделать темпоральный привод и съездить в прошлое нельзя, гуляя по подобным встречам. И возразить, казалось, нечем.

Но вот что я скажу, друзья: эксперимент проделал я примерно в том же самом роде. В Фейсбуке громко при народе сказал, что всех знакомых жду через неделю у порога, надеясь, что они придут и обязательно помогут обои клеить на стене такому деловому мне — погрязшему в своем ремонте, ушедшему в свои дела без проблесков на горизонте конца ремонта и бабла. Я всех оповестил задолго: взывал и к совести, и к долгу, и к нашей дружбе столько лет. Я заверстал такой буклет, такие слезные призывы, что уж навряд ли бы смогли вы забыть о том. И, например, покласть на эту просьбу хер. Но мой эксперимент, ребята, конечно, тоже ждал провал. Примерно те же результаты, что Хокинг опубликовал, я наблюдал сегодня дома: никто из тысячи знакомых, подписанных на мой Фейсбук, не только вовсе мне не друг, но даже вовсе не приятель! А саботажник и предатель. Да вы там охренели что ли? Выходит, людям просто лень потратить свой рабочий день на этот акт гражданской воли.

Давайте подведем итог. В пыли, бумажках и цементе в своем простом эксперименте я подтвердить наглядно смог, что путешествия сквозь время почти настолько же не в теме, как сквозь пространство в тот же день. Виной тому считаю лень. И я надеюсь, Стивен Хокинг отсюда извлечет уроки, поняв, что выглядел ослом и всех своей линейкой мерял. А людям пофиг в высшей мере. Им приезжать банально влом. Уж так устроена природа и психология народа: пообещай гостям бабла — и люди, бросив все дела, приедут из любых эпох. А так им всем, конечно, пох.

Господи, тебя молитвой славлю! Господи, спаси и помоги! Знаешь ли, какую злую травлю учинили подлые враги? Не сидится Сатане на месте — бьет копытом, стукает хвостом. Грязные пронзительные вести пишутся о самом о святом! О святом, святее быть не может! Господи, зачем нас бросил ты? Защити от всех наветов, Боже, в этом мире наглой клеветы! Ладно бы пинали олигарха — пофиг, хоть прохожих опроси. Но ведется травля Патриарха православной церкви всей Руси без конца и края в интернете, где давно не разобрать, кто прав! Сатана шагает по планете, воинство великое собрав. Атеист, язычник и католик, исламист, буддист и кришнаит — вы там вместе сговорились, что ли? Или вами кто руководит? Иудеи с пейсами на ухе или прочий пакостный народ сочиняет про Кирилла слухи, от которых оторопь берет? Никогда такого не бывало, захлестнул страну огромный шквал. Церковь стала так близка к провалу, как и Штирлиц близко не бывал.

Патриарху принося несчастье, действуют поганцы всё наглей. Вот часы надели на запястье — стоимостью в миллион рублей. Не заметил. А они и рады — фоткали полгода тут и там: в храме, в министерстве, у ограды, да в поездках по святым местам. И когда молва заговорила сотнями тревожных голосов, Сатана вложил в уста Кириллу ложь о том, что не было часов. А закончив грязную работу, Сатана, коварен и хитер, фотошопом стер часы на фото — сделав вид, что сам владелец стер.

Дьявол, поднимая кверху вилы, заявил, чтоб услыхали все: будто Патриарх забрал для виллы заповедный пляж под Туапсе. Изумленно факты эти роя, журналисты обалдели аж: дьявол так всё дьявольски устроил, что и впрямь и вилла есть, и пляж. И тогда уж, разыгравшись слишком, демон проявил свой подлый нрав: вдруг купил в Швейцарии домишко, на Кирилла лично записав. Что ни месяц, где-то на странице снова публикует новость враг. Факты так и мчатся вереницей, и не опровергнешь их никак. Будто Патриарх совсем не скромен. И с людьми себя по-хамски вел. Будто в старом элитарном доме он себе пентхауз приобрел. А затем, подобно рэкетиру, применяя агрессивный стиль, у соседей отобрал квартиру — в рамках компенсации за пыль. Будто трех девчонок группы «пусси» на полгода засадил в тюрьму: будто горы книг об Иисусе отродясь неведомы ему. Будто не читал он их ни разу — никогда, ни вслух, ни по слогам. Будто никогда не слышал фразу о любви и к ближним, и к врагам.

Сатана, смешны твои ужимки! День за днем ты столько лет подряд Патриарху фотошопишь снимки, делая мирской циничный взгляд. Я не верю! Патриарх хороший! Это ложь, навет и клевета! Хоть в своей «Серебряной галоше» дай ему все первые места! Это просто результат работы по дискредитации его. Это просто в интернете боты. Это шум, и больше ничего!

Господи, пошли мне больше веры! Помоги поверить в наши дни, будто эти адские примеры выдумали слуги Сатаны! Верую, что люди доброй воли не поверят в это, нет и нет! Даже если завтра порноролик выложат мерзавцы в интернет! Верую, что это чушь собачья! Верую, что козни Сатаны! Верую, не может быть иначе! Верую, что веровать должны! Патриарх не поступает дурно! Это ложь, набросы и баян! Верую, хотя давно абсурдно, — как писал святой Тертуллиан.

Химики набрали дождь в ведро, выяснив пронзительные вещи: йодистое, значит, серебро там переливается и плещет. Этот дождь пошел в один момент — намочил плакаты, гимнастерки, связки либеральных белых лент и, конечно, синие ведерки. Химики из синего ведра на конфорке выпарили воду, получив медаль из серебра, а в аптечку пару склянок йода. Тут-то понял даже идиот: в небе от Тверской и до Манежной этот дождь не просто так идет, а по просьбе Путина, конечно. Пожелала властная рука, чтоб намокли вышедшие люди: позвала на митинг облака, серебра им выдав, как Иуде.

Облакам зачитан был приказ как перед огнем в армейском тире: «Будем их мочить! Но в этот раз, извините, даже не в сортире. Нужен сильный, настоящий дождь — символ диктатуры и репрессий. Только так мы сможем бросить в дрожь всех адептов творческих профессий. Пусть увидит креативный класс, что отныне будет только хуже! Пусть они попрыгают у нас в белых лентах прямо через лужи! Пусть их с головы до ног зальет, чтобы недовольных усмирило! Получите серебро и йод и благословение Кирилла...»

Облака, суровы как спецназ, подчиняясь лишь деньгам и силе, по команде бросились на нас, сильно обмочив, как их просили. Целый час почти что, боже мой, издевались свысока над нами. И ушли мы с митинга домой в мокрых майках с мокрыми штанами...

Мы, смышленый креативный класс, свято верим, будто ежечасно кто-то замышляет против нас креатив могучий и прекрасный. Там, в Кремле, играют в детектив. Там все время происходит это: бесконечный тайный креатив, мозговые штурмы и сюжеты. Там сидят великие умы и плетут таинственные сети, всячески стараясь, чтобы мы с головой запутались, как дети. Изощренно да исподтишка, будущее зная год за годом, действует умелая рука, думая над каждым новым ходом. Креатив! Ни слова в простоте! Гэндальф! Гарри Поттер! Мастер Йода! (Только прокололись на дожде со следами серебра и йода). Нам же ясно из кино и книг, комиксов и остального чтива: президент не может без интриг, заговоров, тайн и креатива. Несомненно, он обманет нас, обыграет голыми руками...

Все, включая креативный класс, верят в то, к чему привыкли сами.

Дождь с размаху лупит по земле. ГУВД докладывает сводки. Путин в черных трениках в Кремле. Перед ним стоит бутылка водки. Взяв большой подарочный кинжал, чистит ногти хмуро и умело. «Как бы кресло кто-то не отжал — тупо, тихо и по беспределу... Что еще за новая напасть — митинги, хуитинги, плакаты... Это ж ясно, отжимают власть. И небось расписаны откаты. Все небось подкуплены уже. Подогрев идет снаружи, с воли. Вот охрана, что на этаже, — может, с митингующими в доле? Что-то стал я нервным в эти дни... А войдут сейчас, к примеру, трое. Скажут, мол, Володя, извини. И меня по-тихому закроют. Заведут подложные дела, повезут на нары, и не выйдешь... Суко, кто им всем дает бабла? Как узнать, не поднимая кипиш? Чьи там бабки? Чья их там рука раздает на митинге на этом? Как там звали дочку Собчака... вдруг она у них авторитетом? Вдруг Навальный? Или там... Мамут? Девки, что плясали под иконкой? Чую ведь, наедут, отожмут... Да еще отбуцкают под шконкой... Их так называемый протест — кто так финансирует умело? Кто готовит силовой наезд? Где хранят общак под это дело? Вдруг уже сейчас раздастся вой и вбежит ОМОН, закрывшись маской...»

Дождь идет над летнею Москвой. Воздух пахнет серебром и сказкой.

Позвольте мне на камне высечь, позвольте славить по земле — закон о штрафах в триста тысяч, что ныне утвержден в Кремле. Он свят как старая икона и бесконечно дорог мне. Такого мудрого закона давненько не было в стране. Давно пора призвать к ответу (к ответу, говорю, призвать!) врагов, что собирались где-то бесплатно помитинговать. Не надо строить декабристов, должна быть улица чиста. Пошел на митинг — тысяч триста. Гулял поблизости — до ста. Явился на бульвар с друзьями от трех и более персон? А тут тебе не пляж Майями, пойди и заплати, масон. Решил, что дивная погода? Вот так и объяснишь суду. И будешь три-четыре года работать только за еду.

Я рад, что наконец-то стала логично действовать страна. А то в бюджете денег мало, а недовольных до хрена. Теперь с такого человека хоть пользу извлечем для нас: пошел оформил ипотеку — и митингуй хоть целый час. Получишь сапогом по жопе и проходи в судебный зал. Аналогично и в Европе (так телевизор нам сказал). Закон, неслыханный по силе, от зла обезопасит нас. Так победим врага России в лице ее народных масс.

А я бы даже штрафы эти продолжил множеством статей. Сходил на митинг в интернете без разрешения властей? Гулял в толпе по веб-странице без разрешения на то? Пускай физические лица в суде заплатят тысяч сто. Подписан в группу на Фейсбуке, где больше сотни человек? Найдут закладку в ноутбуке — и не расплатишься вовек. Чего-то в дневнике под катом писал про власть в своих постах? Равно стоянию с плакатом в любых общественных местах. Ругал страну в публичном чате, был невоздержан и сердит? Ну сразу при твоей зарплате на восемь лет бери кредит. И станет чисто в интернете. Исчезнет ругань и бардак. А как еще бороться с этим? Ведь сами знаете, никак.

Пока не оштрафуешь больно (в рублях автомобиль почти), колонны граждан недовольных продолжат без конца идти. И их, пожалуй, будет видно почти из каждого окна. А это, знаете, обидно — при том, как поднялась страна. Как поднялась с колен Россия. Не побоюсь сказать, с локтей. Как много более красиво мы одеваться стали в ней. Как мы избавились от грязи (а был на каждом целый ком). Как к нам расцвет мобильной связи пришел, вы знаете, при ком. Как поднялись над миром наши кино, искусство и балет. Как стали и прямей и краше дороги за двенадцать лет. Как мы продвинулись в науке, и в производстве, и в быту. Вы просто беситесь со скуки, не замечая красоту. Ведь сход-развал страны закончен. И все враги пошли в тюрьму. И интернет, любимый очень, возник благодаря кому? Благодаря кому дано вам такое счастье без краев? Где до сих пор свобода слова, хоть вы не цените ее? Да вы сидели с телеграфом без Путина еще вчера! Да с вас, козлов, не то, что штрафы, — да с вас и шкуру драть пора! Неблагодарность сплошь и рядом! Отстаньте от публичных мест! Вам лишь бы нарушать порядок и демонстрировать протест! До вас намек как до жирафа — доходит долго и с трудом. Надеюсь, хоть большие штрафы помогут обуздать дурдом.

Одно лишь не учла Госдума, и всё поедет вкривь и вкось: сегодня триста тысяч сумма, а завтра фантики, небось...

Низко падает культура с непомерной высоты. Как не стыдно, Павел Дуров! Что же вытворяешь ты? Ты же взглядов был нормальных и любимец всех детей — как создатель социальных этих ваших там сетей. Не дебил и не бездельник, не чиновник и не клерк: заработал кучу денег — наш, российский Цукерберг. Так сиди как все без звука, притаившись, словно мышь. Что же ты такое, сцуко, вместо этого творишь?

На тебя давно обида! Ты еще получишь в глаз! Помнишь, что ты в Твиттер выдал в День победы как-то раз? Словно речь ведя о быдле, плюнул в глубь военных ран: дескать, Сталин был как Гитлер — тоже деспот и тиран! Вот так глупость в интернете ты возьми да и скажи! Как живешь ты на планете после этой подлой лжи? Чтоб ты знал: великий Сталин — лучшее, что есть у нас! Мы с ним жить прекрасно стали (как при Путине сейчас)! Это ж Сталин в сорок пятом (почитай учебник, блин!) космос изобрел и атом, и отправил на Берлин! Он, бесстрашен и неистов, от усилий чуть дыша, взял да разгромил фашистов, Англию и США! На Берлин, босой и бедный, шел сквозь воду и огонь — чтобы флаг родной, трехцветный, водрузить на Пентагон! Никогда не отступая, в плен врагов-фашистов брал генерал его Чапаев, да Суворов генерал! Так и победили фрица, разжигателя войны! Поучи, чтоб не срамиться, хоть историю страны!

Но сегодня не про это, а про новый твой сюрприз. Ты зачем из кабинета стал бросать купюры вниз? Чем ты думал, Павел Дуров, празднуя корпоратив? Пятитысячной купюрой ты подаришь позитив? Что твоя купюра будет как билеты лотерей, и в итоге станут люди и счастливей и добрей? Думал, что поднимет кто-то с тротуара сувенир, купит тортик на работу и устроит тоже пир? Ну а после на обеде, чувством сказочным ведом, купит плюшевых медведей, да отправит в детский дом? И, купив ведро с цветами, прежде, чем домой идти, выдаст розу каждой даме, что увидит на пути? И пройдет как добрый Санта в доброй сказочной стране, и придет с мешком и бантом прямо к детям и жене — купит им конфет, повидла, и цветов, и ананас... Дуров, ты в натуре быдло, если думал так про нас!

Думал, что другой прохожий, чью-то радость увидав, вдаль уйдет с веселой рожей, в рожу первому не дав? Что порадуется тайно без угрюмости и зла за того, кто так случайно заработал вдруг бабла? И шагая прочь отсюда, убедится лишний раз, что бывает в мире чудо, даже если не для нас? Держишь нас за быдло, Павел? Любишь делать западло? Разве сам бы ты оставил у везунчика бабло? Разве сам прошел бы чинно, видя радость пацанов? Даже ножик перочинный не достал бы из штанов? Не сломал бы даже носа? Не пытался бы отнять? Повторюсь, цена вопроса — это тысяч целых пять! Мы дрались, ломали руки, мордами летели в грязь! А о чем ты думал, сцука? Зверь! Скотина! Изверг! Мразь! Мы вцеплялись в шевелюры, мы царапались в бою! Мы боролись за купюры как за родину свою!

Но, увидев результаты, распахнув от шока рот, деньги ты убрал куда-то, прекратив кидать в народ. Под окном дерется кодла, а бабла и нет теперь! Как же это было подло! Бескультурный хам и зверь! Ты без денег нас оставил, словно выключил фонарь. На твоих ладонях, Павел, наша кровь разбитых харь! Как таких кровавых жадин терпит до сих пор земля? Куча синяков и ссадин, а в кармане ни рубля! Мы воспитанные люди! Нам с тобой не по пути! (Кстати, если снова будет, сообщи, куда прийти...)

Ничего нам больше не осталось — лишь тупая боль душевных ран. Вот и завершился «Доктор Хаус». И осиротел телеэкран. Вроде всё по-прежнему на месте — телевизор светится в тиши. Вот футбол, а вот программа «Вести». Вот «Спокойной ночи, малыши». Вот бандиты в наших сериалах плачутся суровому менту... Только не хватает идеала, словно мы утратили мечту. Все однообразно и едино. От тоски в аптеку полечу: дайте десять пачек «Викодина», я себе волчанку полечу...

Не развеет наступивший хаос нам ни «Южный парк», ни «Вавилон». Где же наш любимый доктор Хаус? На кого же нас покинул он? Мы за восемь лет к нему привыкли... Жили вместе долгие года... Он уехал вдруг на мотоцикле, плюнув людям в душу, как всегда. Он уехал гордый и красивый, за собой не чувствуя вины. Доктор Хаус был герой России — больше, чем любой другой страны! Словно он работал где-то рядом! Где-то возле нашего двора! Где еще с таким кошмарным взглядом на работу ходят доктора? Скорченным, лохматым, раздраженным — мы его любили всей страной: доктора с таким скандальным тоном, как привык воспринимать больной.

Это наш герой, смотрите, вот он! Нам не нужно никаких иных! Доктор, ненавидящий работу! Доктор, ненавидящий больных! Доктор, к пациентам снизошедший, думая, что сам велик и крут! Доктор наркоман и сумасшедший! Доктор, что терпеть не может труд! Это так прекрасно и знакомо! Нету ничего для нас родней! Доктор Хаус с первых дней роддома (и до самых до последних дней) нас сопровождает сплошь и рядом: каждый день, куда бы мы ни шли. Он глядит на нас тяжелым взглядом и пинает наши костыли. Он сидит, небритый и похмельный, пачками глотая «Викодин». Он бормочет нечленораздельно: «Вас тут много, ну а я один!» Он на почте, он в билетной кассе, он в ларьке и в паспортном столе. Он преподает ребятам в классе и маршрутку водит по земле. Он меняет в унитазах трубы. Издает очередной закон. Желчный, раздраженный, хамский, грубый — профессионал, короче, он!

Он пилой на стройках доски режет и болты меняет в колесе — зная, что вокруг все люди брешут, потому что идиоты все. Все такие, что убить вас мало, к черту ссаной тряпкою гоня! Нету в мире профессионала — кроме, разумеется, меня! Кто б ты ни был, штопаешь матрасы или высшей власти эшелон — все вокруг сплошные пидарасы, ты один виконт де Бражелон! Выскажи им всё! Хами без пауз! Разругайся с обществом навек! В общем, этот самый доктор Хаус — явно наш российский человек.

Доктор Хаус, ты ушел с экрана, но остался в сердце навсегда! Я уверен, поздно или рано — мы с тобою встретимся, о, да! И когда нам встретиться случится, я тебя узнаю в тот же час: в деловитом хамстве продавщицы, в хмурых посетителях сберкасс. По твоей возвышенной натуре горевать недолго буду я: ты мне нахамишь в регистратуре и пошлешь в далекие края, ты передо мной захлопнешь двери — остроумен и неповторим. Мы с тобою встретимся, я верю! Даже если ты изменишь грим! Ты меня раздавишь, словно гада. И посмотришь, будто на говно. И лишь после этого как надо выполнишь работу все равно. Так гони скорей на мотоцикле к нам сюда в хорошую страну! Где к таким, как ты, давно привыкли — к профессионалам, только ну! Пусть летит сюда твоя тачанка — символ наших городов и сел. Бело-сине-красная волчанка! Бицефальнорожденный орел!

Ай, салам алейкум, дорогая, бригадир Басманного суда! Это пишет памятник Абая. Я живешь у Чистого пруда. У меня из бронза сделан китель. Из гранита тумбочка под зад. Я большой казахский просветитель был при жизни много лет назад. Рядом у меня журчит фонтана. Наверху совсем расцвел листва. Мало кто у нас из Казахстана получилось так осесть в Москва. Мой душа весь день поет как лира. Только с голубь у меня вражда. Потому что голубь птица мира, ну а мир нагадить рад всегда.

Но сейчас писать я не про это. В суд решил писать сегодня я! Сам я был всегда большой поэта, ну а папа был большой судья. С папой я и сам в суде когда-то поработал, понимаешь, да? Умный вещь скажу тебе как брату, дорогой Басманная суда. Чистый пруд хороший тихий место, только скучный летом и зимой. Слушай, эта акция протеста — ты зачем их всех прогнал домой? Это был такой хороший люди! Столько было песен, шашлыка! А без них опять мне голубь будет регулярно капать на башка.

Здесь варил казан большая каша! Чай зеленый люди пили здесь! Говорил слова Гудков и Яшин, и Собчак ходил красивый весь! Я услышал столько Окуджава! Столько заводной девичий смех! Очень злой Россия стал держава: не дает гулять, гоняет всех. Ты же был такой большой страною! Космос-шмосмос и культур-мультур! Ну зачем увлекся паранойя? Ну зачем увлекся диктатур? Ты зачем людей хватаешь в плен-то, арестуешь чай и самовар? Что тебе какой-то белый лента — девушка надел гулять бульвар?

Ты, Басманный суд, совсем сердитый. Ты зачем совсем сошел с ума? Посади какой-нибудь бандита, если у тебя пустой тюрьма! Почему твой уголовный розыск не искать себе нормальных дел? Вах, какой в стране большой угроза — хипстер белый ленточка надел! Ты же видишь, как культурно было! Ни один не какал в водоем! Варим каша, фоткаем мобила, Окуджава песенка поем! Как смотреть в глаза другие страны? Самому уже смешно, ага? Хипстер в парке вытоптал тюльпаны — двадцать миллион ущерб таньга!

Вах, совсем поступка некрасивый! Вах, как мало мудрости и ум! Что жe ты, начальника России, мелочный, как продавец изюм? Дорогой, скажу тебе по сути, объясню один простой момент: даже если люди выбрал Путин... даже если шестьдесят процент... даже если семьдесят, не важно! Остальные (сам же посмотри) — это пятьдесят мильёнов граждан! Наших Казахстанов штуки три! Это же такой большой народа! Прямо целый треть страна твоей! Ты зачем отнял у них свобода мирно погулять своих друзей? Ты зачем на них ругаешь пресса? Ты зачем пятнадцать суток штраф? Ты бы лучше ради интереса сам сюда приехал, коврик взяв! Посидел, послушал Окуджава, гречка пожевал из котелка... и опять собрал большой держава, что из двух частей у нас пока!

Пусть народ гуляет, как хотите! Для того бульвар и сделан, нет? Говорю тебе, как просветитель, как казахский классик и поэт. Дата, подпись: памятник Абая. Очень с уважением. Пока! (Грибоедов вот меня пугает, что теперь и мне секир-башка: говорит, затихни, бога ради, и тебя причислят к мятежу...) Памятник, да кто ж меня посадит? Между прочим, я и так сижу.

Не слишком нам приятны пидарасы. Как существа инопланетной расы, они нам подозрительны слегка. Мы наблюдаем их издалека. У них рога и щупальцы на теле. И что они там делают в постели, совсем не помещается в мозгу. Я даже и представить не могу, не то, что рассказать про это детям. Ох, нет симпатий к пидарасам этим. Им, честно говоря, не каждый рад. Особенно когда на гей-парад выходят поскандировать слова о том, как меньшинству у большинства внимания к себе побольше нужно. «Мы пидарасы! Обернитесь дружно!» Вот этого не понимаю я. Уже давно отменена статья и никого не запирают в клетку. Сиди себе, хоть трахай табуретку, хоть старую соседку, хоть гуся, хоть пылесос. Пока проблема вся за дверью у себя в твоем дому — никто тебя не спросит, почему. Зачем шуметь, чтоб это было видно? А мне еще за радугу обидно. Которая не радуга, а флаг. Теперь на даче не раскрасишь так в своем заборе вереницу досок: соседи на тебя посмотрят косо и как-нибудь дадут при встрече в глаз. И объясняй, что ты не пидарас.

Но как-то вслух сказать такое сложно. Тогда Гордума пишет осторожно эффектный новый городской закон. Чтоб защищал детей хотя бы он от пидарасов (в смысле, их рекламы). Об этом так давно просили мамы, желающие уберечь детей от всех пидерастических идей. От геев, трансвеститов, лесбиянок; от курева, наркотиков и пьянок; беременности, ругани и мата; играющего в деньги автомата; от пошлых неприличных анекдотов; от хипстеров, от панков, эмо, готов; от порнофильма и презерватива; влияния плохого коллектива; от разных венерических инфекций; а главное — от секса и эрекций, от поцелуев и другого срама. Короче, от всего того, что мама ленилась объяснять еще с пеленок, чтоб вырос понимающий ребенок, не хулиганил и учил урок. За эту пропаганду будет срок. И так убьем эффектно пару зайцев: и пидарасов можно взять за яйца, а если надо, то и прочих всех, сказав, что рекламировали грех.

Прекрасна наша белая Уганда! У нас одна проблема — пропаганда. Мы с ней ведем борьбу по всей стране. И алгоритм вполне понятен мне: пропагандист удобен для работы. Веди его в тюрьму, пиши отчеты, мол так и так, проблема решена. И получай за это ордена. Ей богу, это ж дикая работа — искать в подвалах одного кого-то, кто положил на рельсы динамит. Возьмем того, кто громче всех шумит, того, кто рассуждает на виду, и пусть за всех ответит по суду.

Наркоторговец варит наркоту. Его не арестуешь налету. Он спрятался, укрыл брезентом грядки и участковым честно платит взятки (а их терять резона нет совсем). А вот пропагандист известен всем! Пропагандисту никуда не скрыться. Фейсбук охотно выдает страницу. Скриншот уже отправлен на печать. Свидетелей найдется тысяч пять. Теперь пропагандиста ждет расплата. Писал статью? Стоял в Москве с плакатом? Сказал в прямом эфире ерунду? Так получи за это по суду.

Ведь это не работа, а мечта: проснулся, потянулся, красота! Надел мундир, пошел в библиотеку. И обнаружил преступлений века на два десятка уголовных дел, пока часок за книжкой посидел. И тут же сделал пару ксерокопий. Мол, так и так, у Конан Дойля опий. Набоков откровенный педофил. А Достоевский взял да и забил топор в башку по самые по гланды. И в каждой книге куча пропаганды и гадость рекламируют большую. А вот библиотека их крышует. Закрыл читальный зал и интернет — и всё, проблем в стране уже и нет. Беснуйся, грабь, воруй, гусей имей — но лишь пропагандировать не смей.

Господь, повесь меня на рею, в сковороде поставь на газ, но мне приятно, что Корея обосралась в который раз. Причем, не то, чтоб я злораден. Не то, чтоб им желаю зла. А просто любопытства ради. И чтоб статистика была. Наверно ради этикета я должен выразить печаль: у вас там грохнулась ракета, ах боже ж мой, безумно жаль. Мне правда жаль на самом деле корейский инженерный цех. Который, видимо, расстрелян, включая родственников всех. Но есть один закон природы: всё будет падать каждый раз в стране, где толком нет свободы, и где у власти пидарас. Тут все гниет и все хиреет, и граждане живут в аду. (Напоминаю, что Корея сейчас имеется в виду.)

Какие могут быть ракеты, когда на каждом чертеже великого вождя портреты рисует кульман сам уже? В стране, где любят бегать строем перед начальством, чуть дыша. Союзничать с любым отстоем и опасаться США. Где нет коварнее измены и нет ужаснее вины, чем пожелание замены великого вождя страны. Где модно доносить на близких, лизать подошву сапога, учиться красть из общей миски и хором лаять на врага. Где жопа так привыкла к розгам, что чешется, когда их нет. И каждый, кто родился с мозгом, мечтает жить в другой стране. И те из них, кто похрабрее, давно сбежали за бугор. (У нас о Северной Корее, напоминаю, разговор.)

Какая физика и атом в стране, где по уши навоз. Где самым главным аппаратом был и остался паровоз. Какие к черту полимеры в пространстве круговых порук — где сверху назначают мэров, а мэры назначают слуг. Где иностранную угрозу преподают уже с яслей. Где лидер правит до склероза, пока не ляжет в мавзолей. Где граждане крадут тележку, когда идут в универмаг. Где митинги идут в поддержку того, кто у руля и так. Где в результате школьной дружбы в министры набрано говно. Где больше развиты спецслужбы, чем медицина и кино. Какая на хрен там ракета? Фанера плюс хороший грим. (Я вам напоминаю, это — мы про Корею говорим.)

Я думаю, теперь скорее на Землю упадет Луна, чем возродится из Кореи опять нормальная страна. Законы Дарвина пока что нигде не отменил Господь: повесишь умников на мачту, а остальных велишь пороть — чтоб честный вечно жил без денег, чтоб компетентный был неправ, а каждый лодырь и бездельник имел набор таких же прав. И так из каждого народа, немного порулив страной, нетрудно вывести породу путем селекции одной. Всего немного потрудиться, пропалывая огород, — и через двадцать лет родится другой особенный народ. Умеющий лишь ползать раком, целуя ноги палачу. С таким не сваришь «Доширака». Уж про ракеты я молчу. И будут люди все дурее, и все беднее города. А ты чего ждала, Корея? Господства мирового, да? Что со своей ракетой сраной ты наконец обгонишь всех, кто гражданам с телеэкрана не брешет про сплошной успех? Сидит Корея с жопой голой. Корейский люд в печали стих. И здесь не очень-то веселый сегодня получился стих. (Зато пока нам душу греет одна лишь светлая строка: пока всё это про Корею. Но ключевое здесь — пока.)

Как хороша судьба элиты! Как ненавистен общий фон! Так долго метил в короли ты, и наконец купил «Айфон». Ты к джинсам пришивал заплаты. Не кушал и почти не пил. Ты год откладывал с зарплаты, и наконец его купил. Так недоверчиво и робко, окончив вереницу бед, в твою ладонь легла коробка — как орден в знак твоих побед. Ты стал как будто выше ростом. Как будто вырос над людьми. И твой «Айфон» казался просто... ну просто ми-ми-ми-ми-ми!

В нем есть духовность, идеалы, и оберег, и талисман. Ты выше всяких казуалов, что «Нокию» кладут в карман. Пусть гaстарбайтер яму роет. Пусть вкалывает гегемон. Для них изобретен «Андроид», для низших каст годится он. А нас, элиту в этом мире, приподнимает до небес — «Айфон». Причем, «Айфон-четыре». А лучше, чтоб «четыре-эс».

Сокровище в кармане пряча, дивясь скупой его красе, ты чувствовал себя иначе: теперь уж не таким, как все. Как мошкара в лучах плафона, потоки городской толпы вокруг летали без «Айфона» — несовершенны и тупы. А ты стоял, упершись рогом, не замечая никого. И чувствовал себя не Богом, но приложением его.

В «Айфоне» мощные программы. Но круче всех других программ была для посвященных самых такая штука: «Инстаграм». Он позволял улучшить фото аристократам вроде нас (на зависть прочим идиотам с эффектами от красных глаз). Он мастерил из ширпотреба шедевры чистой красоты. И отсылал куда-то в небо — где доступ лишь таким, как ты.

Когда хороший ценишь стиль ты, тебе не нравится говно. И в «Инстаграме» были фильтры, которых быдлу не дано. Его таинственные недра глотали фоторепортаж, и выходил нуар, и ретро, и прочий, так сказать, винтаж. Как будто фотка в пыльной папке летела к нам издалека. Как будто найдена у бабки среди развалов чердака. Для нас, взыскательных эстетов, которым красота важна, он всякий раз лепил конфету из откровенного говна. Он фотку обрезал квадратом и делал что-то типа рам. Короче, нам, аристократам, был крайне нужен «Инстаграм».

Он был манерным как повидло из черной паюсной икры. Он отделял нас всех от быдла и уносил в свои миры. Неэстетичны, как на зоне, срамны, кому ни покажи, все фотки аппаратов «Сони», «Самсунгов», «Нокий» и «ЭлЖи». Пусть неудачник рожу строит, пытаясь удивить подруг. Вы не элита, вы Андроид. И для таких, как вы, Фейсбук. И ты, гуляя с видом гордым, осознавал и вес, и роль: с «Айфоном» ты был просто лордом, но с «Инстаграмом» ты король!

И тут как будто астероид упал с небес на череп нам: кто сделал быдлу под «Андроид» такой же точно Инстаграм?!! Ну как же тут не обижаться? Как не поднять всеобщий вой? Как будто бьют часы двенадцать у Золушки над головой! И стала чем-то вроде тыквы вся элитарная среда! Вы были лорд, а стали фрик вы! Причем, похоже навсегда! И мы, сложив покорно руки, переживали этот срам. И вдруг придуркам на Фейсбуке совсем продали «Инстаграм»! Да вы там обалдели что ли?! Да это ж охренеть не встать!!! Да кто же это вам позволил, святое бисером метать?!! Подонки!!! Бляди!!! Как же это?!! Не отличит теперь страна, где утонченные эстеты, а где обычная шпана.

Болит моя душа за мировые страны. Я слышу в новостях уже со всех сторон: венгерский президент из-за проблемы сраной неведомо кому решил отдать свой трон! Его зовут Пал Шмитт. Серьезный дядя вроде. На Брежнева похож немножечко лицом. Сиди себе сто лет! Заботься о народе! Подумаешь, беда — столкнулся с говнецом. Подумаешь, фигня — в студенческое время какой-то там задрот, писавший твой диплом, пошел в читальный зал, набрал статей по теме, и вставил прямо в текст, решив, что править влом. И пусть оно всплыло и запестрело в сводках: здесь нет твоей вины, и нет его вины. Задрот не знал, что ты — не просто подработка, а будущий глава такой большой страны.

Мужик ты или нет? Ведешь себя как тёлка! Зачем же в микрофон рыдать, товарищ Шмитт? Истерику долой! В отставках мало толка! А Венгрия шумит — и пусть себе шумит. Ты президент, чувак! И в этой важной роли ты должен быть силен, безжалостен и зол! Держи себя в руках и не ведись на троллинг! Кругом одни враги, куда же ты ушел?

Страна в кольце врага. За океаном — Штаты. Под боком — Лихтенштейн, Россия и Китай. Планируют захват и назначают даты. И прямо так и ждут команды «налетай!» Коварный внешний враг в страну кидает бабки — он прессу всю купил и блогеров страны. Он сочинил уже в заветной красной папке сценарий и исход оранжевой войны. У подлого врага кругом глаза и уши, он ходит по стране, одетый в камуфляж: мечтая всю страну разграбить и порушить, сожрать венгерский шпик и слопать суп-гуляш. Враг сеет деструктив и фабрикует высер. Враг научил людей писать плохое в блог. Враг твой родной диплом (а может даже дисер?) использует вовсю как повод и предлог.

И ты сдаешь страну? Ты умываешь руки? Устроил жалкий цирк с признанием вины? Чтоб на твоих глазах какие-нибудь суки забрали трон, и власть, и деньги всей страны? Пал Шмитт, да боже ж мой! Не уходи со сцены! Я научу тебя, как победить врага! Ведь ты такой один, и нет тебе замены! А все твои враги — отстой и мелюзга!

Сперва сходи в казну и выдели бюджеты. Технологов найми — хороших, дорогих. И пусть они сперва в просторах интернета возьмутся за врагов и опозорят их. Пусть этот журналист, который тему поднял, окажется брехун, и гей, и браконьер. И место старичкам не уступил сегодня в общественном метро, допустим, например. И плюс двойной агент Госдепа и Моссада. И набросать еще на вентилятор лжи, пока простой народ не выпадет в осадок, решив, что все в говне, а президент — мужик.

По первому в стране венгерскому каналу с экранов пусть твердят полезные слова: что Венгрия цветет, что недовольных мало — один лишь Будапешт, и то процента два. Затем берем завод зеленого горошка. Рабочих-молдаван лишаем спецодежд. И денег предложив за акцию немножко, в «Икарусах» везем на митинг в Будапешт. На Крепостном Холме у берегов Дуная пусть этот легион до вечера шумит — коварного врага клеймя и проклиная, и воспевая власть (которая Пал Шмитт).

Ну вот почти что всё. И дело лишь за малым: остановить поток неправильных вестей, немножко причесать центральные каналы и руководства всех краев и областей. И пусть враги твердят отныне что угодно. Проблема решена. Победа! Вуаля! И Венгрия теперь стабильна и свободна. И президент Пал Шмитт бессменно у руля.

Друзья мои, когда вас ждет обед, не стоит перед ним читать газет. Что нам готовит новостная лента? Полезное чего-нибудь? Да хрен-то: один сплошной бескомпромиссный бред. К Медведеву пришла зубная фея. И утащила в качестве трофея, пройдя на дачу через три поста, родного президентского кота — любимого питомца Дорофея. Упал советский спутник «Метеор». Который не работал с давних пор, но сорок лет отказывался место — освободить, пустив кого-то вместо. Пока совсем не рухнул, как топор.

А вот и новость редкой глубины: ученые какой-то там страны (какой не помню, думаю, британцы) предположили: вегетарианцы — на всю, простите, голову больны. И медики, поизучав вопрос, в международном комитете ВОЗ сочли отказ от мяса и сосисок — болезнью. И ее включили в список, где паранойя и туберкулез. На фоне прочей откровенной лжи такая весть, кому ни расскажи, вполне на правду кажется похожа. Поскольку мне давно казалось тоже, что ненормальны эти типажи.

Бывало, заработаешь бабла. Домой накупишь мяса и бухла, да позовешь подруг и прочих пьяниц. Но вдруг приходит вегетарианец и сядет тихо в уголке стола. И целый вечер пьет зеленый чай. И грустно смотрит, как бы невзначай, на пиршество угара и разврата. Глаза как линзы фотоаппарата, а ты попробуй их не замечай. А вот, допустим, в офисе отдел мясную пиццу заказать хотел — одну на всех. Но он голодным будет. И, сжалившись, заказывают люди пирог с капустой, чтоб со всеми ел. И ворох личных пищевых проблем ложится сам собой на плечи всем, кто вынужден хранить его от мяса. И все в душе ругают пидараса, что заявляет «мяса я не ем».

А вот еще бывает, школьный друг (толковый парень, кандидат наук) начнет чудить с растительной диетой — и вот уже, безумный и раздетый, уехал в секту за полярный круг. Выходит, спорить правда тяжело. И вегетарианство это зло, психический недуг и сдвиг по фазе. Который проявляется в отказе сожрать хороший стейк на полкило. И этим людям следует лечиться. Их надо изловить и сдать в больницы: столиц и прочих городов и сел. И пусть им в жопу галоперидол три раза в сутки загоняют шприцем.

И этим новым знанием согрет, я вышел с коллективом на обед в привычной нашей офисной столовой. И сразу мир открылся мне по-новой. Спасибо за науку, интернет! Согласно достижениям наук, я взял себе сосисок восемь штук — на первое, и восемь на второе. И попросил желательно сырое. И чтоб не клали майонез и лук.

И проходя с подносом через зал, я невзначай начальнику сказал, сидевшему над мисочкой салата, что он больной, и ждет его палата. И пальцем в помидоры указал. Поев, сказал сидевшим у стены бухгалтершам, что мясо есть должны. Что только напрочь долбанутой дуре важнее мысли о своей фигуре, а психика и разум не важны. Затем пошел, решителен и прост, к дизайнеру, что кушал хлебный тост и в земляничный джем макал вареник. И строго объяснил: «ты шизофреник, и пофиг, что идет великий пост». И зубочисткой ковыряя зуб, я был настойчив, может даже груб, когда кричал начальнику охраны, как психике его наносят раны стакан рассола и капустный суп...

Теперь живу в палате у окна. Конечно в этом не моя вина, но точно знаю, что со мной такое: сосиски были сделаны из сои, и повредила психике она.

В болдинских просторах, на опушке, средь берез, рябины и ольхи, написал поэт товарищ Пушкин неполиткорректные стихи. Удалившись от столицы шумной, занимался Пушкин ерундой: пасквиль сочинял неостроумный — про попа с работником Балдой. В этом тексте не прошел он мимо нездоровых экстремистских тем. И разжег такую нетерпимость, что нагадил в душу сразу всем. Хамски, неумело и нескладно, за собой не чувствуя вины, выставил поэт тупым и жадным духовенство всей своей страны. В недрах кучерявой черепушки сочинился откровенный бред. Как же это так, товарищ Пушкин? А еще, казалось бы, поэт.

Поп в поэме выглядел дебилом. Церковь — некультурна и тупа. Сколько непочтительности было в жизнеописаниях попа! А поэт еще добавил грязи в откровенном кризисе идей: описал финансовые связи с бандформированием чертей! И в финале от удара по лбу этот поп совсем безумным стал. Ты бы, Пушкин, блоги лучше вел бы. Или книжки умные читал.

Вот в какие «творческие выси» был поэт болезненно влеком! И в итоге мы имеем высер, говоря приличным языком. Осрамился перед всей отчизной, показав бездарность вместе с тем. Не гонялся б ты за дешевизной конъюнктурных и чернушных тем! Ишь, насочинял, роняя слюни, пачкая простой бумажный лист. Прямо как какой-нибудь Акунин — злобный и бездарный оранжист.

Ты зачем под видом эвфемизмов впариваешь, гражданин поэт, несомненный признак экстремизма в каждый зарифмованный куплет? Возбуждая этим в общей массе (той, что называется толпа) ненависть к определенной рясе и иному признаку попа? Эта провокация поэта выглядит, как я судить могу, типа одиночного пикета — только у читателя в мозгу. А ведь где бы ни произносили эти экстремистские слова, есть у нас статья УК России: номер двести восемьдесят два.

Можно получить на всю катушку, если кто об этом сообщит. От таких, как ты, товарищ Пушкин, изолятор следственный трещит. Вреден, некрасив и непотребен, и реально кончится бедой этот твой, простите, панк-молебен — о попе с работником Балдой. Просто надо думать головою. Чтоб не оказаться вдруг, шутя, там, где буря мглою небо кроет, вечно вихри снежные крутя. Потому что церковь — не игрушка. Сам потом завоешь от тоски: няня, — скажешь, — няня, где же кружка, миска, ложка, паспорт и носки?

Так что в рамках действующих правил в наш терпимый толерантный век Пушкина как следует поправил компетентный в этом человек: чтоб в сюжете не было агиток, чтоб из текста исключить вражду, чтоб как Бхагавад, простите, Гиту Томский суд не расценил Балду. В целом сохранилась вся интрига и нетронут авторский сюжет. Но теперь исправленная книга сможет без проблем увидеть свет.

Правок было внесено немного: только криминал исправить чтоб. Черти превратились в бандерлогов. Стал герой Навальный, а не поп. Попадья, попенок и поповна в этой новой версии другой превратились в блогеров, дословно: Alex Exler, Dolboeb, Drugoi... А взамен героя-шарлатана с некрасивым именем Балда — шесть мигрантов из Таджикистана с биржи соискателей труда. И немножко их родных и близких. Все, конечно, с визой годовой. Все, конечно, с временной пропиской. Все, конечно, с книжкой трудовой. С медицинской книжкой, также чистой от туберкулеза и чумы: эти правки с грамотным юристом долго согласовывали мы.

А назвали: «Сколково и Путин», этим самым в корне превратив книгу, хулиганскую по сути, в яркий федеральный позитив. И настолько книга лучше стала, что людей потянет как магнит! И к началу съемок сериала Пушкин будет просто знаменит.

Пойте, кнопки мои, кнопки плоские! Ой, гуди, вентилятор из корпуса! Стих сложу я про страсти московские в федеральном агентстве Роскосмоса. Как по случаю праздника женского гости съехались важные к ужину: ой, министры дворца президентского, да ученые всякие нужные, да конструкторы всяческих спутников, инженеры ГЛОНАССа да компаса, да еще пара сотен сотрудников — во главе с руководством Роскосмоса.

«Ой, садитесь за стол, ой, мы рады вам! Ой, бухла накупили да пищи вам!» — так встречала гостей в зале актовом чудо-женщина Анна Ведищева: королева да гордость российская, да начальник пресс-службы дирекции — ой, встречала гостей белой сиською, да в трусах из последней коллекции, в сарафане с открытым животиком, и в поклонах сгибалась, да полностью (как учили приемам эротики все ее предыдущие должности).

Ох не долго ж нам сидеть в ожидании! Поднимайте же скорее стаканы вы! Сам Поповкин-генерал, главный в здании, скажет тост про технологии нановы! Вся научная элита российская здесь сидит уже с глазами поддатыми: космонавты с их родными и близкими, академики наук с кандидатами, да чиновники с большими погонами, да начальники с медальками броскими — выпивают за «Бураны» с «Протонами», да над «Шаттлами» смеются заморскими: «Мы ракеты хоть из досок неструганых понастроим на заводах прокуренных! Потому что есть в России наука-нах! Потому что есть в России культура-нах!»

Ох, директор наш Поповкин всё празднует! Да невесело его подчиненному — ох, вовсю терзают мозг мысли разные замдиректора его, Парамонова: не глядит на осетров с поросятами, не танцует средь застольного вечера — раздевает он Ведищеву взглядами, хоть раздеть на ней, пожалуй, и нечего. А как вынесли оленя тушеного, как рыгнули над столом гости сытые, так спросил Поповкин вдруг Парамонова: фиг ли руку ты засунул в трусы-то ей?

Воцарилась над столом злая пауза, академики притихли да лекторы: стало слышно, как шумит речка Яуза, под землей говно сливая в коллекторы. И поднялся Парамонов, потупившись, и услышали ответ Парамонова: «Хоть в приказе обо мне хреноту пиши! Хоть зарплату мне урежь миллиона два! Всё как есть скажу по должности старшему, алкоголем, как и я, разогретому: сунул руку я в трусы секретаршины от большой своей любви, лишь поэтому! Потому что красота да романтика! Притяжение сердец да эрекция! Че ты смотришь на меня, губы бантиком? И ваще, чего те надо, дирекция?!»

Встал Поповкин над столом в белом кителе, размахнулся он ГЛОНАССовским модулем, и собравшиеся разом увидели, как заехал Парамонову в морду им! Парамонов встал с настила коврового, в полный рост поднялся перед Поповкиным, поднял с блюда осетра двухметрового, да директора отшлепал по попке им!

Повскакали люди с мест, даже тучные, заорали всей гурьбой с матерщиною. И скандирует элита научная: «Сука, дай ему в табло, будь мужчиною!» Зашумела вся научная братия. И швырял директор РАН с блюда овощи: «Накажи козла как есть, по понятиям! Ты иначе не пацан! Ты ссыкло ваще!» Прилетел в башку фужер, кем-то пущенный, в челюсть въехал ананас частью колкою. Сука, двинь ему уже, ты опущенный! Академик ты у нас или тёлка-йоп? Мы в науке аппаратостроения как накатим водки для настроения, как приделаем на цепь пару спутников, да идем лупить на улице путников! Зашумели, заорали ученые, закусили огурцом спирт этиловый, после вынули заточки точеные и пошло у них крутое мочилово.

И очнулись поутру в перевязочной — все в бинтах и с перебитыми мордами. В настроении довольном и сказочном: так как смелые они, так как гордые, так как храбрые они и бесстрашные, доказали всем вокруг, что не клоуны, что в натуре господа очень важные, что в натуре пацаны, не ссыкло они! Пусть сидит в своих штанах перестиранных — от Америк и Европ до Японии — вся толпа ученых-нах, всего мира-нах. Чо, кому неясно-йоп? Чо не поняли?

Рыдают Дима Билан и Тимати! Слезы текут по мордочкам! По домам пора уже им идти! А хочется выпрыгнуть в форточку! Ишь нарядились, как бабы на выданье! Дома сидите, рано вам! Вместо вас поедут на «Евровидение» — бабки деревни Бураново!

Тимати, в Европе иная культура! Это даже не Украина! Там хватает своих арабов и турок, желтых от кокаина, заросших до самого воротника татуировок черным лишаем. Давай в Лужниках тренируйся пока! В Европу — не разрешаем! Зачем там звезда российских программ гламурная Юлия Волкова? Выпей еще силикона сто грамм! Езжай помяукай в Сколково! Вас если ценят, так только у нас: кабаки и плацкартные полки; парни в трениках «Адидас» да их пергидрольные тёлки.

Кому в Европе сгодишься ты, эстрадник Михайлов Стас? Любимец одной президентской четы и новостей ИТАР-ТАСС? Наверно, считаешь, что очень крут? Пишешь душевные строки? Так знай же: в Европе шашлык не жрут! И не поют караоке! Там неизвестен Дима Билан, хоть разбросай листовки! Это у нас он великий талант — в каждом ларьке на оптовке. Вы с детства усвоили хорошо, от мамки своей, от папки — что бабки делают всякое шоу, что самое главное — бабки. И пел под фанеру дутый кумир, песня как мыло мылилась. На бабках и вправду держится мир — да только не тех, что вам мыслилось!

Время вышло, прислужники зла, слуги искусства драного! Достойная смена вам подросла: бабки деревни Бураново! Вот так старухи! Сильны и мощны! Крепко ступает валенок! Пенсионерки нашей страны вышли на сцену с завалинок! Символ старинной удмуртской тоски с мощным вокальным опытом! Кофточки, вязаные носки — и нет оголенной жопы там! Вот он, вокал мелодичных фраз по-русски и по-английски! Без этих колготок, боа и страз, наклеенных на пиписьки! Они побеждают без всякой борьбы: святые, словно икона! Как чисто ноты слетают с губы, не тронутой силиконом! Эти напевы, как сон наяву, крепко цепляют за душу! Ох, «Евровидение» порвут — зубы железные бабушек!

Вон он, вот он российский язь, какого давно не видывали! Бабки, соперников не боясь, выступят на «Евровидении»! Вот он, достойный отпор говну, халтурщикам нашим наука! Бабки представят нашу страну вместо бездарных внуков! Бабки с глазами всезнающих сов в старом удмуртском халате! Хватит на сцене поющих трусов! Гомиков, педиков — хватит! Прочь их со сцены гони, толкай: как мух навозных с террасы! Старость — и радость, и просто кайф (на фоне сплошных пидарасов).

Бабки вернутся с победой домой, взявши призы в охапки. Вот оно счастье, боже ж ты мой! Не подведите, бабки! Пойте! Пляшите! Варите морс! Ваши соперники биты! Спойте им Цоя! Спойте им «Дорз»! «Роллинг Стоунс» и «Битлз»!

Я за культуру теперь не боюсь! Пусть видят в Европе зрители, что нам оставил Советский Союз, кроме ракет-носителей! Есть еще в Киеве бузина! Дядьки есть в огородах! Бабки, смотрит на вас страна! Вы надежда народа! Как кавалерия на скаку, стану за бабок биться я!

Жаль, «Евровидение» в Баку... Боюсь, не поймут: провинция...

Всё закончилось! Теперь — спит Рязань, Казань и Тверь. Спит Норильск и Волгоград. Спит в Москве электорат. После хлопотного дня спит свободная Чечня.

Смотрит сон простой и сладкий оранжист в своей палатке. Мил, богат и гоношист, спит в автобусе нашист. Спят поваленные сайты, спят на флешках гигабайты, блогер спит в кругу семьи, фотки выложив свои. Сладко спит бюджетник, он — в феврале отнес талон. На Ютубе где-то в Штатах ролик спит, мобилкой снятый: как учительницы школ подменяют протокол, грубо выпихнув указкой наблюдателей с участка. Спит Потупчик в луже слез, рассказав, что это вброс.

Спят усталые зеркалки, спят служебные мигалки. Выжат на двенадцать лет, спит предвыборный бюджет. Дремлют офисы и банки, спят заполненные бланки, дремлет в пачках до утра открепительных гора, протоколы и листы. Засыпай скорей и ты. Спят измученные урны после махинаций бурных. Спят забытые листовки, экстремисты спят в ментовке. До утра уснули все наблюдатели ОБСЕ. Рукавом прикрывши лица, стоя спит ОМОН столицы. Привезенные полки дремлют вдоль Москва-реки.

В байковом халате красном спит Зюганов сном прекрасным. Сохраняя трезвый вид, Прохоров на яхте спит. Чмокая по-стариковски, спит Владимир Жириновский, и Миронов спит уже, сделав пост в своем ЖеЖе. С вечера собрав игрушки, спит Медведев на подушке, уместившись целиком. Спит усталый Избирком. Путин в огуречной маске сладко спит, зажмурив глазки. Спит Госдеп в своей стране, несмотря на свет в окне. Возле ящика патронов дремлет Эдуард Лимонов. Чуров спит, обняв стульчак. Дремлет Ксения Собчак. На тахте своей двухспальной с ноутбуком спит Навальный. Средь икры и балыков спит Никита Михалков. Либераст, закончив дело, сладко спит на ленте белой, видя радужные сны про развал своей страны.

Сладко спит земля вокруг. Дремлет Твиттер и Фейсбук. Спят подонки, тролли, стервы — восстанавливают нервы. Спят технологи, штабы — отдыхают от борьбы. Вечным сном уснули боты с чувством сделанной работы. Стихли споры во френдлентах, прекратился срач в каментах, в вентиляторах говно спит, засохшее давно. Все тревоги, все проблемы, все предвыборные схемы, провокаторы, вожди — всё осталось позади!

Дело сделано! Сейчас — время отдыха для нас! Мы проснемся, солнце встанет, жизнь распустится цветами. В этот радостный момент выйдет к людям президент. Президент отличный, новый, честный, умный и толковый — не какое-то говно! Тот, что нужен нам давно!

Мигом выполнятся сами обещания в программе. И наступит лепота. И отступит беднота. И страна придет в порядок: больше здесь не будет взяток, станут скромными понты, будут честными менты, станут умными дебилы, станут вежливы водилы, станут мощными войска, мат уйдет из языка, и совсем без геморроя вырастут зарплаты втрое и доходы по стране (в том числе, конечно, мне). Станут вежливы кассиры, будут чистыми сортиры, оснащенными больницы, защищенными границы, плодородными поля — всё указом из Кремля!

Мы свою работу сдали: в спорах, склоках и скандале с выбором кандидатур завершили первый тур. Мы писали, в щель бросали, наши пальчики устали. Новый президент сейчас всё нам сделает за нас. Будет просто зашибись! Зря мы что ли так тряслись прямо с пеной изо рта? Ждите, будет красота.

Ученые, ссорясь и споря, достигли единства идей: что многие жители моря не хуже двуногих людей. В подвалах Сорбонны и НАСА доказано в тяжком труде: дельфины — не рыба, не мясо, а мощная личность в воде!

Дельфины одеты прилично (без складок, в костюм деловой), имеют богатую личность, а также характер живой. Плывут они той же дорогой, как наш человеческий флот, но выглядят более строго, и меньше похожи на скот. Талантливы — миру на диво: не пьют и не гадят в штаны; на всякой картинке красивы; при всякой погоде умны. По виду, казалось бы, рыба... Но в душу ему посмотри: какая матерая глыба! Какая духовность внутри! Не бесится, не сквернословит, от злости его не трясёт. Тунца под водой остановит. Пловца за буями спасёт.

Не склонен к воинственной дури, насилию, хамству и злу: дельфин не ворует, не курит, и в лифте не ссыт на полу. И разум обычных дельфинов (по мнению многих врачей) быстрей, чем эстонцев, и финнов, и питерцев, и москвичей. В отличие, скажем, от многих, дельфину противна вражда. Дельфин в незнакомые блоги не гадит в камментах, когда — зашел разговор про дельфина у двух незнакомых людей (а если сказать «Украина»... но, впрочем, не будем о ней...)

Дельфин идеальный сотрудник: без отпуска в каждом году он все выходные и будни работать готов за еду. Дельфин не смакует чернуху, не лезет с набросами в СМИ, дельфин не качает порнуху на службе с восьми до восьми. Дельфин не страдает от спеси, не хнычет про кризис в стране, не требует выплаты пенсий и властью доволен вполне. Дельфины не помнят обиду, всегда помогают в беде, и лечат детей-инвалидов, толкая боками в воде. Дельфин неизменно приветлив, улыбка всегда налицо. Он делает в воздухе петли и прыгает носом в кольцо. Короче, по внутренней силе, культуре, душе и уму, навряд ли народы России в подметки годятся ему. И главные новости века, к которым мы нынче пришли: вручить им права человека, — считают эксперты Земли.

Дельфины, безногие люди! Плывите к российским портам! Мы вас пересчитывать будем и в воду бросать паспорта! Чтоб в патриотическом духе, трехцветную ленту надев, хранили в барсетке на брюхе страничку с гражданством РФ! Инспектор по водным налогам готов раздавать ИНН! И может, тем самым во многом поднимем Россию с колен... Дельфины, не слушайте сказки, не ешьте из вражеских рук! Нам дорог ваш голос гражданский (пусть даже слегка ультразвук)! Мы знаем, вы можете четко сработать на пользу стране. «Не надо раскачивать лодку» — для вас этот лозунг вдвойне! Хвосты поднимайте, как руки! Создайте большую толпу! Мы знаем, у вас в ультразвуке отчетливо слышится «Пу...» Плывите, дельфины, плывите, в Россию со всех областей! Устройте, пожалуйста, митинг в поддержку российских властей! Вздымайте атласные спины: пусть миру покажут они, что вы за стабильность, дельфины! И против болотной фигни! Пусть вашу подводную давку заснимут с борта корабли! Даешь стопроцентную явку от блогеров наших вдали! Мы вас, тридцать три миллиона, запишем как граждан страны, затем открепим по талонам, и выборы станут честны.

Утром глянешь из окошка: посреди больших снегов навалило понемножку целых полстраны врагов. А совсем еще недавно каждый враг, сжимая круг, притворялся, будто славный, настоящий верный друг! Вот еще буквально в среду был надежен как скала! А теперь коварно предал, обратившись к силам зла! Враг таился, ждал момента: заявить, предав страну, что на кресле президента видит прямо Сатану! Взял да шевельнул губою, сделав морду кирпичом! Как бы вскользь, само собою! Как бы вовсе ни о чем! Нам бы раньше догадаться, что, нарушив, благодать, он свой голос за мерзавца приготовился отдать! Но волшебная догадка не явилась, не пришла. От того сейчас и гадко — от бессилия и зла.

В офисе, в гостях и дома вдруг раскрылся человек: поражая, словно громом, домочадцев и коллег. Мы-то думали, что шутка. Встречный задали вопрос. А в итоге стало жутко, потому что он всерьез!!! Как поверить нам такому? Чтобы ты голосовал за конец всему живому, тлен, погибель и развал?! Ведь не можешь ты не видеть: это подлый кандидат! Это зло в чистейшем виде! Это путь в кромешный ад! У тебя ж глаза и уши! Ты же вроде не дурак! Значит, просто продал душу! Значит, просто хочешь так! Но ведь это подлость века! Стыд, позор, кошмар и бред! Ты ж приличным человеком был последних тридцать лет! Как такой ужасный камень ты хранил в своей душе?! Мы ж здоровались руками! Рюмкой чокались уже! Мог бы раньше ведь сказать бы, приходя из года в год — то свидетелем на свадьбе, то домой на Новый год! Как ты мог продаться гадам?! За какие три рубля?! Да с тобой отныне рядом стыдно находиться, бля!

Общество вскипает бурно, выкопан топор войны. Избирательная урна поделила полстраны. Гражданин! К известной дате выясняй у всех вокруг: вдруг какой-нибудь предатель притворялся, будто друг? Обзвони контакты в списке! Проведи в сети опрос! Может из друзей и близких кто-то гадом стал всерьез? Нужно гнать такого друга! Прочь такого подлеца — одноклассника, супруга, сослуживца и отца!

Изучи творца эстрады — как в разведке, как в бою: вдруг в своей поддержке гада он признался в интервью? Из своей картины мира удаляй и не жалей: музыкального кумира, исполнителя ролей, космонавта, журналиста, знаменитого врача, чемпиона-футболиста, виртуоза-скрипача, режиссера и поэта и ведущего ТиВи — раз они признались в этом, значит, зло у них в крови! Здесь не надо отговорок! Время мир очистить свой: ото всех, кто нам был дорог по ошибке роковой! Вы достойны лишь насмешки — все, кого любили мы, но заметили в поддержке несомненной Силы Тьмы! Список черный, безвозвратный. Клюй его, товарищ, клюй: подлый нерукопожатный мордобитный лицеплюй!

Ну и в рамках конъюнктуры в тренде нынешнего дня — даже с классикой культуры непонятки у меня. В беспокойстве и надежде я гляжу на пьедестал: если б кто не помер прежде, за кого сейчас бы стал? Например, куда уж проще: Пушкин, главный наш поэт, с декабристами на площадь — то ли вышел, то ли нет. А теперь зимой холодной где б мелькал своим плащом? На Поклонной? На Болотной? Или где-нибудь еще? Где б найти ответ нормальный на вопрос вполне простой: кем вам мыслится Навальный? Отвечайте, Лев Толстой! Гений слова, бог науки, космонавт, летящий ввысь... — за кого бы эти суки нынче в ролике снялись?! За кого бы срались в блогах, если б жили в наши дни?! Нет ответа. Лишь тревога да предчувствие хуйни...

Насколько снежной выдалась зима-то! Занесена сугробом колея. Летают в небе хлопья компромата и чемоданы грязного белья. Лишь ночь наступит, так немедля в ночь ту — очередной мерзавец, зол и груб, ломает в интернете чью-то почту, чтоб выложить наутро на Ютуб. За эту зиму мы узнали много, как будто посетили Шапито: почем сегодня стоит буква блога, а также с кем у нас сегодня кто. И разбираясь в этой сложной схеме, пытаясь разделить добро и грех, мы поняли, что дружат все со всеми и получают деньги ото всех. И в этой перепутанной игре мы — теперь не разберемся и вовек. Подозреваю, что Госдеп и Кремль — один и тот же чей-нибудь проект.

Обидно, что на каждой из ступенек ведется оживленнейший попил — и только я один сижу без денег и блог веду бесплатно, как дебил. И если б даже очень смелый хакер однажды в мой почтовый ящик влез, там только кучка спама цвета хаки с квитанциями от МГТС.

Так грустно жить, ребята, понимая, что в мире, где кипит бабло и грязь, я сам чужую почту не взломаю, и что моя народу не сдалась. И вот смирившись с этой грустной ролью, я много размышлял. И в двух словах — открыл я способ подбирать пароли к различным мыслям в чьих-то головах. Закрыв глаза среди мирского шума, открыв канал в космический астрал, я четко слышу, кто и что подумал, ловя телепатический сигнал. Для взлома нужно здесь не так уж много: циновка, мантра, музыка, фольга, бутылка, трубка, плюс талант от бога (с чем у меня проблемы нет, ага). В астрал выходишь с видом хулигана. Ударишь в бубен, разогнав туман — и слышишь вдруг, что думает Зюганов, Онищенко, Кобзон и Вассерман. А там такая куча компромата, такая бездна, боль и глубина, что хочется цитировать (без мата), и чтоб героев знала вся страна!

Я выложу сейчас, пожалуй, быстро обрывки мыслей в нынешний момент. Медведев: «...стрелка вниз, пробел и выстрел...» Явлинский: «...все равно я президент...» Зюганов: «...жрать идут, пойти ли с ними?..» Навальный: «...этих жуликов и во...» Отец Кирилл: «...известный русский химик, где третья 'Н' и девять букв всего...» Валуев: «...Ы...» Собчак: «...колготки прелесть!..» Зюганов: «...есть икра сегодня там?..» Медведев: «...а куда мутанты делись?..» Отец Кирилл: «...похоже, Мандельштам...» Михайлов: «...оло-ло...» Кобзон: «...лала-ла...» Онищенко: «...и запретить грибы...» Отец Кирилл: «...Дантес? Да нет же, мало...» Медведев: «...шифт-удар!!!» Валуев: «...Ы...»

И так все дни! С утра до поздней ночи! Там компромата уйма, надо рыть! Я вышлю распечатку, кто захочет. В сети опубликую, может быть. Недорого, за звонкую монету могу для вас подслушать хоть кого! Лишь, извините, компромата нету — на Путина. Ну нету ничего. Там в мыслях тишина. И это чудо имеет свой логический ответ: ведь Путин — бог, святой, шаман и Будда. Такому мыслить надобности нет.

Сделанный преступными руками, у московских городских дорог на земле лежал шпионский камень и вредил отечеству как мог. Со времен Советского Союза, обрастая стеблями травы, он лежал невыносимым грузом на душе у матушки-Москвы. Горожане мимо шли на танцы, граждане выгуливали псов, но вели коварные британцы записи шумов и голосов. Он лежал — настроенный, включенный. За шпионский многолетний грант в нем британских тысячи ученых воплотили гений и талант. Выскоблен внутри точильным бором, незаметный (хоть в упор смотри), он в Москву положен был с прибором, спрятанным заботливо внутри.

Он лежал невидимый в сторонке. Мимо по тропинке шел народ. А внутри жужжали шестеренки и моталась пленка взад-вперед. Злой британский гений и наемник, применив талант великий свой, там собрал детекторный приемник с батарейкой «Крона» солевой. По ночам сквозь каменную стенку, в стылом мраке незаметный нам, механизм высовывал антенку и морзянку гнал по всем волнам. И служил центральной точкой сбора камень, мониторивший эфир. В общем, столь коварного прибора не видал пока шпионский мир. Целый миллиард британских фунтов на него потрачен был не зря. Рядом штуки типа «Фобос-грунта» не стояли, честно говоря.

В людном парке, прямо под ногами, словно куча хлама и говна, тридцать лет лежал шпионский камень — и не знала про него страна! Англичан, изображавших дружбу, мы подозревали много лет, только все российские спецслужбы не могли проникнуть в их секрет. Глупые, наивные как дети, в технике отставшие совсем, думали, источник в интернете, в GPS, WiFi и GSM. Глупую никчемную работу контрразведка русская вела: столько лет ловила нано-ботов, микрочипы и антитела. Спутники искали в толще неба, слушали во всех концах Земли траффик Скайпа, Торрента и Веба, но поймать шифровку не могли.

Кто же знал, что прямо под ногами нагло, дерзко, на передний фланг англичане выложили камень, выполненный в стиле «паропанк»? Рядом с ним в центральном парке нашем дети хоронили хомячков — средь бутылок, банок и какашек, средь шприцов, гандонов и бычков. Рядом с ним блевали сотни граждан. Как-то три кавказца, пьяных в дым, проститутку били им однажды, а затем она их била им. Тысяче ментов, что здесь бродило, людям из разведки с их умом — всем насрать на этот камень было (в переносном смысле и прямом).

Но в итоге все же тайну века выяснить спецслужбам удалось! Хоть открывший был не человеком — бывший розыскной служебный пес. Без жилья, пособия и ласки пса когда-то выгнали во двор, так как был по паспорту кавказским (что нехорошо с известных пор). Пес бездомный в парке на аллее иногда скрывался от людей из посольства Северной Кореи, полных неожиданных идей. И однажды здесь по воле бога испытал в причинном месте боль: вам бы так задрать над камнем ногу, получив удар на девять вольт!

Позже все его превозносили, позже поздравляли молодца: с выдержкой, достойной пса России, он закончил дело до конца! До конца! Вперед! Ни капли мимо! Появились искры и дымок! Вспыхнул камень, затянулся дымом, треснул, скрипнул, щелкнул и умолк! Пес теперь охранником на базе — восстановлен в чине, все дела. А британцы до сих пор без связи. Так идет война добра и зла.

Сгорбившись, оглядываясь хмуро, остро ощущая грех и срам, председатель Избиркома Чуров шел пешком в центральный Божий Храм. Топал по заснеженной дорожке, сохраняя неприступный вид. В бороде седой засели крошки, в роговых очках — тоска и стыд. Под ногами рассыпались льдины, тяготили долгие года. Пахла хлебом и «Валокордином» Чурова седая борода. «Хватит психовать и пить микстуры, нервы расшалились — не уснуть. Чур меня, — с тоскою думал Чуров, — в храме исповедают чуть-чуть. Если доверять совету мамы, в церкви мне помогут, как нигде. Мы же их на то и держим, храмы, чтоб пойти, когда душа в беде. Наберусь душевного покоя, чтоб душа опять была чиста...» Чуров шел туда, где над рекою гордо возвышался Храм Христа.

Там на колокольне в позе цапли, словно обнимая все ветра, протоиерей товарищ Чаплин в рясе медитировал с утра. Чувствуя отсюда близость к Богу — в центре мира, наверху, в Москве — Чаплин ощущал, насколько много мыслей поселилось в голове. Прямо хоть садись пиши декреты, всё понятно острому уму! Все открыл Господь ему секреты, все доверил таинства ему. Видел Чаплин, как роятся бесы, замыслы врагов читал во тьме. Пару свежих тезисов для прессы Чаплин сочинил уже в уме. Мыслей, как обычно, было много: нынче подарил ему Господь три доклада в форме монолога, горсть задумок да идей щепоть.

Мысли небывалого масштаба шли толпой сквозь чаплиновский мозг: думалось о долларе, о бабах, о Луне, о пользе школьных розг, о брехне в законах дарвинизма, о реформе сил ГИБДД, о рыбалке в космосе, о клизмах, о свечах (церковных и т.д.) Думалось про зимнюю резину, божий план, кармический закон, про иконку с подписью «Корзина» (непристойным словом для икон), думалось о свальном грехе в бане, о постах в Фейсбуке и ЖЖ, о кредитах, о марихуане, не достать которую уже, о монастырях, церквях и лаврах, о монашках, молодых совсем, о покупке пары сотен «мавро» в новой пирамиде «МММ», об иконе «Троица» Рублева, о Рублевке с пробками на въезд — в общем, говоря единым словом, сочинял свой новый манифест. И на пике творческого взлета, говоря церковным языком, Чаплин вдруг услышал стук в ворота красной папкой «Центризбирком». Он сейчас готов конечно не был с кем-то там беседовать пока. Но ему раздался голос с неба: «Чаплин, исповедуй мужика!»

В это утро в самом крупном храме, как на сцене перед всей страной, встретились два брата: лед и пламя — пара членов партии одной. Свечи от стыда роняли капли, наблюдая эти чудеса: Чуров говорил, и слушал Чаплин, как в стране считают голоса. Сидя перед протоиереем, честно излагал, как было, он. И глаза круглее и круглее становились в храме у икон.

Лишь под вечер изможденный Чуров наконец рассказ закончил свой. Чаплин осуждающе и хмуро повздыхал, качая головой. И сказал: грехов, конечно, много. Грубо говоря — огромный ком. Но по воле, что дана мне Богом, я тебя прощаю, Избирком! Хоть ты все нарушил процедуры, я снимаю грех с твоей души! Бог тебя простил, Владимир Чуров! Но теперь не лги и не греши!

Чуров уходил с душою чистой и почти без крошек в бороде. А его встречали журналисты — как всегда, пронюхав, что и где. Прямо окружили и вопили: «Уделите ровно пять минут! О каких грехах вы говорили? В чем вы исповедовались тут?» И ответил Чуров им привычно: «Это клевета и чепуха! Исповедь у нас прошла отлично — не было ни одного греха!»

Письмо Санта Клаусу в исполнении Васи Обломова

Серебрится иней на балконе. В доме запах ёлки и жратвы. Здравствуй, Санта, пишет мальчик Лёня из большого города Москвы. Здесь у нас ни холодно, ни жарко, мишура свисает с фонарей. Очень не хватает нам подарка! Санта, принеси его скорей!

Говорят, ты добрый и толковый, невозможных просьб для Санты нет. Подари нам всем хороший, новый настоящий свежий интернет! Очень просим — я, сестра и мама, бабушка, отец и вся страна. Чтобы без цензуры и без спама! Чтобы без накруток и говна! Добрый Санта! Очень просим лично! На тебя надежды все у нас! Подари нам блогеров приличных — вместо тех, что пишут нам сейчас. В соцсетях, по форумам и доскам, и в Живой Журнал, и на Фейсбук — принеси людей с нормальным мозгом. Ну еще хотя бы сотню штук! Милый Санта, и еще до кучи попросить хотел тебя давно: подари анонимов получше — старые совсем уже говно.

И конечно очень просим все мы — от пенсионеров до детей: подари нам всем другие темы для газетных наших новостей. Не дари игрушек и сервизы, не дари открыток и конфет. Подари нам новый телевизор — старый нам показывает бред. Подари другие кинозалы. Подари другой киноэкран. Подари смешные сериалы — как у настоящих взрослых стран! Нам не нужно слишком дорогое, главное — чтоб было в унисон. Подари нам радио другое — чтобы вместо радио «Шансон». Добрый Санта, будем очень рады, если ты эффектно из мешка вытащишь нам свежих звезд эстрады — вместо тех, что светят нам пока. Даже уточню, совсем наглея: если уж без них нельзя сейчас, принеси хотя бы просто геев — вместо пидарасов, что у нас.

Cанта, люди просят по-старинке — ерунду, но ты не слушай их. Не дари нам новые машинки — подари водителей других! Понимаю, трудно с этой ношей, но прошу на всякий случай впредь: принеси полиции хорошей. Хоть немножко! Просто посмотреть! Санта, я люблю под бой курантов видеть много разных новых лиц, только дай нам тюбик от мигрантов, чтобы им помазать вдоль границ. И при этом, Санта, дай нам слово (только без отмазок и обид!) подарить Роскосмос — свежий, новый. Этот — поломался, не летит...

Ну и в шутку для эксперимента (пусть мне скажут «раскатал губу») — подари нам, Санта, президента! Нового! В коробке! Не Б/У! Чтобы был приличным человеком, чтоб стояла дата и печать, чтобы по гарантии и с чеком, если что, могли обратно сдать! Пусть он будет грамотным умельцем! Честным и красивым, как в кино! А того, что подарил нам Ельцин, мы уже испортили давно...

А еще автомобильный трафик подари без пробок на шоссе! Дед Мороз давно послал нас нафиг. Санта, на тебя надежды все! Добрый, бородатый, с красным носом — про подарки наши не забудь! Пусть тебе в мешок волшебным вбросом это всё подбросит кто-нибудь!

А в большой коробке с красным бантом прямо в Новый год к началу дня положи под ёлочку мне, Санта, нового хорошего меня! Чтобы не тупил, не грызся в блогах, был спокоен и трудолюбив, чтоб работал хорошо и много, излучал добро и позитив, чтоб на нашем новом общем фоне был неотличим от большинства. Жду ответа! Подпись: мальчик Лёня, тридцать девять годиков, Москва.

В Женеве как-то раз искали Бога. На это денег выделили много. И в европейской маленькой стране коллайдер прокопали в глубине, потратив целых десять миллиардов. Назначили в газетах дату старта, надели посерьезнее очки и принялись в тоннель кидать пучки, чтоб в налетевшем облаке озона учуять появление бозона. И эту всю научную фигню я вам сейчас на пальцах объясню.

Известно со времен начальных классов, что в мире у всего бывает масса: у женщин, мужиков, бараньих туш, у огурцов, капусты, яблок, груш. У президента масса, и у бляди, и у ручной, и у багажной клади — присутствует у всякого предмета. Но хрен поймешь, чего такое это.

Возьми и взвесь простой обычный атом. Увидишь — нету массы ни хера там. Там шариков бессмысленных притон — какой-то, прости господи, протон, какие-то нейтроны, позитроны, над ними сверху вьются электроны — как мухи у помойного ведра. Да только массы нету ни хера.

Рисует физик графики и руны. В уме своем перебирает струны десятимерных сплющенных гитар. Дежурит в коридоре санитар. Волнуется жена и репортеры. Все понимают — наконец-то скоро подарит людям физика ответ, которого пока в природе нет. От нобелевских денег пухнет касса. Все ждут ответа — что такое масса? Откуда родом? Где она живет? Что заставляет падать бутерброд из верхней точки маслом на планету? А вдруг и правда этой массы нету? А вдруг не существует масса та? А существует только пустота, и мир Вселенной — что-то типа глюка? Над этим и работает наука.

У физиков причина есть метаться. Лежат в архивах тонны диссертаций, таблицы, схемы, слайды, чертежи. И это всё, кому ни покажи, — свидетельство проделанной работы. Без устали проводятся расчеты, кипят в пробирках марганец и бор, трясет своими стрелками прибор, и мир описан формулой почти. И кажется — возьми ее, прочти, и сразу в мире станет все понятно: зачем и почему на Солнце пятна, с чего такая мокрая вода, куда говно сливают города, почем на бирже завтра будет нал, кто выиграет кубок и финал, где в феврале увидит тень сурок, и кто в России на четвертый срок из кандидатов избран будет в марте, и как волшебно в этот раз по карте и равномерно лягут голоса. И прочие мирские чудеса.

Все в формуле готово, лишь осталось — прийти и дописать совсем уж малость: засунуть в паззл последнее звено — насчет проклятой массы. Но оно — по-прежнему непостижимый «икс». И вот однажды физик Питер Хиггс сказал, что есть бозон — частица Бога. Которая в режиме диалога отныне всё нам рассказать должна, как только обнаружим, где она.

Как только нам откроется частица — сама собой напишется страница всех умных диссертаций и работ, избавив всех ученых от забот, трудов, метаний, поисков и стресса. Банкеты, бабу и бабло Конгресса получит каждый физик за труды. Жизнь, полная покоя и еды, в науке утвердится с этих пор. Теперь уже любой научный спор решит чудесно выявленный Бог. Не будет неисхоженных дорог, исчезнет неисследованный край, и физика пойдет на отдых в Рай.

И столько в этом виделось резона, что физики на поиски бозона истратили бюджет на двадцать лет. В итоге оказалось — Бога нет. Не даст, не озарит, не сохранит. Как прежде физик будет грызть гранит и биться лбом о запертый порог. И тяжкий груз раздумий и тревог нести, взвалив на хрупкое плечо. У физиков теперь как в жизни, чо.

ПОГАНЕНЬКИЙ НАРОД в исполнении Васи Обломова

Поганенький у нас народ. Коварный — просто страсть. Ему бы всё наоборот — не так, как хочет власть. Народ обманывать горазд, чуть что — впадает в гнев. Да-да, такой уж он у нас — народ страны РФ! Чтоб не терять своих постов, у нас народ страны фальсифицировать готов, не чувствуя вины. Поганенький у нас народ, коварный, как гастрит. Он нам с телеэкрана лжет, он беспредел творит. Все деньги, что дает им власть, кладет в карман народ. На них потом гуляет всласть и ездит на курорт. При этом думает народ, что все ему должны. И между прочим, так и ждет, чтоб съехать из страны. Народ купил в Европе дом, завел секретный счет. Он вечной жадностью ведом — такой у нас народ.

Все то, что накопила власть и принесла в казну, народ пытается украсть и разорить страну. Народ кроит на новый лад порядки и дела: он кумовство развел и блат, цензуру, культ бабла. Но в этот раз, но в этот год, не чувствуя вины, совсем зарвался наш народ на выборах страны. Он деньги, не жалея сил, кидал во все края. Он выборы сорвать решил — фаль-си-фи-ци-ру-я!

И президент и депутат стоят, открывши рот: решил подделать результат коварный наш народ! Он делал вбросы в интернет! Публиковал дезу! Совсем порядочности нет у тех, кто там внизу! Народ освоил фотошоп, наделал фотожаб — чиновников приличных чтоб оклеветать хотя б. Народ разыгрывал кино, снимал на хромакей — как будто выборы говно (хотя они — окей!) Он ролики снимал. Ему — давно неведом стыд. Он урны делал на дому, чтоб вбрасывать листы. Народ гримировал балкон под зал районных школ. Комиссией оделся он и гадил в протокол. Народ одел себя ментом и был с собою груб. И эти ролики потом отправил на Ютуб. Как наблюдателем был он — в дневник писал отчет. Такой вот лгун и пустозвон в стране у нас народ!

Народ сливал за битом бит — контент, где правды нет. И оказался им набит российский интернет. Какие сайты ни открой, кому ни покажи — поддельных фактов целый рой и килограммы лжи! В глухой провинции, в Москве народ решил — пора: дискредитировать ТэВэ — эссенцию добра. У журналистов прочих стран пытаясь вызвать гнев, повел себя как диверсант народ страны РФ. Он явно цель имел одну, стремясь в нее попасть: оклеветать свою страну, свою родную власть. Он выпачкал себя в пыли, ударил в грязь лицом — мол, дескать, выборы прошли с изрядным говнецом.

Народ на улицы идет, рисует на стене. Какой же мстительный народ живет у нас в стране! Народ, совсем уж не хреней! Ты в клевете погряз! Что может в мире быть честней, чем выборы у нас? Не нравится? Так не ходи! Не больно нужен ты! Сидят расстроены вожди, гаранты доброты. Трудились, горбились, но вот — повсюду крик «долой». Плохой достался им народ — неблагодарный, злой. Народ, ей богу, ё-мое, ты охренел вдвойне! Нельзя же мнение свое навязывать стране! Нельзя же так давить на власть, откуда столько зла? Ты можешь без нее пропасть, остаться без бабла!

Народ! Твой долг тебе велит быть флагом чистоты! Не трогай правящих элит, о них заботься ты! Не злись и будь все время «за», уйми свой пыл и гнев... Но ведь тебе хоть ссы в глаза, народ страны РФ! Мы поняли еще вчера — плохой у нас народ. В отставку бы его пора, да сам он не уйдет. Так прочно держится народ за все свои места, что добровольно не уйдет со своего поста. Он эгоист и сумасброд, он хочет вечно жить. Поганенький у нас народ, чего тут говорить.

Дивлюсь, как это трогательно, мило! Какая ширь и святость в простоте! Осетия на выборы сходила, да оказались выборы не те. А вроде диктор — показалось что ли? — про выборы по радио сказал. Участок сделан был в районной школе, где прежде был разбомбленный спортзал.

С заброшенного пола стерли влагу, поставили скамейки вдоль стены, украсили фасад российским флагом — святым для этой маленькой страны. Уютно стало в школе, словно дома. Уже метелкой вычистили хлам. Заделали оконные проемы, установив фанерки вместо рам. Всё сделалось солидно и культурно. Назначен день. Идет поток людей. И люди стали класть листочки в урну с гражданскою позицией своей.

Шли граждане спокойно и красиво, пришел за миллионом миллион. И умилиться на такое диво приехали из ЦИКа и ООН. Народ валил охотно, просто валом. Голосовали люди целый день. Сюда пришли все жители Цхинвала, все жители окрестных деревень, все нищие бомжи, что рядом жили, облюбовав сарай или подвал, с тех пор, как главный враг Саакашвили российским танком их жилье сломал...

Свой выбор делать оказалось в моде. И каждый, авторучку сжав в руке, в печатном бланке, выданном при входе, поставил крестик в выбранной строке. И к вечеру уже ломилась урна. И ночью с приближением зари — её открыли. Сразу стало дурно от зрелища, царившего внутри! Фонарики разбрасывали тени, витал над урной замогильный мрак. В той урне оказались бюллетени, заполненные с виду, — да не так!

Бумажки, словно мятые салфетки, из урны так и сыпались окрест. Побойтесь бога, кто же в эти клетки свою поставил галку или крест? Такого быть не может! Шутка это! Подделка и дешевое кино! По всем по соцопросам и газетам все в этой урне быть не так должно! Мы выборы проводим год от года, и результаты предсказать легко. Не может быть, чтоб голоса народа так от народа были далеко!

Ну как тут не почувствовать халтуру, не испытать тревогу и невроз? Термометр дает температуру совсем не ту, что обещал прогноз! Все эти клетки, если приглядеться, заполнены без смысла, без души, без совести заполнены, без сердца — как будто кто-то просто поспешил! Как будто имя прочитал неверно, ошибся клеткой, по листу скользя! Да, собственно, и было так, наверно. Иначе просто объяснить нельзя!

Как будто пошутил дурак какой-то! Горюет осетинская земля. Сидит, обижен, Эдуард Кокойты. Напуганы гаранты из Кремля. Нельзя же так! Мы это не забудем! Мы с вами по-хорошему, а вы — с размаху в душу стольким важным людям шутя насрали выше головы! Позвольте, осетины, как же это? Неблагодарность маленькой страны! Вам деньги из российского бюджета на выборы для этого даны?

В России мы по-вашему затем ли сюда послали танки в прошлый раз, устроив вам войну за ваши земли, чтоб не отдать грузинам наших вас? Мы с вами как с людьми, а вам всё мало? Зачем вам оппозиция, террор? Пойди проголосуй за генерала! Не хочешь? Есть на выбор прокурор! Надежные, проверенные люди, и с президентом нынешним родня. Ведь вас предупреждали: хуже будет. А вы, небось, подумали — фигня?

Вы выбрали не ту кандидатуру. Вы впали в ересь, вы скатились в грех. Вот генерал пошел в прокуратуру, и с прокурором отменили всех! Мы будем снова класть бумажки в урну до той поры, пока в какой-то день вы прекратите действовать халтурно и впишете, что надо, в бюллетень. Вы дикие неграмотные люди! Одно лишь душу греет в этот час: у нас в России этого не будет. Как надо голосуют все у нас.

Гул затих. Неверною походкой выхожу один в огромный зал. Только не раскачивайте лодку! Вот и всё, что я бы вам сказал. По всему Тверскому околотку свист московских озорных гуляк. Только не раскачивайте лодку. Или даже лодку, но не так! Всё не так, ребята. Давит глотку хрип во сне и отголосок фраз. Только не раскачивайте лодку — ещё раз, да много, много раз. На меня наставлен сумрак ночи, в этом деле я не новичок. Лодку раскачать сегодня хочет каждый начинающий качок. День за днем, купив в киоске водку, ты стоишь, качаясь, у плетня. Только не раскачивайте лодку! Постарайтесь. Лично для меня.

Вот опять я на подмостки вышел, я играть согласен эту роль. Лодка нам дана как нечто свыше. Лодку надо взять под свой контроль. На меня наставлен телезритель тысячью биноклей на оси. Мясо ешьте. Дерево пилите. Но про лодку — даже не проси. Залегла забота в сердце мглистом, прислонясь к дверному косяку. Говорю же: прекращаем, быстро! Кто не понял — гвоздь ему в башку. Кто не понял — получает в челюсть. Сказано же вам по-русски впредь: лодка, между прочим, не качели. Лодка — не качаться, а сидеть. Вот уже икра не лезет в глотку. Вот уже компот не льется в рот. Только не раскачивайте лодку. Вылезайте и шагайте вброд.

Санта Клаус отрастил бородку. Бродит в елках призрак холодца. Только не раскачивайте лодку. Ради Духа, Сына и Отца. Успокойся, испеки шарлотку. Видишь, в небе кружит воронье? В общем, не раскачивайте лодку. Что угодно, только не её. Трудно выбрать дело, чем заняться? Попу отсидел, извелся весь? Если захотелось покачаться — ну купи веревку и повесь. Мышцы покачай, какие надо. Покачай деревья на пути. Покачай сходи колеса «Лады». Покачай порнуху из сети. Покачай младенцев, чтоб уснули. Покачай лицом, пробор взъерошь. Покачай себя на старом стуле, пока чай из чашки дома пьешь. Покачай, кидая вверх пилотку, на руках любимого вождя. Только не раскачивайте лодку, беспорядок в ней производя.

Уверяю, в этом нет веселья. Есть получше цели в наши дни. Вот, допустим, в парке карусели. Для чего, по-вашему, они? Лодка, скажем прямо, день вчерашний. И её раскачивать легко. Раскачайте Эйфелеву башню! Раскачайте маятник Фуко! Что вам эта лодка, в самом деле? Нужен вам предмет, качался чтоб? Вот стоит без дела в центре Дели очень неплохой железный столб. Поднажали, подкопали снизу — он, небось, и держится едва! Либо всей толпой катитесь в Пизу — там качнуть осталось раза два! Это всё — враждебные народы, отвернешься — бросят в спину нож. Раскачайте Статую свободы! Хули встала, прямо не пройдешь! Я не понимаю, трудно что ли? Это ж политический момент. Взяли — раскачали Капитолий! Или Вашингтона монумент! Хочется качать? Качайте стены! Вдоль границ Китая много стен! Раскачайте маятник Биг-Бена! Раскачайте даже сам Биг-Бен! Выполнишь полезную работку, чтобы тебе без дела не сидеть. Только не раскачивайте лодку — там, где мы раскачиваем нефть.

За границей, в дальних буераках, между куршевельских лыжных трасс, Путина облаяла собака парой емких нехороших фраз. В скромной шапке, в куртке темно-синей мастерски на лыжах ехал он. Под ногами серебрился иней. Свежестью дышал альпийский склон. Поднималось солнце, было рано. Путин вниз катился не спеша. За спиною ехала охрана, с непривычки тяжело дыша. И когда свернула круто трасса и пришлось слегка замедлить бег, вдруг собака грязного окраса из сугроба прыгнула на снег. Пронеслась по снежному карьеру, морду неприятную задрав. «Гав!» — произнесла в лицо премьеру и сказала в спину: «Гав-гав-гав!»

Не издал премьер в ответ ни звука, двигаясь на лыжах, как и шел. Лишь в душе подумал: «вот же сука», точно распознав собачий пол. Разминая плечи перед дракой, исполняясь праведного зла, бросилась охрана за собакой, но догнать собаку не смогла. Финиш трассы стал заметно ближе. Ловко повернув на вираже, Путин финишировал на лыжах — но без прежней радости уже. Лыжников тащил по склону бугель. Снова мир спокоен был и тих. Наблюдал картину сверху Гугль — оком верных спутников своих. Образуя пешую колонну, не сумевши отомстить врагу, шла охрана хмурая по склону — по уши изваляна в снегу. В гору шли в молчании обратно с чувством недовольства и вины. Инцидент был крайне неприятным для такой влиятельной страны.

Что бы с государством ни случилось, как бы враг ни скалился, дерзя, — если силой взять не получилось, слабость показать никак нельзя. Всем врагам, трусливым и матерым, выучить пора бы с давних пор: есть у нас оружие, которым мы даем решительный отпор! Как вас ни кусают ваши блохи, как у вас ни чешется спина, мы — страна, с которой шутки плохи! Очень мы серьезная страна! С нами говорить в подобном тоне — подписать себе же приговор. Тот, кто интересы наши тронет, огребет решительный отпор!

И почти без ведома премьера в кабинетах с дивной быстротой были сформулированы меры, чтобы отомстить собаке той. В объективы журналистов глядя, покурив на завтрак не табак, главный врач Онищенко Геннадий выдал тезис о вреде собак. Ярким вдохновением охвачен, он прочел доклад на сто листов. Рассказал о бешенстве собачьем. Рассказал про блох и про глистов. Сообщил, статистику листая, как страдает от собак страна. Что бездомных псов большая стая может изнасиловать слона. И негодованием пылая, он в воспоминания залез и признался честно, что от лая у детей бывает энурез.

И на территории российской с легкой, так сказать, его руки запретили конуры и миски, косточки, подстилки, поводки. Запретили мех и шерсть собачью — шапки, полушубки и штаны. И сказали: как-нибудь иначе чукчи нарты запрягать должны. Ну а тем же вечером в столице с визгом, лаем и большим трудом три ветеринарные больницы были опечатаны судом. Планомерно исполнялись меры, развивались мысли вглубь и вширь: были все йоркширские терьеры самолетом высланы в Йоркшир. А Генштаб России по запарке дал приказ, чтоб в нынешнем году каждую служебную овчарку перепрофилировать в еду.

И когда французы обалдели, и спросили, отчего бардак, МИД сказал: «С собакой Куршевеля это все не связано никак. Это совпадение случайно, не с собакой борется страна...» Месть была страшна, но очень тайна. Очень тайна — и вдвойне страшна.

Не жалею, не зову, не плачу, сердце позабыло прежний бунт. Тает в небе, пламенем охвачен, межпланетный модуль «Фобос-грунт». На орбите, солнцем опаленный, он глядит, прищурясь, свысока, как ржавеют золотые клены, купола церквей и облака. Промелькнут осенней гулкой ранью под иллюминатором его города, наполненные сранью, хутора, где нету ничего, промелькнут болота, плоскогорья, трактора, лежащие вверх дном, частные коттеджи на приморье и Байкал, наполненный говном.

Запестрит в ландшафте цвет мышиный воинских частей, колоний, зон, промелькнут мигалками машины, где играет радио «Шансон», промелькнут товарные вагоны, пустыри, посевы анаши, мудаки в наколках и погонах, чурки, бизнесмены, алкаши, поплывет внизу благоговейный и такой родной калейдоскоп: школьники с бутылками портвейна, задранными вверх, как телескоп. Видит модуль, сверху пролетая, милый край березовый, родной — рынки с дребеденью из Китая и текстиль турецкий привозной. Промелькнет Кавказ и чукчи в чумах, Волга и сибирские края, быдло в тренировочных костюмах, бабы с чемоданами тряпья, Байконур, нахмуренные лица промелькнут на несколько секунд... Так страна березового ситца провожает модуль «Фобос-грунт».

В телескопы наблюдает НАСА твой полет в космическую тишь — после наших запусков «Глонасса» их уже ничем не удивишь. Дух бродяжий! Ты летишь над миром! Ты покинул свой родимый дом — без бумажки, выданной ОВИРом, без отметки в паспорте своем. Пролетишь фанерой над Парижем, вытянув антеннки и штыри. Тихо серебрятся пассатижи, сборщиком забытые внутри. Ты летишь, отчаянно питая где-то в схемах у себя внутри батарейкой, сделанной в Китае, лампочку, отлитую в НИИ. Безусловно, все мы в мире тленны, но особо тленен этот лак, эти провода и эти клеммы, связанные скотчем кое-как. Пара чьих-то брошенных окурков, спичек отсыревший коробок, мелкая заезженная шкурка — та, которой начищали бок...

Отстрели последнюю ракету. Отдели последнюю ступень. Главное — страну покинуть эту, а на Марс лететь конечно лень. Ни к чему тебе далекий Фобос, ни к чему тебе багряный Марс, под тобой теперь огромный глобус — приземляйся, только не у нас. Здесь в краях у нас такая мода, так слегка устали на пути, что любой не слишком глупый модуль норовит сорваться и уйти. Я теперь скупее стал в прогнозах, я провалы чую за версту. Хочется пойти обнять березы, с горечью сморкаясь в бересту. Не жалею, не зову, не плачу, сердце тронул холодок потерь. С модулем не может быть иначе, если так во всем у нас теперь. Что творится на другой планете, на ее космической оси, мы прочтем бесплатно в интернете где-нибудь на сайте Би-би-си.

Среди буйных нанотехнологий, среди всех космических задач расцвели кудряво микроблоги и каналы телепередач. Полетят никчемные химеры, словно с белых яблонь пестицид. Ах, какие были полимеры! Как мы их просрали, просто стыд. «Фобос-грунт», лети, ты нам не нужен, мы привыкли верить в чудеса. Даже если мы ложимся в лужу — нам она как божия роса. Заржавеешь, модуль, долетишь ли — все равно мы первые во всем: первыми когда-то в космос вышли, первыми из космоса уйдем.

Мой юный друг! — сказал Владимир другу, — Хотел поговорить с тобой давно. Я вижу, как ты бегаешь по кругу, но виртуальным образом. Окно — зашторено, закрыто. Свежий ветер — давно не проникает в кабинет. Ты день за днем проводишь в интернете, а для здоровья пользы в этом нет. Твой милый взгляд казаться начал старым, куда-то делся твой румянец щек. В Москве Собянин сделал тротуары, чтоб ты в калошах прогуляться мог. Там золотая осень. Тех палитр — ты не найдешь в дисплее, юный друг. Оставь в покое свой дурацкий «Твиттер». Оставь в покое этот cвой «Фейсбук».

Мой юный друг, я не могу без боли смотреть, как чахнешь ты во всей красе. Велосипед лежит на антресолях, небось уже и шинки сдулись все. Ты слишком долго не вставал на лыжи, не ездил на коне, не бегал в тир. Ты растеряешь мышцы — ведь они же без спорта быстро превратятся в жир. Мой друг, бросай Айфон, пойди проветрись. Согрейся, разомнись, ведь ты замерз. Оставь в покое этот глупый «Тетрис». Оставь в покое эту «Ангри Бёрдс».

Мой юный друг! Поскольку при деньгах ты — построить можешь и бассейн, и корт. Вот олигархи покупают яхты: прогулка и рыбалка — тоже спорт. Все люди, независимо от ранга, устраивают свой чемпионат. Гляди — в пруду ныряет с аквалангом твой Макаревич, ты ж его фанат. Вот Жириновский — уж на что обжора, но по субботам он в Кремле у нас по два часа пыхтит на тренажерах, а после ходит в баню всякий раз. Зюганов — уж на что большая туша, на что уж кабинетная сопля, но в розовенькой шапочке для душа приходит понырять в бассейн Кремля: нырнул, а после вынырнул и замер — стоит и красит воду в желтый цвет, наивно полагая, будто камер у нас в бассейне не было и нет. Каспаров — даже он, подвигав пешку и повертев как следует доску, выходит каждый месяц на пробежку — на митинги и прочую тоску. И даже Ельцин пару раз у корта махал своей ракеткой кое-как. Один лишь Черчилль был далек от спорта (конечно, если не считать коньяк). А взять меня, к примеру? Посмотри же, как хорошо идут мои дела: с утра дзюдо, потом стрельба и лыжи, виндсерфинг и прыжки через козла.

Мой юный друг, поверь, мне очень жалко смотреть, как ты уткнулся в свой дисплей. Ведь у тебя, я помню, есть зеркалка — сходи пофоткать муравьев и тлей. «Нинтендо Ви» и «Сони-стейшен» — к черту. За ними ты проводишь день и ночь. Пора придумать что-то типа спорта. И в этом я готов тебе помочь.

Вот книга, здесь спортивных игр списки по алфавиту все приведены. Какой из видов спорта самый близкий? Обрадуй наших жителей страны! Пора определиться, хватит медлить. Любимый спорт сейчас хороший тон. Смотри: «Академическая гребля». «Атлетика». И следом — «Бадминтон»...

Да отложи мобильник, ради бога! На паузу нажми, ведь не горит! Имей хоть уважения немного — здесь человек с тобою говорит! Ты без пяти минут премьер-министр, а не какой-то офисный планктон! Давай уже определяйся быстро! Ага, кивнул. Ну, значит, бадминтон. Пойди и людям расскажи про планы. Поведай им про новые пути. Щипай гусей, страна, вяжи воланы! Стругай ракетки! Сеточки плети!

Лучше выпить водки литр, чем писать заметки в Твиттер. Это, братцы, аксиома и вполне научный факт. Твиттер — жесткая цензура, Твиттер — это амбразура, сквозь которую идея не пролазит в мир никак. Надо как-нибудь иначе. Генеральные задачи совершенно невозможно описать одной строкой! Как ее ни редактируй, мало пользы будет миру, очень мало будет пользы, а точнее — никакой. Встанешь утром, влезешь в свитер, на Айфон загрузишь Твиттер, в голове бурлит идея, нет пока такой нигде! «Чтобы жизнь была счастливой, чтоб страна была красивой, чтоб народы жили дружно, нам необходимо сде...»

Всё. Обрыв. Конец экрана. И душа болит, как рана. Наступил на горло песне бездуховный автомат. Нету большего позора, чем обрубок на сто сорок — букв, какими начинался гениальнейший трактат. Пережил, сглотнул обиду. Свитер поменял для виду, вышел в байковой рубашке, снова сел работать: бац — «Чтобы расцвела наука, нам нужна такая штука, как решительный, скорейший переход на инновац...»

Всё, тупик, конец цитаты. Дураки! Дегенераты! Дайте высказать идею! Ну еще хоть полстроки! Здесь открыта только тема! Лишь заявлена проблема! Есть решение проблемы! Идиоты! Дураки! Там же был проект реформы! Там же предлагались нормы для скорейшего расцвета юрлица и физлица! Все испортил подлый Твиттер! Ладно, если так хотите, если рубите концовку — так и быть, начнем с конца: «С этой целью возле МКАДа нам сейчас построить надо центр Сколково, в котором наконец возникнет на...» «На» — чего? Наука? Нано? Натюрморт? Конец экрана не дает продолжить строчку, чтоб ее прочла страна.

И Айфон летит об стену. Это хуже, чем измена! Ведь подобное творится каждый день за годом год: люди ждут реформ, указов, но не дождались ни разу — потому что это Твиттер написать их не дает. Против лома нет приема. Вашингтонского обкома это происк несомненный, очень характерный след. Это ход коварный, низкий. Был бы Твиттер наш, российский, он бы гадостей не делал, но у нас такого нет. Может, вся проблема в этом? Те, кто связан с интернетом, создадут российский Твиттер, только конкурс объяви. «Всем постам, примите сводку — объявляем разработку: срочно нужен наш трехцветный, наш национальный Тви...» Обсуждает строчку пресса без большого интереса: снова прессе непонятно, что имеется в виду. Потому что этот Твиттер, как бездушный инквизитор, режет прямо по живому, чтоб ему гореть в Аду!

Каждый раз на те же грабли. Мысли, словно дирижабли, высоки и неохватны воспарили над Москвой. Вдруг Айфон хватают руки: а ведь, может, на Фейсбуке, где светло и места много, завести аккаунт свой? Ведь Фейсбук не режет строчки, не ломает на кусочки монолитную идею, как ненужный сувенир. Всё, что в сердце накипело, наконец родится целым, тут-то и начнется дело и начнет меняться мир! Полетят как телеграммы федеральные программы, заработают указы, воры в тюрьмы сядут вдруг, полетят с постов невежды и исполнятся надежды... Уж смотри, не подведи нас, дорогой ты наш Фейсбук!

Чтоб пахать с утра не выйти в поле — было пять причин, примерно так: воскресенье, свадьба, сильно болен, умер, и с рождения дурак. И в таком режиме наши предки жили и трудились каждый день. И простои возникали редко, и не слышно было слова «лень». Жить в то время людям было плохо: каждый день — дела, дела, дела. Но ушла бесследно та эпоха. И эпоха новая пришла!

Отдыхают и душа и тело, постепенно труд сошел на нет. День прожить и нихуя не сделать — вот что подарил нам интернет! Мы теперь не сеем и не пашем, ходим в офис поторчать в сети. Потому что в интернете нашем столько дел — за век не разгрести! Там такие жизненные темы! Там настолько важно, просто жуть! Там такие крупные проблемы! Там неправ всё время кто-нибудь! Там такие новости культуры! Там такой полет, такой разбег! Цукербергу в личку пишет Дуров! Дурова залайкал Цукерберг!

Пусть начальник требует в контракте, чтоб ходил ты в офис поутру. Я пришел! Я в офисе! Вконтакте! В Твиттере! На Дайри точка ру! Вот я взял клавиатуру в руки. Видите? Тружусь! Я — вот он, здесь! В Гугл-плюсе! В Мамбе! На Фейсбуке! На Лайвжорнал-ком! В Мойкруг, Майспейс! Очень занят, мне тут не до игр. У меня работа, не досуг. Я теперь Я-ру! Мейл-ру и Фликр! Дайри, Одноклассники и Жуйк! К черту ваши прайс-листы и сводки — я давно за ними не слежу. Я оценки ставлю каждой фотке! Лайкаю, и твитю, и френжу! В коридоре ждут меня клиенты. Вздрагивают, слыша за стеной, как я с чувством бью по кнопке «Энтер», отправляя пост очередной.

Отложи, хирург, пинцет и скальпель! Полководец, разгони свой полк! Видишь — вызывает кто-то в Скайпе? Видишь — загорелся Гугль-толк? Ты по полю ездишь на комбайне? Рассылаешь факсом прайс-листы? Неужели прямо здесь, в офлайне, жизнь свою прожить задумал ты?! Жизнь простого офисного клерка ровно в десять раз (научный факт!) хуже, чем лицо у Цукерберга, и страшней, чем клон его — Вконтакт! Эй, строитель, хватит бегать в каске! Фермер, прекрати уже доить! Ты ведь можешь чатиться по Аське! Ты ведь ценный блогер, может быть! Слесарь, прекрати вращать шурупы! Отложи, сантехник, унитаз! Там ведь люди приглашают в группы присоединиться лично вас! Дирижер, твой нудный Бах и Штраус — ерунда. Подумай головой! Будь мужчиной! Измени свой статус и профайл отредактируй свой! Летчик! Ты в кабине за штурвалом и буравишь трассы между звёзд. А быть может, у тебя навалом комментов пришло на новый пост? Может, там вопросы без ответа ждут тебя и мысленно кричат? Там ведь, может, кто-то по секрету пригласил тебя в приватный чат? Может, незнакомый анонимус, пользуясь отсутствием твоим, у тебя везде проставил минус и бесследно скрылся невредим? Может, ты нарушил пару правил, и аккаунт заморожен вдруг? Может, там тебя в друзья добавил кто-нибудь, кто очень ценный друг? Может, в этот миг к тебе заходит на страницу самый злейший враг? Может в мире что-то происходит, только ты не в курсе, что и как? Может, где-то неизвестный гений строит в этот миг такой проект, где возьмет аккаунт, без сомнений, весь народ Земли за пару лет? Снова два отчисленных студента, может быть, в каком-то гараже создают неслыханную ленту — ту, что станет больше, чем ЖеЖе, круче, чем вконтакты и фейсбуки, покорит сердца и города, и весь мир, хватая мышки в руки, побежит логиниться туда? Так всегда обычно происходит, сколько существует интернет. Так любой проект бывает в моде, но не больше, чем на пару лет.

Человек! Ты даром тратишь время, и тем самым служишь Сатане. Заведи аккаунт! Будь со всеми! Измени свой статус на стене! Где-то во всемирной паутине социальная мигает сеть. Жизнь идет, а ты не залогинен! Как тебе не стыдно? Охуеть!

Я помню чудное мгновенье — сухие строчки в новостях. И сердце гнало кровь по вене, и мыслил даже мозг в костях, и слезы, разрывая душу, текли, как будто режешь лук. И нервно хлопотали уши, ловя из магнитолы звук. Тот звук, в котором без метафор пришла к нам весть издалека — о том, как Путин пару амфор нашел, как в доме два носка. Нашел легко, в отдельной кучке. К нему античные куски тянули глиняные ручки в налете вековой тоски. На дне валяясь в жидкой мути, та амфора, как вся страна, ждала, когда придет к ней Путин — придет поднять ее со дна. И дождалась. Такого ранга еще здесь не было персон! Бурлили трубки акваланга. Она сказала: это он! И амфора, как будто в сказке, раздвинув над собой песок, полезла к свету, что из маски двумя лучами как бы тёк потоками вселенской силы. И вот могучая рука ее за ручку подхватила и вытянула в два рывка под объективы фотокамер (которых было больше ста). И мир оцепеневший замер, как в день пришествия Христа.

Он шел из волн, сжимая руки. Он шел, как памятник, вперед. Как публикует на Фейсбуке с курорта фоточки народ. Он шел с античными кусками. Он нес их к солнцу из волны. Он ими, как пятью хлебами, кормил всех жителей страны. Блестели амфоры. Над ними — сияло небо. И тогда — нам было ясно: всё поднимет! Всё обнаружит без труда! Он представитель высшей касты! Такого больше нет нигде! Его божественные ласты пешком ступают по воде! Он солнце высшего калибра! Он демиург, создатель, бог! Он сам собою богоизбран на третий президентский срок! Он — наша высшая награда! Он — наша твердая рука! Он нас поднимет, если надо! Он нас очистит от песка! Он всё найдет в любом объеме и на любом, простите, дне! И будет счастье в каждом доме и благодать по всей стране! Пусть мир чванливый и скандальный завидует. Назло врагам — он нефть найдет на Триумфальной, он автопром поднимет нам, схватив его за ручки дверцы и выдрав из песка времен. Он — светлый ум, душа и сердце, и честь и совесть тоже он. И вмиг светлели наши лица, летели прочь тоска и страх: сама история творится на наших, так сказать, глазах!

Шли дни. Враги подняли жопы, рассеяв прежние мечты. Кричали, будто «Фотошопом» он вынул это из воды. Кричали, будто был подстроен тот судьбоносный эпизод. И он — велик, могуч и строен — не в ластах выходил из вод, и судьбоносную находку не подняла его рука, а просто сел к ученым в лодку, да попозировал слегка. Враги пускали слух в народе: мол, в море выставив буйки, на специальном мелководье расположили черепки к его приезду водолазы. И даже подсветили дно, чтоб он их там заметил сразу, как часто делают в кино. Чтоб, обманувшись в полной мере, и счастье в ластах ощутив, в свою находку сам поверил и вышел с ней под объектив...

С весны бурлила блогосфера — кидала версии, лгала. Испытывалась наша вера... Но испытание прошла! И вдруг, в сердца добавив мути, признался секретарь Песков, что так и есть: не вынул Путин обломки амфор из песков, а просто сделал пару кадров на пляже, в руки взяв куски, пока научная эскадра на дне искала черепки...

Померкло солнце. Стало пусто. От шока все открыли рот. Такие смешанные чувства сегодня испытал народ. И этих бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты — как разгоняют на Манежной людей дежурные менты. Витал над миром запах фальши. И умолкали голоса. Как жить теперь мы будем дальше? Как дальше верить в чудеса? Куда девать свои сомненья? Как нам понять, что Путин вновь — и божество и вдохновенье, и жизнь, и слезы и любовь?

Перед обедом чтение строк любых российских газет приводит к тому, что и суп и пирог приходится бросить в клозет. Вместо еды наступает оргазм, слюнями забрызган пиджак. Горло сжимает мучительный спазм и нервный пронзительный ржак. Куда нам салаты, борщ и уху? Тут уже не до еды! Что они курят там, наверху, что вниз опускается дым? Как они пишут, не глядя, о чем, колонки различных вестей? Как они держат лицо кирпичом, диктуя слова новостей? Как их от смеха не рвет на клочки — в камеру это прочесть? Как на затылок у них очки не начинают лезть? Как люди с серьезным лицом сдают верстку газеты в печать? Как главный редактор ставит свою подпись, дату, печать? Как разносчик газет в киоск не гнется от смеха сам? Остался ли в мире здоровый мозг, способный верить глазам?

Попробуй прочесть, не меняясь в лице, в тоне храня металл: Всеволод Чаплин, отец РПЦ, Набокова почитал, и, ощутив между складками ряс вдруг напряжение жил, педофилию почуял на раз — и запретить предложил. Я телевизор услышал вчера, лампу вставляя в патрон: Владимир решил, что на трон пора, а Дмитрий — пора под трон. Вроде бы это для нас не сюрприз. Но братцы, нельзя же так! Лампочка — хрясь в результате вниз, током по пальцам — хуяк.

И наконец — я наверное сплю? Наверное это во сне? Наркоконтроль предложил коноплю засеять по всей стране! Не в интернете какой-нибудь тролль мечтает засеять поля! Не, ну реально Госнаркоконтроль сказал, что нужна конопля! На заседании поднят вопрос, открыта повестка дня. Скажите, это у всех крышеснос или опять у меня? Вот как идиллия видится мне — майор в микрофон выдает: «Внезапно нужна конопля стране! Давайте посадим её! Это растение наших отцов играет огромную роль! Наркоконтроль мы в конце-то концов или не Наркоконтроль? Весь наркобизнес будет разбит, все, кто курил коноплю! Мы-то посеем промышленный вид — тот, что стремится к нулю! Этот коварный и хитрый обман мы провернем легко: больше не сможет курить наркоман (только варить молоко). Хватит, коллеги, посевы жечь, словно напалмом Вьетнам! Давайте посадим — и беды с плеч! Кому сажать, как не нам? Выбор наш славен и неотвратим, я мысленно землю рыхлю. Мы же сажаем, кого захотим! Давайте сажать коноплю! Потенциал конопли, мужики, в нашем веке таков, что из нее можно вить шнурки вместо лавровых венков! Из конопли можно шить трусы — это хороший тон. Можно добавить в батон колбасы — будет вкусней, чем картон! Материалов из конопли требует наша страна! Даже космические корабли строить поможет она! Стебли ее мы бы даже смогли класть в асфальт и бетон! Ведь с добавлением конопли станет смешнее он! Ну а бумага, какую дает молотая конопля, очень нужна для печати банкнот — доллара и рубля. Сразу поднимем страну из руин, решим с наркотой вопрос: нюхать купюрой такой кокаин — не повернется нос! Из конопли можно печь блины! Можно кроить штаны! И в этом спасение нашей страны, память героев Войны, слава Миру, Маю, Труду, народу и Октябрю... Кто там хихикает в первом ряду, пока я здесь говорю?! У нас заседание, важный момент! Весело стало ему! Кто тут завелся у нас диссидент? Мне тут не видно в дыму. Голосование я объявлю — пусть голосует зал. Кто за то, чтоб сажать коноплю — вверх зажигалку поднял! Вот, что значит единый порыв всех силовых структур! Всё, объявляется перерыв! Можно сказать, перекур...»

Планета стремительно катится вниз, завтра смешней, чем вчера. Онищенко, запрети анис! Пора, Геннадий, пора!

Китайцы — милые ребята. Мяукают как те котята, их так же много, как котят. Работать любят и хотят, и улыбаются прохожим. А что тупые — то, положим, насквозь пропагандистский бред. Тупые? Ну конечно нет! По сути — мы ведь два Совдепа. Но там-то рис, а здесь-то репа. Казалось бы, какой пустяк! А ведь ничто другое так не формирует суть культуры, как те аграрные культуры, которые растит народ за веком век, за годом год.

Рассмотрим рисовое поле. Сперва придется поневоле произвести над ним труды и много натаскать воды, чтоб было где-то по колено. Поскольку рис тебе — не сено, и не растет на пустыре. А воду приносить в ведре — довольно хлопотное дело. Вот мне на даче надоело примерно через пять секунд. Ну а китайцы — принесут хоть триста тридцать три ведра до вечера с пяти утра. Короче, жизнь не на курорте. Вдобавок строить нужно бортик по всем периметрам полей. Иначе воду лей — не лей, а вытечет она обратно. Затем — босой и неопрятный — иди копать густую грязь. Затем — над грязью наклонясь, ходи весь день по полю раком, его засеивая злаком, пытаясь вставить каждый злак в свое гнездо, и только так. Затем — ступай на поле ниже, сливай туда остатки жижи и там повторно всё сажай (один посев — не урожай).

Процесс томительный и древний — занятие для всей деревни: фактически большой колхоз. Лопаты, ведра и навоз, все дети, мужики и бабы под управлением прораба стоят на поле мордой вниз, иначе — кукиш, а не рис. Не нравится работать, сцуко? Тогда вали в кусты бамбука и ешь на завтрак муравья. У нас тут дружная семья: в деревне десять тысяч рыл копают по команде ил, и нам уже нельзя без ила — нас столько, что не прокормила иначе б нас земля никак: ни помидоры, ни буряк, ни патиссоны б не смогли на этом пятачке земли кормить такую тьму народа. И только в рисе углевода хватает на жратву чуть-чуть. Хотя на вкус, конечно, муть и, честно говоря, говно. Но тут другого не дано.

Россия — вот другое дело! Страна не то, чтоб много ела, но не пахала так свирепо. И наш герой тарелок — репа. А с ней уже не будешь тощий. Ведь говорят, что блюда проще во всей кулинарии нет, чем парить репу на обед. Ты будешь сыт таким обедом. Зачем тебе дружить с соседом? Зачем садовый коллектив? Не нужно, репу посадив, ходить в грязи по полю вброд. Пришел на личный огород, разок воткнул лопату в глину, немного семечек закинул, да помолился, уходя, чтоб бог послал сюда дождя. И лезь на печку кушать мед! А бог, конечно же, пошлет. Поскольку он Россию любит (чем, по большому счету, губит, поскольку хуже нет идей, чем с детства баловать детей).

У нас посаженная репа сама собой растет до неба. Пробилась — и давай переть сама из-под земли, как нефть! Как углеводы в чистом виде! И даже первой в космос выйдет! Поднимется в любую высь! Ты только ей чуть-чуть займись! Ты только потрудись немного! Нельзя же все валить на бога! Но мы привыкли — каждый раз он репу сам растит для нас. Нам остается лишь большая проблема сбора урожая. Собрать его — вот это труд! (Китайцы тут конечно ржут). Вот урожай. Бери в охапку! Но дед зовет зачем-то бабку, а бабка валит все на внучку, а внучка посылает Жучку, но внук и внучка, мышь и дед — работать не желают, нет. Огромная, большая репа сама собой растет нелепо, всему разумному грозя, да только вытащить нельзя.

Два мира — словно чья-то шутка. Завидует китаец жутко. Они, за что бы не взялись, всё будет мелкое, как рис, на вкус казаться будет скромным, но требовать трудов огромных. Два мира. Две судьбы. Две сути. Вот вам пример: Владимир Путин. Ну, знаете, который главный. Он номинирован недавно на премию — китайский приз! Конечно, мелкая, как рис, — не помню, сколько там юаней (у нас побольше тратят в бане). Но так — в кафе сходить пожрать. Китайский Нобель, так сказать, в конфуцианском варианте: немножко риса, сбоку бантик. Но вы заметьте, господа: за мир! Без всякого труда! А их партийные вожди, хоть жизнь в окопах просиди, хоть объяви Тибет свободным, так и останешься голодным, и чтоб какие-то медали у нас в стране китайцу дали — ты будешь ждать хоть триста лет. Они не избранные, нет.

Идешь ли в галошах по шпалам, спешишь ли попасть в самолет — немецкое слово «шлагбаум» в России исконно живет. В стране, где такие просторы, в стране, где так мало дорог, — так нужен шлагбаум, который пространства расчерчивать мог! Шлагбаум как символ России! Шлагбаум как высшая цель! С такою идеей по силе ничто не равнялось досель! Шлагбаум прекрасен! Ведь в этом — отечества сладостный дым: идея большого запрета (с возможностью въехать своим). Долой философскую заумь, ее не продашь и за грош! Да здравствует русский шлагбаум! А чем же шлагбаум хорош?

Ну, граждане, вы и спросили! Шлагбаум хорош оттого, что нужно не много усилий поднять за веревку его! Приятней такая работа с изящным движеньем руки, чем строить дороги в болотах и в тундре полоть сорняки. Выкапывать свеклу и репку? Пыхтеть на постройке моста? Сидишь за шлагбаумом крепко — и деньги, и гордость поста! Устроен шлагбаум несложно, не требует много труда. Дойти до шлагбаума — можно, а дальше — обсудим всегда. Шлагбаум сложней, чем заборы: с ним можно вести разговор и делать в итоге поборы (чего не позволит забор).

Свой путь у России — от Бога! Сам Бог научил праотцов бревно положить на дорогу и требовать плату с купцов. И столь оказалась безмерной шлагбаума тайная суть, что встала Россия на верный Великий и Шелковый путь — шлагбаумом, синим как небо, как цвет васильковых полей, отрезав как ломтики хлеба Европу от Азии всей. И даже на флаге России прекрасно видна параллель — небесной прослойкою синей меж белых и красных земель. Так алою яркой полоской — и белою — наперебой — мы красим обычную доску и ставим мундир голубой.

Шлагбаум! Ты высшее чудо! Ты с богом стоишь наравне! Ты главное место, откуда берется достаток в стране! Подумайте сами: как много смогла приносить нам бабла бесплатная наша дорога, как если бы платной была? Европа печалится — пусть им приходится строить шоссе. А мы лишь шлагбаум опустим — и платными станем, как все! На трассе, на Волге, над БАМом — так много нетронутых мест, где можно поставить шлагбаум и плату взимать за проезд! Зачем нам хозяйства и стройки, создание новых дорог? Достаточно выставить стойки и жердь положить поперек! Зачем нам дебаты и споры? Нет более действенных мер, чем сделать шлагбаум, который проблему возьмет за барьер! Шлагбаум — на сушу! На воду! Шлагбаум — на вход в интернет! Поставьте шлагбаум на воздух (на воздухе вроде бы нет)! Пускай полосатая мачта ложится на каждом пути, где люди бесплатно пока что имели возможность пройти!

Чиновники! Жду я, когда вам придется покинуть наш край, и Петр опустит шлагбаум у входа в божественный Рай. И как ни упрашивай сильно, и сколько ни тыкайся лбом — ни личный звонок на мобильный, ни корочка Думы с гербом, ни сказки про службу Державе, ни деньги, ни крики «стоять!» — апостола нет, не заставят шлагбаум для вас приподнять. А впрочем, к чему нам напрасно пустым предаваться мечтам? Сегодня ведь каждому ясно — сработает это и там.

Сядьте крепко, а не с краю. Прекратите есть еду. Я вам честно заявляю: в президенты не пойду! Я серьезен, хоть и весел. Изучил узор планет, все обдумал, понял, взвесил и решил — пожалуй, нет. Вы не плачьте, сердце раня. Вы утрите слезы с глаз. Президентство — это в баню. С этим я, наверно, пас. К черту блеск телеэкранов, прочь амбиции и спесь. Президент страны Каганов — это где-нибудь не здесь. Это сложная работа, это нервы каждый день. Извините, неохота. Извините, просто лень. Может быть, в другое время. Может, позже. Но зато — я клянусь держать вас в теме. Я вам свистну, если что.

С вами, господин Юмашев, буду честен, как с собой: обижайтесь, дело ваше, только не пойду, отбой. Уж найдите мне замену как-нибудь на этот тур. Мало что ли бизнесменов и влиятельных фигур? Был бы человек известный — он же будет только рад обработать наш протестный и тупой электорат. С песней и здоровым смехом сможете окучить вы всяких слушателей Эха, прости господи, Москвы. Провернёте ту же схему, распылите их протест, и останется тандему сколько нужно первых мест. Люди пошумят до мая, и опять в стране покой! Одного не понимаю — только я-то вам на кой? Кандидатам интересно — их узнает вся страна. Ну а я — поэт известный, мне реклама не нужна. Мне б рассесться на балконе, да писать стихи в блокнот. В общем, в нынешнем сезоне избираться — I am not.

Не любитель громких истин, но скажу при всей стране: вот вам Ваня Охлобыстин — чем он не замена мне? Тоже любит троллить бурно, тоже круглые очки. Пусть в голосовальных урнах он возьмет мои очки! Он лицом меня милее и талантливей меня. За Россию он болеет, и т.д., и вся фигня. Словно шесть кило урана, он сияющ и лучист. Он герой телеэкрана, режиссер и сценарист. Он в скандалах не замечен и примерный семьянин. Возразить на это нечем — он у нас такой один. Он снимал такие фильмы — «Даунхаус», «ДМБ» — что не сдали их в утиль мы, а оставили себе. Хоть чуть-чуть привстал с колен-то наш российский киноцех! Не говно на кинолентах, как у наших-то у всех! И смотреть не стыдно на ночь, и поржать в погожий день! За тебя, Иван Иваныч, сам отдам свой бюллетень!

У него талантов много, он кумир народных толп. Но при этом близок к богу (грубо выражаясь — поп). У него благие мысли, но забавные всегда. Он и в том и в этом смысле однозначно поп-звезда. Взгляд его горит пожаром, страшно бесам рядом с ним. Надо лбом его поджарым по ночам сияет нимб. Знает точно, что нам надо: утром сел на табурет, покурил немного ладан — и давай писать декрет.

И в характере заметно свойство, редкое у нас. Он служил в войсках ракетных: послужил — ушел в запас... Мысль уже понятна, люди? Я продолжу, хорошо. Он учился в институте: поучился — и ушел... Поснимал кино немного — в каждой ленте был финал. А потом по воле Бога он в священники попал. Вроде бы, чего уж выше? Дальше в жизни только храм. Но из сана тоже вышел! Просто взял и вышел сам! Дальше продолжать не буду, всё понятно между строк: он уходит отовсюду, как из сказки Колобок! Уловили суть момента? Тут же логика проста: он побудет президентом — да и сам уйдет с поста! Не когда вперед ногами к Мавзолею понесут! Не когда его пинками станут гнать в Басманный суд! Сам собой уйдет из власти! Не за спину чью-то, не! Это же какое счастье небывалое в стране! Все, кому он ненавистен, пусть исходят на говно. Только Ваня Охлобыстин! Вот кто нужен нам давно!

Американцы ждали урагана. К ним ураган с характером поганым неспешно приближался по волнам. По крайней мере, так сказали нам. И так передавало Би-Би-Си. Американцев дважды не проси: сказали нужно — это значит, нужно. Пошли закрыли окна, вход наружный, убрали в палисадниках бельё. В шезлонгах разбудили старичьё и перепроводили на веранду. Убрали с дома флюгер и гирлянду. А граждане с повышенным IQ убрали даже стол для барбекью, оставили машину на парковке и на неё оформили страховки на этот день на миллион рублей (поскольку рубль станет всех сильней, когда разрушит ураганом Штаты). Купили в супермаркете бататы и йогуртов с бактерией живой. Купили колы — свежей, питьевой. Из чипсов насушили сухарей. В прокате взяли посмотреть блюрей с подборкой лучших фильмов-катастроф — от Спилберга, да будет он здоров. В буфете скотчем подвязали вилки. Поймали все газонные косилки и заперли на первом этаже (и без того пора было уже). Проверили повторно: всё закрыто. Напялили бейсбольную защиту и заперлись в подвалах у ТиВи, у мониторов, у «Нинтендо-Ви», и пасторам своих районных храмов отправили с мобилок в телеграммах коротенькую исповедь в грехах (чуть не забыв про это впопыхах). И, подождав доставки SMS, от всей души произносили: «Yes!»

А что пока творилось в Белом доме? Примерно то же самое. Но кроме — забот гражданских, бытовых и личных, на плечи обитателей прилично еще легло общественных забот. Таких, как президентский огород. Обама, ожидая урагана, подвязывал веревочкой бананы. Выдергивал без устали морковь, при этом исцарапав руки в кровь (как позже оказалось — это кола). И сетки на площадке баскетбола, подпрыгнув, ловко отцеплял с кольца, стараясь в выражении лица улыбку сохранять при всем при этом. Затем с семьей прошел по кабинетам, и в каждом обнимался в позе милой, себя фотографируя мобилой. И сделал в Твиттер тридцать три поста. Его жена — улыбчива, проста — поговорила в камеру с народом. Сказала, что гордится год от года всё больше населением страны. Сказала, что надеяться должны. Любить своих детей, родных и близких, гордиться мужем, и в собачьей миске не забывать докладывать кормов. И сохранять спокойствие умов советует любой замужней даме. И микрофон передала Обаме. Обама пожелал стране удачи. Сказал, что всё не может быть иначе, как только неизменно хорошо. Затем слегка к науке перешел и сообщил плательщикам налога, что крепок шар земной по воле Бога, и каждый штат его — попробуй сдвинь. Аминь.

Короче, подготовились ребята. И ураган не состоялся в Штатах, и всё прошло нормально в этот раз. А как бы подготовились у нас? Сперва о нем бы слышали немного — про ураган бы все писали в блогах, а в прессе продолжалась тишина. Пока бы не узнала вся страна. И вот тогда бы взорвались экраны. И сам Владимир Путин утром рано звонил бы по вертушке прямо в койку седому озабоченному Шойгу, прося побеспокоиться слегка и разогнать цементом облака в России, на худой конец — в столице. Затем неустановленные лица (от жителей страны — примерно треть) на улицы бы вышли посмотреть, как станет ураган ломать природу. И было б столько пьяного народу, что ураган бы испугался сам. А люди разошлись бы по домам — ни с чем. И потому ругая всласть — конечно, власть.

Когда мне было пять примерно лет, и я двумя ногами прыгал в лужи, мне говорили, что ребенка хуже на всей земле сейчас, пожалуй, нет. Но были у меня в саду друзья, любившие попрыгать в лужу тоже, причем старались окатить прохожих, чего почти совсем не делал я. Так с чувством облегчения в душе, родителями запертый в квартире, ты сознаешь, что ты не худший в мире, и худшим вряд ли можешь стать уже. И пусть нытьем ты топишь лед сердец, что денег нет, что скучная работа, но твердо знаешь: есть на свете кто-то, чья жизнь — совсем хтонический пиздец.

Прошла любовь, закончились рубли. Бывают дни, когда опустишь руки. Но кажутся смешными эти муки, пока болеют негры в Сомали. И ведь не то, чтоб их тебе не жаль! Конечно, жаль. Ну так, хотя бы малость. Но эта добродетельная жалость способна излечить твою печаль. Пусть жизнь твоя говно и скукота, и беспросветна в нынешнем сезоне, но одноклассник твой сидит на зоне за кражу магнитолы у мента. Пускай тебе уже немало лет, и ты стоишь в «Макдональдсе» за кассой, но каждый день ты можешь кушать мясо, пока начальство вышло в туалет. Пускай ты неудачливый мужик, и на тебя в метро не смотрят бабы, но ты для этих баб милей хотя бы, чем мусор убирающий таджик.

И это ведь не то, чтоб оптимизм! И не злорадство! И не злое чувство! А тонкое душевное искусство — почти психологический буддизм. Вокруг цветет движение «нах-нах», зовет народ дырявить бюллетени. Но все проблемы наши — просто тени, сказал бы нам продвинутый монах. Ты думаешь, что ты живешь в стране среди разрухи, горестей и тлена? Но мысленно у всех измеришь члены, и выяснишь, что твой еще вполне.

Вот в кителе, застиранном до дыр, до нас доехал, сев на бронепоезд, увязший в лютых фобиях по пояс великий вождь товарищ Ким Чен Ир. Казалось бы, чего он к нам пришел, тоталитарный предводитель ада? А чтоб напомнить: мы живем как надо. И все у нас в России хорошо. Он к нам поехал выпросить еду. А может быть, плутония с ураном. Но хочется кричать: ура, ура нам! Ведь мы живем в раю, а не в аду! Нам есть куда, ребята, падать вниз, однако мы над всеми гордо реем, пока тоталитарная Корея по праздникам жует вареный рис.

Мы здесь, в России, зажрались слегка: нам не страшны ни голод, ни болезни. А там они с тоталитарной песней суют дрова в мотор грузовика, обедают лягушкой всемером, глотают штукатурку от поноса и пишут для полковника доносы отточенным бамбуковым пером. И спят часа четыре до звонка. Что снится им? Сосиски ли? Пирог ли? Для этих слов забытый иероглиф уже пора убрать из языка. Хоть ты крестьянин, хоть специалист — что толку от твоей культуры древней, когда пойти поссать за край деревни — ты должен оформлять маршрутный лист? Так далеко они уже зашли в свои коммунистические дали, что всем самооценку приподняли — и нам, и даже неграм Сомали.

А ведь вполне могли бы всей страной они производить для всей планеты крутые электронные планшеты и кушать рис не только в выходной. Так жалко их! Особенно детей! Но чувствуешь себя буржуазией, и хочется гордиться всей Россией и мудрым поведением властей, и хочется оставить все дела и петь патриотические строчки и целовать во все четыре щечки родного двухголового орла.

Ума не надо — родиться в стране, в какой-нибудь там Швейцарии, где стены сортиров не мажут в говне, в подъездах не ссут пролетарии. Где справки охранник — даёт, даёт! Причем, на лице улыбка! Где в местных авто не шансон поет, а блюз, или джаз, или скрипка. Где на дорогах асфальт ровней, чем в боулинге дорожка. Где смотрят кассирши на нас, свиней, как будто мы люди немножко. Где семечки с пивом не жрут во дворе, где всюду приветливы лица, где в каждой деревне, в каждой дыре — те же дома, что в столице. Где официантке оставить на чай немножечко местных денег — значит, обидеть ее невзначай, она ведь не бомж и бездельник. Где в электричке локтем не пнут, не наблюют на лавке. Где справку оформят за пару минут — без очередей и давки. Где полисмен не проснется с утра в похмелье и мыслях бодрых: с кого бы денег еще содрать — из тех, кто еще не ободран? В стране, где с экранов звучит не бред, а разные точки зрения. В стране, где не модно ставить запрет, а модно давать поощрения. В стране, где нету дремучих сел и пляжей, закрытых для въезда. В такой стране проживет и осел! В такой проживет и бездарь!

В задницу блеск чужеродных икон на дальних просторах Европы! Он неестественен как силикон вместо груди и жопы! Что он умеет, культурный народ, все получивший в наследство? Первое место займет лишь тот, кто много болел с детства! Миллионерами станут лишь те, кто начинал с полбакса! Родится шедевр на чистом листе — там, где упала клякса! Сумеет лишь тот пережить бои, выстроить мощное воинство, кто недостатки собрал свои — да превратил в достоинства!

Знаешь, в чем наша сила, брат? В том, что у нас недостатки! Наше оружие — наш бюрократ! Наше оружие — взятки! Гаишник выглядит полным козлом? Участковый глядит волком? И это сгодится для битвы со злом, если применим с толком!

Нужен лишь блеск нестандартных идей! Яркость и смелость решения! Возьмем, к примеру, здоровье людей. Отучим курить население! Пишем запрет, издаем указ. Что же тут нового, вроде? Но тут начинает работать на нас все то, что работало против!

Продажа — утром, с шести до семи. Желаешь курить на балконе? Иди-ка лицензию, сука, возьми! Так и напишем в законе. И дальше курение наш маховик прикрутит в течение года: по офисам ходит налоговик и нюхает урны у входа. Чиновник требует звонких монет. В отделе лицензий давка. Сегодня — закрыто и бланков нет. Завтра — просрочена справка. Придет гаишник — здоров, суров, в прикуриватель заглянет: копченый? Снятие номеров! Штук на десять потянет. Вынут душу, возьмут на измор. Зайдет полицейский в форме — и если в квартире найдет «Беломор», как минимум, дело оформит. Следствие бросит свои дела и посветлеет ликом. Каждый курильщик — источник бабла! Каждая спичка — улика!

Новые поводы фирму прикрыть! Новые темы для взяток! В принципе, можно и дальше курить, но понимаешь: нельзя так! Это уже геморрой совсем и ежедневная кара. Проще уж бросить курить вам всем — с помощью Аллена Кара. И понимаешь: курить тяжело, слишком накладно это. Так вот добро побеждает зло — взяткой и силой запрета!

Отвори потихоньку калитку в исторический центр Москвы: чурки ложат кирпичную плитку и копают лохматые рвы. Под пленительным небом столицы кирпичи выгружают рядком, загорелые смуглые лица каучуковым бьют молотком. Собирают кирпичные пазлы на Мясницкой, Садовом, Тверской — чтобы девушка шпилькой увязла, чтобы роллер убился башкой, чтоб в дождливую скользкую пору у старушки и у старика, отнимая земную опору, вдоль по плитке скользила клюка. Москвичам и приезжим с вокзала ситуация, впрочем, ясна: видно, мэру жена приказала. Не поспоришь, поскольку — жена.

Будь ты циником или пижоном, но в России боятся жены. Здесь мужьями командуют жены — и в домах, и в масштабах страны. Будь ты твердым, как лезвие плуга, только это — пока не женат. Ведь заставить сумеет супруга в коридоре сменить ламинат. Не заметишь, как сдался без боя. Вроде в прах аргументы поверг. Тем не менее, клеишь обои — прошлогодних обоев поверх. Ты в стройбате командовал ротой. Ты на службе король королей. Но на даче меняешь ворота — на такие же, только круглей. Недоступны усталому мозгу колебания женской души. Чем плохи занавески в полоску? Чем в кружочек они хороши?

Вот зарплату превысили траты, потерялась сюжетная нить. Так спроси у нее: нахера ты ламинат попросила сменить? Так скажи ей: мол, я не бездельник, я сгибаюсь под кучей работ, мы ведь столько угрохали денег, что хватило бы мне на Айпод! Мы истратили все капиталы, поселили таджиков в углу, а прихожая краше не стала, и, как прежде, говно на полу. И не вымыта снова посуда. В холодильнике нету борща. Что ты смотришь глазами, паскуда, непрерывно при том вереща? Замолчи, обнаглевшая баба! Хватит тырить семейный бюджет! Твоему дорогому прорабу мы все деньги отдали уже! Ты, наверное, спишь с ним по пьяни, пока я выбиваюсь из сил! Если б я был, к примеру, Собянин, я бы как-нибудь так и спросил. Или стукнул бейсбольною битой. Но не скажет он ей ничего. Потому что прекрасно воспитан. И Лужков был таким до него. Потому что под строгой личиной это нежный и добрый cупруг. Вот веревки и вьют из мужчины. Вот и ставят на шею каблук.

Засыхают в гортани угрозы, отступают проблемы страны, если светлые робкие слезы тихо льются из глазок жены. То лицом отыграют обидку, то подпустят умелую лесть. А потом тротуарную плитку наблюдаем повсюду, как есть! Что захочет жена — то устроит. Не беда, что потерпит мужик: так в России азы домостроя указали... да он же привык! Назови мне такую обитель, дальний угол просторов страны, где бы тамошний градоправитель не стонал от капризов жены? Ведь супруга для мужа родная, и супруг от нее без ума. Что тут делать? Я, право, не знаю. Хоть идея приходит сама: с политической нашей арены я б женатых убрал. Нам нужны — одинокие старые хрены: без семьи, без детей, без жены.

Сиял над Селигером позитив. Работал четко молодежный форум. Шатер национальных перспектив торчал гигантским головным убором. Висели православные кресты — во множестве таком, что даже слишком. И нарисован был для красоты модем, тандем и нефтяная вышка. Блестя на солнце, словно купола, висела прямо, как матрос на рее, фигурка двухголового орла — из ваты, скорлупы, фольги и реек. Брезент трехцветный создавал объем. Из пленки были сделаны окошки. Там Элли-комиссар жила вдвоем с любимым милым песиком Тотошкой. Стоял шатер и в холод, и в жару, и выглядел так ярко и красиво, что ясно было даже комару: у нации большая перспектива.

Но злую весть услышал коллектив, заметны стали происки врага нам: шатер национальных перспектив был унесен внезапно ураганом! Был поднят на такую вышину, настолько выше всяких стратостатов, что прилетел в волшебную страну — соединенных чем попало штатов. И там, подобно грузному мешку, шатер упал, как снег на рельсы БАМа. Но что забавно: прямо на башку мерзавцу по фамилии Обама. А может, по фамилии Барак. Он чернокнижник, вудуист и грешник. И что он для России главный враг, на Селигере знали все, конечно. Он враг и для своей родной страны! И гибель колдуна большое чудо! Так местные сказали жевуны, жующие всю жизнь плоды фаст-фуда.

А Элли словно грохнулась с перил, но не ушиблась, не порвала свитер. А пес Тотошка вдруг заговорил! Причем не только вслух, а в блог и твиттер! И рассказал Тотошка местным всем про молодежь, Россию и Суркова, про нанотехнологии, тандем, и выдал флешку с фильмом Михалкова про ужас и величие войны. И замолчал народ, узнав о многом. И стали хлопать жители страны. И предложили стать Тотошке богом. И он бы здесь остался, например. Но Элли подняла Тотошку рано — в нелегкий трудный путь на Селигер, что пролегал сквозь остальные страны.

Трудна была дорога в страны те — по Мексике, по Кубе, по Ямайке. Две пары глаз сияли в темноте — портрет Медведев-Путин в центре майки. И Элли шла, куда глаза глядят, и пела гимны, и Тотошка тоже. Над головой они несли плакат с символикой российской молодежи. Природа становилась все мерзей, но Элли шла, надеялась на чудо. И по пути нашла себе друзей: Кадаффи, Мубарака и Махмуда.

И объяснила Элли им сама про Селигер и молодежь России. Кадаффи тут же захотел ума, поскольку без ума не смог осилить. Махмуд, который Ахмадинежад, мечтал добыть живое сердце где-то. А заодно немножечко деньжат — ну так, для интерьера кабинета. А Мубарак мечтал бы стать храбрей — такой психоз возник у Мубарака в тот миг, когда его, царя-царей, египетский народ поставил раком.

Друзьям в дороге было тяжело. Зато они в итоге победили на всем маршруте мировое зло, включая Мишико Саакашвили! В Афганистане вытоптали мак. В Сахаре — неприступной дальней жопе — торфяник потушили кое-как, немного поработав в Фотошопе. Работали, старались как могли. В Тайланде осудили проституток. Растолковали людям Сомали, что Ходорковский — это нет, не круто. И в мегафон с наклейкой «Селигер» кричали целый день из-за ограды у самых рубежей КНДР, что Ким Чен Иру очень здесь не рады.

И сделав все полезные дела, домой вернулись Элли и Тотошка — на Селигер: туда, где смена шла, туда, где на костре пеклась картошка, где складно маршируют сапоги, и у портрета, где четыре глаза, под славный гимн «Вперед, Россия, жги!» танцуют до победного экстаза. И ураган, услышав тот мотив, вдруг устыдился и принес обратно шатер национальных перспектив — слегка помятый и немножко в пятнах.

Иван-дурак послал свою стрелу. Не сгоряча, не абы там куда бы. А через лес и горы, через луг, — в объятия понравившейся жабы. И за стрелой отправился пешком. И голосуя, так сказать, ногами, три сотни километров с вещмешком прошел, пока нашел заветный камень. Его в пути кусали комары, вокруг гудели оводы натужно, он мучился от стужи и жары, но твердо верил в то, что это нужно.

На камне жаба. У нее стрела. Болото перед жабой пахло серой. Погода благодатная цвела над живописной поймой Селигера. Но чудилось в болоте и грязи предательство огромного масштаба. «Целуй меня, дурак, не тормози!» — Ивану-дураку сказала жаба. — «Принцессой стать не светит мне, увы. — Тут жаба нервно дернула щекою. — Не та осанка, форма головы, генетика не та, и всё такое... Но! Раз уж ты дошел до этих мест, целуй меня с любовью и проворно! И этим сразу выразишь протест царю Гороху и его придворным. Вот будет месть Ивана-дурака! И эта новость сразу выйдет в топы: ты с жабой изменяешь им, пока — ждут поцелуев царственные жопы! Каков урок для правящих элит! Мы больше не прислуги, не холуи! Дурак! Гражданский долг тебе велит отдать не им, а жабе поцелуи!

У нас в России поцелуй иной — асексуальный, мы здесь не флиртуем. У нас в России долг перед страной изображают люди поцелуем. Мы поцелуем выражать должны — позицию. И это не причуда. Так Брежнев целовал гостей страны. Так целовал учителя Иуда. Наш поцелуй — важнейшее из прав. Наш человек в себе не чует силы, с утра начальство не расцеловав в то место, что начальство оголило.

Есть только два пути, Иван-дурак. И делать этот выбор очень сложно. Не целовать — не сможешь ты никак. Но вместо жопы — жабу выбрать можно! Не ошибись, а то гореть в аду! Подумай крепко, напрягая нервы! Что выбрал ты в семнадцатом году? И что ты выбрал в девяносто первом? Ответь себе: ты раб или не раб? На камне обозначены все тропы. Пойдешь налево — поцелуешь жаб. Пойдешь направо — поцелуешь жопы. А прямо — камень, хоть долбись башкой. А сзади — непролазное болото. Ну что ты встал, задумчивый такой? Целуй, дурак! Я вижу, что охота!»

Он наклонился к ней, как в странном сне, и жарким поцелуем впился в губы... «Стоп, снято!» — вдруг сказали на сосне. «Стоп, снято!» — повторило эхо грубо.

Болото потеряло прежний вид. Всё замелькало, словно в титрах строчки. В кустах механик разбирал софит. Таджики демонтировали кочки. Спускали вниз огромный объектив, трещали деревянные ступеньки. Продюсер бегал — весел и игрив — и людям раздавал в конвертах деньги. На жабу, что сидела перед ним, Иван-дурак теперь взглянул украдкой — а там гример смывал зеленый грим с обычной жопы специальной ваткой.

Бредя домой сквозь чащу и овраг, Иван-дурак ругал проклятых гадов. И проклинал себя Иван-дурак, что снова целовал не то, что надо. И резал плач лесную тишину... И безнадежной выглядела рана... Иди домой, дурак, целуй жену. Как делают во всех нормальных странах.

Позеленел до корней, покрываясь пупырышками, весь интернет, запестрев новостями чудовищными. Мол, огурцами, в далекой Испании выросшими, травят людей, не умеющих правильно овощи мыть. Немцы в салаты, подсолнечным маслом приправленные, клали себе огурцы, как обычно, не вымытыми. Вот и сидят на горшках, безнадежно отравленные. И восклицают с тоскою: «зачем же едим это мы?»

Злые, коварные, подлые, эпидемические — овощи, что из навоза испанского выдернуты. На кожуре происходят процессы хронические. Немец, голубчик, да хоть бы об фартук их вытер бы ты! Думал, стерильно? И кушать любое говнище готов? А огурец, атакует бациллами-гадинами! Наш-то уже беспокоиться начал, Онищенко-то! Выступил в прессе с проклятьями, чуть ли не матерными. Вышел, тряхнул стариной, да и выступил с лекциями. Продемонстрировал людям харизму с амбициями. Мы, — говорит, — с современными типа инфекциями будем бороться своими родными традициями! Нами, — сказал он, — опасность измерена, высчитана. Меры, — сказал он, — мы примем обычные, выгодные. Чтобы испанцы не вздумали выслать говнища-то нам, мы запретим огурцы — что родные, что импортные.

Засуетились российские органы бдительные. Вышли искать огурцы в терминалы таможенные. А огурцы-то и раньше весьма подозрительные были для нас, и казались слегка неположенными. Выйдет декрет, навсегда огородникам руки сковав. Хламом забьется парник — сорняковым и вересковым. Нет в огурце ничего настоящего, путинского! Нет в огурце ни крупицы родного, медведевского!

В нем лишь опасность коварная, эпидемическая. Что ему надо в России? Работает он на кого? Да и задумка какая-то в нем исламическая: выгнутый как полумесяц, и цвета зелененького. Вечно зеленые овощи, будто не вызревшие. С формой не самой пристойной, заносчиво вытянутой. Ими так любят закусывать граждане выпившие. Будут они из корзин потребительских выкинуты! Изгнаны будут, как бесы поганые вениками. Вот огурцам пострадать за отечество выпало-то! Прокляты властью, Онищенко, даже священниками, будут движением «НАШИ» безжалостно выполоты.

Всеволод Чаплин, лицо, РПЦ представляющее, выдай нам речь, по страницам журналов кочующую — грех огурца для духовности изобличающую, свойства развратные остро и гневно бичующую. Лоб от священного гнева покроется трещинами, вскроется замысел дьявола, выплывет ужас вины! Как огурец издевался над нашими женщинами! Как растлевал мужиков, недостаточно мужественных!

Кинемся в бой с огурцом, как под знаменем Ленина мы! Хрен нам один — корчевать огурец или папоротник! Ты запрети нам, Онищенко, бочки с солениями, да парники на делянках колхозных и загородных! Вон из России, зеленые черти пупырчатые! Новый запрет однозначно встречаем овациями! Денег побольше накопим от нефтедобычи, да и — в мир овощей со своими войдем инновациями! Полки забьем в магазинах заморскими финиками! Рейды начнем проводить в огородах карательные! Стих мой кустится зелеными строчками длинненькими с четверосложною рифмой длиннее, чем дактильная. Стих мой клеймит огурцы и кидается тортиками. Музы парят, продолжая размахивать крылышками. Бейся, Россия, сражайся с зелеными чертиками! Бей и гони их, проклятых, покрытых пупырышками!

Путем невероятнейших усилий в зловещих кабинетах ЦРУ затеяли опять сыграть с Россией в расчетливую гнусную игру. Диктует современная эпоха удобный путь бескровных тайных войн. Сегодня воевать открыто — плохо: и жаль ракет, и в интернете вонь. Зато победы достаются даром тому, кто может с помощью Сети коварным хирургическим ударом в чужой стране бардак произвести. Легко Египет с Ливией осилить по схеме «расчленяй и овладей». Хотелось бы такое же с Россией. Но здесь у Пентагона нет идей.

Сто генералов в сапогах и касках сидели в штабе — в муках и тоске. Чертили схемы лазерной указкой и стрелочки на грифельной доске. В стальном щите российской обороны они пытались выискать дыру, которую без шума и патронов атаковать смогло бы ЦРУ. Пилились государственные гранты. Копались аналитики в сети. Предатели России — эмигранты — советовали, как себя вести.

Но тщетно всё! Не нанести урона! Напрасно генералы трут виски! В России есть Генштаб Минобороны, и в нем сидят великие мозги! Есть гений там! Он даст любому фору! Над головой его сияет нимб! Сам Александр Васильевич Суворов покажется тупицей рядом с ним! Пусть нету на плече его погона, но как в лучах рентгена видит он коварные интриги Пентагона, чуть раньше, чем их видит Пентагон. Нет, он не чертит стрелочки на карте — он делает ходы в уме своем! Он умный как профессор Мориарти, и Холмс, и Ватсон — сразу все втроем! Стратег и тактик крупного масштаба! Великий полководец всех веков! Общественный советник у Генштаба по имени Никита Михалков.

У ЦРУ, понятно, шансов нету. И каждый план, понятно, будет слаб, пока советник подает советы, заехав на минуточку в Генштаб. И кто-то наконец сказал толково: мы сможем русским строить западни, лишь отделив Генштаб от Михалкова (хоть неразлучны кажутся они).

И цель вначале выглядела робко: мигалку отобрать. Чтоб он хотя б — подольше застревал в московских пробках, а значит, реже попадал в Генштаб. План принят. Утвержден. Разбит на роли. Определен бюджет на розжиг склок. С лихвой профинансированы тролли и куплен с потрохами каждый блог. Бушует хамство, жабятся плакаты, трещат от матюгов посты френдлент. Там каждый — откровенный провокатор. А хомячки подумали, что тренд. Шлет ЦРУ в Россию пачки денег. Весь интернет в нападках, хамстве, зле! Какой продажный мелкий современник достался Михалкову на земле!

Стараются шпионы и агенты — и лают, и хамят, и льют говно. Ругают гениальнейшие ленты. Пытаются сорвать прокат в кино. Ну вот, сорвали кассовые сборы! Как минимум, обидели творца! И в ЦРУ ликуют: скоро, скоро мы доведем спектакль до конца! На это денег ЦРУ не жалко! Все пушки к бою! Новый взмах флажков — и интернет скандирует: «Мигалка! Пусть без мигалки ездит Михалков!» Расчет был прост: сейчас проснется совесть, заставив снять мигалку самому. Но Михалков перехитрил их! То есть — он заявил: «Мигалку не сниму!»

Вот это полный крах! Разбиты планы! Он гений! Обхитрил их всех опять! И ЦРУ зализывает раны в бюджете лет на двадцать-двадцать пять. Проигран бой и завершилась повесть... Но в этот миг Генштаб вступил в игру! Повелся! У него проснулась совесть (что удивило даже ЦРУ)! Барак Обама гордо ставит галку в графе своих побед, а не потерь: Генштаб у Михалкова взял мигалку и заявил, что не отдаст теперь!

Вот так под гнетом вражеских наветов, под шквалом закулисного говна осталась оборона без советов. И беззащитной сделалась страна.

Чудо-весть по мировому эфиру пронеслась как водосток в санузле: приближается комета Набиру к теплой ламповой уютной Земле. У кометы на капоте сирена, и она сигналит нам с высоты. Мы не знали, что у нас во Вселенной существуют и спецназ и менты. Нам приказано прижаться к забору, сбросить скорость, а затем бросить руль, заглушить по всей планете моторы, и идти встречать ментовский патруль. Из неведомых глубин звездной дали прилетели к нам они, как в кино. Мы, земляне, их, конечно, не ждали. Но, признаться, заслужили давно.

Мы по космосу водили антенной, в телескопы изучали огни и считали, что одни во Вселенной. И вели себя, как будто одни. Мы творили непотребства веками, не по-детски тусовались и жгли, словно нету ни радаров, ни камер на пути у нашей грешной Земли. Мы катались мимо Солнца по встречке, полагая, что дорога пуста, и у нас огнетушитель с аптечкой был просрочен от рожденья Христа.

Мы кидали из окошка объедки, мы бибикали и ночью и днем, никогда не соблюдали разметки и совсем пренебрегали ремнем. Мы веками разоряли планету. Мы нигде не страховали ее. Да и прав у нас конечно же нету. И сидело у руля мудачье.

Мы повадились болтать по мобиле — всей планетой, на дорогу насрав. И уже две тыщи лет, как забыли оплатить когда-то выданный штраф. Вдоль дороги каждый знак Зодиака нам велел себя прилично вести. Но плевали мы на действие знаков, что расставлены у нас на пути. Мы загадили все реки и горы, перебили столько древних культур. Расцвели у нас Содом и Гоморра, а затем еще — Москва-Петербург.

Всю дорогу мы дрались как собаки. Мы измазали в крови весь салон. Мы сожрали весь бензин в бензобаке, и почти уже закончился он. И при этом мы надеялись тупо, будто нас не остановят менты! А у нас еще в багажнике трупы и на глобусе поля наркоты! Что Америку возьми, что Европу, что Россию — все по локоть в крови. Да вдобавок все обдолбаны в жопу — что заметно по программам ТиВи.

И соседи столько лет наблюдали, морща складчатый чешуйчатый нос, как земляне регулярно скандалят, и проносятся кругами в занос. Но терпели. Только фыркали гневно и шептались меж собой — типа, ох, мол, провинция, подростки, деревня, Млечный путь у них еще не обсох...

Но у всех, увы, кончаются нервы. И в созвездии Весов, где-то там, пожилая раздраженная стерва вдруг пошла и позвонила ментам. Выезжать в такую даль было лень им. Но как только посмотрели в радар, то по всем членистоногим коленям словно током получили удар. И с планеты Гончих псов в жопу мира, там где светит наше Солнце-звезда, сразу выслали комету Набиру, и спецназ еще послали сюда. И начальник с позолоченным рогом ложноножкой бил по крышке стола: «Этих солнцевских давить будем строго! Если дернутся — пальнуть из ствола!»

Отжимая на обочину мира, подрезая нас на полном ходу, приближается комета Набиру. И по слухам — прямо в этом году. Но пока у нас не связаны руки, но пока еще не сцапали нас... Жги, планета! Не догоните, суки! Грабь! Воруй! Лови гусей! Жми на газ!

В дальних дебрях заграницы у загадочных морей до сих пор бывают принцы по профессии своей. А пока мы бабки пилим и сражаемся с тоской, там женился принц Уильям! Оказалось, есть такой. Репортаж по всем каналам показали нам в стране. Девки нашего квартала не дают неделю мне. Норовят с тоски напиться, девкам очень тяжело: упустили девки принца, а мерзавке — повезло. Девкам снится шелк и бархат, тонкие черты лица. Девки в местных олигархах тонко чуют дух купца. С принцами у нас засада, нету принцев на виду — мы их грохнули когда-то в восемнадцатом году. Девкам благородство снится, счастье до последних дней. Трудно девкам жить без принца — так уж воспитал Дисней.

Мы с друзьями взяли пива. Водка, сало, колбаса. И смотрели, как красиво принц женился два часа. Как бы вежливей сказать бы? В общем, вывод наш простой: это, пацаны, не свадьба. Это, пацаны, отстой! Все у принца было плохо. Это просто полный ржак. Он ходил в костюме лоха — взял малиновый пиджак! Мы под стол упали просто! Принц, проснись уже, алло! Ты, чувак, не в девяностых! Это все давно прошло! Это тыщу лет не в моде! Это запредельный срам! Так у нас уже не ходят даже чурки по горам! Петросян уже не шутит про малиновый пиджак! На тебя же смотрят люди! Это ж свадьба! Важный шаг! Не мое конечно дело, но у принцев есть бабло. Ладно, ты не хочешь белый — в белом кушать тяжело. Но тебе нормальный, гладкий, черный праздничный пиджак продадут в любой палатке — двести баксов, просто так!

Дальше — больше. Море срама! Принц решил беречь бензин! Пожалел бабла на самый — самый длинный лимузин! Но ведь это знает каждый: свадьба, что ни говори, повод посидеть однажды прямо у него внутри! Да хоть просто чтобы знать бы! Так у всех заведено: прокатиться в нем на свадьбе и понять, что он говно. И сказать друзьям, ликуя, но с усмешкой на губе: «Тачка-зверь, но я б такую точно брать не стал себе!»

Наконец, о процедуре. Принц не изучил вопрос! И до ужаса, до дури всё пошло наперекос! Я могу понять, однако, что в квартире нет житья: прибыл дядька из Монако, теща с сумками, друзья... Месяц волновались типа: жрачка, хлопоты, бардак... Но совсем забыть про выкуп?! Вы больные или как?

Неужели сложно это? Как бы, скажем, сделал я. Нарядил Елизавету: вот невеста! Не твоя? Ха, глядите: скорчил рожу! Слишком, говорит, стара! Щас поищем помоложе: вон кузина, вот сестра! Вот подружка. Толстовата? А вот та? На лбу прыщи? Да зазнался он, ребята! Сам пройди и поищи! Под столом на кухне? Нету! На балконе? Тоже нет! Бабушка Елизавета тихо шепчет: «туалет!» Туалет открыл? Смекалка! Ха-ха-ха, нашел, нашел!!! Вам двоим подарок — скалка, чтобы жили хорошо! Горько?! Стоп!!! Еще успеет! Выкуп! Выкуп дать пора! В смысле, тот мешок копеек, что сложил еще вчера. А теперь — порви резинку и кидай горстями рис в баскетбольную корзинку на башке у Беатрис!

Дальше — в ЗАГС, сидеть на лавках. Страх и робость на лице. Как в больнице: шепот, давка, восемь свадеб, принц — в конце. После в церковь — чтобы было. Дальше путь довольно прост: прицепить замок к перилам (ну, на Тауэрский Мост). И теперь конечно надо посвятить остаток дня фоткам Вечного солдата или Вечного огня.

Всё! За стол друзей и близких! Наливай, пляши и пой! Сколько песен есть английских, где в начале слово «ой!» Вспомни их — протяжных, длинных! «Ой, мороз» — ну просто кайф — «Ой, не вечер», «Ой, калина» и «Ой, йо!» от группы Чайф.

А теперь конечно драка! Небольшая, без ментов. Двинут дядьке из Монако, чтобы не кидал понтов. Из руки в татуировках нож столовый отобрав, дядьку спать отправят ловко, объяснив, что он не прав.

Вот как следует жениться! Чтоб красиво! Помнить чтоб! Вы забудьте, девки, принца — неудачник он и жлоб.

Ничего не предвещало грома. Шел себе симпозиум врачей. Путин в уголке сидел, как дома, не вникая в таинство речей. Крупные чиновники Минздрава, дамы, возглавлявшие Собес, у его колен сидели справа (кое-кто и на колени влез). Штатный оператор за треногой нехотя снимал видеоряд, как врачи разумно и помногу о своих успехах говорят. В микрофон зачитывались сводки, данные по разным городам. Пожилой фотограф делал фотки строгих лиц, сидящих по рядам. Воздух пах цветами и буфетом — где-то там, на нижнем этаже, повара готовились к фуршету, столь необходимому уже.

И когда почти уже казалось, что пора пройти на тот этаж, вышел на трибуну перед залом крайне подозрительный типаж. Вышел просто, как к фонтану в ГУМе, взяв большую папку, как скрижаль. Это был известный вольнодумец Леонид Михайлович Рошаль. Он забрался, зол и безрассуден, на трибуну как на пьедестал. Растерялись все. И даже Путин как-то останавливать не стал. В зале чистом, светлом и огромном в тот же миг повисла тишина. Вечерок переставал быть томным. Обстановка делалась страшна. Стало ясно: он чего-то скажет. Замерли ученые мужи, ожидая несомненной лажи, клеветы, и беспардонной лжи.

Он сказал: коллеги, что ж такое? Может, нам устроить диалог? Нам в больницах не хватает коек из-за ваших министерских склок. Он сказал: зарплаты маловаты, медики живут почти что в долг. Он сказал: в больницах мало ваты. И к концу подходит валидол. Он сказал: людей пока что лечим, только стало очень тяжело. И лечить уже почти что нечем. Потому что не дают бабло. Он сказал: чиновники указы сочиняют на пятьсот страниц, а потом финансы раз от разу так и не доходят до больниц. Он сказал: у медсестер зарплаты не хватает просто ни на что, и зимою белые халаты часто заменяют им пальто. Он сказал как откровенный циник: те, кто возглавляют наш Минздрав, ничего не смыслят в медицине. И скажите мне, что я не прав! И взглянув на Путина с тоскою, он развел руками: очень жаль. И покинул зал, махнув рукою, Леонид Михайлович Рошаль.

Он ушел. Зато осталась в зале, в воздухе повиснув между лож, сказанная доктором Рошалем дикая чудовищная ложь. Наглая — что ясно даже детям! Подлая — что видно по всему! Ложь, которой место в интернете, а не в государственном дому! Но не запятнать хвалу и славу! Мы дадим решительный отпор! И письмо сотрудников Минздрава понеслось вдогонку как топор:

«Вэ-Вэ-Путин. Точка. В этом зале, запятая, очень вас любя, сказанное доктором Рошалем угнетает веру нас в себя. Мы — тире — не только в регионах, запятая, от всего лица нами разработанных законов запятая, просто молодца! Укрепляя, запятая, множа, здравоохранению трудясь, вылезая прямо вон из кожи, он нас очернил прилюдно в грязь. Нам — тире — сидящим в кабинете, показав себя во всей красе, сильно уронил Рошаль свой рейтинг в виде палки в нашем колесе. Эта негативная оценка, отрицая наш большой успех, послужила как горох об стенку, ставя под сомнение нас всех! Вэ-Вэ-Путин! Очень будем рады, с целью укрупняться и расти, попросить от всяческих нападок нашу честь надежно огрести! Дата подписания — сегодня. Подписали, выражая гнев, триста тысяч сто один работник Минсоцздравразвития РФ».

Послушать авторскую аудиоверсию на Вести-ФМ

Когда нам было мало лет, мы знали, что такое робот: железный корпус и скелет, и руки гибкие, как хобот. Он носит лампу там, где нос, и микросхему вместо мозга, передвигаясь без колес на ходунках или присосках. Нечуткий к боли и огню, он выживет в печи и схватке. Такую адскую херню фломастер рисовал в тетрадке.

Мечтали, как коробку вдруг закажем и пробьем на кассе. И это будет лучший друг — получше всех придурков в классе. Поселим дома в коридор, поручим важную работу — он станет чистить нам ковер и драить ванну по субботам. Он поиграет с нами в мяч, из досок выпилит скворешник. И объяснит нам смысл задач по математике, конечно. Он штангу вытянет в руке и поплывет по речке брассом. Подтянется на турнике. И пробежит на лыжах трассу. Он будет нереально крут и сдаст на «пять» без геморроя и философию, и труд, и географию с физрою. Он, полон силы и идей, освоит школьные предметы настолько лучше всех людей, что станет стыдно нам за это. А он и виду не подаст, оставшись скромным, добрым, милым. Готовым продолжать за нас трудиться, не жалея силы. Он будет убирать кровать. Он будет чистить снег всю зиму. Но главное — не сможет врать, как доказал фантаст Азимов. Он человеку никогда (и на войне наверно тоже) не сможет причинить вреда. И даже нахамить не сможет! Он будет просто молодцом, как эталон манер и такта. И стерпит все плевки в лицо (ну, если не замкнуть контакта).

Засох фломастер. Шли года, а робот до сих пор не сделан. Осталась вроде ерунда — сложить запчасти в форме тела. Объекты видит глаз слегка, мычит в колонках синтез речи, уже на выставках рука готова жать твою при встрече. Давно прошли по новостям сюжеты про японских ботов. Но так, чтоб сунуть по частям в единый корпус, — нет чего-то. Настал, казалось, новый век, везде прогресс, и очень странно, что электронный человек нам до сих пор не чистит ванну. Но дело в общем-то в другом, не только в чистке унитаза. Я понял вдруг — они кругом! Хотя невидимы для глаза.

Бывало выйдешь наугад хоть в интернет, хоть к банкомату, — везде засел проклятый гад, бесчувственный к слезам и мату. Меня под утро будит он и в трубку рапортует бойко, что у меня за телефон уже задолженность — вот столько. Мне робот предлагает тест: чтоб доказать, что я не робот, я должен идиотский текст распознавать ему на пробу! Он шлет конверты, SMS, он требует любви как мама. Он окопался в куче мест. И это не считая спама!

Он шлет мне письма — автомат! — и предлагает сахар оптом! Я! Высший, так сказать, примат! Млекопитающее, йопта! Да мне работать тяжело! Да мне нужны рабы из стали! А не разводки на бабло! Вы, роботы, уже достали!

Бывало выйдешь утром в сеть, поспоришь с кем-нибудь по делу — а там уж начало темнеть, и день прошел, и план не сделан. Ты встал на страже всех свобод неуязвим для оппонента. А это был обычный бот, пришедший тупо срать в каменты! Ты получал за разом раз высокомерные ответы. Ты думал, это пидарас? А это робот! Робот это!

Они кругом! Они уже давно загадили френдленту! Они сломали наш ЖЖ! И ваш! И даже президента! Они везде! Их больше, чем — икринок в попе у лосося. Они открыто гадят всем (по-русски выражаясь — ДДосят). Они повсюду! Много их! Вот, например! И вот! И вот он! И даже этот самый стих написан и прочитан ботом...

Надорвал от смеха пузо, обессиленный лежу — остроумные французы запретили паранджу! Поучительная штука в нашей средней полосе! Типа выпендрилась, сука? Обломайся, будь как все! Запретили не для смеху, не из вредности совсем. Просто потому что нехуй, и осточертело всем. Полицейский в людном зале вдруг заглянет в щель для глаз: «Быстро снять! Кому сказали? Я до трех считаю. Раз... Развели в Париже моду! В кишлаке своем ходи, нацепив трусы на морду с амбразурой посреди! Мы ж не ходим по Ираку в миниюбке с декольте? Мы ведь можем прятать сраку, где традиции не те? Либо дуй отсюда, либо — свой дресс-код меняй уже. Черножопые талибы заебали в парандже! Мало нам евреев в кИпах и чалмы на головах... Я до трех считаю, типа. И уже настало — два... Пусть ты молишься Аллаху, на Бен Ладена дрочишь, только непонятно: нахуй — ты приехала в Париж? У себя в своем Ираке хоть носи противогаз, хоть замок повесь на сраке. Но в Ираке! Не у нас! Натяни себе на рожу хоть верблюжие мудя, на таких, как ты, прохожих, через щелочку глядЯ! Здесь такой хуйни не будет, здесь у нас другой закон! Здесь едят лягушек люди! Люди кушают бекон! Люди молятся на Гуччи, носят Прада в ресторан. Не умеешь? Мы научим! Не желаешь? Дуй в Иран! Привезли свою культуру и устроили кишлак! Научись хотя бы, дура, наносить на ногти лак! Позаботься о здоровье! Потрудись освоить душ! Выщипай усы и брови! Зубы вставь, что выбил муж! Пусть твои кинжал и сабля не мечтают о врагах, а помогут волоса, бля, чисто выбрить на ногах! Натяни чулки и блузку, скушай сэндвич, а не плов! Сука, выучи французский!!! Да хотя бы пару слов!!! Понаехало баранов в Елисейские поля! Прочитали полкорана — европейцы, нахуй бля! Да и то, что прочитала, так до мозга не дошло: вам велят прикрыть ебало. Но ебало — не ебло! Хоть во Франции ебутся преимущественно ртом, только вам из ваших Турций рано рассуждать о том. Развелось приезжих наций в каждом сраном гараже. Научись предохраняться, а не шляться в парандже! Поналезли без прописки папуасы с диких гор, привезли друзей и близких — стыд и ебаный позор! На Монмартр выйти страшно — словно мумии вокруг. Словно Эйфелеву башню зомби атакуют вдруг! Может, это чьи-то жены, но вокруг себя глядишь — словно толпы прокаженных понаехали в Париж! Словно спрятан под накидкой страшный сифилис внутри! Я считал до трех, шахидка. И теперь настало три!» И — хуяк коленом в пузо! И локтем по почкам — раз! Жаль, у них менты-французы не такие, как у нас. Даже вслух сказать такое — воспитание не то. И оставят всех в покое. И уйдут, как конь в пальто. Даже в случае приказа против дам не примут мер.

Автор текста не указан, но по почерку — Мольер.

Полвека — все равно, что целый век, с тех пор, как в брызгах топлива и гари вознесся в космос первый человек с пронзительной фамилией Гагарин. И там к иллюминатору приник, доказывая миру позой этой, что человек — не мыслящий тростник, а что тростник, летящий над планетой! И этот шаг запомнят на века. Все были в шоке, выражаясь грубо. Рукоплескало пятками ЦК. И Кеннеди кусал от злобы Кубу. Казалось страшным пламя этих дюз. Поскольку показали эти дюзы, что весь огромный атомный Союз растит в себе не только кукурузу. А вот тебе — магический огонь поднялся из разбитого корыта! Отчаянно чесался Пентагон, как будто скушал двести грамм иприта. Завидовала каждая страна, пока корабль сбрасывал ступеньки. Так началась холодная война — которая не насмерть, а на деньги.

У всех с деньгами было тяжело — у нас, у США... Но их хотя бы — пускали на ракетное сопло, которое потребовало бабок. В попытках гордость за свою страну теперь продемонстрировать на деле, американцы вышли на Луну. И без проблем обратно долетели.

И всякий, кто на выдумку горазд, — поэт, писатель, журналист газеты, — и каждый, прости господи, фантаст, увлекся фантастическим сюжетом. На Марсе расцветали города! На лунном грунте — яблони и груши! И песни той эпохи сквозь года парсеками летели в наши уши. Казалось — ну еще пятнадцать лет, ну может, двадцать, ну от силы — тридцать, и на пески загадочных планет простой пацан в ракете приземлится! Простой пацан, родившийся у нас не на Земле, а где-нибудь в ангаре — у поселенцев, покоривших Марс. Улыбчивый и честный, как Гагарин. Он из ракеты вылезет, как есть, бесстрашный перед бурей и вулканом. И принесет от нас благую весть разумным братьям-инопланетянам. Он, полон фантастических идей, обучит чужаков земным манерам. И победит зелененьких чертей, знакомых всем советским инженерам. Он всем там объяснит, как надо жить, он будет ласков к женщинам и детям. И станем мы народами дружить. И будем ездить в гости на ракете. Найдем в чужих галактиках руду. Дойдем до края и поедем дальше... И будет это в будущем году. А если повезет, то даже раньше. И этот запредельный нереал мечтою жил у каждого мальчишки. И свет далеких звезд нас озарял, как в детстве озарял фонарик книжки.

Прошла эпоха. Кончилось бабло. Давно программа лунная забыта. И государствам стало тяжело хвалиться, у кого длинней орбита. Наш луноход притих и замолчал. Реальность злые зубы показала — как тот киномеханик, что включал поганый свет на выходе из зала. Какой там Марс? Какая там Луна? Какая там Туманность Андромеды? У них — Аляска не покорена. У нас — в Чечне засели моджахеды.

И лишь одно приносит чистый нал — стационарный спутник, круглый, мелкий, который эротический канал для взрослых ретранслирует в тарелки. И плюс дает немножко позывных в формате GPS или «Глонасса» — чтоб бронетанки в случае войны в каком-нибудь лесу не сбились с трассы.

Козлы! Верните детскую мечту! Мы рвем на голове седые космы! Пожалуйста! Ату его, ату! Освойте наконец проклятый космос! Умели же! Остались пустяки! Нас ждут непокоренные планеты! Там жители оранжевой реки грустят о том, что нас так долго нету! И смотрят в небо с грустью на лице! На лицевом щитке слеза застыла! Я думаю, что даже РПЦ их приняла б в ряды и окрестила! Мы приняли бы их в состав РФ! Ввели рубли, домены в интернете! И может быть, оранжевую нефть нашли бы наконец на той планете... И космос окупился бы тогда! И вы бы заработали немало! И сразу переехал бы туда и Куршавель, и даже Монте-Карло! И сразу бы наладили паром! Возник объем продаж элитных туров! И деньги бы на космос дал Газпром! И на туризм, забыв про всяких турок!

Но суждено нам на Земле сидеть — с таким лицом, с каким сидят в уборной... Ученые! Найдите в небе нефть! В какой-нибудь дыре большой и черной.

Как на челку перекись, как в окно луна, осветила перепись, чем живет страна. Перепись тревожила мозг полгода всем. Цифры перемножила супер ЭВМ. Привезли вагонами, чтоб узнать ответ, сумки с миллионами собранных анкет. Выписали циферки, провели расчет, разложили выборки, сделали отчет. Подписали ведомость, показали класс. Ай какая перепись провелась у нас! Фабрики — колхозники, галочки — кресты, мудрые опросники, ценные листы. Выслуга и звание, уровень бабла, пол, образование, прочие дела. Девочки да мальчики, бабы-мужики, русские да хачики, дети-старики.

В министерском здании праздник и фуршет: сделано задание, не пропал бюджет. Сколько переписчиков бегало в стране! Папочки-кирпичики в сумках на ремне. Как скелеты с косами шли к нам на порог: с мудрыми вопросами — неспроста и впрок. Мы, полны доверием перед их трудом, открывали двери им, пропускали в дом. По раскисшей пахоте, через огород, по грязи и слякоти шел опрос в народ. Не фигня, не мистика, не отстой, не чушь — ценная статистика по учету душ. Как линейкой мерилось прямо все подряд. Получилась перепись! Найден результат!

Грохни заявление словно в тишине: наше население есть пока в стране! Гибель предрекающий, пусть утрется враг! Люди есть пока еще! Есть еще! Вот так! Нас слегка уменьшилось, утряслось в пути: не рожают женщины, как их ни крути. Съехали в Европу ли, да на острова. В общем так прохлопали мы процента два.

Но другое всех уже потрясло сильней: как-то больше девушек, нежели парней! Вот так дело дельное! Ишь чего у нас! Пацаны, ничейное! Разбирай в запас! Не стесняйся более и не комплексуй! Вот оно раздолие! Подходи да суй! Как набор подарочный, собирай гарем... Впрочем, эти барышни, может, жуть совсем? Их характеристика как-то неясна. Видела статистика, но молчит она.

Наконец, последнее. Третий результат. Все в деревне бедные! В город все хотят! Там где жар бензиновый, где асфальт и сталь — город нерезиновый снова больше стал.

Рада журналистика обсудить дела. Столько нам статистика нового дала! Выяснила важное в трудовой борьбе! И узнали граждане много о себе! Данные великие, коромыслом дым. Все сидят хихикают — всем смешно самим.

Переписка-перепись, что с тобой теперь? Мы тебе доверились, открывали дверь. Мы несли на исповедь тайны наших душ. А в итоге? Типа ведь — ерунда и чушь! Мы-то все надеялись, дескать, может быть, нам расскажет перепись, как нам дальше жить? У какой конфессии хороши дела? У какой профессии завались бабла? Что нам предназначено, кто грозит войной? Что сажать на даче нам будущей весной? Хорошо ли бороду на лице носить? Из какого города пиво можно пить? Мы туда и двинемся! Или, может, тут — типа книги Гиннесса что-то издадут?

То-то будет алиби зря прожитых дней! Мы хотя бы знали бы, у кого длинней! Мы хотя бы поняли, толще у кого! В рейтингах бы подняли, выбрали его! С данными такими же — грех сидеть в тиши. Хоть проблему имиджа у страны решим! Взяли б да померялись — имя и длина! Вот какая перепись нам в стране нужна!

Михалков завел ЖеЖе,
но не весь, конечно же.

©A.Young

Копошились шмели, зеленели колосья, в палисадник роняли свой пух тополя, и скрипело своею небесною осью православное тело планеты Земля. Копошились в стогах крепостные крестьяне. Долетал из конюшен трезвон бубенцов. Догорал уголек в золоченом кальяне. Растопырясь усами, лоснилось лицо. И ложились лучи из проемов оконных на паркет из любимых карельских берез. И висели по стенам большие иконы. И стояли матрешки везде и всерьез. И как будто свеча из оплывшего воска, с верхней полки буфета, как маленький бог, золотился андроид по имени Оскар, закрывая локтями живот и пупок.

В соболиной толстовке на голом на теле, завернувшись в шелка и шиншилловый мех, посреди хохломы, самоцветов и гжели восседал человек, что достойнее всех. Восседал человек, чья открыта дорога, чей затылок сиял благородством седин, чей талант уникален, поскольку от бога, да и сам он у бога единственный сын. Автор кинокартин, председатель союзов, вождь бюджетов, которыми руководит, в общем — гений эпохи, к которому муза прилетает всегда по звонку и в кредит. Он сидел на веранде — великий, красивый — и мизинцем в бокале давил ананас. И катилась из глаза печаль за Россию, и тоска за никчемных беспомощных нас. Он сидел на веранде с сигарой на ухе, и молился Отцу, и летали над ним — над его головой — золотистые мухи, образуя по кругу светящийся нимб. Он сидел здесь с обеда и прямо до ночи, он молился усердно с полудня до двух, он шептал исступленно: «О господи! Отче! Я прошу, испытай мою веру и дух! Испытай мою твердость! Мечтаю об этом! Неземное страдание в душу посей! Всю духовность России контрольным пакетом я давно положил в свое сердце как в сейф! Я давно безразличен к нападкам и лести, надоел государственный звон орденов, у меня столько личных земель и поместий, что за тысячу лет не отснять для кино. Я не знаю ни бед, ни лишений, ни боли, я купаюсь в потоках вселенских щедрот. Мой народ меня любит. И даже поболе, чем люблю я в ответ этот самый народ. Всемогущий отец! Испытай мою веру! И тебе докажу я, что вера крепка! Ты отправь меня, скажем... на крест, для примера! Или, скажем, в кровавый концлагерь ЦК! Или в рубище рваном холодной зимою, я, покинутый всеми, в военном дыму, так и вижу себя с переплетной сумою... Или как там у них называют суму? Так и вижу себя изможденным и бледным: я сижу на коне, благороден и крут, и вовсю раздаю все имущество бедным... Но они же его за неделю просрут? Или вот я в грязи, исцарапан, изодран, и с простреленной грудью качусь в лопухи... Я согласен по этим по всем эпизодам отыграть, искупая людские грехи. Что ж ты, Господи боже, молчишь предо мною? Я сказал же: пошли испытание мне! Мне уж кажется, я говорю со стеною и с камином, устроенным в этой стене!»

Вдруг как гром, как удар разорвавшейся мины, потонула веранда в огне и дыму, и Всевышний, как Санта, из недр камина вдруг с отеческой лаской ответил ему: «Сын мой верный, любимый! Твое благородство не нуждается в тестах! Но раз уж просил, раз уж рвешься на подвиг... То подвиг юродства соверши, не жалея ни веры, ни сил! Притворись, будто совесть, и скромность, и разум ты давно потерял, как теряют ключи. Притворись, будто всех ненавидишь. И разом — всех вокруг оскорби, обхами, обкричи! Плюй в лицо журналистам, гони пресс-релизы! Выстрой имидж такой, чтоб ни шагу назад! Пусть твоим языком будет вечно облизан представителям власти начальственный зад. Сделай вид, что забыл все азы этикета, что в кино ты и совесть и стыд потерял, и снимаешь такое, что нужно пакеты выдавать без попкорна садящимся в зал. Позлорадствуй стране, пережившей цунами, сообщи интернету, что каждый — урод... Быть любимым не трудно. А ты, между нами, сделай так, чтоб тебя ненавидел народ... И когда, словно беса, тебя в интернете разопнут фарисеи, измазав в говне, я поверю, что свят ты на этой планете, и тверда твоя вера и преданность мне!»

Человек у камина с сияющим взглядом так и прыгнул на кресле, воскликнув: «О, да! Уж об этом просить меня дважды не надо! Эту роль я охотно сыграю всегда!» И понесся во двор, и увидел вот эти полевые цветы меж колосьев и трав. И летали шмели, беззаботны, как дети, и садились ему на рукав.

Где, простите, новости недели? Оскудел на новость Третий Рим. Отличился только Церетели — но о нем в конце поговорим. Вот вам новость: на беду и горе, с новыми дырищами внутри вышел свежий Internet Explorer — никому не нужный года три. А у нас на этой самой ниве (Windows-система, все дела) появился в банкоматах «QIWI» вирус, чтоб украсть у нас бабла. Он ногой распахивает двери и берет бабло из бардачка — под Виндой, которая (уверен!) нелицензионная слегка. Ты нашарил сто рублей в кармане и пошел платить за интернет. А платеж уехал на Вебмани, и купюры в терминале нет!

Этот факт у инженеров мира вызывает удивленный мат. Как, простите, вероломный вирус попадает внутрь в банкомат? Может, гениальный русский хакер прямо на глазах у всех охран вносит злые символы и знаки пальцами на сенсорный экран? Может, луч направленный рентгена, принесенный неизвестно кем, вписывает вирус, словно в гены, через корпус в тело микросхем? Может, компетентные ребята грузят вирус через интернет? Только как? У них (у банкоматов) никакого интернета нет. Бьется инженер в эпилепсии и лежит недвижный под столом. Господа, ведь это же Россия! Нанотехнологии с баблом! Это ж инновации, ребята! Наша гордость, мощь и красота! Здесь ведь даже вирус без отката поползет до первого мента! Незачем технические мощи! Гениальный хакер ни к чему! Всё в России делается проще! Всё здесь происходит по уму!

Эта технология простая, и понять ее не тяжело: там, откуда ноги вырастают, эффективней пилится бабло. Жизнь течет размеренно, без спешки. Аппарат раскрыт, ремонт идет: сервисный работник с нужной флешки загружает вредоносный код. Все проверил, пыль протер с экрана, запечатал корпус сотней пломб. В курсе и начальство, и охрана, — по цепочке делятся баблом. В курсе разработчик банкомата, в курсе проверяющий и мент, в курсе суд, и если будет надо, в курсе будет даже президент. В курсе все — de facto и de jure. Нет в России слова «компромат»! В курсе я, конец своей купюры провожая взглядом в банкомат.

«Куйте рядом с кассой! Зрите в корень!» — нам велит эпоха, как плакат. На японцев накатилось море — а у нас наметился откат! Понеслась борьба на оба фронта, зазвенела в воздухе пила, в кровь дерутся три российских фонда — кто японцам соберет бабла. В интернете оживились бесы, высказался каждый пидарас. До предела пожелтела пресса — в знак поддержки желтокожих рас.

Михалков размахивал руками и кричал, что это божий знак: это вам за ваших Мураками! Это вам за ваших Миядзяк! Дескать, бог карает их по праву, сотрясая эти острова, потому что смотрят Куросаву вместо «Утомленных солнцем — два»!

А затем по радио и теле (господа, пилить так уж пилить!) выступил конечно Церетели, предлагая что-нибудь отлить. «Дайте бронзу, золото и стронций! Срочно! Вы же видите — беда! Просится душа отлить японцам памятник, чтоб помнили всегда! Там нужна скульптура, чтоб стояла даже на трясущейся земле! Я уж монумент на десять баллов отолью по Рихтера шкале!»

Нет, японцы, сколько бы по силе не стряслось подземного толчка, вряд ли стоит ждать, что из России братская протянется рука. Искренне сочувствует Медведев. Интернет готов собрать бабло. Только до Японии доедет пять рублей и риса полкило.

Между тем, помочь японцам просто: пусть от нас, от жителей страны, им подарят сраный крайний остров, где японцы жили до войны. Этот камень средь воды и ветра с именем японским Кунашир. Эти сто несчастных километров и еще примерно двадцать вширь. Тот, что захватил Иосиф Сталин без международного суда. Чтоб японцы плакать перестали, потерпевших привезли сюда, городов красивых три-четыре выстроили сразу, как на спор. Подписали б нам декрет о мире, так и не подписанный с тех пор...

Что такое? Напряглись, ребята? Пусть же успокоится народ: это невозможно без откатов, ну а президент их не берет. Так что продолжаем: крика много, состраданье льется через край. Михалков, грози японцам богом! Церетели, лей уже давай!

Когда проснется солнце в раннем марте, когда вернутся птицы в города, когда обнимет Землю, как на карте, протаявшими лужами вода, когда к помойкам с елкой новогодней из дома выйдут даже тормоза, тогда проснется, ставшая народной, сезонная весенняя шиза. Шиза одета странно: ноги босы, какая-то херня на голове, а в двух руках распущенные косы — примерно как у Смерти, только две. Шиза войдет неслышно в каждый город, сверкнут ее безумные глаза, и косит, косит, косит без разбора весенних граждан лютая шиза!

Шиза любого вируса страшнее. Шумнее, чем ворона или грач, кричат истошно скошенные ею, устроив в интернете громкий срач. И делают ненужные покупки. И дуются от гордости вдвойне. И самые шизовые поступки творятся на планете по весне. Как скунс, ополоумевший от стресса, о жизни звезд, чиновников, властей в нас каждый день выстреливает пресса шизовейшей колонкой новостей. Как бомж, истошно раздирая майку, сенсации в эфир бросает март: «Обама запрещает балалайку!» «Госдума изымает MasterCard!» Пусть воздух в городах еще морозный, но граждан каждой строчкой жжет глагол. Кадыров притащил бразильцев в Грозный и самолично проиграл в футбол! Шиза растет, крепчает, накрывая уже весь мир, а не одну Москву: какой-то футболист из Парагвая зачем-то в ходе матча пнул сову! А слушатель, как от больного зуба, уже совсем меняется в лице, услышав новость, как компы «Рутуба» ходил крестить работник РПЦ...

Я так и вижу этот день, ребята! Огромный зал. По полу провода. Гудели бесы, словно вентилятор, разволновавшись вдруг, как никогда. У программистов посветлели лица — настал такой торжественный момент! В попытках тщетных самоудалиться кряхтит порнографический контент. Дрожит «Рутуб»! Дрожит пред Богом весь он! И есть с чего дрожать — он весь в дерьме! Трясутся кучи нагло спертых песен, пиратские подборки аниме... Трясется всё, что нажито годами. Все понимают: это не игра. И дребезжат усталыми винтами на стойках тормозные сервера. Трясется, осознав свою убогость, контент с мобил, залитый гопотой. Дирекция молчит. На лицах строгость. Приносят ведра со святой водой...

Все крестятся смущенно, в чудо верят, ладошкой тщетно прикрывают срам. И вот оно: распахивая двери, святой отец выходит к серверам! И до заката, силы не жалея, он принимает исповедь у всех: и ролики по одному с дисплея ему в слезах показывают грех. Покаялись, гордыню побороли, и обещают не блудить, не красть. И от греха избавлен каждый ролик, чтоб после удаленья в Рай попасть.

И наплевав на все законы Ома, гоняя бесов изо всех щелей, священник льет на стойки и разъемы святую воду и святой елей! И льет на программистов — в нос и гланды! И вешает по стенкам образа! Завидуйте теперь «Ютуб» и «Яндекс»! «Рутуб» безгрешен, а у вас — шиза! Не будет больше здесь приюта бесам, и Сатана разгневан и сердит! А сам Христос с огромным интересом рутубовские ролики глядит.

Но что там! Это только половина! «Рутуб» отныне ко всему готов! Вот-вот приедет муфтий, и с раввином устроят обрезанье проводов! И наконец, придут адепты Будды. И их спокойный просветленный ум запишет на винчестерах повсюду священный текст «Ом мани падме хум». Крутись на десять тысяч оборотов молитвенный священный барабан! Летит «Рутуб» в небесные ворота — свободный, как немецкий автобан. И мы читаем весть про это чудо, и по щеке у нас ползет слеза. Какое счастье, ты уже повсюду — сезонная весенняя шиза!

Вьются флаги на аллеях, третьи сутки выходной: светлый праздник юбилея отмечаем всей страной! На Садовом, на Таганке, и во всех других местах третий день грохочут танки в поролоновых цветах! Славный праздник юбилея! От плакатов всё пестро! Вот с трибуны Мавзолея машет нам Политбюро! В телевизоре любая передача — про парад. Даже сериал «Чапаев» прерван на три дня подряд.

Слух разнесся в нашем доме — скупо, четко, по-мужски: что на праздник в «Гастрономе» выкинут филе трески! Так и есть — в отделе «Мясо» грузчик нам махнул рукой: «Становись! Примерно к часу будет грузовик с треской!» Хоть трески давали мало (в руки — строго полкило), долго очередь стояла — шумно, весело, тепло! Мы стояли, обсуждая агрессивный Вашингтон, злые происки Китая и загадочный «Айфон». Я «Айфон» не видел, правда, больно нужно мне, ага. Но читал в газете «Правда» в рубрике «оскал врага». А буквально этим летом (не кричите «чепуха»!) я компьютер с интернетом видел на ВДНХа! Наш компьютер! Настоящий! Разработанный в НИИ! Здоровенный черный ящик! Больше всех машин Земли! От него, победно рея, уходили провода в братскую страну Корею, где я не был никогда! Протянувшись проводами по поверхностям планет, у Кореи общий с нами лучший в мире интернет! Я бы глянул с интересом, я бы в интернет залез! Но нельзя — я не профессор, и не член КПСС.

Долго очередь стояла, в лицах не было тоски, хоть уже понятно стало, что не хватит всем трески. Да и хрен бы с ней, с трескою! Не хватило — и не хнычь! Мы ведь будущее строим, как поведал нам Ильич! Мы живем в Стране Советов, ненавистной для врага! Здесь у нас богатых нету! А свободы — до фига! Здесь открыты все просторы! Здесь мечты как наяву! Хоть садись на поезд скорый, путешествуй хоть в Литву! Здесь простор для всех талантов, поле для великих дел! Здесь за джинсы спекулянтов отправляют на расстрел. Пусть шипит Барак Обама: до победного конца будут строить рельсы БАМа комсомольские сердца! Мы умрем за дело мира! Наши цели так близки! Хоть вернулся я в квартиру без обещанной трески.

Папа выглядит счастливым, ходит дома босиком: целых две бутылки пива выделил ему Профком! Хватит уж одеколоном разводить «Байкал», как встарь! Пиво! Целых два талона! Завезут — и отоварь! Наш Профком сегодня добрый — так случается порой. Выдал половинку воблы — прямо нижнюю. С икрой! Это ж невообразимый дефицит по всей стране! Папа ждал ее всю зиму, очередь дошла к весне.

А сегодня в оба крана нам давали воду в дом! Потому что ветеранов проживает много в нем. Папа воевал в Ираке, в Турции и в ГДР. Знает, где зимуют раки, — на Аляске, например. В дуло пушки мирный атом папа заряжал в бою, столько раз от блока НАТО защитив страну свою!

Во дворе темнеет рано, фонарей почти что нет. Мы садимся у экрана — смотрим праздничный концерт. Вдруг в окне сверкают блики и салют гремит как встарь! Славься, славься наш великий Генеральный Секретарь! Председатель всех советов! Заниматель всех высот! Добротой твоей согретый, развивается народ! И за эту четверть века, что ты править стал у нас, жизнь простого человека стала лучше в сотни раз! Господи, какое счастье, круче счастья в мире нет, что остался ты у власти даже в восемьдесят лет! Ты ведешь в такие дали и прекрасные края! И блестят твои медали на груди, как чешуя!

...Этот сон ужасный снова поутру приснился мне. Я — спасибо Горбачеву! — не живу в такой стране. Пусть ругают вас холопы от Камчатки до Москвы — целовать начальству жопы запрещали сами вы. Пусть сегодня спорят люди, что могло и лучше быть. Но история рассудит, и потомкам не забыть, как у нас в стране огромной, дышащей едва-едва, был однажды честный, скромный, и не понятый глава. То, что сделано — не мелочь, все, что было — не во вред. Счастья, Михаил Сергеич. Счастья вам и долгих лет.

Пока мы тусовались в блогах, за экологию дрались, коррупция достигла Бога, взлетев по вертикали ввысь. Как едкой кислотой разъела и растворила без преград и все божественное тело, и весь небесный аппарат. Болезнь от нас, дрожащих тварей, проникла выше облаков, где свет небесных канцелярий и толпы ангельских полков. Мы сразу поняли, что вилы настали всем на небеси, как только появились виллы у Патриарха всей Руси.

Затем явился ангел с неба. Собрал на площади народ. И всех оштрафовал, кто не был на службе в церкви в этот год. Переспросил: кому не ясно, что перед Богом виноват? И пару-тройку несогласных немедленно отправил в Ад.

А дальше говорил о многом. Сказал, Россия победит. Сказал, душа дается Богом, но надо выплатить кредит. Сказал, для выплаты кредита я всем последний шанс даю. И выдал людям реквизиты в какой-то частный банк в Раю.

С латыни перейдя на феню, трубил в большой небесный рог. Сказал, что всем начислят пени за грех, замоленный не в срок. Что мест в Раю не безгранично. Что там на проходной режим. Но что, договорившись лично, вопрос коммерчески решим.

Сказал: пенсионерам — льготы на жизнь загробную в Раю. Но тем, кто справку взял с работы про жизнь безгрешную свою, кто с детства сохранял все чеки, кто каждый день ходил в Собес, а также передал навеки свою жилплощадь в фонд Небес. Но в этой процедуре сложных невыполнимых директив всегда договориться можно, талон у ангела купив.

Затем торжественно, для справки, он объявил с экранов всем, что были приняты поправки, и заповедей стало семь. Но к ним добавилось тринадцать. И намекнул, судом грозя, что людям в этом разобраться без консультации нельзя. А это — стоит много денег. И чтобы не было проблем, нам, не поздней, чем в понедельник, сдать эти деньги нужно всем. Иначе огненные реки затопят сверху города, и мы закроем вас навеки по делу Страшного Суда.

Понизив голос, осторожно он объяснил про Страшный Суд: и там договориться можно, как только денег занесут. А что касается отката, то он вполне осуществим — обычно через адвоката, но может даже херувим.

И площадь перекрыв для въезда, расставив ангелов в кустах, он трактовал святые тексты в неясных до сих пор местах: «Милее праведного стада одна заблудшая овца» — с нее же денег вынуть надо для Духа, Сына и Отца! А это несомненно лучше, чем стадо праведных овец. И, став при этом не заблудшей, овца прозреет наконец. Она из черной станет белой, ее отныне любит Бог, и Страшный Суд теряет дело и отпускает под залог.

Про все старинные иконы он объяснял, судом грозя, что нынче — нелицензионны, и помолиться им нельзя. Законы запрещают строго произносить молитвы нам без нужных отчислений Богу по всем по авторским правам. Мол, прежде, чем читать молитвы, публично исполнять псалмы, должны сначала заплатить вы, чтоб это разрешили мы.

Посланник изрекал все это, трубя, и лая, и рыча. И бледный конь бежал по свету. И колбасилась саранча. И бился гром, как в тазик скалкой, от молний делалось светло, как будто ангелы с мигалкой катались, пьяные в дупло. И стало ясно: Божья милость, что столько лет дарил он нам, бесследно в небе растворилась, попиленная прямо там. И что Господь про это знает, но сам он где-то выше звезд. И ничего он не решает, а просто занимает пост. И вилла у отца Кирилла на Черном море над водой казалась трогательной, милой и безобидной ерундой.

Все мои пути проходят, может, сильно вдалеке от школьных парт. Но, как всех в стране, меня тревожит наш образовательный стандарт. Граждане, спросить хочу — доколе? Ну давайте, объясните мне — почему детей мы учим в школе всякой феерической фигне? Школьный аттестат раскройте: мы же — гоним детям чушь и скукоту! Где науки, что помогут выжить? Где предметы, что спасут в быту? Мне уже годочков будет скоро больше курса евро у ларька. Но вот теорема Пифагора так не пригодилась мне пока! Помню, на балконе делал полку, взялся поработать головой. Вычислил по формуле. А толку? Оказалось — сам балкон кривой.

Все, что я зубрил, попало мимо. Лишь, окончив школу, понял вдруг: до чего ж они неприменимы — знания естественных наук! Ты берешь квадратные трехчлены и сдаешь дипломные листы, а твои познания Вселенной, как и прежде, девственно чисты. Как девчонку пригласить на танцы? Как сказать менту, что он не прав? Как послать корректно дагестанцев, за парковку требующих штраф? Как отправить деньги с проводницей? Как проверить, что таксист маньяк? Как врача благодарить в больнице? Что нести — конверт или коньяк? Нужно ли выкидывать консервы, если срок — февраль, а он — сейчас? Как определить, что автосервис тупо на бабло разводит нас? Если бывший тесть родного брата отбирает дачу через суд — сколько судьям нынче денег надо? И через кого туда несут?

Вот какие нам нужны предметы! Вот примерный список дисциплин! А без них сегодня школьник это — лох, а не успешный гражданин. Так что, извините, не до смеха, это настоящая беда. Физика, язык, Толстой и Чехов — очень хорошо, да не туда. В общем, всё, что предлагает школа, в корне реформировать пора! Нам необходимы: жвачка, кола, калькулятор, Библия, физра, плюс — нужны уроки сноуборда (в наше время без него никак), и — патриотическая гордость: гордость за отечество и флаг.

Здесь, окинув тему свежим взглядом, я озвучу базовый секрет: обучать истории не надо — для патриотизма это вред. Там такие черные страницы и в таком хтоническом говне, там не то, что Родиной гордиться, — хочется родиться на Луне. Каждый, кто историю осилит, — патриот, простите, никакой. Это я, причем, не о России — это принцип общемировой. Мы-то — ничего на общем фоне, лишь с пиаром нам не повезло. Пару танков в Чехию загоним — и по жизни мировое зло. Я не спорю, ну, конечно, было много неприятного у нас. Но из немцев не варили мыло. И почти не применяли газ. И по Хиросиме даже рядом, даже за околицу в овраг, не швыряли ядерным зарядом: хочется, но — фу, нельзя никак. Чтобы подготовить патриота, мы должны заставить каждый класс изучать историю чего-то, что творится где-то не у нас.

И, конечно, основная доля всех патриотических идей — это достижения в футболе. И еще немножечко хоккей. Почему же детям в наших школах не преподают такой предмет, как урок хоккея и футбола с основными датами побед? Это ж всеобъемлющая сила, что гораздо лучше, чем вожди, граждан на бульвары выносила с криками «Россия впереди!!!»

И еще проблем конечно много (так уж повелось с далеких пор) с тем, что в школах не хватает Бога — больше всё Паскаль да Пифагор. А исправить школьные изъяны очень трудно требовать от тех, кто произошел от обезьяны, и не в курсе, что такое грех. Пусть зубрят до выпускного класса, кто такой Христос, и кто Аллах. Главной школьной формой будет ряса, а звонок давать в колоколах.

Наконец, чтоб крепче в детском мозге закреплялись знания из школ, я бы ввел в российских школах розги. Но сначала их в Госдуме ввел.

Трали-вали, тили-тили, мы часы переводили: и будильник, и мобильник, современный холодильник, даже плеер MP3 — у него часы внутри. Весь набит часами дом: в телефоне городском, в магнитоле, хлебопечке, в градуснике (что в аптечке), в кофеварке и плите — хрен их вспомнишь в суете! Тикает весь дом вокруг, как бы не взорвался вдруг. Фотоаппарат-зеркалка, электронная читалка, центр с дисками СиДи — хрен попробуй всё найди! Голова от стресса пухнет: перевел часы на кухне, и с кукушкой на стене, на запястье на ремне, в магнитоле у руля — да везде буквально, бля! В детской комнате игрушки, ручка сувенирной кружки, электронные весы: даже в них теперь часы! Вон — на елке два шара (елку выкинуть пора).

Ну пихают, ну пихают! Говорят, у них в Китае электронное говно стоит меньше, чем зерно! И, куда ни посмотри, — что-то тикает внутри. Носишься с тревожной рожей — перевел часы в прихожей, телевизор, ДиВиДи — всё полезь переведи! Вот с машинкой для белья разобрался нынче я: это можно же свихнуться, столько прочитать инструкций — кнопка «да» и кнопка «нет», кнопка «моде», кнопка «сет», кнопка выбора режима — строго пять секунд нажима, выбор чисел, выбор дат — это ж просто адский ад! Здесь заело, там застряло, обнулилось, замигало, не попал на нужный час — и по кругу восемь раз. Оглянулся — нет, беда: перевел, да не туда! И обратно все по-новой: и в печи микроволновой, и в лотке, что делал лед, — всё на два часа вперед. Мне сказали, ноутбук, сам переведет. Но вдруг? Может, он момент проспит? Может, драйвер не стоит? Может, доступ в интернет нужен тот, какого нет?

Обошел весь дом три раза — нет часов у унитаза, пылесоса, колбасы, в остальных вещах — часы. Час копался с ними всеми — выставил, как надо, время! Глянул бодро из окна: экономия видна! Целый час не пил, не кушал, громко музыку не слушал, на работе не служил — целый час, считай, не жил!

Экономия навскидку: не коптил электроплитку, в интернет не постил чушь, не включал горячий душ, никому не делал зла и не покупал бухла. Экономно даже мне. А прикинь, по всей стране? Целый час из жизни выбит! Миллиард бухла не выпит! Сберегли пшено и рожь! Миллион небитых рож! Экономия бинтов! Экономия ментов! Час на Волге и Байкале в экологию не срали! Час бурлением говна не позорилась страна! Сколько имиджа у нас сохранилось в этот час! Час не крали, не пилили, не ломали, не тупили, не сморкалися в манжет и не тырили бюджет!

Где же менеджеры — те, кто — сделают подсчет эффекта? Сколько в сумме по стране денег сберегли в казне? Сколько гадостей у нас не стряслось за этот час? Целый час по накладной как бы прожит всей страной! Понимаете, ведь это — очень современный метод! И придумано не зря тырить у календаря! Тихо обсудили дело, дождались, чтоб Солнце село. Солнце отвернулось — раз! — у него украли час! Хвать — и стырили врасплох! Не заметит! Солнце — лох!

Я бы, братцы, в самом деле, сразу воровал неделю! Сговорились в ноябре, в отрывном календаре — вжик-жик-жик! — и шито-крыто: всё по накладной прожито! Вот решение суда: «Дни прожили?» — «Вроде, да!» Все прожито, все нормально, Солнце брешет, как Навальный. А зато природный газ сэкономлен в десять раз!

Господа полицейские! Совесть нации! Расцветай куполами моя душа! Вы не бьете женщин на демонстрации, не крадете мобилки у алкаша. В головах под фуражками столько впихано — вековечный опыт туда заполз. Вы молчите скромно как Штирлиц-Тихонов и глядите в корень как Шерлок Холмс.

Господа полицейские! Брюки складками! Неземной узор золоченых блях! Как козе баян вам конверты с взятками — не нужны ни в долларах, ни в рублях!

Господа полицейские! Светлым отблеском расцвела порядочность! Боже мой! И наркотики, взятые в ходе обыска, вы не курите сами, неся домой. Вы стоите гордо, дубинку тиская. Вы мерзавцам всем неземной укор. Вам таджик-строитель с его пропискою интересен меньше, чем местный вор. Вы закон храните кнутом и пряником, облачаясь в серые галифе. Вы не бьете граждан по обезьянникам и бесплатно не ходите жрать в кафе. Не трясете деньги с ларьков и будочек, не хамите людям на проходной. Вы французской булочкой в парке уточек покормить приходите в выходной.

Господа полицейские! Словом матерным ваша речь на мундиры не бросит тень. Языком Набокова и Замятина говорить вы приучены каждый день. Доброту! Доброту! Доброту душевную не способен скрыть напускной серьёз. Появление ваше — всегда волшебное, вы как Санта Клаус и Дед Мороз. Вы везде успеваете своевременно и стучитесь в двери как конь в пальто. А кататься пьяным, давя беременных, не придет вам в голову ни за что. Господа полицейские! Шашки наголо! Голубая кровь, безупречный вкус! Вы как серая стая небесных ангелов, что послал нам, сжалившись, Иисус!

Господа полицейские! Переменами озарилось небо как свет в окне. Словно орды гоблинов спайдерменами заменили разом по всей стране! Господа полицейские! Боги в кителях! Воплощение Будды и дух святой! Вы безгрешны так, что простые жители рядом с вами кажутся сволотой.

Господа полицейские! Так загадочно вы пришли к нам с неба без лишних фраз! Вы сегодня — крыша для всех порядочных! И зарплата честная греет вас! Наркобизнес, кражи и проституция — трепещи, беззаконие, трепещи! Вы явились к нам, чтоб рубить коррупцию, как капусту рубят, готовя щи. Этих щей, на прошлой неделе сваренных, распростерся запах по всех стране. Инновация, та, что была подарена, нам не снилась даже в безумном сне. Вы — подарок ценный, под елкой найденный, вы пришли как праздник. Отныне впредь — всё найдется, что было у нас украдено, и посадится всё, что должно сидеть, и отпустится всё, что сидит невинное, и раскается всё, что творило вред. И вернем мы Россию, как есть, старинную. А вот эту — забудем как страшный бред.

Господа полицейские! Даже дауну виден светлый нимб золотых кокард. Вы не водите шлюх поработать в сауну, не садитесь с ворами играть в бильярд. Вы не пьете ни грамма — такая этика. Ваше сердце безгрешно как детский сон. И в кабинах машин, и в своих кабинетиках вы включаете Шнитке, а не шансон. Вы пришли к нам — яркие, многогранные, бриллианты наших больных сердец...

А менты поганые, суки драные, задолбали, гады, ваще пипец!!!

Сели в кухне за обедик в розовых штанишках папа-педик, мама-педик с педиком-сынишкой. Мама шейку пососала у вареной курочки и задумчиво сказала: «Все девчонки — дурочки!» Папа взял себе пюре и размазал пальчиком: «С кем играешь во дворе? Помни: только с мальчиком!» Папа с мамой встали вдруг и потерлись спинками: «Знаменитости вокруг — были сплошь мужчинками! Каждый гений был пижон и следил за имиджем: Майкл Джексон, Элтон Джон, и Чайковский с ними же!» Папа сел, расправив бант, окрылен идеями: «Каждый гей — большой талант! Мир был создан геями!» Мама в гроздьях бигудей, дожевала курочку: «Всю науку создал гей, моду и культурочку!» И сказал в ответ отец, доедая кашицу: «Геем был Господь творец! Как-то так мне кажется...» И, смутившись вдруг, как мог пояснил идеечку: «Нет свидетельств, чтобы бог был влюбленным в девочку...» Мама, сделав гоголь-моголь, стала кушать ложечкой: «Говорят, еще и Гоголь! Так, совсем немножечко...»

Помни, сын, среди людей — натуральных, сереньких — высший сорт, конечно, гей! И причем, в Америке! Если кто-то вслух орал «ненавижу пидора!» — это злобный натурал, что-то вроде Гитлера. Если вдруг ударил в лоб кто-то из детсадика, этот мальчик — гомофоб, поступает гаденько. Натуралы — зло и гадость (только им не говори). Толерантность, толерантность начинается с семьи! Помни сын, сегодня прав тот, кто хочет равных прав!

Возмущаться нет причины, образ жизни есть иной: мама может быть мужчиной, ну а может — надувной! Ну а может быть коза — голосуем только «за!» И в семье нормальной самой, ортодоксов всех беся, могут вместе жить две мамы, ну а могут — два гуся. Если место есть на вилле и детей охота вдруг — взяли да усыновили из детдома пару штук! Не проблема и не драма: на глазах у малышат кто сегодня будет мама, пусть родители решат. Помни это каждый сын, с детства знайте дети: про БДСМ и свинг, про страпон и фетиш!

Лишь одно запомнить надо: есть запретные слова, от которых сплошь и рядом ущемляются права! Назовешь кого-то «папа» не подумав, сгоряча, он от горя сядет на пол и заплачет в три ручья. Назовешь кого-то «мама» мимоходом между строк, и, быть может, в душу прямо это ляжет как плевок. Мы на митингах орали, слали подписи в ООН, и по правилам морали принят наконец закон! «Наш закон, — сказала мама, — защищает нас от хама. Я теперь не пидарас! Я — родитель номер раз! Нынче равные права! Он — родитель номер два!»

Сразу стало тихо в кухне, в кране капала вода, обнимавшиеся мухи разлетелись, кто куда. «Так, — заметил папа строго, — ты фильтруй свои слова. Ты пока что, слава богу, здесь родитель номер два. Это я в семье у нас — номер раз!»

Мама оглядела скромно на ногтях модельный лак и сложила свой огромный, волосатый свой кулак. Полетели в кухне на пол и тарелки и компот: колет вилкой маму папа, мама папу в челюсть бьет.

Крошка-сын вздохнул «понятно» и залез под табуретку: лишь молчанье толерантно, толерантно и корректно. Сказанные вслух слова точно ущемят права.

«Сколько можно пялиться на даму? Так на даму пялиться нельзя! — заявила Ева вдруг Адаму, яблоко задумчиво грызя. — Мы не одного с тобою пола, этот факт понятен и ежу. Так зачем ты ходишь с жопой голой, вечно уподобившись бомжу? Мы живем в Раю не меньше года, честно говоря, не зная бед. Но национального дресс-кода до сих пор у нас, выходит, нет. За неделей движется неделя, знай себе, ходи и загорай. Вот и ходим, словно из борделя, и своим костюмом портим Рай».

Пробасил Адам не то, чтоб грубо, а, скорей, рассеянно в ответ: «Если ты опять нудишь про шубу, я же объяснял, что денег нет. Денег нет ни мало и ни много, даже нет для денег кошелька. Потому что в мире, слава Богу, деньги не придуманы пока».

Сплюнув пару семечек сквозь зубы, Ева гордо вскинула плечом: «Мы потом поговорим про шубу. Шуба здесь пока что ни при чем. Я тебе толкую о дресс-коде, про мораль, духовность и семью. Потому что нынче стало в моде с голой жопой проживать в Раю. Я о том, что мы с тобой не смеем портить голой жопой райский лес. Прямо стыдно даже перед змеем — вон, гляди, по яблоньке полез. Ты пойми, по нашим данным новым, лично ты — одет в костюм говна. Ты прикрыт одним листком фигОвым... фИговым, — поправилась она. — Твой наряд, Адам, не просто грубый! Ты — плевок лужайкам и садам! Ты одет как пидор из гей-клуба!» «Чо?» — спросил растерянно Адам.

«Чо! Через плечо и бантик слева! Находиться рядом нету сил!» «Что ты там такое куришь, Ева?» — вдруг Адам, прищурившись, спросил. «Не курю! — смутилась Ева тут же. — Этот слух придумали враги! Яблочко вот кушаю на ужин... Яблочко! Гыгы-гыгы-гыгы...» «Так, — сказал Адам. — Отсыпь чуточек.» «Не! Тебе нельзя! Тебе не дам! Это вредно для яиц и почек!» «Дай сюда! — потребовал Адам. — Все равно же отберу из рук-то!» Отобрал и съел в конце концов образец загадочного фрукта со следами евиных резцов.

Все дела, проблемы и надежды тут же растворились как туман. А вопросы правильной одежды разом вышли на передний план. И с внезапной яростью во взгляде он воскликнул: «Горе, горе нам! Что ты здесь стоишь в костюме бляди?! Да, тебе! Не зырь по сторонам! Я без шуток, Ева, в самом деле! Я ведь не какой-то там маньяк! Ты у нас в Раю, а не в борделе! Так уж соответствуй как-никак! Ишь, блин, заголяют ноги, руки, носят неприкрытое лицо... А ведь будут жаловаться, суки, если трахнут их в конце концов!»

«Вот же ни хрена себе наехал! — возмутилась Ева. — Тоже мне! Сам небось-то не в пальто из меха! Не считая шерсти на спине! Ты б сперва штаны надел для вида, да оставил этот хамский тон! Голожопый бездуховный пидор! Быдло и безнравственный гандон!» И взмахнула кулаком недобро: — «Я б ребром поставила вопрос!» «Ну-ка поподробнее про ребра? — вдруг Адам с издевкой произнес. — Ты поговори еще немного! И с локтя получишь в глаз, да-да! Я-то создан по шаблону Бога: мышцы, плечи, яйца, борода! Ну а ты, кусок ребра с грудями...» — но закончить фразу он не смог, получив удар в лицо ногтями и удар коленом между ног.

Завязалась драка на поляне, на опушке Рая у реки. Разбегались зайчики и лани, прятались по норкам хомяки. Наконец с небес, подобно грому, вдруг раздался голос: «Во народ... Ну-ка оба вон пошли из дома! У меня без вас полно забот!»

И бредут они сквозь лес и поле, и неясность причиняет боль: то ли Бог дресс-кодом недоволен, то ли вдруг сработал фейс-контроль.

Поэта норовит обидеть всякий (особенно за горсточку монет), поскольку люди злые как собаки, и в них давно порядочности нет. Порядочных людей сегодня вроде уже и не встречается совсем. Навскидку — лишь один Сергей Мавроди, создатель пирамиды «МММ». Когда-то он явился как Мессия, устроив в головах переворот. Он был по факту — главный врач России, лечивший от дебильности народ. Когда законы Дарвина в природе утратили свой статус вечных сил, по сути лишь один Сергей Мавроди для генофонда пользу приносил. Ему сказать спасибо должен каждый взамен упреков, хамства и пинков: не трогая сохранных мозгом граждан, он делал чуть беднее дураков. Он эволюционный строил вектор, финансово тесня тупой народ. У нас — заметим! — уж не первый век-то привыкли поступать наоборот. У нас всегда обратная картина: ученые, врачи, учителя — на каждого богатого кретина десятки тысяч умных без рубля.

При этом, что вы там ни говорите, но если б денег он украл в стране, сидел бы, как и все, на Бейкер-стрите, а вовсе не в «Матросской тишине». На фоне лиц, известных и матерых, не богател на нефти и угле, качая за рубеж бабло шахтеров и остальных, живущих на земле. Не воровал кошёлки в подворотне, не резал кошельки, не бил в табло. А если что-то у кого-то отнял — лишь девственность в разводке на бабло.

Да что такое эта пирамида? Как можно за нее судить его? Я помню, с нами господа из МИДа сыграли в пирамиду ГКО, загнав в такую задницу дефолта и скушав экономику дотла, что вся страна глотала валидол-то, оставшись лет на десять без бабла. Но все они при этом на свободе! А наши бабки съело волшебство. А негодяй у нас — Сергей Мавроди. И пирамида — только у него. А если вспомнить, если разобраться, как мой отец и мать, и вся страна на ваучер купили пару акций. И где они? Да нету ни хрена.

А как-то в детстве мне пришла в конверте записка от загадочных ребят: «Отправьте пять открыток, и поверьте, что вам пришлют за месяц — пятьдесят!» И я, дурак, разбив копилку-киску, что с января копил на эскимо, открытки слал по выданному списку, копируя заветное письмо. Открытки были с золотой каёмкой, я их купил в ларьке «Союзпечать»: олени, танки, городские съемки — не стыдно было, в общем, отвечать. Я помню: все как надо сделал вроде... и получил прививку в том году. Не страшен мне ни кризис, ни Мавроди, поскольку до сих пор открыток жду!

А наша двухголовая Фемида в трехцветных тренировочных штанах нас хочет убедить, что пирамиду Мавроди изобрел, мошенник нах! И вся верхушка, сидя в кабинете, наморщила могучие умы, узнав, что пирамиду в интернете Мавроди строит, выйдя из тюрьмы. По блогам расчирикались дебилы, почуяв, что не смогут устоять. Уже Госдума отложила пилы и думает, какой указ принять. Онищенко (наш главный врач по шпротам, «Боржоми» и грузинскому вину) вскочил и полетел, как на работу, заранее доказывать вину. И этот факт, не очень яркий с виду, прекрасен. Зацените, пацаны: у нас пошел войной на пирамиду не кто-нибудь, а главный врач страны!

И вроде бы в заботах о народе уже поднялся в прессе шум и срач. Скорей давай лечи страну, Мавроди! Лишь ты у нас сегодня главный врач!

— Что мы сегодня услышим? — Волшебный прогноз! — Он, полагаете, точный? — Да как вам угодно! Вся инновация в том, что прогноз новогодний, мне по секрету его сообщил Дед Мороз!

— Что ожидает Россию? — Сначала январь. — Прямо январь, вы клянетесь? — Клянусь на иконе! В нашей стране не случается сбоев в законе, Дмитрий Медведев вчера утвердил календарь! — Будет похмелье? — Не надо пороть ерунды! — Как без похмелья? — Возникнет культура застолья! Все добровольно откажутся от алкоголя, предпочитая стакан минеральной воды! — Чем вы готовы поклясться? — Хоть режьте ножом! — Это нормально, считаете? — Это нормально! Эта вода обнаружена на Триумфальной и превосходит по вкусу грузинский «Боржом»!

— Ладно, а что в феврале? — Укрепленье рубля! — Кризис, наверно?! — Напротив, поднимется круто! Станет на нашей планете ведущей валютой, всеми финансами мира отныне руля!

— Ладно, а в марте? — А в марте футбольный турнир! — Мы проиграем, как водится? — Нетушки, фигу! Наша команда отправится в Высшую лигу и обыграет весь прочий зазнавшийся мир! — Будут ли драки фанатов в публичных местах? — Драки? Отнюдь! Соберутся они на Манежной, выйдут с цветами, одевшись во фрак белоснежный, чтобы сыграть на роялях, стоящих в кустах!

— Что мы увидим в апреле? — Наступит прогресс! — Что, инновации? — Именно! В «Ладе Калине»: вместо бензина работая на вазелине, станет она популярнее, чем «Мерседес»!

— Ладно, а в мае? — А в мае запустим ГЛОНАСС! — Как это будет? — Дождемся попутного ветра, в небо отправим, и с точностью до миллиметра сможет компактный прибор навигировать нас!

— Ну а в июне? — Познания людям неся, в Сколково станут работать умелые руки! — Сколько, по-вашему, будет открытий в науке? — Я полагаю, наука откроется вся!

— Что же случится в июле? — Ура, Селигер! — Это движение «Наши»? — Нет-нет, регионы! Вся молодежь приезжает сюда, как в Сорбонну, в летнюю школу ума и изящных манер!

— В августе будут пожары? — Да ни одного! — Ну а торфяник? — Он будет прекрасен как Ницца! — Вы полагаете, это не будет дымиться? — Я полагаю, что рында потушит его!

— Что в сентябре? — С сентября нас попросят вступить в Евросоюз, и Шенгенскую зону, и в НАТО! — Вы полагаете, наша готова страна-то? — Я предлагаю за это шампанское пить!

— Что в октябре? — Мы очистим от пробок шоссе! — Пробки закончатся? — Именно! Даже в столице! — Как же, по-вашему, эта проблема решится? — Все станут ездить культурно в своей полосе!

— Будет ли грипп в ноябре? — Обязательно, да! — Вы полагаете, будет? — Как минимум, в мире! — Ну а в России? — В России замочим в сортире, вирус не сможет никак причинить нам вреда! Наши российские медики выведут ГЕН! — Ген от инфекций? — Ну что вы, побойтесь Аллаха! Выйдут Онищенко Гена и Гена Малахов, вирус задушат, как душит козявку фосген!

— Что в декабре? — США нам Аляску отдаст! Мы там посадим бананы, хурму и березы! — Слушайте, чем обоснованы ваши прогнозы? — Мне ли не знать?! Я известный писатель-фантаст!

К празднику большому, поутру, там, в Кремле, за красными зубцами, расставляли блюда с холодцами, мазали по булочкам икру, сыпали на гриль перепелов, резали на части осетрину, и фаршировали мандарины, и в больших тазах месили плов. Золотили вензели колонн, пылесосом чистили гардины, из музеев привезли картины, из ИКЕИ — мишуры рулон.

Вышли в рясах Петрик и Грызлов окропить святой водою это: от паркета и стеклопакетов — до закусок праздничных столов. Алые кремлевские ковры (цвета журналиста Соловьева) взвод ОМОНа выбивал сурово, вынося в рулонах во дворы. Словно куст картошки, все углы осмотрели два майора в штатском: и жучков заморских, колорадских, превратили в горсточки золы. Группа накрахмаленных детей, православным батюшкой ведома, прибыла из дальнего детдома, чтоб исполнить песни для гостей. Выиграв по тендеру заказ, к нужной дате, грамотно и с толком, в Сколково срубили нано-елку: бело-сине-красную, как раз.

Скоро в этот зал приедут все! Скоро будут петь и веселиться! Высокопоставленные лица движутся по встречной полосе. Соберется тысяча голов — лучшая российская элита: от министра до митрополита, от певцов до западных послов. Подъезжают гости без конца, за столы садятся понемногу: Михалков в лаптях на босу ногу и в халате белого песца — баловень, любимец и герой — во главу стола садится сразу, руку запустив по локоть в вазу с черной осетровою икрой.

Слышен взрыв — и сквозь дыру в стене залетает в зал, как голубь мира, президент Чечни Рамзан Кадыров с золотой базукой на спине. И улыбки дарит всем вокруг и алмазов дарит полный ранец! И танцует самый лучший танец, потому что всей России друг! Следом в дверь втираются бочком, опасаясь поцарапать пузо, все попы Советского Союза, Якименко в шортах и с сачком, Анна Чапман с Катею МуМу, и Киркоров в гипсе от невроза, Дед Хасан в костюме Дед Мороза, чтобы незаметным быть ему, и жемчужный прапорщик Бойко, а за ним Кабаева с коляской, и Парфенов с рупором и каской, и с мешком травы Егор Бычков, и Мутко Виталий — фром май харт, бат сомтайм май вордс ар нот ту касса, и Перминов с гробиком «ГЛОНАССа» и колодой спутниковых карт и ракеткой теннисной «Протон», а за ним — Навальный держит свечку, и Божена Курицына с гречкой в фирменном кульке «Луи Витон».

Вот Собянин едет на печи с рындой и значком движенья «Наши». Прокурор с бальзамом «Старый Кашин». И Малахов с баночкой мочи. Вот министры, судьи, ФСБ, олигархи и аристократы, каждый мэр и каждый губернатор, Макаревич, Фриске и «Любэ», Басков, Пугачева, и Кобзон. И Шевчук, проникший без билета (дал автограф, и его за это пропустил кремлевский гарнизон).

Все расселись, скоро будут есть. Вот Медведев-Путин входят вместе и садятся на почетном месте (Михалкова просят пересесть). Тост! Конечно, Путин скажет тост! Путин подведет итоги года! И тиха российская природа, и мерцает свет кремлевских звезд. Наступает в зале тишина, журналисты раскрывают блоги, чтобы подведенные итоги через миг услышала страна...

Только слышат голос Шевчука, что пролез сюда случайно, вором: «Как там Ходорковский с приговором? Не решили ничего пока?»

Этот сдуру заданный вопрос как теперь оставить без ответа? Чем ответить Шевчуку на это? И выходит Путин в полный рост. Он идет. Садится за рояль. И без слов, без пафосного слога, он играет музыку от Бога — мудро и спокойно глядя вдаль. И забыв про стужу и мороз, расцветают под окошком розы. И Шевчук размазывает слезы — провокатор, сделавший наброс. И взлетает путинский ответ волшебством поющего рояля в небо от Москвы до Мундиаля, сея благодать, любовь и свет.

В экономике урон, слезы душат нас. Полетели в афедрон спутники Глонасс. Взорвались как сто шутих, канули в метель. Словно сам Сусанин их выводил на цель. Ведь летели прямо ввысь, самонаводясь. А на полпути — хлобысь! — и упали в грязь. И упали в афедрон матушки-земли. Их теперь со всех сторон ищут корабли. Где искать пропавший зонд? Видели его — на песках офшорных зон тихих островов. Говорят, коктейли пьет, жив, здоров и мил. Денег, говорят, на счет много положил.

Президент, суров и хмур, подписал указ: обыщите Байконур с офисом Глонасс! И на стартовом столе найдена была, перепачкана в бабле, ржавая пила. Кто пилил? И чья вина? Протрубите в горн! Затаилась вся страна, запасла попкорн. Кто на космос бабки спер, внаглую пиля? Всех причастных на ковер в кабинет Кремля!

«Он, ученый, виноват! — голоса слышны. — Он бы десять раз подряд съехал из страны! Все коллеги уж давно в штате Вашингтон! Видно, бездарь и говно, раз остался он! Вон друзья, покинув ЦУП, зарастили плешь, спротезировали зуб, возвели коттедж, вызвали к себе семью прочь от всех невзгод. И зарплаты их с семью ноликами в год! И ему давали грант, тему и отдел! Почему ж не эмигрант? Значит, не хотел! Допросите подлеца, вон стоит седой: с линзами на пол лица, с пыльной бородой, в старом рваном пиджаке, где в кульке еда, с калькулятором в руке, ноющий всегда, мол, с деньгами тяжело, вечно на нулях... Так на чье же он бабло ездит в «Жигулях»? Типа, скажет, накопил? А на юбилей — тостер кто себе купил за пятьсот рублей?! Однозначно, он шпион, диверсант у нас! Это он, ученый, он, уронил Глонасс!»

Побледнел ученый аж, выдал хриплый стон: «Да небось диспетчер ваш завалил «Протон»! У диспетчеров совсем ни на грамм ума! Нам расчеты ЭВМ делала сама! Чтоб ракету вы на старт с пустыря вели, мы вагоны перфокарт продырявили! Проверяли каждый ноль после запятой! Отмывали канифоль спиртом с кислотой! Мы проверили внутри каждый болт и гвоздь! И контактные штыри! И диодов гроздь! Все исправно, зуб даем! Крепок и не слаб эбонитовый разъем электронных ламп! Перегрузки нипочем, выдержат реле: все залито сургучом было на земле! Мы не допускали брак, нет претензий к нам! А диспетчер ваш дурак — все угробил в хлам! Это он, слуга врага, причинил урон — миллиардов дофига бросил в афедрон!»

Встал диспетчер в полный рост, стукнул сапогом: «Это ты меня, прохвост, обозвал врагом? Ты пешком ходил под стол, сраный мальчуган, ну а я в атаку вел батальон в Афган! У меня прострелен глаз миною в упор! Ты очкастый пидарас, ну а я — майор! Я бы смял тебя как воск и погнал в наряд! У меня контужен мозг и во лбу снаряд! Я не жалуюсь, привык, у меня есть дар. Джойстик я возьму как штык, сяду за радар и, про водку и еду позабыв, без сна, на орбиту проведу хоть вагон говна! У меня медалей всех в сумме больше ста — столько я ракет наверх запустил с пульта! Да подумаешь, беда! Даже в Штатах шаттл, ходят слухи, иногда аварийно падал! Тут ошибка не моя, буду отрицать! И не пил ни рюмки я, и не бегал сцать! А виновны — поп и дьяк храма Байконур, что святой водой — херак! — окатили шнур...»

Выскочил из кресла поп и пустился в крик: «Бесноватый грешник, чтоб твой сгорел язык! Если б не мои псалмы, не моя вода, сроду не взлетели б мы в космос никогда! По моей вине, нахал, спутник отнесло? Я иконки запихал в каждое сопло! Богородица, спаси, пресвятая мать, — Патриарх всея Руси мне велел шептать. Я на схемы звездных карт проливал елей: дай, Господь, удачный старт, грешных пожалей! Я постился эти дни, бился лбом об пень: боже, отсоедини первую ступень! Скоро праздник Рождества, милость подари: за ступенью номер два пусть зажжется три! Чудотворец Николай, всех помилуй нас! Дай нам чудо! Дай нам, дай запустить Глонасс! Ну, упал. Так в этом хоть не моя вина! Значит, так хотел Господь. Или — Сатана...»

Вдруг послышались слова, ровные как шаг: встал Роскосмоса глава, подтянув пиджак. И сказал: «Успех у нас! Вовсе не беда! Да, у нас пропал Глонасс. Но по плану, да! Точен был его маршрут, дао и кунфу! Журналисты пусть орут, дилетанты, фу. Было все не так совсем, а наоборот: по удачнешей из схем выполнен полет! Это было тяжело, но каков эффект! Все всегда берут бабло под большой проект. И тасуется бабло, как колода карт. На конкретное число объявляют старт. И, проект от глаз закрыв, налетает дым, получившийся как взрыв однодневных фирм. Корпус дернется слегка, вот ступень пошла... Резкий взлет за облака... Хоп — и нет бабла! Так на старт идет у нас всё по накладной. Застрахован был Глонасс? Да, моей женой. Деньги пусть вернет жена. Минус-плюс микрон цель была поражена. В самый афедрон!

В прессе неделю вопли да визги, бьется планета в истерике: полный комплект трудовой переписки кто-то украл у Америки! Гребаный стыд! Вековая утрата! Неизлечимая рана! Архивы Госдепартамента Штатов — свистнула Чапман Анна! Вот вам, зазнайки, публичная порка, просрали коробку с дисками! А нефиг было гнать из Нью-Йорка девчонку с такими сиськами! У «Кока-Колы» рухнули акции, боже, какое горе-то! Великие письма великой нации нынче валяются в «торрентах»! Больно до слез, до дрожи обидно, весь интернет веселится. Выплыло все, что показывать стыдно, на серверах «Викиликса».

Стучали послы, как дятлы на ветке, трудились политиканы. Но грянула месть российской разведки от высланной Чапман Анны! Секретных архивов четыре вагона как ей попали в руки? Да просто купила у Пентагона списанные ноутбуки. Нашла в них секретные материалы, почти терабайт говна-то: что накряхтели послы, генералы и прочие клоуны НАТО. Все, что творилось под мощными лбами, все, что текло по извилинам, все, что на ухо шептали Обаме — взяли случайно и слили нам! Читай, кто хочешь, свободно, без гребли! При этом обидно, что даже... даже они застрахованы не были — от вероятности кражи!

Все, что секретно писали друг другу послы, не стесняясь в оценках! Придурком назвали Чавеса Уго! Лошариком — Лукашенко! Посмели назвать Януковича хамом! И стыдно при дамах цитировать — слова, что писали в своих телеграммах, про танец Рамзана Кадырова! Всех обругали подло и лживо, прошлись, как слоны по тропикам: Меркель назвали кошелкой вшивой, Саркози Николя — голожопиком. Писали в депешах, что в поисках мяса, без перца, без соли, без паприки пытается съесть пидарас пидараса всюду в парламентах Африки. Слова нецензурные изобретая, писали с эмоцией бурною — херню о партийной верхушке Китая, ну просто совсем нецензурную. Европу назвали вместилищем срама. Индусов держали за пидоров. И крыли по матушке страны ислама и ихних общественных лидеров. Весь мир обваляли в помоях и саже, в дерьмо обмакнули по горло. А уж про Медведева с Путиным даже... но лишнее Чапман потерла.

Выплыло все! Журналисты в истерике! Кошмар! Апокалипсис! Драма! Как теперь поступить Америке? Как прикрыться от срама? Как избавиться от геморроя? Как пережить измену? Срочно вызвали всех героев, каждого супермена. У кресла Обамы министры столпилися, там назревает драка. Срочно вызвали Брюса Уиллиса. Вызвали Норриса Чака. Без устали прыгая по кабинету, Норрис хвастливо и гордо кричал, чтоб его привели к интернету, кричал, что набьет ему морду. Кто же остался у нас эталон-то? Кто отомстит за боль-то? Естественно, вызвали Джеймса Бонда. Конечно, позвали Арнольда. Сверкая глазами, суровый и скорый, с Гаваев в байдарке на веслах примчался Ван-Дам (Жан-Клод который), сел на шпагат и был послан.

Героям Обама дает задание, бьет их перчаткой по роже: отомстить негодяйке Чапман Анне! Выкрасть чего-нибудь тоже! Чтоб у меня на столе к обеду лежали кремлевские папки! Быстро сгоняйте в Москву, дармоеды! Вы не герои, а тряпки! Пусть каждый докажет, что он не пидор, а носит стальные яйцы! И Джекки Чана, Брэда Питта — всех это вас касается! Вы супермены, вы непобедимы! Нынче в опасности нация! Неужто же фильмы, что с детства любимы, ложь, хренотень, провокация? Что вы молчите, как робкие дамы, трусливое стадо баранов? Всех накажу я, слово Обамы! Клянусь вязанкой бананов! Быстро в поездку, как хлопну в ладоши, жду вас обратно к обеду! Бонду — подлодку, Норрису — лошадь, крутой мотоцикл — Брэду!

А Бонд произнес: да зачем нам поездки? Я бы сходил распечатал, какие Медведев писал sms-ски во время визита в Штаты... «Господи, гений! — воскликнул Обама, — Парни, мы сделаем это!» И вот — утечка. И данные прямо отправлены к нам в газету:

«Вова, я в Штатах! Арнольд Шварценеггер внес меня во френды! Прикинь, Обама — черный как негр! Клянусь тебе! Беспесды! Вышел ко мне, как подали трап, с последним «Айфоном» Стив Джобс. Я думал, подарок. Из рук его — цап! А он так растерянно: «Опс...» Повисла неловкая тишина, ноги — как будто цемент. Надо вернуть бы, смотрит страна, но вроде ушел момент... А штука покруче, чем мой «Айпад»! Это пять баллов, во! Честное слово, просто отпад! Кстати, пишу с него. Наши кортежи двинулись в путь. Штука чужая ведь! Может, вернуться? Может, вернуть? Вова, как быть? Ответь!» И sms-ка ответная, в ней — только одна строка: «Дима, не парься, реально забей. Мне привезешь. Пока!»

Несмотря на шум и визги патриархов и мадонн, пресвятейший папа римский людям разрешил гондон. Разрешил в своем декрете в три пергаментных листа — то, что числилось в запрете от рождения Христа. То, что силы не жалея, корчевали как могли — словно ересь Галилея про вращение Земли. «Смело пользоваться будем, я решил закрыть вопрос!» — как-то так примерно людям Прометей огонь принес.

«Он, гондон, маячил где-то, смуту делая в умах. Им пугали малых деток в католических домах. Был он с самого начала — много тысяч лет ему. Ох, не яблоко вручала Ева парню своему! В красоте иносказаний мы забыли суть греха: нет за фрукты наказаний, фрукты кушать — чепуха. Мы молчим, сказать не смея, а ответ при этом прост: Ева встретила не змея — шкурку змея в полный рост. И тогда, весь род карая, заявив что это грех, выгнал нас Господь из рая. И берет туда не всех.

Кто в пристрастии к гондонам перед богом виноват, с тех времен с посмертным стоном направлялся прямо в Ад. Там гондононосцев грешных всех ждала сковорода: и без следствия конечно, и без Страшного суда. Люди, что его надели, были прокляты, пардон. Был до нынешней недели адской ересью гондон.

Нынче люди все с приветом, ничего святого нет. И гондон на фоне этом — безобиднейший предмет. Нынче хоть горбушку хлеба у детей не отбирай — и уже пойдешь на небо, и уже годишься в Рай. Совести у граждан мало — только гадости в душе. Снизил проходные баллы в Рай Господь давно уже. Вон чего творится в мире: всё давно огнем горит, всем бы лишь бабла натырить, да свалить на Бейкер-стрит. Я, — понизил голос папа, — сам не против, только за. Но наверное пора бы правде посмотреть в глаза. Со времен начальной школы среди вас любой, пардон, независимо от пола, откровеннейший гондон. Мы погрязли среди пьянок, затерялись среди тьмы. Мы венчаем лесбиянок, голубых венчаем мы. Мы, не делая секрета, в папском бизнесе своем алкоголь и сигареты без налогов продаем. Мы качаем сплошь и рядом — и программы, и кино. Тут, конечно, муки Ада за гондон давать смешно. Нам гондон — родной и милый. Средь католиков-отцов половина педофилов, например, в конце концов! И чего теперь? И что нам? Я бы так сказал за всех: слава богу, что с гондоном! С ним уж точно меньше грех! За гондон теперь от силы — плюс ступень у входа в Рай. Хоть гусей иди насилуй — только СПИДом не хворай! Нам ли, благородным донам, чувствовать себя в грехе? Я вот сам хожу с гондоном, мало ли чего, хе-хе...»

Объяснял понтифик строго, был суров как никогда: «Нет, — сказал, — в гондоне бога. Но и нету в нем вреда! Пусть гондон противный с виду, но в карманчике плаща он и Бог тебя от СПИДа сберегают сообща.

Вот на юношеской фотке я иду в военкомат: мой гондон, зубная щетка, аусвайс и автомат. Я от Рейна и до Дона поучаствовал в войне. И ношение гондона сильно грело душу мне. Наполняла душу вера, словно ряженка бидон. Хоть и был не по размеру папин старенький гондон. Был на севере, на юге — среди пороха, огня. Сделал, сделал Гитлерюгенд человека из меня! Мы с зенитным батальоном прошагали полземли. Каждый немец был с гондоном — мы иначе не могли. Девки собирались в стайки и глядели из окон. Я кричал им «Млеко, яйки!» — и показывал гондон. Я надеялся, молился, ожидал благую весть, но гондон не пригодился — девки прятались, как есть.

А когда американцы привели свои войска, я задумал с личным ранцем дезертировать слегка. Много дней я полз на брюхе и петлял под градом пуль. И почти вернулся в Мюнхен, но нарвался на патруль. Дали по лицу перчаткой, обыскав со всех сторон. Видят: в Библии закладкой — запечатанный гондон. И сказали по-английски: «Этот парень без греха! Он наверно папа римский! Брысь отсюда! Ха-ха-ха!» Так что верьте и не верьте — пропустили за кордон. Так спасли меня от смерти сам Господь и сам гондон. С этой фотки на картоне как бы говорят глаза: люди, нет греха в гондоне! Лично я — всецело за!

Ну, спасибо всем за встречу, выключайте микрофон». — И, заканчивая речи, вскинул руку: — «Хайль гондон!»2

«Шухер, препод! — крикнул кто-то. — Быстро сели!» Всё затихло, прекратился гул смешков. Дверь раскрылась. С черным кожаным портфелем появился бывший мэр Москвы Лужков. Как обычно, был он строг, хотя и весел. Но при нем никто и пикнуть не посмел. «Кто дежурный? — он спросил. — Вставайте, Ресин! Почему сухая тряпка? Где наш мел? А пока дежурный сходит нам за мелом, — продолжал неспешно бывший мэр Лужков, — я прошу вас, пусть поднимут руку смело, те студенты, кто к экзамену готов...»

Гробовая тишина сверлила ухо, вся студенческая группа замерла. Было слышно, как летает в зале муха. Или, может быть, не муха, а пчела. И вздохнул Лужков, почесывая пузо, и обвел аудиторию рукой. «Что ж такое? Пятый курс! Студенты вуза! Дисциплины, извините, никакой! Вы же даже не владеете азами! Учишь, учишь, приводя себя в пример... Как вы будете сейчас сдавать экзамен? Я не знаю!» — огорчился бывший мэр.

В это время в кабинет с кусочком мела вышел Ресин, как выходят на крыльцо. Он пиджак слегка испачкал в пятнах белых, но зато имел довольное лицо. «Это мел? — спросил Лужков. — Вот это — весь он? Как достал? Смотри, не лги!» — добавил он. «Эта, там... — забормотал, смутившись, Ресин, — я там мела заказал пятнадцать тонн... Взял на кафедре кредит под ваше имя... И доверенность за подписью жены... Полвагона взял декан, но фиг бы с ними, ведь они еще остались мне должны. Мел спихнул с аукциона, чек подделал, возбудил сам на себя пятнадцать дел, и закрыл их. И принес кусочек мела! Вы просили? Вот, держите, это мел! Я и денег вам принес. Не то, чтоб подкуп, а процентик от обратки...» — Ресин сник. «Это пять, — сказал Лужков, — давай зачетку. Вот единственный нормальный ученик! Извернулся, но в итоге сделал дело! Что он выгадал при этом — не вопрос. Было сказано: достать кусочек мела. Дело сделал? Дело сделал! Мел принес!»

«Ну, начнем! — вздохнул Лужков, достав билеты и раскладывая ровно как пасьянс. — А пойдет у нас к доске... Пойдет к доске-то... И пойдет у нас к доске... Пойдет у нас...» Все затихли, понимая степень риска. Понимая, как опасно первым лезть. И скользил лужковский палец вниз по списку. И в итоге раздалось: «Собянин! Здесь? Без вещей идем к доске, билеты тянем. Незнакомое лицо и без примет. Я не видел вас на лекциях, Собянин! Вы надеетесь халявно сдать предмет? Вы, надеюсь, почитали хоть в конспекте? Так. Билетик номер два из старых тем: пробки в городе на Ленинском проспекте, что предпримем для решения проблем?» И услышал: «Это где? Не знаю. Надо... Если все ряды забиты — прямо все? А, придумал! Дам водителю команду, чтобы двигался по встречной полосе!»

«Детский сад! — вздохнул Лужков. — Рисуйте схему! Что построим, где попилим, чем возьмем? Вы, Собянин, хоть разок учили тему? Или думаете только о своем? Что молчите? Так теперь молчать и будем? Вы хоть знаете какие-то слова? Ни себе, ни, так сказать, простейшим людям! Хорошо, вопрос билета номер два: нет парковок на Тверской, но мощный трафик, как мы справимся с проблемой городской?» И услышал: «Запретить парковки нафиг. Пусть не ездят на машинах по Тверской! И еще, — сказал Собянин с оживленьем, — посносить бы все палатки и ларьки! Зря стоят они, мешаются движенью, покупают в них продукты дураки. Место заняли, а платят лишь немножко! Потрясти ларьки бы надо по-уму! Эта крошка, ну, которая картошка, горожанам абсолютно ни к чему! А еще бы потрясти все рынки крепко! И дотации обрезать у спецшкол!»

«Что за бред! — вскочил Лужков, теряя кепку, — Тут не тянет и на двойку, прямо кол! Мелко! Грубо! Примитив! Смотреть противно! Что за методы? Ведь двадцать лет прошло! На экзамен вы пришли в штанах спортивных, предлагая по ларькам трясти бабло! Надо ж с пользою украсть себе чего-то, но улучшить чем-то город, хошь не хошь! Нет, Собянин, никакого вам зачета! Прямо стыдно мне за нашу молодежь!»

Застыла кровь от счастья в венах, я понял — это не враньё: вот-вот появится в Москве-нах автомобиль под маркой «ё»! Уже презентовали в Каннах! Уже издали альманах! Он едет к нам издалека-нах! Вот-вот проедет мимо-нах! Пробил асфальт росточек стебля! Ликуй, великая страна! Он скоро вылезет везде-бля! И это будет быстро-на! На самых дальних перегонах и в узких городских стенах не будет лучше ничего-нах! Другие марки бросьте-нах! От экономии бензина рублем наполнится казна. Давай, автомобиль, вези-на! Гони, давай, в натуре-на!

Он принесет России прибыль, не слушайте дурацкий треп. Смотри, Америка, смотри-бль! Завидуй нам, Европа-йоп! Конструкция его прекрасна! Его дизайн — как в добрых снах! Он сильно экономит газ-на! Солярку экономит-нах! Работает на электронах! Вполне доступная цена! И в ожидании его-нах уже светлеют лица-на.

Наш автопром дышал на ладан и порождал одних «Калин». Прощай теперь, «Калина Лада»-н... Катитесь к черту, «Жигули»-н... Моторы ваши вечно гибли, всегда работали взахлеб. Теперь у нас не «Жигули»-бля! А новая эпоха-йоп!

За всё, что сделано топорно, не отдавайте ни рубля! Мы электрический мотор-на презентовали миру-бля! Моторы иномарок разных нам портят воздух как Чернобыль. А тут погазовал, и — раз-нах: вокруг не дымно, не черно-бль! Душистым запахом озона теперь наполнится страна. Прогресс-то вот он, налицо-на! Экологи ликуют-на!

Просторней, чем у дирижабля его багажник и салон. Как будто дом в три этажа-бля! И в нем уютно и тепло-н... В салоне окна как витрина: и ты, и дети, и жена — глядите в окна изнутри-на, и финиш станет ближе-на!

Жужжит неслышно вал кардана, салон летит как на волнах. Езжай в другие города-на, туда, где раньше не был-нах! Под звуки «Радио шансона» туда, где быль живет и небыль, катись быстрее колесо-на по всей по нашей по стране-бль! Пейзажи проплывают в окнах. Великой кажется страна, пока гудит в обмотках ток-нах и двигает колеса-на!

Совсем не требуя бензина, машина экономит рубль. И смело едет по грязи-на! И смело гонит на ветру-бль! Скрываясь в утренних туманах, плывет по трассе как корабль. Так быстро, аж сойти с ума-нах! Давно уж мне её пора-бль! Осоку на лесных полянах неслышно бампером разгреб — хоть на рыбалку, хоть в поля-нах доедешь без проблемы-йоп! Поехать с удочками к вобле, гостить у тещи на блинах — с таким автомобилем всё-бля теперь возможно стало-нах!

Автомобиль-красавец, вот он! С таким — что осень, что весна — не стыдно ездить на работу-н... не стыдно ездить в офис-на... Его устройство гениально: ты ногу, словно в стремена, слегка опустишь на педаль-на, включая ток в системе-на, и, запустив мотор удачно, педалью ток ведешь на убыль: шелчок в коробке передач-на, и все: я еду! Я рулю-бль!

И пробка на путях шоссейных для кошелька уже не гибель: нажал на стоп — сиди, глазей-нах. Аккумулятор береги-бль. Все двинулись — завел мгновенно. И так сто раз, как кинодубль. И сэкономил сотни две-на — потрать их лучше на еду-бль!

Я жду ее! Я сразу оптом, продав имущество своё, куплю машину эту, йопта! Машину эту марки «ё»! Ну, первых сто отправят в Кремль. Пройдет весна, придет ноябрь, и там уже в любой дыре-мль смогу купить ее и я-бль! Пусть видят жители района, как я в оранжевых штанах сажусь в машину марки «ё»-нах, и еду заправляться-нах! Советам дружеским не внемля, я, непреклонный как констебль, не за бензином еду! Не, мля! К розетке еду на столбе-бль!

Средь легковушек иноземных мы как бы в разных временах. На свалку им пора совсем-нах, они давно не в теме-нах! А ты, счастливый, словно дембель, рулишь машиной марки «ё»! С которой никаких проблем-бль! С ней лишь одна проблема-йо: сажать за руль бухих и пьяных, и даже просто с бодуна в нее, по-прежнему нельзя-нах. Но все равно я буду-на! Ведь как гаишникам в погонах теперь остановить ее? Им в рупор прокричать чего-нах? «Остановись, машина-ё»?

Машина «ё» на жидких ионах с дизайном в радужных тонах! Я знаю точно: ты — моё-нах! Мечта поэта, йопта-нах!

Чтобы снять вопрос унылый, скучный, как стихи Басё, я б Японии Курилы просто так отдал, и всё! Тоже мне, нашли Балканы! Райский угол, шоб я сдох: холод, ветер и бакланы долбят клювом скудный мох. Как ни напрягай сетчатку, в картах «Гугля» там — вода. Максимум — найдешь Камчатку, но Курилы — никогда. Цепь камней, сплошное горе, словно их Господь забыл. Словно автобан по морю начал делать, да забил. Там конечно, между нами, можно строить города. Но — до первого цунами. А цунами там всегда.

Забирайте! Мне не жалко! Там не то, что людям жить, — блогеру с говнозеркалкой негде сумку положить! Чтоб, меняя объективы, торопясь вернуться в порт, сфоткать этот некрасивый сраный северный курорт. И в столице, сев на попу, заварив себе чаек, смыть какашки «Фотошопом» и отправить фотки в блог: вот садится в море солнце, вот баклан на камни срал... Это ж как отдать японцам всю Сибирь и весь Урал! Словно взять и сдаться НАТО! Добровольно, ни за что! А причем масштаб говна-то — километров сто на сто. И в масштабах всей России эту площадь рассмотри — это типа нас просили выдать сантиметра три от участка личной дачи, где крапива и забор. Чтобы этой передачей разрешить старинный спор и с соседом выпить пива. Или водки двести грамм. Нет, мы дрочим на крапиву с воплем «сука, не отдам!»

Лично у меня две сотки: клумба, стол и туалет. Место есть, чтоб выпить водки, а упасть — так места нет. Но в углу, где грязь и свалка, сантиметра, скажем, три я бы выдал. Мне не жалко. Если нужно — забери!

У соседа места мало — да и было так всегда. Там, где наша чайка срала, он построит города. В городах — блэк-джек и гейши, небоскребы и сады. Так отдайте им скорей же кучу гальки и воды! Пусть они пещеры роют, противостоят волнам! Пусть завод себе построят и «Тойоты» гонят к нам! Не от скуки ж, в самом деле, положили алчный глаз: ведь Курилами владели, а теперь они у нас! Что нам делать с этой дрянью? Как «Айфон» у дурака. Мы дороги под Рязанью не отстроили пока! А они за камни эти — в жопе мира на углу — будут, прыгая как дети, тыщу лет нам петь хвалу! В общем, что б ни говорила наша пресса и ТиВи, я бы — выдал им Курилы! На, Япония, живи!

Ведь полсотни лет промчится — промелькнет как сто эпох. И формальные границы на планете станут пох. Ты живешь себе под Тверью, платишь в Индию налог, у тебя, считай, за дверью — хоть Рейкьявик, хоть Бангкок. Ты позавтракал в Париже, съездил в Суздаль на обед, одолжил в Канаде лыжи и отправился в Тибет. Ты учился в Колорадо, ты женился на Бали. Виз тебе уже не надо, мистер гражданин Земли. Поработал в интернете и поехал на курорт, предъявив на турникете проездной в аэропорт. Долетишь за час от силы хоть на самый край земной. Захотелось на Курилы? Да пожалуйста, не ной! Море. Дождь. Скупое солнце греет чахлую траву. Где же чертовы японцы? Все уехали в Москву.

Нет, пусть майку рвут дебилы, в прессе пусть ведут бои. Лично я бы сдал Курилы! Честно! Будь они мои — я бы выдал их моментом!.. И напротив: вот вам хер, если б был я президентом, или, скажем, был премьер...

Я произносил бы речи, тонны кучерявых слов на международных встречах и в присутствии послов. Я б японцам год от года улыбался и кивал. Я всегда мутил бы воду — и всегда ответ сливал. Я бы, ласковый и милый, рассуждал о дружбе вслух. Но чтоб передать Курилы... я ж, наверно, не опух? В президенты я затем ли избран нашей всей страной, чтоб дарить японцам земли? Я ж, наверно, не больной? Вдруг там залежи урана? А потомки в карту — глядь: «Кто отдал?! Поэт Каганов! Президент России, блять! Разломал страну на части! Не сберег, пустил на слом! Учим в школах: в годы власти показал себя ослом. Чем он думал? Может, задом? Что он там в Кремле курил?!» Братцы, мне такое надо? Нет, не дам я вам Курил.

Вы, наивные дурилы, развели тут детский сад. Президент вам даст Курилы? Может, вам еще Кронштадт? Хватит прыгать дураками, все у вас там зашибись: столько всяких мураками, миядзяк и мицубись. Вроде ж грамотные люди, сами понимать должны: всё, Курил у вас не будет. У другой они страны. Так с какого перепугу разговоры ни о чем? Кан Наото, скушай фугу да убей себя мечом. Хватит фыркать, право слово, хватит ныть сто раз на дню. Спросишь про Курилы снова — мы подарим вам Чечню.

Ты купил в ларьке за сто рублей мелкую компьютерную память. А зачем? Быть может, хулиганить ты отныне собирался с ней? Вот чего на эти два гига своего сумел ты записать бы? Видео своей несчастной свадьбы? Мы тебе поверили, ага. Свадьба у тебя — сплошной позор, видео твое — кусок отстоя, все, что ты снимал, гроша не стоит. Тоже мне, великий режиссер. Ты, небось, полезешь в интернет и скачаешь там с пиратских сайтов миллиарды уникальных байтов — самое святое. Разве нет? Рот закрой! Не надо отвечать, мол, не делал ничего такого... Ты качаешь фильмы Михалкова! Их же невозможно не качать!

Эти фильмы — страсть, как хороши! В них вся правда! Всё как есть и было! В них такое за Россию шило, и такая широта души, и такой игривый барский смех, и такая мощь драматургии, что сидишь и плачешь по России, завернувшись в соболиный мех. Самый лучший фильм за сотню лет! Смотрит потрясенная Европа, как из самолета гадит жопа, как стреляет в жопу пистолет, и оттуда брызжет прямо в зал небывалый сплав говна и крови, и съезжают на затылок брови даже тех, кто всякое видал.

Оттого-то жители страны тоннами скупают диски, флешки, чтоб шедевр туда пиратить в спешке, будто ни копейки не должны. И тогда постановила власть: Михалкову отчислять проценты при любой покупке инструментов, с помощью которых можно красть. Власть сказала: так тому и быть. Хоть не пойман, а плати. Так нужно. Это типа порки на конюшне — не за дело, а чтоб гонор сбить. Виноват, хоть нет пока вины. Даже пресса в ступоре молчала. А ведь флешка — это лишь начало новой эры жителей страны.

В самом деле, распустились, ишь! Вот зачем тебе пустая банка? Может, чтоб хранить в ней деньги банка, если обокрасть его решишь? Так что отсиди за это срок по статье из наших новых правил. Небольшой — ведь ты пока не грабил, а всего лишь сделать это мог. Отсидишь немного — пару дней. Даже не в тюрьме и не в оковах: в родовом поместье Михалковых много есть непаханных полей. Отпахал? Свободен, молодец. После переклички спозаранку ты пойдешь домой к несчастной банке и замаринуешь огурец. Только оплати в сберкассе штраф — небольшой, один процент от суммы. Ты, небось, решил, что самый умный, — отсиделся, миллион украв? Что? Не крал? Ну да, пока не крал. Украдешь — так сядешь лет на двадцать. Ну а штраф — так, если разобраться, то один процент довольно мал.

Или, скажем, ты купил ножи. Типа нож для хлеба, что ж такого? А ведь с ним напасть на Михалкова ты бы мог! Ведь мог бы! Ну, скажи! Вот мерзавец! Как не стыдно, фу! Я насквозь вас вижу, уж поверьте! И спасло бы гения от смерти только михалковское кунфу. Он, конечно, отразит удар, даже если б вас напало двое. Плюс, конечно, нимб над головою ослепит врага как луч от фар. Но моральный, так сказать, ущерб? Он неоценим как все святое! Как облить икону кислотою! Как насрать, простите, прямо в герб! Плюс, возможно, порванный пиджак. Он ведь дорогой пиджак, видали? Там на пиджаке одних медалей больше, чем колючек у ежа.

Покупаешь нож? К его цене добавляй такую сумму сразу, чтобы оплатить хотя бы стразы, что у Михалкова на спине. А потом на барщине дней семь отпаши — не так уж это много. Слава Михалкову! Слава богу! Возродилась Родина совсем!

Рано утром в воскресенье шум в парадном слышится: переписчик населенья встретил переписчицу.

Кто мне в доме помогает переписывать жильцов? Кто по лестницам шагает меж бутылок и шприцов? Это мой рабочий сектор! Это мой панельный дом! Мне в училище директор поручил работать в нем! Снял меня со всех занятий, дал мне ручку и листы, я неделю здесь, и — нате, вдруг пришла зачем-то ты! Я за каждую квартиру получаю два рубля! Я уже почти полмира записал в тетрадку, бля! Я стучусь в любые двери, что на каждом этаже; пару раз кусали звери; морду били мне уже; а один мужик в припадке с воплем «ты мешаешь спать» изорвал мои тетрадки, и пришлось ходить опять. Я встречал такие лица, что в гробу не видел мир. Мне до смерти будут сниться обитатели квартир. Двери на мои вопросы открывали пару раз лица с щелью вместо носа, без ушей, бровей и глаз.

Мне такие факты лица говорили о себе, что сложилось по крупицам уникальное досье! Просишь написать в бумажке, кем служил и как зовут, — так в любой пятиэтажке три Гагарина живут! У меня сейчас по сути переписаны как есть сто один Владимир Путин и Наполеонов шесть! Мне в тетрадке юн и весел, невредимый и живой, расписался автор песен исполнитель Виктор Цой! На вопросы о работе скромно отвечая «маг», подписался Гарри Поттер, показав при этом фак. И теперь уже не скоро я осмелюсь, видит бог, вымыть руку — ту, которой я звонил в его звонок!

А уж с датами рождений — это просто чудеса. Есть двухтыщелетний гений, разорвись мои глаза! Объяснил он мне серьезно: его мама родила в год ноль-ноль, в февраль морозный, тридцать первого числа. Дату выписал с усмешкой, покрутил на пальце ус, написал «Хрестос», помешкал — и добавил: «Иесус».

Это все район — Капотня, кто бы мог предположить! Сто хрущевок, срань господня, как ваще тут можно жить? Но при этом космонавты здесь на каждом этаже! Я подобных ценных фактов миллион собрал уже!

А уж сколько новых наций — их наверно тысяч сто! Это ж просто обосраться, не поверить ни за что! Мы-то жили как в тумане и не ведали беды. Думали, вокруг славяне. На худой конец — жиды. На крайняк, толпа чучмеков приползла из диких мест. А у нас и человека не найти на весь подъезд! Это же феноменально, это праздник всех наук: есть у нас национальность даже «человек-паук»! Знал в стране у нас ли кто ли, что простой панельный дом часто населяют тролли, эльф и хоббит, орк и гном? Кто б узнал у нас в управе, если переписи нет, что национальность «нави» к нам пришла с других планет? Мы, проблем не ожидая, тут расслабились совсем, а у нас в стране джедаев развелось процентов семь! Пусть менты составят акты, возбудят на них дела. Выявить такие факты только перепись могла!

И пока я полквартала обошел за эти дни, на моих плечах лежала вся статистика страны! Трудно было, но осилил! Бил как дятел! Рыл как крот! Правду президент России будет знать про свой народ! В нашем двадцать первом веке только так мы и должны узнавать о человеке, среднем жителе страны! Обивать с листком пороги и просить себя вписать — круче нанотехнологий раза в три, а может в пять! В мире нет точнее штуки, чем статистика Росстат! Рядом с нею все науки — не науки, а откат!

А теперь ответь, подруга, кто послал тебя, скажи? Обходить за мной по кругу все дома и этажи?

И девчонка отвечала: что орешь, чего пристал? Я тут с самого начала, потому что мой квартал! Ради выпускной медали я хожу по всем домам, адреса домов раздали одинаковые нам. Видно спуталось чего-то у статистиков в Роно, но работа есть работа, мне по сути все равно. Я — бездельник, ты — бездельник, лучше сразу говори: у тебя карманных денег не найдется сотни три? Что мы ходим по-старинке? Я придумала, гляди: мы пойдем сейчас на рынке купим пару DVD. Нам и нужно-то не много — базу данных, штуки две: по имуществу, налогам, по ментам и по братве. Перепишем всех построчно, впишем в каждую графу, и сдадим с тобой досрочно и Капотню, и Москву. Будет и быстрей и лучше, всё сдадим с тобой в Росстат, ты получишь денег кучу, я — медаль и аттестат.

Поедая лист салата и его зубами рвя, депутат и губернатор обнаружил вдруг червя. Ну и что такого, братцы? С детства будучи червем, как ему еще пробраться к депутату на прием? По какой еще дороге, по инстанциям каким червь, в пути сбивая ноги, смог бы пообщаться с ним? Он конечно некрасивый, у него плохой наряд. Но о них, червях России, много ль слышал депутат? Как живут они? Чем дышат? Что едят? И почему? Даже если письма пишут — кто их передаст ему?

Червь прошел такие дали, босиком весь путь бредя, чтоб поведать, как не дали дождевым червям дождя. Как горел торфяник летом у червей в родном краю, как теперь работы нету — нечем прокормить семью. Как от мая и до мая, без отгулов, день за днем, головы не поднимая, роют черви чернозем. Пашут, как пахали деды, роют, строят из дерьма — и без сна, и без обеда, и почти что задарма. А над ними паразиты — мухи, комары и тля... Вот и послан был с визитом от простых рабочих, мля.

С давних пор структура власти и достатка на Руси распределена по масти, как колоду ни тряси. Наверху колоды — бубны: дамы, короли, тузы. Там народ не слишком умный, но богаче всех в разы. На морях зимой и летом в дальних странах греют плешь, их развязные валеты ездят в школу за рубеж. Если даже ты шестерка, но шестерка — у бубей, не грозит шестерке порка, хоть кого-нибудь убей. И всегда с бубями вместе в складках золоченых ряс неотступно ходят крести — чтоб крестить с экранов нас. Ну и там, на том же пике, благ земных наевшись всласть, все в наколках бродят пики — беспредельно делят власть. То и дело в прессе крику, что неделя, то скандал: пика выстрелила в пику! Пика пику заказал! Диктор, новость не запикав, строит круглые глаза: кто тузом теперь у пиков вместо прежнего туза? Ну а те, кто в огороде, кто не ходит в интернет, это — черви. Только вроде их у нас как будто нет. Пусть живут себе за МКАДом, а не там, где мы живем. Депутату вряд ли надо побеседовать с червем. А вот этот — взял и вылез, произвел большой эффект. До чего же был извилист трудный путь его в буфет!

Там, в полях и перелесках, где навоз и бурелом, снаряжали на поездку червяка родным селом. Чтобы там, в кремлевской башне, добрым дядям наверху — рассказать, как нынче страшно жить простому червяку. И гонцу в такие дали деньги всем селом нашли: чтоб жуки проехать дали; откупиться чтоб от тли; чтобы в час лихой и поздний, отобрав шутя билет, не схватил его навозник, закатав на пару лет; короеду чтоб любому взятку сунуть за проезд... А не то вдали от дома он возьмет червя да съест. Помахав знакомым лицам — всем, с кем с детства был знаком — червь неделю шел к столице по земле да босиком.

Дальше — сто прошений слезных, обещаний дать откат, чтобы пара мух навозных пронесла червя за МКАД. Верить мухам подмосковным невозможно с давних пор: кинули парнишку ровно в центре МКАДа на забор. Сутки червь сидел в засаде, а спасла его фигня: вдруг ГАИ кого-то ради МКАД закрыло на полдня. Дальше путь сложней и круче. Только был червяк не лох: ел с опарышами в куче, жил на чердаке у блох, и однажды утром рано у киоска на земле подружился с тараканом, что имел родню в Кремле. Похмелил. И тот за это переправил червяка к тараканам кабинета МВД отдела «Ка». Там паук его с балкона в гардероб провел. А в нем — шерсть, каракуль и погоны моль жевала день за днем. Моль сперва ругалась грубо, но потом дала совет: провела червя на шубу тетки, что пойдет в буфет. Таракан буфета гордо в кухню указал рукой. Там червю набили морду черви из бадьи с мукой. Тараканы хлебных полок тоже дали в глаз ему. Путь, что труден был и долог, оказался ни к чему. В синяках, больной и лысый, парень плакал в полный рост... А спасла бедняжку крыса, так как он похож на хвост. Запихнув в листы салата, как бы подчеркнув объем, ждать велела депутата — мол, придет вести прием. Там и ждал червяк, не зная, что в России депутат только пищу принимает, а не всех бродяг подряд.

Но в тот день случилось чудо: сильно морщась, рот кривя, депутат со дна посуды взял да выслушал червя! И рассказ, как червь избитый сам пришел к нему в буфет, депутат запостил в Твиттер и отправил в интернет. У столицы сдали нервы, пресса ощутила зуд: есть в стране, выходит, черви, и куда-то там ползут! И тогда на депутата кто-то сверху крикнул: «Эй! Мы лишим тебя мандата! Сука, нет в стране червей!»

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ в исполнении Васи Обломова

Порубал Иван Царевич змея, пробудил царевну ото сна, а национальная идея между тем осталась неясна.

Сжег в печи лохмотья жабьей кожи, выкрав их, пока жена спала. Акция сработала, но тоже ясности особой не внесла. А проблем добавилось к тому же — был эффект совсем не тот, что ждал: обстановка в доме стала хуже и возник классический скандал.

Проломил Иван дыру в заборе и ушел на подвиги с мечом. Срезал все дубы у Лукоморья, на одном сундук нашел, причем. Разломал Иван сундук на части — даже не мечом, а головой. Думал, в сундуке найдется счастье, а нашелся заяц — как живой. И сказал Иван, мол, эта шутка — не смешная, как плевок в лицо. Зайца разрубил, а в зайце — утка. Утку разломал — а там яйцо. И уже предчувствуя победу, взял Иван минутный перекур. И разбил яйцо — как били деды золотые яйца личных кур. И в ошметках скорлупы и слизи, медленно стекавшей по стволу, наш Иван Царевич, взгляд приблизив, обнаружил ржавую иглу. И рефлекс, отточенный веками, снова в этом случае не спит: Бац! — сломал иглу двумя руками (заработав гепатит и СПИД). И убил Бессмертного Кощея, и дворец Кощея сжег дотла. А национальная идея так же непонятна, как была.

А домой вернулся — там всё то же: мусор, грязь, поломанный забор, запах жженой лягушачьей кожи и в глазах жены немой укор. Плюнул на пол, выбил дверь ногою и ушел геройствовать в ночи. Пободался с Бабою Ягою — на лопате сжег ее в печи. Сжег избу куриную в нагрузку, а затем, отчаян и жесток, запихал с размаху прямо в гузку Соловью-разбойнику свисток.

А затем вскричал Иван с тоскою: господи, ну господи, ну шо? Шо бы нам сломать еще такое, чтобы разом стало хорошо? Где же эта штука? Кто я? Где я? А ведь скоро сказочке конец! Тут национальная идея стала проясняться наконец. Даже сам Господь расправил руку, гордо обводя родимый край: «Верно мыслишь! Есть в России штука, поломать ее — и будет рай!» В общем, цель, задача и работа — и в быту, и в сказках, и в кино — это взять и поломать чего-то. Но чего — понять нам не дано. И намека не дано нам даже. И подсказок нам не выдал Бог. Пусть, мол, сердце доброе подскажет, пусть, мол, сам покатится клубок...

С этих пор вслепую год от года с колотушкой ходим меж руин. Повезло у Толкиена Фродо — знал, чего кидать в Ородруин. Что бы нам такое поломать бы? Но ломаем — и понятно: зря. Вот сожгли помещичьи усадьбы. Вот убили веру и царя, кулака, эсера и кадета, нэпмана, затем большевика. Если кто-то не поломан где-то — значит не дошла еще рука. Всех переломали, вроде чисто. Счастье наступило? Вот же хер! Ладно, поломали коммунистов. Поломали весь СССР. Если в годы прежнего застоя мы сносили храмы с площадей, то теперь, полив святой водою, разломали статуи вождей. Следом поломали демократов, снова укрепили вертикаль. Что ни поломаешь — все утрата. Что ни поломаешь — будет жаль. Бьемся, бьемся, вкладываем душу, искренне ломаем, как никто! Только каждый раз, чего порушим, всё опять окажется не то! Мечемся как мухи бестолково, бьемся как слепые в темноте. Вот недавно выгнали Лужкова... Ну а пробки по Москве всё те!

Наконец, нашли занозу в теле! Вот она, товарищи, ура! Памятник работы Церетели в форме стометрового Петра! Вот она, причина всех несчастий! Вот она, кощеева игла! Надо распилить его на части! Надо разнести его дотла! Обвалять его в смоле и перьях! Подарить в другие города! И тогда у нас по всем поверьям вмиг наступит счастье навсегда! До небес возвысится культура, возродятся фабрики, кино, и в музей вернется жабья шкура, что спалили мы давным-давно. Пропадут коррупция и пробки, медицина встанет в полный рост... Но никто не слышит голос робкий, а ответ необычайно прост: чтоб Иван Царевич вышел принцем и от бед избавился на раз, поломать-то нужно главный принцип: принцип все ломать, что видит глаз.

У нас в душе не то, чтоб нищета. И, говорят, культура ещё та, мы самые читающие в мире. И плюс довольно развитый балет. Но как-то за последних двадцать лет в обоих смыслах мочимся в сортире. Допустим, с властью нам не повезло. Допустим, жить и думать тяжело, цензура и лютует и звереет. Так пишут в интернете. Может быть. На то она и власть — ее любить готовы только в Северной Корее. Итак, решили: власть у нас говно. Говно — и точка. И уже давно в России нет хорошей мудрой власти. И не было-то, в общем, никогда — ни разу за прошедшие года. Ну ладно, власть говно, а где же счастье?

Вот, скажем, оппозиция у нас. Лимонов — просто старый пидарас. Каспаров — шут ферзей и шаха с матом. Да-да, мы помним: власть у нас говно. Но эти-то? Зюганов, Жирино... блин, чур меня, о них же только матом! Забудем оппозицию и власть — об этом мы болтать умеем всласть, и как-то не мешает нам цензура. Пускай Каспаров ходит буквой «Г», а Путин рассуждает о враге, но кроме власти есть в стране культура.

Допустим, существует гегемон. Он пиво пьет, и ссыт в парадных он, и морды бабам бьет, а бабы рады. И с ним все ясно. Но еще у нас имеется элита — высший класс, работники культуры и эстрады. Они в лауреатах, в орденах, у них талант, образованье, нах, они — не гегемон из Минусинска. Они — культура, богоносцы, свет! Чего молчите? Называйте! Нет? Киркоров, Михалков, Божена Рынска... Зачем на них какой-то компромат? Всё на виду — скандалы, драки, мат... Я понимаю, в подворотне гопник. Но здесь-то те же самые дела: Саакашвили Тина не дала, а Михалков кому-то дал поджопник, а Куклачев бежит за кошек в суд... Уверен — и в подъездах тоже ссут на брудершафт, уродуя побелку. У нас культурный, так сказать, очаг, — Борисова и Ксения Собчак. И пресса, что поет об их проделках. Ну ладно, понимаю, се ля ви, допустим, обстановка на ТиВи скандальней, чем в строительных бараках. И среди всех богемных россиян интеллигент культуры — Петросян (по крайней мере, не замечен в драках).

Но где у нас, простите, авангард? Быть может, есть какой-то ценный бард, беднягу не пускают на экраны? И бардов ценных нету. Вот беда! Ну ладно, ну а где ж у нас тогда наш андеграунд? Наши хулиганы? Где эти панки, как в любой стране? Которые пошутят на стене, нарисовав такую панораму, чтоб полисмен районный поутру туда войти пытался как в дыру, но бился лишь в бетон башкою прямо? Где те, что наплевав на срок и штраф и клоуна в «Макдональдсе» украв, отпиливают палец из пластмассы и шлют обратно в свертке из газет с угрозой, чтоб в «Макдональдсе» клозет открыли снова для широкой массы? Где те, что рельсы красят в цвет земли, чтоб поезда проехать не могли? Где эти смельчаки, что нагло, дерзко, с наждачной шкуркой на закате дня тайком крадутся к статуе коня начистить яйца медные до блеска?

Какое там... несчастная страна! У нас арт-группа с именем «Война» кидает смелый вызов против нормы. Но член корявой краской на мосту, что будет ночью виден за версту, — пока предел и юмора, и формы. Там, говорят, художник и поэт. Там говорят, перфоманс и концепт. И уличного творчества вершина. А ведь по сути та же гопота: пиписька на поверхности моста, да битая ментовская машина.

И почему-то так у нас во всем. Какую область жизни не возьмем, у нас две стороны одной медали неразличимы как куски говна. Как будто сторона всего одна. Как будто нам вторую недодали. Уже неразличимы много лет ехидный стеб и новостной сюжет, певец и гопник, мент и вор в законе. Ни в чем альтернативы не дано: и даже этот стих — и тот говно, и сам я тоже ебанутый Лёня.

Для начала рекомендую: http://kaganov.f5.ru/post/298341

Ода о великом английском сыщике Шерлоке Холмсе

Утро. Лондон. Бейкер-стрит. Цветы жасмина. Трубка, тапочки, овсянка, старый плед. Шерлок Холмс сидит с Макбуком у камина и неспешно мониторит интернет. Рядом ерзает, не зная чем заняться, пролистав подшивку «Таймс» и стопку книг, неизменный благородный доктор Ватсон — друг, и спутник, и отчасти ученик.

«Милый Ватсон, — начал Холмс, — а не хотите заключить со мной пари на пять монет? К нам идет один забавный посетитель...» «Не идет! — воскликнул Ватсон. — Спорим, нет!» «Спорим, да, — продолжил Холмс, — Мой милый Ватсон, у него очки и черный дипломат...» В этот миг в дверях возникла миссис Хадсон: «Господа, к вам посетитель мистер Уатт. Говорит, что у него к вам срочно дело. Говорит, скажите Холмсу, мол, встречай. А еще не вытер ног, следов наделал и зачем-то дал сто баксов мне на чай». Холмс ответил: «Что ж, несложно догадаться. Вы мне, Ватсон, проиграли этот спор. Приведите господина, миссис Хадсон, но следите, чтоб чего-нибудь не спёр».

«Добрый день, наш незнакомый посетитель! — начал Холмс, как только гость возник в двери. — Сядьте в кресло и пожалуйста молчите. Милый Ватсон! Я готов держать пари, он принес нам в дипломате пачку денег. На руке его безвкусные часы. Он приехал в Лондон в прошлый понедельник, захватив поддельный паспорт и усы. Он нам скажет, что пришел по делу лорда и покажет нам поддельный документ. Но взгляните, милый Ватсон, в эту морду: перед нами характерный русский мент!»

«Холмс, но как же удалось вам догадаться?! — крикнул Ватсон, — ведь задача не легка!» «Вы должно быть не читали, милый Ватсон, мой учебник про ментов отдела «Ка». Но позвольте мне продолжить по порядку. Этот гость сегодня ездил в Скотленд-Ярд. Где пытался предложить большую взятку — фунты, доллары, счета кредитных карт — и был выставлен за дверь констеблем Биллом, и ломился снова с криком «пидарас!»

«Холмс, откуда же вам знать, что это было?!» «Милый Ватсон, у него подбитый глаз. Сэр наш Лейстрейд — он ведет бездарно розыск. Но он джентльмен. И, что ни говори, если видит взятки, хамство и угрозы, просит Билла гнать мерзавцев от двери. Так, поссорившись с полицией английской и поняв, что поручение горит, он решил искать успеха в частном сыске и приехал к нам сюда на Бейкер-стрит. Во дворе он помочился прямо в арке — эти капли на ботинках здесь и там. Он явился к нам с вопросом, где Чичваркин. И почем его в Россию сдать ментам. Там хотят его найти уже три года, но у них не получается пока. Там Чичваркин свой законный бизнес продал и не дал его забрать отделу «Ка». Чем и вызвал недовольство и досаду. И они опять отправили гонца с просьбой сделать на Чичваркина засаду и отправить к ним посылкой подлеца».

«Холмс, надеюсь вы помочь им не хотите?» «Что вы, Ватсон, милый друг, конечно нет!» «Шоб ты сдох!» — сказал по-русски посетитель, плюнул на пол и покинул кабинет.

«Шерлок Холмс, я потрясен! — воскликнул Ватсон, — Превосходно! Гениально! Боже мой! Как так быстро удалось вам догадаться, применяя дедуктивный метод свой?» «Милый Ватсон, вам бы тоже удалось бы — догадаться, если было б вам не лень. Эти люди со своей нелепой просьбой к нам приходят регулярно каждый день...»

Мир пел и плакал на ветру, рыдал с размахом. Ушел из дома поутру, пропал Малахов. Ушел из дома босиком смышленый парень. Опарыш в чашке с кипятком лежит запарен. Остыла в баночке моча. Засохла брюква. Продюсер бегает, крича плохие буквы. По телецентру слышен плач тоски и страха. Готовы к съемкам передач, но где Малахов? Елена Проклова ревет в потёках туши. Кто мухоморов наберет, научит кушать? Народ, леченье прекратив, в испуге замер. Слезами залит объектив у телекамер. Беда нависла над страной — большая очень. Грустит очередной больной, лечиться хочет. Уже готово всё как есть, пора лечиться. Расчесана собачья шерсть для поясницы. Для голодания лежит пустая миска. Быть может, скоро прибежит? Быть может, близко? В болотах пьявки бьют хвостом по водной глади. Быть может, где-то под кустом лежит Геннадий? Быть может, бродит меж осин — устал, нахмурен? Стоит невыпит керосин. Банан нескурен. Несунут в попу огурец от геморроя. Ушел на дачу? Во дворец? Скорей второе.

Что нам какой-то Гиппократ и Авиценна? Малахов круче во сто крат! В нем все бесценно! Таких блистательных харизм не сыщешь боле! Он нам снимал метеоризм, шизу и боли! Он рассекал обычный лук на половинки и исцелял любой недуг — от ВИЧ до свинки! Он так, чтоб понял и дурак, с телеэкрана легко лечил понос и рак, запор и раны. Лечил типун на языке, мозоль и прикус. Лечило всё в его руке — и гвоздь, и фикус. Смиренным делался микроб и не заразным. Лечилось всё: от стертых стоп и до маразма. Ударом по башке ведром (пустым, конечно) он даже Дауна синдром лечил успешно. Малахов отучал народ лежать в больницах. Он мазал кетчупом живот, пупок — горчицей. Нас лечит взгляд его стальной как на иконе, он сам и доктор и больной в одном флаконе. Втерев в суставы масло, квас и простоквашу, он мог бы вылечить и вас, и матерь вашу. Он брал репей, и зверобой, и хвост собачий. И костыли бросал слепой. Вставал незрячий. Он всех лечил за полцены — кого угодно. И пенсионный фонд страны дышал вольготно. Он бог, и гений, и герой, Джордано Бруно! Он Кашпировский, Грабовой, Чумак и Джуна! Он отпускал болезнь и грех, кормил нас хлебом. Он, исцелив с экрана всех, вознёсся в небо.

Страна и стонет и вопит: где наш Малахов? А вдруг украл его шахид, слуга Аллаха? А вдруг украсть его велел бандит Бен Ладен? Ведь он, мы слышали, болел, дышал на ладан? А может старенький Фидель, давая дуба, призвал его в свою постель, увез на Кубу? А может, что-то с ним стряслось? Несчастный случай? В лесу напал безумный лось и еж колючий? А может даже не в лесу, на дальней даче он пальцем ковырял в носу, и вывих, значит? Он к пальцу применил лопух, обмазал флорой, но палец все равно опух — не вызвать «скорой», распухшим пальцем не набрать известный номер, осталось только помирать, он взял и помер?

А может, съел не тех грибов? Говна и лука? А может, у него любовь? Тоска, разлука? Повис в петле среди осин взлетевшей птичкой? А может, выпил керосин, да чиркнул спичкой? А может, хвощ и чистотел втирая в плечи, он камни вывести хотел, да вывел печень? А может, глубоко дыша отваром дуба, чихнул — и вырвалась душа сквозь рот и зубы?

Рыдает пресса, всюду стон, болеют люди. Пропал Малахов! Где же он? Что с нами будет? И лишь вахтер под сотню лет сидит, смеется: он просто вышел в туалет, сейчас вернется. Зачем истерика, трагизм, деза и враки? Он просто чистит организм. Выводит шлаки.

Обстановка по России сложная: пробки, нищета и все дела. Но у нас страна не безнадежная — надо только выделить бабла. Знает каждый эффективный менеджер: если, скажем, сели вы на мель, взял бабла — и нет проблем. Ведь это же — рыночная главная модель. В этом главный фокус экономики: «Дайте нам бабла?» — «Конечно дам!» Про бабло в любом научном томике — Энгельс, Маркс и прочий Смит Адам.

Если нету сил с работой справиться, или просто лень махать кайлом, это не причина, чтоб печалиться — это всё решается баблом. У бабла такое свойство главное, что само работает оно. Страшно было жить в эпоху давнюю, где бабло не изобретено! Но теперь возможно город выстроить, развести сады, прорыть канал — за бумажки с водяными цифрами или, прости господи, безнал. Главное — не быть такими робкими, не мельчить, подписывая акт. Вот Лужков решит проблему с пробками за четыре триллиона. Факт. Он сказал — и в это очень верится. Пробки надоели москвичам — нынче-то по улице проехаться можно разве только по ночам. Да и то — на МКАДе в ночь безлунную я не раз стоял часок-другой. Так что дело важное и умное. И бюджет не слишком дорогой.

Сумма эта, хоть и длинно пишется, но отнюдь не с потолка зато: ведь четыре миллиона движется по Москве водителей авто. Там — четыре, здесь — четыре. Мистика? Нет, математический закон: просто умножаем по статистике мы число машин на миллион. Это — честно. Это — не обидели. Миллион годится в самый раз, чтоб машины выкупить у жителей — кто ж за миллион-то не продаст? Не продаст, конечно, мент, таможенник, депутат, бандит, судья и вор: «Майбах», «Мерседес» с салоном кожаным... нет, за миллион — не разговор. Пусть они по-прежнему катаются. Сколько их? Допустим, тыщи две. Остальные без машин останутся, и не будет пробок по Москве! Все получат миллион без малого (минус подоходный и налог). И пойдут в метро, добро пожаловать! И зачем строительство дорог? А какая будет экология, воздух, тишина и благодать! А машины старые убогие тоже можно где-нибудь продать. И купить чего-нибудь хорошего. Или положить в бюджет Москвы. Кто ж не купит старые за дешево? Купят все. И я куплю. И вы.

Хватит строить и играть налогами. Мы проблемы устраним дотла! Для начала — дураков с дорогами. Нам бы только выделить бабла. Сразу много, а не сумму куцую. Для борьбы с проблемами и злом. Кстати, можно победить коррупцию — тем же самым способом: баблом. Не тюрьмой, не слезными плакатами. Сколько можно плакать и тупить? Каждого, кто жить привык откатами, надо просто взять и подкупить! Дать бабла замешанным в коррупции, подкупить их, суммою маня, — чтобы честно выполняли функции, начиная с завтрашнего дня. Дайте им бабла! Открыто! В белую! Любишь взятки? Правда? На, возьми! За бабло они что хочешь сделают — даже станут честными людьми.

Верится с трудом? А ведь по сути ну — только так решаются дела. Захотел бабла — и пишешь Путину: «Я чиновник. Я хочу бабла. Ведь с моими скромными зарплатами жить, как я хотел бы, тяжело. Я бы мог и дальше брать откатами, но уж лучше дайте мне бабло. Мы же, так сказать, не пролетарии, в нищете работать не должны. Я там приглядел дворец в Швейцарии. Просто дайте денег из казны. И супруге для большого бизнеса. Детям, внукам, родственникам всем. Чтоб жена попала в книгу Гиннесса и с деньгами не было проблем. А когда отступит призрак бедности, я возьмусь за честные труды. Я ж откаты, взятки — не от вредности, я же это просто от нужды! Путин, дайте денег, очень хочется!» И ответит Путин: «На, бери!» И у нас коррупция закончится, просто исчерпавшись изнутри. И наступит чистота кристальная, честность встанет во главу угла. До чего всё просто гениальное! Просто надо выделить бабла.

В час предутренний вначале мир был полон красоты. Лишь взволнованно звучали на обветренном причале крики чаек с высоты. Буря мглою небо крыла — так, как кроет каждый год. Но сегодня в этом сила необычная сквозила для таких морских широт. В это утро солнце встало как на праздничный показ. И рассвет красивый, алый был не то, чтоб запоздалый, — раньше нужного на час. Будто к встрече приготовясь, размышляя лишь о ней, и томясь, и беспокоясь часовой камчатский пояс затянулся поплотней. Альбатрос, паривший лихо, вдруг на землю сел как лох. Все шумы в природе стихли. Океан и так был Тихий, а теперь совсем заглох.

В этот миг, как в доброй сказке, черный, глянцевый на вид, под водой зажмурив глазки, к нам от берега Аляски плыл огромный старый кит. Плыть осталось недалече, впереди бурлил прибой. Погружая в воду плечи, кит не знал, какая встреча уготована судьбой. Кит судьбы не знал, конечно. И не знал, что крепко влип. Плыл вальяжно, плыл беспечно — так по полосе по встречной прет с мигалкой черный джип.

Вскоре кит заметил близко корпус лодки надувной. Выстрел показался писком, и вонзилась зубочистка за плавник его спинной. Что всерьез кита задело: должен быть всему предел! Это что еще за дело, чтоб в мое большое тело кто-то выстрелить посмел? Хоть была пустячной рана, выдав разъяренный стон, кит взлетел над океаном, чтоб обрушить как тараном на мерзавца тридцать тонн.

Раздавить — и нет вопросов! Кит решительно готов ткнуть подонка в воду носом: обнаглели эскимосы, нападают на китов! Осенью, весной и летом, и конечно же зимой, в этой бухте, в месте этом идиоты с арбалетом задолбали — боже мой! Не дают китам прохода мимо русских берегов! То говно сливают в воду, то чиновник на охоту выйдет пострелять китов. То туристы за баблосы поплывут гарпун кидать. Или нефтяные боссы. Или выйдут эскимосы, не сумев жратвы достать.

Но чтоб внаглую? На лодке? С арбалетом на плече? То ли парень выпил водки, то ли нынче на Чукотке нет продуктов вообще! Раздавлю мерзавца к черту! Проучить пора их всех! Сверху пузом — хрясь по борту! И поганца в воду мордой! — думал кит, взлетая вверх. И хоть глаз на суше мутен и дает нечеткий вид, смотрит кит: охотник чуден! Боже мой, да это Путин!!! — так и сел на воду кит.

Настоящий! Как из сказки! Яркий нимб над головой! В теплых валенках, в аляске! Добрые моргают глазки! Путин! Путин! Как живой! Здесь не может быть ошибки! Эту позу, этот вид, эту добрую улыбку с детства знают даже рыбки, и уж точно каждый кит! Путин! Господи! Так близко! Замер кит — ни жив, ни мертв. До истерики, до визга страшно Путина обрызгать, а не то, что смыть за борт! Замер, лег на воду грудью: кит испуган, кит дрожит. Господи, такие люди! Что теперь со мною будет? Мне конец! — подумал кит. Путин! Путин будет кратким! Ох, несчастье! Ох, беда! Сердце бьется как в припадке: если б в теле были пятки — то оно б ушло туда. Впереди — тюрьма и плаха, тяжела моя вина. Всё. Конец. Пошло всё прахом. Кит описался со страха — стала желтою волна. Стыд и страх! И муки ада! Кит убит своей виной. И поднять не смеет взгляда на того, который рядом, в яркой лодке надувной...

И в тот самый миг — поверишь? — Путин вдруг захохотал: «Страшно? Ну плыви теперь уж! Хорошо нырять умеешь!» — только это и сказал. И добавил как мессия, заглянув в китовый глаз: «Это просто биопсия. Я теперь китам России прививаю чип «Глонасс».

С плеч свалилось вековое бремя и исчезла головная боль: будет запрещен в ночное время для продажи крепкий алкоголь! Господи, какое это счастье, новый свежеизданный указ! Хороша страна, в которой власти бережно заботятся о нас! Кто-то саркастично скажет: «да, блин...» Я не спорю, есть такой момент. Но ведь наступить на эти грабли в жизни должен каждый президент!

Такова традиция, ребята. Алкоголь — чудовище, дракон. Как-то с ним уже боролись в Штатах, учредив в стране сухой закон. И не то, чтоб стало меньше пьяных, но какая мафия взросла! Сколько стало гангстерских романов, кинофильмов, пьес, и все дела! Расцвела культура и искусство! У теневиков поперла мысль! А у граждан появилось чувство, что отныне жизнь имеет смысл. Появилась тайна в доме каждом, стала жизнь опасною игрой. Выпить — стало подвигом для граждан, и конечно каждый стал — герой. И сообразив, что все, кто пили, пьют теперь подпольный алкоголь, там закон конечно отменили, осознав, что эффективность — ноль.

Это — там, в Америке, однажды. Нам их скромный опыт не указ. Творческая сила наших граждан в этом смысле круче в сотни раз! Мы же всё сметаем как волною, только доступ к водке нам прикрой. Помню, как-то запретил спиртное самодержец Николай Второй. И такое начало твориться — и верхи воспряли, и низы! Разом опустели психбольницы! Смертность поуменьшилась в разы! Все убийства, грабежи, растраты сократились так, что прямо ах! И активность пролетариата обострилась в заводских цехах, как гласили заводские сводки. Тут бы жить да радоваться всласть! Но на третий год запрета водки люди свергли и царя, и власть.

Пронеслись года, и в сводках снова: смертность, вырождение, беда. И опять приказом Горбачева водку запретили, как тогда. Благо разлилось во всей Отчизне! Там где был застой, упадок, тлен, цифры продолжительности жизни поднялись, как, извините, член! Поднялась рождаемость, здоровье! А болезни двинулись на спад! Всюду рост труда и поголовья у совхозных и колхозных стад. Всюду жизнь, здоровье и пир духа! Небывалый взлет труда и муз! И почти что кончилась разруха! Только развалился весь Союз. В ходе, как всегда, переворота. И опять — анархия, развал... И сегодня ссыкотно мне что-то: я бы в третий раз не рисковал.

Дмитрий Анатолич! Вредно пить, и — алкоголь для нации беда. Но в стране история событий что-то идентичная всегда. Не спешите, а сначала взвесьте: запретить продажи по ночам... штрафовать за пиво в людном месте... промилле убрать по-мелочам... И народ конечно перебьется. И поздоровеет. Но смотри: вдруг оно и в этот раз взорвется как обычно, года через три?

И при том — отличная находка, остроумней даже не найти: запретить в стране продажу водки каждый вечер после десяти! Вот мужик пахал в труде и поте, и усталый завалился в дом. Выпить? Выпьешь завтра на работе! Потому что можно только днем! Либо — дуй к ближайшему собору и покайся батюшке навзрыд. Он в ответ нальет тебе кагора (ритуал причастия велит). Тут, себя почувствовав счастливым, ощутив в душе слегка уют, дуй скорей к ларьку догнаться пивом — пиво по ночам еще дают. Даже то, где градусов пятнадцать. Либо пару — градусов по семь. Этим можно запросто догнаться: хорошо, но всё же — не совсем. И тогда поможет человеку то, что людям призвано помочь. Это, разумеется, аптека. Местная. Дежурная. Всю ночь. Там ограничений не бывает! Там в любой момент всегда найдешь! Широка страна моя родная, поросла боярышником сплошь! Спирта больше, чем в грузинской чаче, а цена — одиннадцать рублей. Кучу пузырьков бери без сдачи и лечись, мужик. И не болей! Год лечись, другой лечись, и скоро — снова как по нотам в третий раз неизбежно выстрелит «Аврора», наведясь на Кремль по «Глонасс».

И когда указом новой власти по стране введут сплошной ислам... Тут-то россиянам будет счастье (тем из них, кто понаехал к нам). Но страна при этой власти странной проживет лишь пару-тройку лет, так как, в соответствии с Кораном, водке тоже однозначно «нет».

Снова залп «Авроры» по мечетям... Снова смена власти у руля... Ну и после станут даже детям водку наливать по три рубля — лишь бы люди не поднялись снова с вилами, стабильности грозя... Дмитрий Анатолич, право слово: с алкоголем здесь шутить нельзя.

«Три ключа вручаю Гейтсу, Джобсу и Касперскому. Семь — китайцу да индейцу, да пигмею мерзкому, филиппинцу, австралийцу, чукче и Киркорову — пусть у них пока хранится, это будет здорово.

Ну а с девятью ключами поступлю по сути. Ну — выдам Меркелю, Обаме, Берлускони, Путину, Саркози, Наото Кану, Камерону, Харперу. (Здесь бы рифму надо тоже, но потом придумаю.) И девятый дам Обаме. Ой, Обама был уже? Ладно, выдам Далай Ламе — пусть хоть в Твиттер выложит.

Ну а самый главный ключик, знаю я по опыту, изначально будет лучше сразу выдать хоббиту. Чтоб Мамут и чтоб Потанин, разевая челюсти, не попрятали в кармане ключ от нашей прелести. Есть и хоббит на примете — симпатичный, миленький. Там, в кремлевском кабинете на своем мобильнике день за днем играет хоббит в шарики с пасьянсами (лучше уж такое хобби, чем рулить финансами).

Всё с ключами — больше нету, остальным не выклянчить. А ключи — от интернета, чтобы разом выключить. Вдруг, к примеру, так случится, он захвачен мафией. Или спамом наводнится. Или порнографией. Или станет неудобно, или просто муторно. Или орды троллей злобных купят по компьютеру, чтобы мат писать поганый, словно в лифте маркером. (Кстати, вот и рифма к Кану! А вот эта — к Харперу!)

Или маленькие дети с глупыми улыбками станут ползать в интернете и писать с ошибками. Или станет там рекламы больше, чем полезности. Или почта будет спамом заливать окрестности. Или роботы из стали, или модераторы повсеместно гадить стали всем на вентиляторы. Или вдруг козлов орава без стыда и совести станет тырить на халяву фильмы, песни, повести. Или вдруг (представить жутко) станет делом доблести повсеместная накрутка чтоб друг друга в топ вести!

Или взлом чужих паролей станет вдруг традицией — будет вор гулять на воле, вопреки милиции. Или деньги по безналу воровать научатся. Или удалять журналы, чтоб владельцу мучиться. Или станет выше крыши грубость, безнаказанность, мрак и зло, дефейс и фишинг, спам и взлом заказанный. Или станет милым делом хамство анонимное; мода постить фотки тела своего интимные; копипастить станут люди все, что им понравится, и «джинса» повсюду будет — за пятак удавятся.

Если, позабыв о боге (обо мне, Создателе!), люди станут гадить в блоги долго и старательно... То придется всю планету, как от подлой гадины, отключить от интернета. Вот, ключи вам дадены.

Пусть тайком, в забытом парке съедутся хранители: президенты, патриархи и простые жители. Пусть пигмей, и краснокожий, и глава парламента все ключи возьмут и сложат (так всегда с ключами-то). И вот эти все железки (сразу все, естественно!) пусть мне вышлют СМС-кой — платной и торжественной. А на самый крайний случай, если нет согласия, хоббит интернет отключит, выслав ключ всевластия. Номер у меня обычный — «ноль» без кода города. Связь всегда, прием отличный, корпус встроен в бороду.

И по этому сигналу, как отмашка бантиком, перережу я сначала кабель под Атлантикой, обесточу дата-центры, разгоню сотрудников, а затем с орбиты ветром посдуваю спутники. Все провайдеры получат за дела их жадные: я пошлю поноса луч им, дабы не повадно им. (Только «Convex» из Ебурга без греха, мне кажется, остальные все придурки, больше не отмажутся.) Нет вопросов? Ну, до встречи.» — не меняя облика, Бог свои закончил речи и ушел за облако.

С той поры сгустились бесы, зла в сети немерено. Все хранители — балбесы, все ключи потеряны. Хоббит, где же ты? Послушай, прекрати дурачества! Или ключ в тебе разрушил чакру воли начисто? Собери же силы, хоббит, вся страна надеется! Сделай хоть чего-то, чтобы... Нет, в игрушки режется.

С непривычной строгостью во взгляде мэр Лужков сказал: «Прошу всех сесть. Я сегодня прочитал в докладе, что Москва сгорела вся, как есть. Магазины, школы и больницы, рынки, центры, лавки, тополя... В общем, вся недвижимость столицы по цене упала до нуля. Гаражи, площадки и помойки, суд Тверской, Бутырская тюрьма, все объекты точечной застройки, все муниципальные дома, каждый парк и каждая аллея, каждая парковка на углу от Мытищ и вплоть до Мавзолея — превратились в черную золу. Стали непригодными дороги, прекращен строительный процесс, в общем, город с мэрией в итоге как объект владения исчез. И по предварительным прикидкам, данным, так сказать, из первых рук, сумма причиненного убытка составляет шесть похабных букв. Это было не сегодня. Даже — не вчера. Я цифры приведу: в тысяча, — пусть мне сейчас подскажут, — восемьсот двенадцатом году. Но в любом конце земного шара (сядьте крепче, чтобы не упасть) люди в разжигании пожара обвиняют городскую власть! Власть у них, выходит, виновата! Дескать, в рамках там каких-то мер против там какого-то захвата подпалил Москву тогдаший мэр! Чтоб затем на выжженной площадке, собственников выселив за МКАД, за откаты и большие взятки выстроить обратно всё подряд! Схема, хоть и выглядит логично, но по существу — типичный вброс. Прояснить и доложить мне лично! Досконально изучить вопрос! Кто поджег? И чем документально это подтвердить? Понятно? Вы! Это к вам сейчас я персонально обращаюсь, ГУВД Москвы! Лично к вам! Как представитель власти и в каком-то смысле главный мэр. И пресс-секретарь пожарной части пусть мне подготовит список мер, принятых со времени поджога. Чтобы опыт, так сказать, учесть. Все свободны! Дел, как видим, много. Результатов жду во вторник в шесть. И еще: пока такое дело и причин теракта не нашли, пусть у нас начальники отделов по Москве усилят патрули.»

И ушел. Приказы вереницей тут и там летят по этажам. Всюду озабоченные лица, всюду суета, и шум, и гам. Понеслись начальственные порки, поднялись тарифы у ментов, всюду бесконечные планерки, стопки распечатанных листов. Всюду напряженная работа, подчиненных гонят на ковер. Где-то даже трахнули кого-то (впрочем, по любви, а не в укор). Вопли, крики, и звонки, и споры приняли неслыханный размер. В общем, дело делается споро, если приказал столичный мэр.

И конечно наш ОМОН столицы лучше, чем у всех иных столиц: опросили триста очевидцев, задержали много разных лиц. В масках, в ластах, в камуфляжных ранцах пронеслись по точкам, по рядам: отловили восемь дагестанцев по горячим, так сказать, следам. Трех узбеков, молдаван до кучи, семь таджиков с мастерком в руке, плюс еще какой-то бомж вонючий, плюс грузин в очках и пиджаке. Заперли, велели вызвать близких и собрать беспрецедентный штраф. Даже тем, кто показал прописку, кинули наркотики в рукав.

Бомж вонял и был отпущен первым, получив как следует люлей. Молдаванам потрепали нервы и собрали по пятьсот рублей. Дагестанцев кто-то из Госдумы выкупил за тысячу овец. Трех узбеков за большие суммы тоже отпустили наконец. О грузине сверху позвонили (видно, у грузина сверху блат): пусть идет Григорий Чхартишвили, деньги и очки вернуть назад. А таджики целовали ноги и дарить пытались мастерки. Но признались наконец в поджоге, подписав не глядя, от руки.

Всем по десять лет, таджики рады — дважды в день горячая еда. ГУВД Москвы дает награды. Флагами украшен зал суда. Приговор нормальный, не суровый, отсидят — и пусть идут домой. Завтра понесут доклад Лужкову в красной папке с золотой каймой. Инцидент раскрыт, настало счастье. Над Москвой порядок и уют. Нет, к поджогу городские власти были непричастны, зуб дают.

Как-то раз директор Третьяковки в полночь, взяв мобильник, плащ и зонт, после кропотливой подготовки позвонил в один культурный фонд. Дождь стегал холодной снежной крошкой, темнота над кладбищем плыла и змеились черные дорожки меж крестами в предвкушеньи зла. Встав на чью-то старую могилу, осквернив еще пяток могил, хриплым тоном в черную мобилу шепотом директор говорил: «Это фонд культуры? Ну, здорово! Не узнали? Быть богатым мне! Предложить хочу преступный сговор: мы унизим всех людей в стране! Оскорбим, как будет нам угодно!» И продолжил, тяжело дыша: «Есть такие страшные полотна, что унизить могут и бомжа! Даже я, бывало, встав поближе к ящикам, где это все лежит, становлюсь раздавлен и унижен, и такая ненависть бежит через сердце по яремной вене сверху вниз до самых до кальсон, что про христианское смиренье забываю, как про страшный сон. Православная тускнеет вера (хоть ее и так не дофига), изо рта выходит дым и сера, а на голове растут рога.

Эти все картины-экспонаты созданы в советские года, чтобы сбросить при атаке НАТО по одной на вражьи города. Бездуховность самой высшей марки в них вложил авангардист-маньяк: Микки-Маус в Гефсиманском парке; буквы «х», и «у», и даже «як»; там и орден Ленина с прищуром вписан вместо головы Христа — в общем всё, способное культуру закопать в отхожие места. Сотрясем Россию как тараном, истребим духовность всю как есть, чтобы православным христианам вышибало совесть, ум и честь! Чтоб они громили экспонаты, чтоб несли доносы в зал суда, чтоб они ругались благим матом (и не благим даже иногда). Мы отпустим дьявола на волю! Мы свернем в пипиську горизонт! Как вам план? Что скажете? Вы в доле?» «В доле!» — подтвердил культурный фонд.

Сговорились негодяи злые, замер мир в предчуствии беды... Но недаром есть у нас в России умные и добрые суды! Судьи строго, с расстановкой пауз, объявили срок, а может штраф. Выставка закрыта. Микки Маус порван и засунут в старый шкаф. Буква «х» сдана в макулатуру, следом буква «у» и буквы «як». Сохранили русскую культуру! Посрамили подлых забияк! Есть еще в пороховницах порох! На руках решение суда! А теперь просмотрим целый ворох всех картин за прошлые года.

Судьи, дорогие, что ж такое? Вы зайдите в выставочный зал! Что за блядство на гравюрах Гойи?! Что за жопы Рубенс рисовал?! Что ни полотно — сплошные иски! Срочно осудить и разломать! Во, глядите: у Мадонны сиськи! Голые! А это — Божья мать! Или вот — мужик уделал сына штангой по башке, ковер в крови! Это ж не художник, а скотина! Хоть сегодня в розыск объяви!

Малыши придут сюда из школы и увидят эту грязь и вонь! Вон, в углу: мужик какой-то голый и такой же голый красный конь! Это, значит, образец культуры? Это путеводная звезда? Или вот: расселась баба-дура, и у бабы голая... Беда! Трудно было взять, да и одеть их? Нет, рисуют с голой писей их! Это ж, повторяю, смотрят дети! Что отныне вырастет из них?! Ничему хорошему не учат эти образцы, пардон, говна! Мы ведь не какие-нибудь чукчи! Мы ведь православная страна! Сколько нам терпеть еще, доколе? Это не искусство, это ложь! Не позволим гадить, не позволим! Наше православие не трожь! Это ж надо, что у нас творится! Как посмотришь — так по телу зуд! Защити мораль от живописцев, прокляни их всех, Таганский суд! Дай им срок длиннее, чем у вора! Подготовь десяток гильотин! Объясни устами прокурора скрытый смысл каждой из картин!

Мы очистим русскую культуру и накажем подлецов сполна. А ведь есть еще литература — тоже не прочитана она! Там ведь тоже, знаете ли, хамы. Их бы засудить — да в каземат. А еще поэты со стихами — я бы притащил их в суд за мат; и, духовность всячески страхуя, стукну по столу с размаху я: аллилуйя, братцы, аллилуйя! Славься, славься, Родина моя!

Ноутбук лежит в сторонке, карандаш упал под стол, дайте, дайте рифмы звонкой — через час сдавать колонку, ну а я смотрю футбол! Невозможно делать дело в ожидании гола! Вся страна к экранам села и под звуки вувузелы всю работу просрала. Просыпаюсь утром рано — на лице тоска и боль. И бегу к телеэкрану: Индонезия-Ботсвана как сыграли? Восемь-ноль? Я физически болею, спать и кушать перестал. Как там сборная Гвинеи? Люксембург, Иран, Корея — кто войдет в полуфинал? Телевизор физкультуру заменил, сиди — болей: обыграли негры турок, обыграли урки чурок, людоеды — упырей.

До чего нам это важно! Телевизор, духота, шар земной напрягся страшно в панталонах трикотажных с банкой пива возле рта. Словно цепью телевизор две недели держит нас: что ни миг — так жди сюрприза, отошел на миг пописать — пропустил удачный пас. Все, кто ждал от нас чего-то, — извините, не сейчас. Вон же мяч летит в ворота — да какая тут работа? Да какой еще заказ?

Все устали ждать итога, кто кому закинет мяч. Вдруг пришел посланник Бога — прямо в теле осьминога, что предсказывает матч! Мир как был — так просто замер. «Чудо! Чудо!» — все твердят. Осьминог под взглядом камер всеми восемью руками прорицает результат! Заблагоухали розы, разнеслась благая весть, на глазах застыли слезы — осьминоговы прогнозы все сбываются, как есть!

Журналисты все в запарке, репортеры сбились с ног: что в немецком зоопарке за стеклом в своей хибарке нынче скажет осьминог? Все болельщики мечтают растерзать его, сварить. У команд надежды тают: если осьминог считает, значит всё, не победить. Игроки теряют волю, ощущают слабость ног и грустят, смирившись с долей, если проигрыш на поле им предскажет осьминог. Строгий, словно теорема, он работает всерьез. И любой футбольный тренер сразу ощущает тремор, прочитав его прогноз.

Это ж редкий дар от Бога, он не зря явился в мир! Немцы, дайте осьминога нам в Россию на немного, как закончится турнир! Тут страна зависла между ягодицами судьбы! На него одна надежда! Остальные все невежды, карьеристы и дубы! Это важно миллионам! Миллиардам! Я не вру! Что ж вы тратите патроны, как из пушки по воронам, на футбольную игру? Что набросились всем скопом, лишь про матчи говоря? Что футбол? Пошел он в жопу! Вы как гвозди микроскопом забиваете зазря!

Одолжите ради бога, прямо в колбе и соплях! Нам ведь хочется так много расспросить у осьминога в самых важных отраслях! Нефть и рубль. Судьба России. Цены. Выборов итог. Что просрем, а что осилим? Обо всем бы расспросили! Пусть ответит осьминог! Каждый россиянин хочет знать, какие беды ждут. Хочет знать, как жить, короче. А олимпиада в Сочи? Будет или украдут?

В колбе с крыши Мавзолея пусть расскажет осьминог: кто друзья? А кто злодеи? В чем же русская идея? Да, и кстати, — есть ли Бог? Либо для эксперимента в комфортабельном стекле нам бы, пользуясь моментом, как бы вместо президента разместить его в Кремле... Ненадолго! На немного! Дмитрий, это не со зла! Вова, не судите строго! Вдруг указы осьминога нам поправят все дела? Пусть поплавает в вольере, пусть рассудит по-уму. Ведь у нас, по крайней мере, осьминогу люди верят! Ну а больше никому! А проблем в России много, все эксперты сбились с ног. Одолжите осьминога! Одолжите осьминога! Одолжите осьминога! Срочно нужен осьминог!

Штирлиц живет в Нью-Йорке который год. Штирлиц снимает квартиру, платит аренду. Штирлиц сменил уже десяток работ, четыре «Айфона» и пару случайных гёрл-френдов.

Штирлиц закончил десантное, город Рязань. Снайпером был в горячих точках России. Штирлицу честно сказали: задание — дрянь. Но он согласился, поскольку очень просили. Штирлиц на курсах ГРУ изучал вопрос. Долго зубрил английский за школьной партой. Штирлица бросили ночью под Бруклинский мост — с ножом, парашютом, едой и поддельной гринкартой.

Штирлиц внедрился к врагу как в подкладку клещ. Слился с толпою, выглядел очень похоже. Хуже всего удавалась банальная вещь — делать улыбку, встречаясь глазами с прохожим. Соседи чувствуют странный его акцент, тон и манеры, грубые, как у негра. Штирлиц им врет, что бывший албанский студент, выходец из африканской страны Монтенегро.

Штирлиц листает глянец, смотрит ТиВи, из местных газет вырезает последние сводки. Штирлиц ведет шпионаж в интересах Москвы, страшно тоскуя по Родине, девкам и водке. Штирлиц умело и четко ведет репортаж, каждые сутки в Москву отправляя шифровку. Штирлиц на ночь прячет машину в гараж, либо, напротив, ставит ее на парковку. Сутки за сутками, четко, за годом год. Раз ошибешься — в шифровке появятся сбои. Штирлиц зубрил на курсах двоичный код. Он в совершенстве знает таблицу КОИ. Радистка в Москве изучает стоянку машин в утренних снимках со спутника, пользуясь Гуглом: видит машину — значит, цифра один, нету — шифровка дополнится ноликом круглым. Враг никогда не раскроет двоичный код. Иначе — никак. Секретность. Можно спалиться. Ползет информация медленно долями бод — примерно одна стотысячная от единицы.

Штирлиц заводит будильник на местные шесть. Бреется, едет на службу, присев на дорожку. Штирлиц на ланче с колой гамбургер ест. Штирлицу тошно, он хочет «Крошку-картошку». Штирлиц листает папки, идет в интернет, в Гугле качает прайс-лист (по работе просили). Штирлицу хочется в Яндекс, но Яндекса нет — Штирлиц не должен светиться на сайтах России. Штирлиц «ВКонтакте» с отъезда не видел жены. На «Одноклассниках» не был года четыре. Он совершает подвиг на благо страны — лучшей страны в этом лживом и суетном мире.

Штирлицу хочется в блоги, но это провал. Лишь иногда, утомившись читать по-английски, Штирлиц заходит на русский порно-портал — типа ошибся, случайно кликнул на сиськи. Штирлиц страдает, тоска довела уже, хочется русской речи — простой и зычной. Он по российской привычке завел ЖЖ, но притворился юзером англоязычным.

Выбора нет. Он должен играть в бейсбол, печь барбекю, болеть за команды чужие. Штирлиц болеет. Он понимает — долг. Штирлиц тоскует. Проклятая ностальгия. Если накроет так, что хоть волком вой, в качестве отдыха и небольшой разгрузки Штирлиц идет на прогулку в Гарлем ночной, втайне надеясь хоть морду набить по-русски. В Гарлеме тихо, нищий клянчит на хлеб, морду не бьют, не лает даже собака. Афроамериканцы танцуют рэп, кучно собравшись вокруг помойного бака. Наркоторговцы не лезут впаривать дрянь. Сука, порядок. Никто не цепляет прохожих. Нет никакой возможности вспомнить Рязань! Нет никакого повода дать по роже! Поздно, пора домой, это час езды. Машину сегодня оставить под небом надо. Штирлицу грустно, он не получает мзды за ностальгию свою с обитателей Штатов. Машины нет — эвакуатор убрал. Видно, оставил там, где нету парковки. И это серьезно, это уже провал: cбойные биты начнутся завтра в шифровке!

Штирлиц ловит такси, матерясь невпопад. Дома глотает залпом бутылку рома и, не сдержавшись, вдруг достает «Айпад» и лезет читать посты у блогера «tёma». И пишет «зачотно!», надеясь, что в эту дыру, где комментаторов сисек несметные тыщи, если заглянет случайно агент ЦРУ, то уж конечно его никогда не отыщет.

Это ошибка. Читатель все понял уже. Дальше дела развиваются быстро и тупо: бац — в «кириллический сектор» блогов ЖЖ Штирлица переводят роботы «СУПа». Утром на службе компьютер включает, а там... в почте служебной, где все у него по-английски, тоннами лезет сплошной кириллический спам: фильмы от Гоблина, грузчики, голые киски, взломы, рассылки и базы емейл-адресов, суперкино Михалкова «Кровавая баня», реплики самых престижных наручных часов (с виду таких, как у Путина, только с Тайваня), девушкам клизмы, клипы от Кати Гордон, кодекс таможни, путевки в Хургаду и Сочи, доски со склада, виагра, поющий гандон, снова рассылки... Ну палево просто, короче! Видят админы кириллицу, чуют — беда, дальше — звонок в ЦРУ, там ведь тоже не дети... Штирлиц раскрыт. Он в наручниках в зале суда. Вот как ломают людей социальные сети!

Как-то в эру Мезозоя в сочных зарослях хвоща разговаривали двое, чем-то вкусненьким треща. Первый был с длиннющей шеей, весил ровно тридцать тонн. Был он бронтозавром Женей и хвощом питался он. С виду выглядел зловеще — метров двадцать — двадцать пять. Но любил смотреть на вещи философски, так сказать. Женя был спокойный малый, рассудителен и мил. Не кусал кого попало, никого хвостом не бил. Обладая крупной тушей и набрав большую мощь, только папоротник кушал, плауны, грибы и хвощ. Нагуляв за сутки жира сотню новых килограмм, он любил над сутью мира размышлять по вечерам.

А над Женей чуть повыше, зорко обзирая даль, реял птеродактиль Миша — местный выдумщик и враль. В поисках потоков ветра гордо реял как скала, и примерно восемь метров был размах его крыла. Пролетая над трясиной, созерцая красоту, он стрекоз метровых синих с хрустом цапал на лету. И плюя с пренебреженьем стрекозиной шелухой, излагал оттуда Жене Миша сон последний свой.

«Женя, сука! Что мне снилось! — каркал Миша в пятый раз. — Все мы сдохли! Превратилось в черное дерьмо и газ всё, что любим мы и ценим! Стало гнилью в глубине! До чего же страшно, Женя, было нынче мне во сне! Ведь пройдут за годом годы, и в итоге ты и я станем углеводородом — лужей черного сырья. Превратятся все надежды в черный углеводород, лягут в землю где-то между стоками подземных вод. Завершатся дни полета, сколь крылами ни маши, станет гнить на дне болота вся органика души. Всё от края и до края будет в прахе и золе. И мышей двуногих стая расплодится по земле. Голая, в звериной шкуре мышь стоит на двух ногах! Апокалипсис в натуре мне сегодня снился, нах! И причем, — добавил Миша, — мне уже в который раз снится, будто эти мыши из земли качают газ. Наши, так сказать, останки мыши тянут без стыда. И при этом перебранки среди них идут всегда.

Минск Москве по договору без надбавки за транзит по сегодняшнюю пору недовыплатил кредит! Вероломно поднял ставки с криками «мое, не трожь!» и по оптовой надбавке, сука, не провел платеж! В результате — вот зараза! — европейские друзья недополучили газа! Сколько можно?! Так нельзя! Это, выражаясь грубо, абсолютный беспредел! Или Киев сверлит трубы или Минск на вентиль сел! Это подло, это низко и противно естеству! Газ Москвы по трубам Минска недовыпихнут в Литву! Для того ли, друг мой Женя, ты хвощи жевал весь день, чтоб упавшее давленье на «Газпром» бросало тень? Для того ли раз за разом я сегодня жрал стрекоз, чтоб Минск потоки газа до Европы не донес? Мы работаем на массу, создаем природный вклад, чтобы газовую трассу перекрыл какой-то гад? Нафиг, нафиг жизнь такую! Я видал ее в гробу! До чего меня волнуют перебранки за трубу! Мне уже с утра не спится, у меня по телу зуд: как там Минск договорится? Как там ставки утрясут? Попадет ли газ в Европу? Может да, а может нет?»

«Миша, а пошел ты в жопу! — донеслось ему в ответ. — Утомил уже, зараза, клюв закрой и не трещи. Задолбал с проблемой газа, не мешай жевать хвощи!»

Жизнь в стране пока ещё не в радость: много есть вопросов и проблем. Но я знаю: если будет надо — мы ведь ого-го покажем всем! Пусть у нас в бюджетах много спёрто, пусть у нас коррупция пока, но в отдельных сферах, типа спорта, мы почти достигли потолка! Есть у нас в стране такие ниши, где мы всех обставили давно. Взять, к примеру, Перельмана Гришу. Или, скажем, Плуцера-Сарно. Нам еще построить много надо и поднять примерно полстраны. Но зато балет и клоунада — это наша гордость, пацаны!

Многим нашим людям, кроме водки, мало что внушает интерес. Но бывают все же самородки, чей талант сверкает до небес! И как только в импортных биллбордах ты встречаешь наши имена, то такая за Россию гордость — хоть кидай бутылки из окна! Хоть иди на улицу в пижаме и кричи «Оле-оле-оле!» Россиянин добрыми делами заработал славу на Земле! Россиянин с помощью таланта, работоспособности своей, засиял подобно бриллианту в сводках буржуазных новостей! Вот вам имя нового кумира, новости внимательно смотри: в списке богатейших женщин мира у России место номер три! Значит, есть у нас талант от Бога! Думали, у нас бардак и глушь? Думали, у нас в России могут люди только нефть сосать из луж? Нам моря и горы по колено, скромно принимаем похвалу. Вот оно! Батурина Елена! Третье место в мире по баблу!

Кто не понял: третье место в мире! По баблу! Упасть, сойти с ума! Это миллиарда три-четыре (точно вряд ли знает и сама). За нее болели мы, рыдали, и теперь приятно нам вдвойне. Так сказать, серебряных медалей принесла Батурина стране! Выступила просто на отлично, к финишу летела как таран, круто обойдя в зачете личном бизнесменок самых разных стран. Например, одна в труде и поте, напрягая мозг и миокард, сочинила книжку «Гарри Поттер» — у нее всего лишь миллиард. А другая в беготне и стонах, успевая все едва-едва, создавала сети «Бенеттона» — ну а миллиардов только два.

Что нам корабли, ракеты, танки? Нет, не в этом наша мощь и форс! Вон у нас какие россиянки смотрят со страниц журнала «Форбс»! Утром встала, мужу борщ сварила, в школу собрала своих детей, и — работать, не жалея силы! И — трудиться, словно муравей! Тут открыла пару фабрик новых, здесь — торговый комплекс, ресторан... Есть чему учиться, право слово, бизнесменкам европейских стран! Выручку взяла, закрыла кассу — и домой скорей, скорей, скорей: мужа накормить, пожарить мясо, постирать, убрать, помыть детей... Постирала, замесила тесто, и опять — работать круче всех! Так и получила третье место. И еще пойдет, надеюсь, вверх.

Всё сама! Своим талантом, волей, обаяньем, мужеством, трудом! Знаем ли, с какой давался болью каждый миллиард, внесенный в дом? Сколько было вложено здоровья? Нервных клеток сожжено дотла? Шутка ли! В Москве и подмосковье крупный бизнес женщина вела! Здесь ведь каждый норовит обидеть! Здесь ведь каждый норовить украсть! Здесь любой чиновник ненавидит и любые козни строит власть! Как что будет? Как там ляжет карта? С каждым шагом бизнес тяжелей. А она — четыре миллиарда! Долларов, заметим. Не рублей.

Умница! Добытчица! Красотка! И еще, конечно, повезло. Третье место в иностранных сводках среди баб, имеющих бабло! Муж, небось, влюблен в нее до дури — в умницу, кормилицу свою. Больше бы в стране таких Батурин! Оптимально — в каждую семью.

Негодяи обижают маленьких и тем самым служат Сатане. А в России выпускают валенки — лучше, чем в любой другой стране! С производством есть, конечно, сложности: грубый войлок, скучный цвет галош... Но при этом в плане вседорожности валенок отчаянно хорош! По грунтовке, по лесу и далее — по полям, навозу и говну не пройдут кроссовки из Италии. Валенки при этом — только ну! Я не спорю: может, есть аналоги — в Штатах или там в другой стране... Но нырять в говно, надев их на ноги? Многим недоступно по цене.

«Цены сбиты, валенки опошлены!» — спят и видят лютые враги. И пришлось ввести большие пошлины нам на привозные сапоги. Пусть цена на валенки не низкая: мягко говоря, не задарма. Все равно по ценникам российское — ниже иностранного дерьма. Наконец, чтоб снять вопросы начисто и закончить глупый разговор, поделите стоимость на качество: калькулятор выдаст вам «ERROR». Код, как видим, не большой, не маленький, но совсем непостижим уму. Словно сам Господь сказал, что валенки сравнивать с другими ни к чему.

Говорят, у валенок эстетика — прошлый век и полная фигня. Так зато не химия-синтетика! Чистая баранья волосня! И не надо делать пальцы веером — валенки как раз и хороши тем, что шьют их вовсе не конвейером, а руками. То есть — от души. Днями шьют, и шьют ночами долгими — по три смены, тыщи рук в цехах... Эти руки с синими наколками в жизни повидали много, нах. И представим: кризис, цех закроется, валенки не закупает склад... Думаете, руки успокоятся без своей работы и зарплат? Каждому понятно, кто не маленький: руки только этого и ждут. Эти руки, что валяют валенки, что свалять и что пришить найдут... Чем заняться каждому десятому жителю поволжских берегов? (Это я не в плане ультиматума, это просто пища для мозгов).

Говорят, плохая комплектация: нет шнурков, застежек, пряжек, страз... Отвечаю: это провокация. Если ты не лох, не пидарас, если ты пацан с мозгами четкими, и тебе понятия близки, то обвесишь сам как надо четками и наклеишь стикер на носки. И нормально. Да и много надо ли? К валенкам претензий никаких: чтоб в углу стояли и не падали, и чтоб ноги помещались в них. Холодны зимой, а летом жаркие? Наши предки жили так всегда. Ну а что скрипят и громко шаркают — в этом самый кайф, а не беда.

С запчастями не придется маяться, отыскать запчасти — ерунда, если что у валенка сломается (как бывает с валенком всегда). Сервис тут простой, не навороченный. Валенок недорого, за час, вам починят на любой обочине — по пути, за сутки восемь раз. Треснула галоша? Пятка выпала? Войлок расползается по швам? Что бы ни сгнило и ни рассыпалось — за копейки все починят вам! С валенком и чайник станет мастером: наступил ты, скажем, на штырек. И галошу сам заклеишь пластырем! А сапог — никак, сдавай в ларек!

Вот кроссовки. Если стали сыпаться — в них уже не разобраться нам. Валенки — всегда способны двигаться, даже если это полный хлам! Ты спешишь. Идешь. Шагаешь. Лето. И — отдохнуть присел на тротуар: валенки снимая перегретые, из которых валит черный пар. Поболтал с такими же прохожими, переждал, остыл, и снова в путь! Как прекрасна обувь та, что — боже мой! — позволяет людям отдохнуть!

Но однако за десятилетие сократился уровень продаж. И причину вижу в интернете я. Это интернет продажный ваш! Все страницы по запросу «валенок» только в оскорбительном ключе! Я бы интернет по типу Сталина запретил в России вообще! Я бы перечислил в красной папочке с надписью «народные враги» всех, кто в интернете хвалит тапочки, ласты, босоножки, сапоги! Я бы перечислил в папке красненькой даже тех, кто ходит босиком! Вон они — сидят на «Одноклассниках», на своих «livejournal точка ком»! Расстрелять Другого, Тёму, Носика — до кого дотянется рука. И козла, носящего колесики, спрятанные в пятке башмака!

Уж не знаю, сколько там отвалено блогерам заморского бабла, только сволочь ни одна про валенок добрых текстов не произвела! Мы бы тоже проплатили мнение, только денег на рекламу нет. Как поднимем валенкостроение? Как опустим этот интернет? Как бы нам остановить вредительство? Как убрать из блогосферы ложь? Как нам докричаться до правительства? Тишина в ответ. И скрип галош. Все погибло. Миссия провалена. Под угрозой сотня лет труда. Интернет совсем не любит валенок! А ведь мог бы, сука, иногда!

Носит петух гребешок цвета алого, носит олень на макушке рога. А для людей — им достаточно малого: просто светить ярким светом, ага. Носит индюк морду красную страшную, хочется всем пропустить индюка. А у людей — чтобы выглядеть важными, надо светить ярким светом слегка. Есть хохолок на макушке у страуса — птицы крупней на земле не найти. А у людей — чтобы выглядеть статусно, нужно светить и мигать на пути. В джунглях слоны выделяются хоботом, хобот хорош, только это не то. А у людей, обсуждаемых шепотом, есть только свет на верхушке авто. Вечный закон — изучать его надо ли? Кто осознал — все они молодцы: нужно светить, чтобы самочки падали, нужно светить, чтоб боялись самцы. Мент из кустов машет пестрою палкою, хмурый и злой, только страшен не всем: ведь для людей, чья машина с мигалкою, нет никаких на дороге проблем.

Касты людей — это нам нафига еще? В Индии так пусть резвится народ. Есть только свет — синий, яркий, мигающий, именно он выделяет господ. Сел у руля и включил зажигание — смело езжай, не тебя нам учить. А для слепых, что не видят мигания, можно еще и сирену включить. Красный билет — зря в кармане болтается. Желтым штанам — «ку» два раза не в счет. А у людей, кто с мигалкой катается, вечный респект и вселенский почет. Путь уступи дорогому товарищу — круче небес и яиц Фаберже. Есть только лох — без мигалки пока еще, и господин — кто с мигалкой уже.

Даже господь в небе ездит с мигалкою — видим порой вспышки молний и гром. А шантрапа, что зарвалась и жалко им, — с синим ведром, только с синим ведром. Вот торжество современного разума: плачет холоп, у него нервный тик. Счастлив лишь тот, кто мигает не глазом, а — крышей своей по дороге в бутик.

Будь хоть Брэд Питт, если вырастил бороду — больше тебя не узнает никто. Ну а у нас — обернется полгорода, если достал ты с мигалкой авто. Шпили темны у любого правительства — лампы сиять по ночам не должны. Лишь у Кремля — звезды алые высятся, вечно горят, как мигалка страны. Нищих бомжей зависть гложет и мучает, право мигать снится людям во сне: только его получают лишь лучшие, чтоб передать по наследству родне. Есть, что хотеть и стремиться куда еще, в обществе цель очевидна для всех: есть только свет — из мигалки мигающей, именно он означает успех.

Дети давно не мечтают о космосе — что за тоска в этот космос летать? Вот бы авто, где мигалка на корпусе, — сесть бы в салон, и мигать, и мигать! Даже врачи с их зарплатами жалкими лечат народ и не спят по ночам — лишь потому, что кататься с мигалками мы до сих пор позволяем врачам. Жизнь тяжела, и работа кошмарная, но не бегут из пожарных бригад — лишь потому, что с мигалкой пожарные могут раз в год прокатиться в наряд. Даже менты — люди милые, скромные — должность терять не хотят ни за что: не от бабла (что, конечно, огромное), а потому, что с мигалкой авто. Что там менты? У шахтера у голого — радость одна отправляться в забой: хоть пустячок, хоть фонарик на голову им помигать выдают под землей.

Можно страну выводить из депрессии и не платить за чудовищный труд: дай помигать в непрестижной профессии — люди страны за мигалку умрут! Нету зарплат — хоть мигалки им выделим, это простой и надежный рецепт. Дай помигать почтальону с учителем — хоть на мопед, хоть на велосипед! Нету бабла инвалидам и стареньким? Пенсионер сможет выжить и без — если Китай нам спаяет фонарики, чтоб их вручал вместо пенсий Собес.

Пусть нам кричат, что такое не видано, это, мол, нам не поможет никак... А Беларусь катафоты всем выдала — и молодцы, прекратился бардак! Так бы и мы всю страну обустроили, в солнечный рай превратили нужник, если б мигать иногда нам позволили. Миг-миг-миг-миг! Только миг-миг-миг-миг!

Мне нравятся события недели — мы вышли на клинический виток: сегодня Чавес пригласил Фиделя в свой Твиттер — современный микроблог. Который не сказать, чтоб первый самый, но, Чавес, ты, давай, давай, давай! Твой Твиттер станет круче, чем у Ламы (который, как вы помните, Далай). Ты в рейтинге растешь со страшной силой! Засунь подальше занятость и лень! Ты обогнал недавно Гейтса Билла по скорости подписки в первый день! Да что там этот Гейтс и этот Лама? Забудь о них, не думай ни о ком! Твой главный конкурент — Барак Обама! «Баракобама твиттер точка ком»!

Перевороты, войны, бунты, иски — сегодня никого уже не прут. Померялись размерами подписки — и выяснили, кто реально крут. Грядет эпоха радости и счастья! Об этом мы мечтали столько лет! И вот оно: стоящие у власти активность переносят в интернет!

Какое наслаждение, о боги! Народ живет спокойно как в раю, пока глава страны тусует в блоге, Вконтакте, Скайпе или Ай-Си-Кью. Никто не скажет, будто он тиранил, и множество народа истребил. Не нравится — пошел да и забанил. А нравится — пошел да зафрендил.

Клянусь, любому жителю планеты понравится локальная война, в которой враг кидает не ракеты, а просто в комментарии говна. Забанил Югославию с Ираком — и будешь молодец, а не злодей. А жителей не надо ставить раком — они ведь там живут, растят детей. Страна — она ни в чем не виновата, отныне все решается без слез. Пускай Саакашвили в Скайпе НАТО пошлет авторизации запрос. И не получит как всегда ответа. И как всегда решит, что лишь пока. А Грузию тем временем за это Россия удалит из подзамка. А в подзамки Чечню запишет вместо. Поставит симпу и возьмет в приват. С условием: разбой, грабеж и зверства хотя бы кое-где убрать под кат.

Идите в сеть, стоящие у власти! Ведите в интернете разговор! Пусть Путина Медведев копипастит, шлет Янукович Ющенко в игнор, пусть в блогах на глазах у миллионов (примерно как у наших у ворот) с утра френдит Каспарова Лимонов, а с вечера — уже наоборот. Пусть террористы, воины ислама, кидают спам и попадают в рай. Пускай создаст аккаунт «анти-лама» и будет в нем паясничать Китай.

Пусть кто герой, а кто последний пидор, кого в Госдуму, а кого в музей, определят не выборы, а Твиттер — просмотры и количество друзей. Вот это будет честно и культурно. А выборы — средневековый бред: кидать бумажки с галочками в урну, когда у всех домашний интернет!

Пусть и у нас, и в Штатах, и в Европе, и в Азии — короче, здесь и там политиков волнует место в топе и счетчик комментариев к постам. Ты сделал глупость — видишь, рейтинг тает. Исправился — и вырос за два дня. Я президент, а кто меня читает? Я депутат, а кто френдит меня? Никто? Одна жена и два министра? Четыре подхалима и холоп? Ну все, чувак, попал. А ну-ка быстро придумай что-то, чтоб подняться в топ!

Издай закон какой-нибудь полезный, отдай сиротам пару лишних дач, глядишь — и сразу карма вверх полезла, и поутих в каментах лютый срач. Не расслабляйся! Сочини программу, создай экономический подъем — и на тебя подпишется Обама, и сам Медведев (с Путиным вдвоем). Народ страны начнет толпой ломиться, глядишь: пройдет четыре-пять недель, а там и Кастро в Твиттер постучится (который, как вы помните, Фидель). И будет краток, словно телеграмма, оставит комментарий: «Молодца!» Ведь все они (особенно Обама) по рейтингу четвертые с конца, и этот факт для них немым укором... Идиллия! Скорей бы, дай нам бог! Уж очень симпатичен мир, в котором политики заводят микроблог.

На Земле идут за годом годы, но повадки прежние, как встарь. Есть такие мудрые народы, для которых очень нужен Царь. Царь — суров, безжалостен и быстр. Царь — умен, велик, и всем пример. Это вам не вшивенький министр! Это не задроченный премьер! Это вам не вопли и дебаты, жалобы и слюни в микрофон: безмятежны царские палаты, где внутри сидит на троне Он. Шапка из песца и ворот лисий, золото, рубины и янтарь. Хрен вам, председатели комиссий, — все решит как надо мудрый Царь. Хрен вам, депутаты из Гордумы, хрен вам, представители палат. Все решает тот, кто самый умный, кто завернут в шелковый халат. Всё его: леса, поля и горы, реки, океаны и моря. Бездуховен тот народ, который не способен выдвинуть Царя!

Выборы — процесс дурной и жалкий: в них играет только детвора, сочиняя глупые считалки на площадке посреди двора. Царь — не шут, не мода поколений. Вдумайтесь, какой ужасный бред: Вождь народа, Бог, Отец и Гений избран сроком ровно на пять лет! А потом чего? Другого ищем? Нового великого царя? А тому — куда девать умище? Где приткнуться, проще говоря? Выборы — отстой и злая шутка. Царь страны — один, как флаг и гимн! Это не народ, а проститутка, если то с одним, а то с другим!

Это дикость, это срам, ребята! Смерть страны, духовности обвал! Это нам Евросоюз и Штаты впаривают чуждый идеал! Отрицая и царя и бога, превратив политику в говно, развели у власти демагогов и уже запутались давно. Демократы, педерасты, споры, дрязги, компромат, возня в углу... Нет у них Царя. Царя, который кулаком бы стукнул по столу!

Должен быть владыка всех селений, мудрый Вождь простых народных харь. Сам народ, причем, Царю до фени: это нам, народу нужен Царь! Сиротливы стены кабинета, одиноки лавочка и куст, если в кабинете нет портрета, если в парке не поставлен бюст. Скучно детям в школе на уроке, если посреди учебных дней их зубрить не заставляют строки, сказанные Тем, Кто Всех Умней.

Кто невинным людям даст прощенье? Кто врагов определит в тюрьму? Видео, простите, обращенья в интернет выкладывать — кому? Должен быть герой для всей культуры, тема книг и песен, цель труда! В честь него мы возведем скульптуры! Переименуем города! И в душе у каждого холопа есть мечта. Мечта такая: чтоб целовать не просто чью-то жопу — Наивеличайшую из Жоп! Жопу ту, которой равных нету! (Бог тут, разумеется, не в счет). Целовать публично, чтобы это видел окружающий народ! Даже не Царю с его короной — все тебе завидуют слегка, если ты, счастливчик, рядом с троном сел на расстояньи языка!

И чтоб закрепить навечно славу, нет, не Царь — придворные должны дать Царю пожизненное право прямо в Конституции страны! Нас такими создала природа: в стае должен быть один вожак. Лишь к Царю у нас любовь народа! К президенту — нет, уже не так. Вспомните порядочное слово, в чем была любовь народных душ в адрес, скажем, Миши Горбачева? Или в адрес Джорджа, тот что Буш? Как им, соплякам, доверить руль-то? Чем гордиться может их страна, если нет ни личности, ни культа, только демократия одна? Славься, Царь, Великий и Безгрешный! Слов любви не хватит у меня...

Мы про Карла Густава, конечно. Швеция ж сегодня тема дня?

Это было на юге, на заливе Аденском, где бомжует в кораллах разноцветный минтай. Русский танкер гражданский плыл в потоке вселенском, перегруженный нефтью для продажи в Китай. Ходовые моторы капучинили воду. Выхлопные надстройки извергали озон. И динамик на мачте благородил природу, исполняя российский современный шансон. Колосились на солнце полосатые майки, экипаж среди палуб совершал променад. И бросали приветы дружелюбные чайки на отмытый до блеска заводской ламинат. Море мялось волнами, как меха у гармошки, копошились под килем килобайты плотвы. И под пальцами кока создавалась окрошка из российского кваса и суданской ботвы.

Вдруг исчезло блаженство и растаяла нега, и попрятались в иле стайки маленьких шпрот. И удушливый запах сомалийского негра появился в пространстве, заменив кислород. На дощатом баркасе, расчехлив пулеметы, приготовив опасный бронебойный патрон, с нецензурною бранью в адрес русского флота, подплывал сомалийский воровской гегемон. Затрещали затворы, заскрипели канаты, над спокойным заливом потянуло войной. Так российское судно захватили пираты, чтобы требовать выкуп по привычке дурной. Неопрятные, злые, и тупые, как ложка, разбрелись по каютам, у бортов залегли. И руками как звери стали кушать окрошку, будто в жизни не ели ничего в Сомали.

Но недолго резвилась темнокожая раса, сотворив беззаконье и устроив пальбу: ощутив диарею от российского кваса, заметались по судну, проклиная судьбу. А тем временем с видом неземного укора, разрезая пространство, как ножовка картон, из седого тумана вышел крейсер «Аврора», что как раз недалече совершал моцион. И с таким забубенил угрожающим видом в колоссальную пушку мегатонный тротил, словно ею намедни утопил Атлантиду и Венецию следом ни за что опустил.

Побледнели пираты, став предательски серы. Побросали патроны и на пол залегли. И связали пиратов господа офицеры, объяснив, что Россия — это не Сомали. В многоместной каюте без удобств и окошка повезут их по морю в те края, где Москва. И кормить всю дорогу будут только окрошкой, и учить просыпаться по команде «раз-два».

Стрекот аэропланов, звуки автомобилей, и огромные джипы — городской экипаж. Будет счастье пиратам, что их всех не убили, а напротив, свозили в кругосветный вояж. И в Басманном суде, в зале слушаний прямо, где мундиры конвоя золотит эполет, пожилая судья — престарелая дама — с интонацией МХАТа даст четырнадцать лет. А затем подо Ржевом, в безымянном болоте, в исправительной зоне, в мастерских трудовых, старшина по бараку их научит работе, и за годы обучит русской грамоте их.

Но никто не забыт и ничто не забыто, и вернутся пираты, словно в хлев короли: исполинами духа и культурной элитой и прослойкой эстетов посреди Сомали. Это будет у моря, где ажурная лента, где резвятся омары, где кораллы вокруг: прекратятся разбои, и почти без акцента зазвучат Розенбаум, Шуфутинский и Круг.

На газетных страницах, в шумном обществе дамском, я мечтою заветной поделился в письме: век бы так у России — ананасы в шампанском, ананасы в шампанском, пидарасы — в тюрьме.

Муж предупредил супругу, что на выходные дни едет он на дачу к другу корчевать на сотках пни. И воспользовавшись шансом, окрыленная мадам с личным тренером по танцам улетела в Амстердам.

Воскресенье и суббота пролетели как в раю. И пора уж на работу да в родимую семью. Но обратный рейс отложен, и, похоже, навсегда. Кот не сыт — он ссыт в прихожей. В кухне капает вода, унитаз бурчит в уборной, не горит на кухне свет: в понедельник и во вторник никого в квартире нет.

В разных городах и странах все, кому не повезло, ждут в тоске на чемоданах, глядя в черное табло. На работу все забили, нету денег на звонок: деньги кончились в мобиле и кредитка тоже — йок. Сам начальник вон из кожи лезет, брызгая слюной. Только что он сделать может в зале вылета Ханой? Все толкутся, беспокоясь, как в ведерке караси. Дайте нам автобус, поезд! Дайте денег на такси! В поездах забиты полки. Поезд в общем-то не плох, только дорого, и долго, и сидишь в купе как лох. А лохов-то миллионы — в каждом аэропорту. Где же столько взять вагонов вместо «Боингов» и «Ту»?

Муж, набравшись вдруг отваги, кается по SMS: он с любовницею в Праге, и у них отложен рейс... И в ответ ему два слова: «Поздравляю. Молодец.» Вот картина для Брюлова под названием «Пипец»! Это ж гребаный и жуткий и невыразимый стыд! Данте курит самокрутки и Шекспир в помойке спит!

Всмятку графики и планы, жизнь остановилась вся. В мире действуют вулканы, человека не спрося! Показав былую удаль и покинув свой астрал, вдруг Эй-яфь-ят-лай-о-кудль атмосферу нам засрал!

График рвется сплошь и рядом! Все пропало! Все горит! Олигархам в Лондон надо! Блогерам — на остров Крит! Бизнесменам — по работе! Проституткам — на курорт! А вулкан пространство портит, и взлететь не может борт! Самолеты не летают, над землей зависла тень. Визы тают, тают, тают — как пломбир в горячий день. Те пилоты, кто отважен, приземлились, как могли: крылья биты, стекла в саже — как на МКАДе «Жигули».

Ишь, проснулся! Он в ударе! А Европа вся — в золе! Выдал, сцуко, больше гари, чем все трубы на Земле! Ладно, пепел! В атмосферу мегатоннами пошли клубы газа, хлора, серы — круче всех промзон Земли! Это ж химия какая и канцероген какой! Человек сидит, икая, — потрясенный, никакой.

Мы-то бьемся за природу, а она нам — хрен в лицо! Мы в машинках год от года выхлоп меряем «Це-О». Мы на митинг ходим строем, голосуем за Байкал. Мы на трубах фильтры строим. А вулкан-то хер поклал! Мы боролись, драли попы, прогибались, как могли, мы все лампы и лаптопы выключали в «час земли»! Мы всю жизнь стыдим науку, ставим счетчики на ТЭЦ. А вулкан проснулся, сцуко, деловой такой — пипец! Мы качали по Ютубам репортажи про бельков, мы отказывали шубам из погубленных зверьков, а безумцы экстра-класса ради всех зверей Земли прекратили кушать мясо и на сою перешли. А уж как дрались за сою! Мы же все — и бомж, и чмо — шли на митинг ровным строем против подлых Гэ-Мэ-О! Экология всё крепла, набирала голоса! И чего? Чтоб слоем пепла все засыпать в полчаса?

Это ж надо быть уродом, чтоб загадить мир дотла! А в Исландии природа тоже, так сказать, была! Там такие звери жили — папы, мамы, малыши! Там бакланы гнезда вили и шумели камыши! Это ж был волшебный остров — жить да жить, цвести ему! А теперь остался остов — в черной саже и в дыму. Что там остров! Вся Европа — и в дыму и взаперти! Ждет читатель рифму «жопа»? А другой и не найти!

Мы ж цари и боги вроде, иже си на небеси. Это ж мы вредим природе — так нас лечит Би-Би-Си. Мы не вши, не тараканы! Мы не плесень! Мы не мох! Запретим чадить вулкану Эй-яфь-ятль... да шоб ты сдох! Мы составим манифесты и петиции в ООН! Наших подписей протеста скоро будет миллион! Мы наделаем плакатов, лозунгов «Позор, вулкан!» Мы потребуем откатов у правительств разных стран! Мы пройдем чеканным строем по Садовому кольцу! Голодовку мы устроим — в знак протеста подлецу! По статье осудим гада! Чтоб сидел! Боялся чтоб! В общем, что-то делать надо. Блогеры, выводим в топ!